Читать книгу Любовь взаймы - Марина Бонд - Страница 4

Сказать, что Тарас был злой – не сказать ничего. Злющий как чертяка! Хмуро глянув на ни в чем не повинный, проплывающий за окно машины пейзаж, он стиснул руки на руле. Вот как, КАК он умудрился вляпаться в эту заваруху? И ведь не по принуждению, а сам, можно сказать, по доброй воле.

Если его предположение подтвердится и Анфиса, которая находилась среди заложниц этой кутерьмы, окажется той самой Анфисой – любимой ненаглядной женой Волхонского, то ситуация окажется паскудней некуда. Портить с ним отношения Тарасу совсем не с руки.

Олег Глебович был депутатом в думе их города. Стоит отметить, что Волхонский был добросовестным чиновником, насколько это возможно для человека у власти. И с Тарасом они были на короткой ноге: Волхонский прикрывал не всегда законные и уж точно не официальные дела Тараса, а тот, в свою очередь, все разборки и урегулирование конфликтов между группировками брал на себя. Такой взаимовыгодный тандем. В политику Кадацкий Тарас Викторович, прозванный Бульбой в своих кругах, никогда не рвался, но и в сошках не ходил. А занимал ровно такую позицию, которая его полностью устраивала: «крышевал» несколько точек, контролировал все передвижения в городе, имел своих пару заведений. Все делал грамотно, с выгодой для себя. Но только не в этом замесе. Не поймет Волхонский такой подлянки, не по понятиям это.

Свирепо саданул по рулю: урою! Морды начищу так, что через трубочку жрать будут! Видно было, как Бульба закипал, становился мрачнее тучи. Раздраженно прикурил сигарету, уже третью за последние полчаса, и отшвырнул зажигалку. Та, ударившись о панель, отскочила на Макара, сидевшего рядом. Тот покосился на него:

– Остынь. Может и не она это, – понимая, что к чему, пробормотал он.

– Бля, Макар, ты вот много Анфис знаешь? – Он был прав, имя не распространенное, встречается довольно редко. Вероятность, что это другая Анфиса была мизерной.

– Я знаю девок, которые выдумывают себе кликухи. Типа модно. Ты, кстати, тоже таких знаешь, – хохотнул в ответ Макар.

Он имел в виду девушек «с низкой социальной ответственностью», услугами которых они периодически пользовались. И не абы-каких с улицы, а чистых, проверенных. Но Бульба сильно сомневался, что деваха с подобной репутацией может влиться в компанию жен таких воротил города, как Доронин и Кирсанов. Первый задолжал Тарасу и, хотел было спрыгнуть со своих обязательств. Да не вышло, птичка на хвостике принесла дурную весть, и он вовремя подсуетился. Поговорил с человеком, толково так, можно сказать, на руках объяснил тому, чем чревато кидать лично его, Кадацкого. И это была лишь часть наказания. Чтобы окончательно вдолбить в голову с кем имеет дело и для поддержания собственного авторитета, Бульба организовал переход ресторанного комплекса, принадлежащего Доронину, ему, Тарасу. И в этом вопросе нужна поддержка Волхонского. Чтоб все четко гладко прошло, без зацепок и придирок. А тут Дима хрен пойми, откуда взялся со своим «бабским» шантажом. Дима Ауди, перед которым в долгу Кирсанов, и организовал быстрое и надежное решение проблемы – «бабы за деньги». Грубо, конечно, прошлый век, зато гарантировано. И не только о себе позаботился, но и кенту решил подсобить, понятное дело, выслужиться хочет. Двух зайцев одним махом. Допустим. Вот только Анфисы здесь и рядом не должно быть! Если так, то вся гениальная задумка летит к чертям под хвост. Оказал, блин, медвежью услугу! При плохом раскладе, вывернуть все дело так, чтобы все были удовлетворены, никого не ущемить и не оставить в обиде, предстояло Тарасу. Нет, не все. На должников ему положить, как и на их жен.

Бульба свирепо зыркнул на Макара – не до шуток ему сейчас. Они корешили давно, больше 10 лет, и знали друг друга как облупленных. Видно, что сейчас друг хочет разрядить обстановку, только Тарас не ведется. Рано расслабляться. Жизнь научила еще с малолетства, когда выходец детдома, не знающий ни воспитания отца, ни любви матери, сам себе пробивал дорогу в жизнь. Не всегда честно и законно, как мог, вырывая зубами и ногтями свое место под солнцем, иной раз, переступая через головы. И ведь пробил, добился положения, чтоб его уважали и с ним считались. В свои сорок он забрался так высоко, что когда-то и представить не мог. Правда, по пути своей «карьерной лестницы», загремел на зону, где и встретился с Макаром. И как-то так сразу снюхались, характерами сошлись что ли. И тех пор панибратствуют. Судьба Макара до зоны не известна – он не говорил, да и Тарас не спрашивал. Известно только, что из родни никого нет у обоих вот и скорефанились. Что вообще дико для Тараса – он никого к себе не подпускал. Жизнь покорежила его, и научила доверять только себе.

Приехали к лачуге раньше назначенного времени, потому что взвинченный Кадацкий то и дело вжимал педаль газа в пол, и, замечая на спидометре скорость за 150, осаживал себя, сбавляя обороты. Вышел из машины, дожидаясь этого горе-дельца. Макар за ним. На улице жара, лето в разгаре. Вид обшарпанной хибары никак не вписывался в окружающий пейзаж, так и пестрящий яркими сочными красками. Закатал рукава рубашки, расстегнул ворот. Мучительно медленно ползло время ожидания, и любое движение, пусть и такое маломальское, было предпочтительней вязкой пробуксовки.

Наконец подъехал Дима со своим неизменным друганом.

– Здорово, Бульба! Как жизнь? Я тут нарыбачил неплохой улов, – выпалил Ауди с ходу, протягивая руку Тарасу. Тот глянул через прищур, не спеша ответить на рукопожатие и, вдруг, показалось ему, что Дима в действительности сечет, кто есть кто среди тех дамочек. Ведет двойную игру: и его подставить хочет, и сам подняться – провернуть дело, выставив себя в лучшем свете. Да не. На измене весь вот и чудится подвох.

– А ты, часом, за рыбок ничего не знаешь? – на всякий случай уточнил Тарас, пожимая руку.

– Как же не знать? Насчет трех не уверен, а одно-то желание точно выполнят – бабки вернут, – самодовольно ухмыльнулся Ауди. Да, похоже, показалось.

– А что с теми, кто не при делах?

– Да что хочешь! Можешь трахнуть, можешь грохнуть! – ну, так и есть, что показалось. Не может человек в здравом уме и трезвой памяти говорить про Анфису «трахнуть» или «грохнуть», зная, кто за ней стоит.

В помещение, где держали «заложниц», вел Дима. Вальяжно так, как на прогулке. Всю дорогу распевал себе дифирамбы, как он ловко все провернул и теперь уж точно их с баблом не опрокинут. Тарас, взбешенный донельзя этой безызвестностью, еле держал себя в узде, и только проницательный Макар догонял его состояние. Когда увидел конечную точку, отпустил все тормоза. Обогнал Ауди и рывком дернул дверь так, что та с грохотом ударилась о стену. Поискал глазами Анфису, бегло подмечая других и… нашел. Заковыристо выругался и шагнул в зал. Пацаны сидели за столом, предварительно вытащив его из общей кучи собратьев по несчастью, но завидев его, сразу поднялись на встречу. Ох, зря…

Безо всякой вступительной речи, он с размаху заехал в рыло одному – тот, от неожиданности, рухнул на остальные столы, а другому с не меньшей силой прилетело под дых. И только развернулся к первому, чтоб продолжить мутузить морду, выпуская пар, как на плечо легла рука Макара:

– Не горячись! Ты их щас положишь, а Волхонский потом на нас злость срывать будет, – попытался урезонить друг. Тарас скинул с плеча руку, но не удержался и еще разок двинул тому по морде. Затем хрустнул шейными позвонками, повернулся лицом к девчонкам и закурил.

Только сейчас он отметил, что находится не в тесной каморке, а в большущем холле, похожим на актовый или спортивный зал, только на кой-то ляд переделанный под увеселительный. По центру располагался боксерский ринг. Вернее, когда-то он таковым был, теперь же остался лишь след от помоста на полу и провисшие от времени, кое-где оборванные, канаты. Прямо за рингом на некотором расстоянии находилась сцена на возвышении. Тяжелый бархатный занавес, некогда насыщенного красного цвета, сейчас лишь с намеком на таковой, приоткрывал в глубине небольшое пространство с установленным по центру шестом. Ну, точно девицы развлекали публику танцами (а может и не только) в перерывах между боями. В дальнем углу, возле сцены, свалены в кучу столы и стулья. От них вдоль стены вкривь и вкось доживали свой век подсобные шкафчики и прочая дребедень. В ближнем углу, как раз, куда рухнул парень, также хаотично скинуты разномастные игорные столы. В общем, здание очень ветхое и как муниципальное его признали недействительным. Но предприимчивые дельцы выжимали из него до последнего, переделав его в зрелищную нелегальную «поляну».

* * *

Суета и неразбериха воцарились с приходом новых лиц. Не то, чтобы до этого девочки безмятежно отдыхали, но сейчас конкретно подсели на измену. Еще накануне, когда их привезли сюда и бросили одних, они находились в некой прострации, молча бродили из угла в угол, каждая думая о своем. Затем их похитители приволокли продукты и электрический чайник. Громко сказано, конечно. Сложно назвать питанием лапшу быстрого приготовления, растворимый кофе и сахар. Разместившись за одним из столов играя в карты, приглядывали за девочками, попутно отпуская в их адрес пошлые сальные шуточки и периодически с кем-то разговаривая по телефону. Да еще накурили так, что дым коромыслом стоял. Ночь прошла адски тяжело: спали на голом полу без подушек и одеял. Ладно тепло хоть. Злата, на удивление, отрубилась почти сразу, как улеглась. Стресс победил и организм сдался, ища успокоение в забвении. На следующий день Кира не выдержала:

– Так больше продолжаться не может! Мы должны что-то делать иначе просто сойдем с ума! – заявила она, оглядываясь по сторонам. И вдруг уставилась на Злату с какой-то безумной полуулыбкой на лице:

– Мы проведем тренировки! Сразу три, а то и все четыре подряд! Чтобы отвлечься, эмоциональное напряжение заменить физическим! Да, да, девочки! Давайте расшевелимся! – уже глядя на остальных подбадривающим взглядом, затараторила она. Злата взглянула на флешку с музыкой, которую все это время нервно мусолила. Перевела взгляд на музыкальный центр, который стоял на сцене за кулисами так, что «зрителям» его не видно. И махнув на все рукой, признаться, она и сама устала быть постоянно на подрыве, вскарабкалась на сцену включить аппарат, если он еще «живой». Жулики лишь ухмыльнулись и что-то пробухтели себе под нос. Виола, как самая активная из них, не могла усидеть на месте, да и нервное напряжение сказывалось, лихо подорвалась занимать место. Анфиса немного помялась, но тоже вступила в их ряды. Очень энергично, даже скорее с упертым рвением, отработали две тренировки подряд. Пока переводили дух, Злата пошла переключать музыкальный трек. Вот так и застали их вновь прибывшие.

– Снова-здорова! Какими судьбами, Златка? Вот уж кого-кого не ожидал здесь увидеть! – слегка недоуменно ляпнул Дима, глядя прямо не нее. У той внутри все оборвалось. М-да… тесен мир – это как пить дать. Так уж вышло, что именно с этим «гостем» Злата общалась довольно непринужденно и откровенно на своей прошлой работе в стрип баре «Z», где она танцевала долгих 6 лет. Не бросая танцы, она выучилась на фитнес тренера и начала нарабатывать своих клиентов, прекрасно понимая, что карьера танцовщицы не такая уж и долгая. Потом окончательно завязала с ночной жизнью, и, казалось бы, все, началась новая! И тут на тебе! Приехали! Этот ведь скрывать не станет где и как они познакомились. Не на зло, а просто потому, что не видел в этом ничего зазорного: ну, зарабатывала девочка себе на жизнь голыми титьками, каждый выживает, как может.

– Ты че, знаешь эту телку? – глуповато спросил Серый, вечно таскающийся за Ауди.

– Это ж Луна из «Z». Танцевала классно! Сам так говорил, – попытался напомнить. – Может ты и щас спляшешь, а? Видишь ведь, парень мучается, вспомнить не может. Не робей, Златка! Станцуй, птичка, не стыдись, – перефразировав высказывание Мюнхаузена, обратился Дима уже к Злате, пододвигая себе стул и усаживаясь на него в предвкушении «концерта». Он прекрасно понимал, что в накаляющейся обстановке нужна пауза, чтобы продумать последующие шаги и действия. Почему бы для этого не использовать танец у шеста, глядишь, это подрасслабит мужской напряг.

Станцевать?!? Он что, рехнулся?! Ее танком не сдвинуть с места – настолько все происходящее вокруг казалось ей немыслимым, невероятным!

– Так, так. Это что же получается? Наш квалифицированный высокооплачиваемый тренер – всего лишь бывшая стриптизерша?! Очень интересно! – ехидно заметила Кира, скрестив руки на груди, моментально забыв об усталости и страхе. Вот из-за такого брезгливого отношения к ней подобным, она и скрывала свою «прошлую жизнь». – Ну, что ты застыла? Танцуй! Покажи свое мастерство во всей красе! – и чего она так взъелась на нее? Можно подумать, Злата обманывала их в чем-то. Просто не все о себе рассказала. Да и они не особо интересовались. Она настороженно глянула на «вожака», устроившего тут мордобой, который не сводил с нее прищуренных глаз.

Таких бешеных людей она еще не встречала. Одно только его появление чего стоит. Да и вид у него грозный такой. Такому перечить – себе дороже. Видно, что не газетки по домам разносит, не такой породы. Лицо угловатое, сумбурное, даже некрасивое, наверное. Глаза пугающие, черные, демонические. Короткий темный «ёжик» волос и темная щетина довершали его суровый образ. Злата нутром чуяла, что он взбешен до предела, едва сдерживал свой импульсивный и взрывной характер. Да уж, выдержка что надо. Под его разъяренным взглядом, ее всю затрясло. Словно это она виновата в происходящем вокруг бардаке. Дима-Дима, чтоб тебя так! И надо было на ней заострять всеобщее внимание?

– Еще и стрип будет? Зашибись! – по-идиотски заулыбался Серый, пристраиваясь на свой стул рядом с Ауди.

У Тараса дернулась мышца на щеке. Что за балаган здесь творится? Какие еще на хрен танцы?! Надавать бы по шее этим двум тоже, чтоб думали в следующий раз куда прут!

– Цирк уехал, клоуны остались, – вставил свои 5 копеек Макар. Его, похоже, забавлял весь этот кавардак.

– Захлопнулся! – рыкнул Бульба, но тихо, чтоб кроме Макара никто больше не услышал. И еле заметно кивнул Злате, которая не сводила с него глаз, казалось, только и ждала его разрешения.

На окоченевших несгибаемых ногах она поплелась к шесту, включив первую попавшуюся песню. Деревянной, как не своей, рукой обхватила пилон и начала двигаться. Сначала несмело, с опаской поглядывая на Тараса. Все движения были стеснительными, застенчивыми. Одно дело танцевать в образе в полутемном баре среди таких же танцовщиц. И совсем другое здесь, где чувствуешь себя лягушкой, распластанной на хирургическом столе под палящим прожектором и пристальным изучающим взглядом. Но постепенно ее стало попускать. Напряжение спадало, тело расслаблялось. Она проникалась музыкой, стала двигаться более мягко, плавно, гармонично. Отточенные за много лет движения рук и ног стали совпадать с музыкальным ритмом. Она не практиковалась уже больше года, но мастерство никуда не делось. Ей нравилось танцевать. Она любила выражать свои чувства и эмоции через движения тела. Это у нее получалось лучше, чем словами. В какой-то момент она отключилась от всего происходящего и окунулась полностью в звучание музыки и скольжение тела вокруг шеста. Тренировочные легинсы, соскальзывающие по шесту, не позволяли в полную силу выполнять сложные трюки. Но даже это не умаляло ее наслаждения танцем.

Песня закончилась и Злата остановилась. Дыхание немного сбилось с непривычки, в глазах кружилось, легкий тремор в руках, дрожь усталости в ногах и сердце стучит как бешеное из-за мощного выброса адреналина. Обвела взглядом очень внимательную публику. На лицах девочек разные эмоции: от снисхождения и какого-то неверия до откровенного очарования (простодушная Анфиса прямо-таки светилась восхищением). Ауди с Серым, понятно, в восторге. Конечно, ни о каком обнажении и речи не шло. «Вожак» уставился с нечитаемым выражением на лице и у нее такое в голове сложилось… Захотелось спрятаться, забиться в самый дальний угол и никогда больше с ним не встречаться! В то же время подспудно грызла мысль, что он, как и многие другие до него, захотел получить ее как игрушку себе на ночь.

– Точно! Вспомнил ее! И, правда, хороша! – с каким-то щенячьим восторгом выкрикнул Серый.

– Рот закрыл! – рявкнул Тарас, люто глянув на него. Затушил сигарету прямо об стол, на который опирался, оттолкнулся от него и пошел к Анфисе. Та с робким выражением лица глядела на него и с каждым шагом ее глаза распахивались сильнее, наливаясь страхом все больше и больше по мере его приближения. «Надо как-то утихомирить ее», – подумалось Тарасу. Знала б его лично, не дергалась бы так, а то ведь и в глаза не видела – Волхонский бережет ее как зеницу ока! Подошел к ней довольно близко:

– Не боись, не трону. Домой скоро вернешься, – откопал в себе силы ровным голосом обратиться к той. А малышку конкретно так трясло. Бля!..

Потом развернулся и двинул к выходу, кивнув Макару. Все остальные мужички потянулись за ним. Злата тоже решила ретироваться. Да просто слинять от всех этих взглядов, людей, даже своих переживаний. Неважно куда, лишь бы там никого не было. Отчаянно захотелось побыть одной.