Читать книгу Невероятная Соня. Часть I. Парижский призрак - Марина Денисова - Страница 8

На улице был мороз. Соня вдохнула полной грудью холодный воздух. Она не была на улице почти три дня, слегка закружилась голова, но это после пережитого и выкуренного. Градусник в машине показал минус двенадцать. Соня завела двигатель, и плавно тронувшись, отправилась к маминому дому. Было удивительно легко, как будто тяжёлая бетонная плита свалилась с плеч. Чувствовалась лёгкая ломота во всём теле, так бывало всегда, когда спадало сильно напряжение. Соня заехала в супермаркет, купила самую дорогую бутылку коньяка, большую шоколадку с орехами и изюмом и огромный торт. Даже удивительно, что в такое время, (а было почти одиннадцать, и в первый день нового года), торт на прилавке супермаркета оказался свежий.

– Мама, я здесь внизу, выйди, пожалуйста, – позвонила она с мобильного.

Мама выскочила в распахнутой шубе, накинутой на халат, надев сапоги на босу ногу, она была белее снега, окружавшего парадную.

– Что случилось? – закричала она, едва увидев, как Соня вылезает из машины.

– Бери пакет, там бутылка и торт. Осторожно, не урони.

Соня передала свои недавние покупки маме. Достала из багажника два чемодана.

– Я развожусь. Пока поживу у тебя. Пустишь? – сказала она с улыбкой.

Инесса Витальевна сидела молча и курила, как будто наперегонки с Сонькой. Она сощурила свои карие, но не такие тёмные, как у Сони глаза. Она всегда так делала, когда злилась или, когда нужно было принимать какое-то важное решение.

– Так что он даже деньги почти все потратил, – закончила свой рассказ Соня, подливая маме коньяк.

– А я говорила: давай я сама буду откладывать. Хорошо хоть квартиру продать тебе не дала.

– Давно надо было бежать от него, ещё тогда, когда о заведующей узнала.

– А почему ты мне тогда не рассказала? – спросила мама, слегка нахмурившись.

– Не хотела, что бы ты его возненавидела, – призналась Соня.

– Я всегда считала, что он му. к, – Инесса Витальевна взяла нож и начала разрезать торт. – Тебе, конечно, кусок побольше?

– Конечно побольше, у меня же стресс, – усмехнулась Соня. – Ты знаешь, самое смешное, что я только позавчера рассуждала о том, что может быть десять лет потратила зря, что может не мой он человек. Думала, что может, это из-за него ребёнка нет. А видишь, всё-таки он не бесплоден.

– Это ещё неизвестно, от кого у той мадам ребёнок, – брезгливо поморщилась Инесса Витальевна. – То, что там мамаша всем крутит – это было ясно всегда. Вообще приятно сознавать, что Иваныч от неё гулял всю жизнь, так ей стерве и надо, – зло улыбнулась Инесса Витальевна. – Зря ты деньги не забрала. Пригодятся, – добавила она, затушив очередную выкуренную сигарету.

– Очень красиво выглядело, – объяснила свои действия Соня. – Жаль – ни печки, ни камина, а то можно было бы в огонь, как Настасья Филипповна. Хотя одна мысль о том, как он будет ползать их собирать – уже приятна.

– У тебя же всего миллион, а там ремонта у бабушки ой-ёй на сколько! И мебель, новая нужна, ты же не будешь с такой жить.

– На работе займу, если, что. И потом не миллион, а полтора. Я ему почему-то в последний момент про пятьсот тысяч не сказала, – Соня набила рот тортом и хитро прищурилась.

– Да, СонЮшка, – именно с ударением на «Ю», так называла её мама, – как ты на меня похожа! Какие бы душевные муки не терзали, всегда здравый смысл берёт верх.

– Нет у меня душевных мук, сама удивляюсь, – сказала Соня. – Как будто под анестезией, – облегчение чувствую и всё.

– Я, когда с отцом твоим разбегалась, так же чувствовала. Лёгкость, уверенность. Знала, что нужно бежать вперёд. Не бежать даже, просто прыгнуть, всё равно куда-нибудь приземлишься.

– Ага, я сегодня подумала, что перепрыгиваю через пропасть. Кажется, приземлилась более мягко, чем ожидала, – усмехнулась Соня.

Мама грустно улыбнулась: – Потом тошно. Но мне почти полтинник был. Какие перспективы? А у тебя ещё всё впереди!

– Я не хочу думать о том, что впереди, я почти вообще не могу думать. Начну думать, анализировать, – зачем да почему, – уйду в депрессию. Двигаться вперёд надо, иначе с ума сойду. Надо завтра жильцам позвонить. Пусть съезжают. И ремонтом побыстрее заняться, – Соня старалась выглядеть решительной.

* * *

– СонЮшка, просыпайся, солнце на улице! – мама разбудила Соню в одиннадцать часов. – Я звонила жильцам, они сказали, что попробуют съехать в течение недели. Только компенсацию хотят – агентские за съём нового жилья.

– Хорошо, будут им агентские, – буркнула Соня, оторвав голову с подушки.

– Что делать будем? – мама была полна энергии.

– Не знаю. Ничего не хочу, – Соня же напротив, была как выжатый лимон.

– Да, ладно, тебе киснуть, погода отличная! Надо как-то растрястись! Давай, как там обычно советуют: шопинг, салон красоты!

– Мам, свари кофе и не трещи, пожалуйста, с утра пораньше. Я так не могу.

Мама, что-то проворчала, но ушла на кухню.

«Да, – подумала Соня, залезая в душ, – отвыкла я жить с мамой. Долго так не протяну. Надо быстрее делать ремонт и валить!»

Соня маму любила, она была самым близким человеком, но лучше в гости приходить. Понятно, что мама боялась, что Соня впадёт в уныние, ведь такой утренний ажиотаж маме был не свойственен, и такая весёлость была скорее показной – для Сони старалась. Но Соня всё-таки хотела находиться в своём ритме.

– Давай я ещё раз жильцам позвоню, съездим к ним сегодня, посмотрим масштабы ремонта, – не унималась мама. – Мало ли, что мне кажется, ты же профи.

– Я не профи, я с отделкой вообще мало знакома. Я же не прораб.

– Кстати, кто ремонт будет делать? Своих позовёшь?

Когда Соня делала ремонт в квартире Андрея, она решила со своими не связываться и пригласила другую организацию, ох и нервов ей помотали.

– Не знаю, я не хочу рассказывать про свои дела. В нашем бизнесе, – Соня слегка поморщилась, вспомнив «Большого друга» и «Меньшего друга» с их маслеными глазками, – надо быть замужней, спокойней как-то.

– Ты никому не скажешь? – удивилась мама.

Соня мотнула головой: – Нет, а кому? Жарковой или Светке? Или «двум му…ам»? Чтобы все злорадствовали?

– Сергею, например, – мама чуть заметно улыбнулась.

– Ой, нет, нет, нет! Ему точно знать не надо. Слава Богу, за все годы ничего личного не обсуждали и не стоит, – замахала руками Соня.

– Хорошо, скажешь, что ремонт для меня, – тут же нашлась мама.

– И ты будешь всё время туда ездить и принимать работы? А я, что скажу? Ремонт для мамы? Любопытных набежит, ещё обвинят, что я в обход фирмы «левачу», ты же знаешь, какая у меня там обстановка, – Соня нервно облизнула ложку с кремом от вчерашнего торта.

– Да, это точно, – согласилась Инесса Витальевна. – Нужен кто-то неболтливый. Неужели нет?

Соня на секунду задумалась.

«Может, нужна моя помощь? Не люблю ходить в должниках» – как – то сам собой всплыл в памяти диалог с Александром.

«Нет, ничего не нужно. Подвернётся случай – взыщу» – ответила тогда Соня.

– Вот и случай подвернулся, – как будто сама себе сказала Соня.

– Ты это о чём?

– Ни о чём. Позвони жильцам, узнай, когда они бывают.

Мама ещё раз позвонила. Выяснила, что жильцы, ближайшие три дня будут дома, в крайнем случае, в магазин выйдут.

– Саша, добрый день, – Соня звонила Александру, – мне нужна ваша помощь. Но только, пожалуйста, между нами.

– Да, конечно, – Александр был вежлив и сух. – Могу сегодня. Куда ехать? Купчино? Часа через два, два с половиной.

Бабушкина с дедушкой квартира уже мало напоминала дом Сониного детства. Буфет, шкаф, диван, стол и кухня – были всё те же, но чувствовался чужой запах и творился жуткий бардак. Жильцы – семья студентов, заспанно глазели на Соню и сопровождающих её Инессу Витальевну и Александра.

Александр был абсолютно невозмутим, даже когда увидел Соню. Коммерческий директор София Александровна, всегда была ухожена и прибрана, а сейчас с лёгкой синевой под красными глазами и всё-таки слегка опухшей щекой. Она выглядела несчастной и растрёпанной, но он даже виду не подал, что что-то заметил.

Они осмотрели квартиру. Саша сделал необходимые замеры и был готов выносить вердикт.

– Не здесь, – сказала Соня.

Незачем жильцам слушать, в каком состоянии квартира, ещё решат, что много платили.

– А давайте выпьем кофе, – предложила Инесса Витальевна. – Александр, вы пьёте кофе?

Соня рассмеялась: – Больше всех в офисе.

– Может тогда в Кофе Хаус? Там кружки большие, – Инесса Витальевна была подозрительно активна.

Соня с мамой сели в свою машину, Саша – в свою. Они друг за другом доехали до ближайшего торгового центра. Народу было немного, и они с лёгкостью нашли столик.

Соня взяла эспрессо, Инесса Витальевна – капучино, Саша – большой американо.

– Давайте начнём с того, чтобы вы хотели, София Александровна? – Саша вёл себя прямо как на переговорах с крутым заказчиком.

– Ну, что я могу вам сказать, – начала Соня. – Судя по тому, что мы только что увидели, делать надо всё.

– На пол что? – Александр смотрел в блокнот с записанными размерами.

– Керамогранит по всей квартире.

– Сонь, может ламинат? – поинтересовалась мама.

– Нет, не хочу. Мне ламината там хватило, – Соня осеклась и посмотрела на Сашу.

– София Александровна, квартира для вас? – спросил Саша, не выражая эмоций.

– Для меня, – ответила Соня и покраснела. – Только, Саша… – она многозначительно посмотрела на него.

Александр просканировал Соню своими серо-голубыми глазами. Перевёл взгляд на Сонину маму, потом снова на Соню, его взгляд упал на ободранный Сонин палец, на котором ещё несколько дней назад он видел массивное обручальное кольцо.

– Я понял – объект особой секретности, – он улыбнулся. Соня так редко видела его улыбку, а она ему так шла. – Когда приступаем?

– Жильцы должны съехать со дня на день, и сразу будем готовы, – Соня заметно приободрилась, – только материалы не хочу у Наташки брать (она имела в виду одну из их поставщиц). Скидок всё равно особых не будет – объем не тот, а слухи могут пойти. А с рабочими как? Не разболтают?

– «Черновые» сам куплю, по чеку отдадите. «Чистовые» – уже сами на ваш вкус. За ребят не беспокойтесь.

– Саш, а по деньгам?

Саша задумался: – Я думаю, что недорого.

– Насколько недорого? – Соне хотелось конкретных цифр.

Она понимала, что сторонняя организация взяла бы от четырёхсот и выше, рабочим напрямую – тысяч двести, двести пятьдесят.

– Только электрику заплатите и сантехнику. В районе полтинника, ну может семьдесят, – ответил Саша.

Соня чуть не поперхнулась: – И всё?! А остальное?

– Если вы будете не против, я пришлю штрафников. Пусть свои штрафы отрабатывают.

– Это как? – тут уже заинтересовалась Сонина мама.

– Да просто, – Александр хитро улыбнулся. – Кто – то где – то «накосячит», прогуляет, я же прикрываю, – он подмигнул Соне, – ну вот они у меня в должниках.

– А ваши, так сказать услуги – хлопоты? – зачем-то ляпнула Сонина мама.

– А тут уже я в должниках, – Александр снова улыбнулся.

«Что-то он разулыбался сегодня», – подумала Соня.

* * *

– СонЮшка, а он женат? – спросила Инесса Витальевна, когда они, распрощавшись с Сашей сели в машину.

– Всерьёз и надолго, – отмахнулась Соня, – и вообще, он довольно странный тип.

– Ну не знаю, – не согласилась мама, – по-моему, очень надёжный, положительный мужик. И ты ему нравишься. С чего бы он так старался?

– Пока он ничего не сделал, одни только разговоры. И ты же слышала – он мой должник.

– Вот это я вообще не поняла. Почему должник?

– Помнишь я тебе рассказывала, как «двух му…в» «умыла», построив за одни выходные Саше кабинет?

– А! Точно! Это тот Саша и есть? – мама вспомнила ту историю, рассказанную Соней давно.

– Да, тот самый, – подтвердила Соня. – Я недавно прикрыла его задницу, когда Кипятков его подставить решил, – она улыбнулась, вспоминая, как ловко удалось прокрутить ту ситуацию с металлопрокатом.

– Теперь понятно. Жалко, что женат, – вздохнула мама. – А почему вы так официально «на вы»? Он тебя вообще по имени отчеству? Вроде работаете вместе давно, да и по возрасту…

– Ему где-то тридцать пять, тридцать шесть, – предположила Соня. – «На вы» – так удобней, дисциплинирует. А по имени отчеству, так это скорее показное, я-то его по имени зову, – ответила Соня, перестраиваясь в другой ряд.

«Странно, – подумала Соня, – я ведь никогда не воспринимала Сашу, как мужчину. Хотя я ведь вообще никаких мужчин не воспринимала. Может быть зря?»

Она откинула назад волосы.

– Тебе не мешало бы постричься, а то взъерошенная какая-то, – мама сегодня была гиперактивна. – А пучок тебя старит, ты сразу на училку становишься похожа. Надо имидж менять.

Вечером Инесса Витальевна всё-таки додолбала Соню, и та записалась на следующий день в салон красоты.

– Не забудь про педикюр и маникюр, – жужжала мама в ухо.

Инесса Витальевна уснула рано, наверно около одиннадцати.

«Умаялась за день, – подумала Соня, поправляя маме одеяло. – Столько волнений, хоть и вида не подаёт, но ясно же, что переживает».

Соня выключила на кухне свет, прикурила и уставилась в окно.

Она так просидела часа три. О чём она думала? Обо всём. О не сложившейся маминой жизни. О себе. А что если и она так же будет одна? У мамы есть хотя бы она – Соня, СонЮшка! А у Сони? Будет ли когда-нибудь сын или дочь? А может действительно бесплодна? Танька обещала телефон врача, но так и не позвонила. Да и зачем он ей сейчас? Стать матерью-одиночкой? Да и рожать от кого, даже если получится? От первого встречного? От донора? Память почему-то чётко нарисовала лицо Александра: слегка вьющиеся тёмно-русые волосы, которые он всегда зачёсывал назад, высокий лоб с едва заметными морщинками, светлые, но густые широкие брови, небольшие, но выразительные, особенно сегодня, серо-голубые глаза. Крупный, чуть толстый нос его не портил, он даже делал его похожим на актёра Сергея Жигунова. Пухлые, Соня бы даже не побоялась сказать, чувственные губы, чуть заострённый подбородок. Да, толстоват, нервная работа с неправильным питанием (Соня никогда не видела Сашу обедающим в офисе), давала о себе знать в виде выпирающего брюшка и килограммов пятнадцати лишнего веса. Он сегодня не казался холодным и пренебрежительным, а наоборот излучал спокойствие и доброжелательность… «Стоп! Да, ну глупость какая! Нельзя на работе романы крутить, тем более он женат. Всё мамины разговоры!»

А ведь Соня за целый день ни разу не вспомнила об Андрее. Только утром, когда проснулась, поняла, что всё реальность, что она действительно у мамы. И тут же отогнала мысли о нём. Странно, как будто это произошло не вчера, а очень, очень давно, много лет назад. Соня подумала, что быстрее, чем ожидала, оправилась от прыжка через пропасть. Сейчас ей казалось, что она способна без оглядки бежать дальше.