Читать книгу Крылья Ариадны. Часть ІI. Перекрестное перепутье - Марина Валерьевна Кобзева - Страница 3

Глаза Ариадны разбегались от многообразия сладостей в супермаркете: и конфеты, и печенье, и рулетики, и тортики, и пирожные. Девушка всегда любила сладкое, но только теперь поняла, насколько широкий выбор существует в магазинах. Заварные пирожные, на которые раньше она не обращала внимания, теперь магнетически притягивали к себе. Если бы сейчас за такую вкуснятину ей предложили переметнуться на сторону Мальдераны, она, не раздумывая, согласилась бы.

Ария положила в корзину пачку печенья и оторвалась от полочек. Однако рядом оказался отдел готовых продуктов, от которого веяло приятными ароматами отбивных, котлет, блинов. Живот требовательно заурчал, желая хоть чего-нибудь. Преодолев его требования, Ариадна рассчиталась на кассе за печенье и покинула магазин.

Как же ей хотелось есть! За сутки она скушала каких-то два листочка капусты и морковку меньше мизинца. Музыку живота приходилось слушать весь день. А еще и этот супермаркет с ароматами! Если бы Ария не шла в гости к Василисе, то обошла бы его десятой дорогой. А так необходимо было что-то купить, чтобы не приходить с пустыми руками.

Вообще девушка немного волновалась, ведь идет домой к самому Архангелу Воздуха. Казалось бы, с чего это, ведь Василиса обычный человек, как и Доброславская. Но Ариадна ее уважала за понимание и поддержку. И больше всего интересовала реакция Василисы на письмо Мирона.

Дверь открыл Реми. Он пригласил Ариадну в квартиру. Едва она успела отдать печенье юноше, как с радостным криком на нее налетел Илья.

– Почему тебя так долго не было?! – заныл он. – Я думал, ты вообще не придешь!

– Я не могла не прийти, Илья, – потрепала волосы мальчика Ариадна и обратилась к Реми. – Василиса дома?

– Да, она никак не может обуздать свои волосы, – кивнул он с теплой улыбкой.

– А вот и смогла, – весело отозвалась Василиса. – Привет, Ария.

Она выбежала в коридор, на ходу доплетая косу и поспешно надевая туфли.

– А ты куда? – поинтересовался Реми.

– Мы с Арией немного прогуляемся. Есть разговор.

– Ох уж эти девичьи секреты, – добродушно вздохнул Реми. – Тогда мы с Ильей поиграем в шахматы до вашего возвращения.

– Это скучно, – недовольно поморщился Илья.

– А ты когда-то в них играл?

Мальчик отрицательно покачал головой. Василиса улыбнулась.

– Ты ему хоть немного поддавайся, – сказала она Реми. – Ребенок все же.

– Все будет хорошо, только вы не задерживайтесь.

Девушки вышли на улицу и направились в сторону аллеи. Ариадне стало интересно, почему они не остались в квартире, поэтому Василиса объяснила суть таланта Реми.

– А я подозреваю, что есть темы для разговора чисто между нами девочками, – завершила Василиса. – Расскажи, как прошли две недели в Канаде. Только прошу, не скрывай ничего. Это не для Совета. Это лично для меня. Я же знаю твое истинное отношение к Феликсу…

Ариадна была не совсем уверена, стоит ли посвящать Василису в подробности. Но Санторо уже доказала, что ей можно доверять. К тому же даже Мирон попросил передать Василисе письмо, чем обнаружил свое местонахождение, пусть даже приблизительное. Это яркое подтверждение доверия к своей бывшей подопечной.

Но все же внезапно рассказывать обо всех своих чувствах и переживаниях было тяжело. Тяжело и преодолеть стереотипы, что Василиса из Совета и использует информацию против самой Доброславской. Но как только зазвучал этот успокаивающий голос матери, как девушка отвергла любые сомнения. Она излила душу.

– Я теперь мучаюсь, – завершила Ария. – Люблю его, но любовь уже дважды запрещена. Я сама поставила табу.

– Ариадна, а не кажется ли тебе, что зря ты так? – покачала головой Василиса. – Может, твоя любовь к Феликсу неслучайна? Ведь ничего не бывает случайным, даже Мирон это сказал.

– Я не хочу, чтобы из-за меня пострадал еще один близкий человек! – сказала Ариадна. – Не хочу. Я боюсь… боюсь за Феликса… боюсь, что повторится история с моими родителями. Боюсь, что Совет узнает!

– Ему действительно не стоит знать, – согласилась Василиса. – Но, Ариадна, прошу тебя, не отворачивайся от чувств. Это не ненависть, не гнев, не зависть и не обида, которые разрушают душу. Это любовь! Светлая, приятная любовь, коей миру так не хватает!

– Но к кому? Он мальдерановец!..

– Ну и что, что мальдерановец? – воскликнула Василиса. – Точнее, это действительно не очень удачная партия. Но вдруг у вас что-то получится? Вдруг случится чудо?

– Не выйдет, – отрицательно покачала головой Ариадна. – Потому что я сама этого не допущу. И такого чуда, как перевоплощение моего отца в илианновца, тоже не случится, потому что Феликс не Демон. Он Всадник, которому не дано выбора.

Что-то сказать Василисе не позволил звонок мобильного. Сев с Арией на скамью, она взяла трубку. Реми интересовался, все ли у них в порядке. «Заботливый брат», – сразу подумала Доброславская. Василиса бросила телефон в сумочку. Она с грустью задрала голову к верхушкам деревьев, а в карих глазах появились грусть и печаль.

– Скажи, Ариадна, ты веришь в силу любви? – спросила Санторо. – Веришь, что она способна делать все невозможное возможным?

– Верила… до этих пор, – честно ответила Ариадна. – Верила, что благодаря ее силе смогу быть с Феликсом… но уже не верю. Кажется, будто любовь творит чудеса у всех, кроме меня.

– Знаешь… так же и мне кажется, – с грустным смехом сказала Василиса.

Ариадна заметила у Санторо тот же безнадежно влюбленный взгляд, который ежедневно смотрел на нее из зеркала. Василиса не могла успокоить свои руки, которые непрерывно то вздрагивали, то сжимались. Доброславская догадалась, что девушка страдает не меньше.

– Рассказывай, – сказала ей Ария.

– Всю жизнь от самого детства со мной рядом был Реми, – незамедлительно начала Василиса. – Мы росли вместе, вместе в паре долгое время занимались танцами. Если я хочу вспомнить свои детские годы, людей, которые меня окружали… первое лицо, всплывающее в памяти, не мамино, не папино, а Реми. Когда я подросла, то начала обращать внимание на парней. Но в то же время я стала Архангелом. Как единственную длиннокрылую на тот момент, меня слишком сильно опекали советники по опыту моей предшественницы, уж извини. Почти все свое время я находилась в стенах Консулата, где проходила беспощадные тренировки, жестокую подготовку и волчий надзор. Я стала членом Совета Консулата раньше, чем мне исполнилось восемнадцать. Это окончательно отрезало меня от мира. О каких-либо отношениях со сверстниками, парнями не могло быть и речи. Любая жизнь, тем более личная (опять же, по опыту твоей матери), строго контролировалась Советом, не допускалось никаких отвлекающих факторов. Даже в обычной жизни я оставалась Архангелом под круглосуточным наблюдением. И в такие времена со мной всегда рядом был Реми…

– Ты влюбилась в двоюродного брата?! – шокированно выдохнула Ариадна.

– Я не знаю! – в отчаянии покачала головой Василиса. – Не знаю! Не знаю, любовь ли это, или просто глубокая благодарность за все годы, которые он провел со мной. Я не умею различать чувства, ведь Реми был единственным парнем рядом со мной очень долгие годы!

– Я не поверю, Василиса, что ты не видела в Консулате других парней или мужчин, – сомнительно сказала Ариадна. – Взять того же Марка. Хоть к кому-то ты чувствовала подобное?

Молчание Василисы дало ответ на этот вопрос обоим девушкам.

– Я боюсь себе признаться в этом, – сказала Санторо, судорожно сжимая руки. – Он же родственник, брат!

– Двоюродный брат, – подчеркнула Доброславская. – И, кстати, в прошлом такие браки допускались…

– Но не в настоящее время! – воскликнула Василиса. – Сейчас это дикость! Это ненормально! Как я это объясню родителям? Совету? А что скажу Реми? Да от меня семья отвернется и, самое главное, Реми! Я… я просто не знаю… как тут можно быть…

– Я заметила, что мы обе боимся осуждения, – сказала после паузы Ария. – Осуждения от близких, окружающих, Совета…

– И это правда, – согласилась Василиса.

Вдруг она оживилась и схватила Доброславскую за руки.

– Ариадна, давай пообещаем друг другу!

– Что? – удивленно спросила Ария.

– Давай пообещаем, что будем бороться за свои чувства всеми силами, до самого конца!

– Я не верю, что это возможно…

– А мы всем докажем, что возможно и что чудеса существуют! Мы признаемся в своих чувствах нашим любимым до Битвы Сил! Пообещаем же!

Ариадна не была такой уверенной, что сможет. Идея Василисы казалась ей бессмысленной и нереальной – что для нее, что для Санторо. Но упрямство, которое возникло у Василисы, просто поражало. Доброславская не могла ответить ей ничего иного, кроме как «Обещаю».

– Чуть не забыла, – всполошилась Ария, доставая из кармана конверт. – Это тебе передал Мирон.

Василиса была приятно поражена. Она с такой нежностью взяла в руки письмо, будто это было признание в любви от Реми. Даже на несколько секунд к груди прижала. Девушка внимательно вчитывалась в каждую строчку, в каждое слово, а теплая улыбка не сходила с лица. Ариадна могла только догадываться, что написано в письме. На мгновение Василиса посерьезнела, но после этого еще больше обрадовалась и молча кивнула, соглашаясь с написанным.

– Мирон, – произнесла она. – Он всегда будто читал мои мысли. Даже сейчас. Дал мне советы в некоторых вопросах, которые недавно начали меня волновать. И какие волновали всегда. То решение, к которому я пришла, совпало с решением Мирона… как хочется с ним встретиться!

– Я не знаю точного адреса или координат Мирона, – сказала Ариадна. – Это надо у Всадника Голода спрашивать – он управлял вертолетом.

– Нехорошо, что Голод знает, где живет Мирон, – покачала головой Василиса.

– Ему неизвестно, кем является Мирон, а какое дело Голоду до обычного знахаря?

– Возможно, ты права… когда закончится Битва Сил, я сама найду Мирона. А сейчас нельзя разглашать информацию о нем, я не знаю, кто будет более опасным для Мирона – мальдерановцы или илианновцы из Совета.

С этим Ариадна согласилась. Она вспомнила, что Василиса обещала позаботиться о защите Марго, следовательно, кто-то должен за ней присматривать. Поэтому девушка попросила Санторо узнать, все ли у сестры в порядке.

– Я не получала никаких предупреждений от Ангелов, надзирающих за ней, – сказала Василиса. – Но попрошу их предоставить всю информацию.

– Буду очень благодарна.

***

Доминика проснулась с резким криком, жадно хватая ртом воздух. Ей понадобилось некоторое время, чтобы понять – сон прошел вместе со всем ужасом, а она сейчас едет в пустом купе поезда. Только Никита дрыхнет на соседней полке. Но он уже открыл глаза. Парень увидел, как девушка уткнулась лицом в колени. Ее плечи вздрагивали от беззвучного плача. По коже стекал холодный пот. Никита мгновенно подсел к Голубевой, сдержанно обняв ее за плечи. Он все еще боялся, что она оттолкнет его, потому что это «не тот Никита». Но девушка не отгоняла Рыбака, потому что сейчас больше всего в жизни нуждалась в поддержке.

Когда она успокоилась, Никита налил в стакан воды и дал Нике выпить. Она, шмыгая носом, одним глотком опорожнила его.

– Опять кошмар? – догадался парень.

Доминика кивнула.

– Мне тот поединок каждый раз снится, – добавила она.

– Не осуждай себя за то, что случилось, Ника. Ты все сделала правильно.

– Я тоже думала, что правильно! И хотела этого! Но сейчас… я устала, Никита! Каждую ночь мне снятся кошмары, а днем я просто не способна ладить с собой. Все из рук падает, я рассеянная, несобранная, постоянно что-то мерещится. Я схожу с ума!

– Как ни банально, нужно время. Это шок, впоследствии он пройдет. Меньше думай о том, что случилось. Это прошлое. А представь будущее, как мы будем гулять старинным и прекрасным Львовом, который лучше Парижа и Венеции!

– Я все же не уверенна, что мы сделали правильно, оставив Ариадну и Илью.

– Они под опекой Василисы, поэтому все хорошо. Купить тебе шоколадку? – предложил Никита.

– Купи. Только темный шоколад!

Никита поспешил к проводникам поезда, неуклюже споткнувшись о собственные длинные ноги. Доминика улыбнулась и облегченно вздохнула. Потому что наконец-то не она кого-то защищает, а кто-то ее.

***

Терпеливо отсидев весь ужин и не прикоснувшись даже к печенью, Ариадна руками прикрывала живот, который постоянно урчал. К счастью, Василиса, Реми и Илья не слишком обращали на это внимание, потому что были увлечены разговором о мировом чемпионате латиноамериканских танцев. Илья по-детски делал попытки танцевать румбу, но это было скорее похоже на подергивание от электротока. Однако мальчик сильно повеселил Санторо.

После звонка Влада, который сообщил, что скоро приедет за Ильей, Василиса перешла к более серьезной теме.

– Как ты знаешь, Ариадна, в Совет принимают после наступления восемнадцати лет. Архангелы должны войти в состав Совета, это их право и обязанность еще при рождении.

– Хочешь сказать, что я должна сидеть за одним столом с Эльзой, Тэлатки? – переспросила Ариадна. – Нет, я пас.

– Как это ни прискорбно, но у тебя нет выбора, – пожал плечами Реми. – Такие правила – все Архангелы должны стать членами Совета при достижении ими совершеннолетия. Конечно, с исключениями, – улыбнулся Василисе юноша.

– А есть исключения для тех, кто уже достиг восемнадцатилетия? – не просто так поинтересовалась Ариадна. – Чтобы они не имели права находиться в составе Совета.

– Конечно. Если этого Архангела лишат талисмана общим решением Совета Консулата, – ответил Реми и подозрительно прищурился. – А зачем это тебе?

– Любопытство.

В какой-то момент Ариадна пыталась продумать план лишения себя талисмана, но сразу отвергла эти мысли. Тогда она не осуществит своей мечты вернуть к жизни родителей. И ко всему этому, в последнее время у нее возникло острое чувство долга перед миром. Ария знала силу всех четырех Всадников и понимала, что от нее, от ее последних лучей может зависеть судьба Битвы Сил. Если за это ее родители поплатились жизнью, то отступить – это предательство их памяти и отказ от мести за них.

Раздумав более подробно о перспективах вступления в ряды Совета, Ариадна пришла к выводу, что только выиграет. Она избавится от тотального контроля и влияния советников, сможет сама за себя отвечать, а также влиять на ход событий. Возможно, ей даже удастся спасти жизнь Феликса.

– И что же мне надо делать, чтобы вступить в Совет? – спросила Доброславская, поддерживая образ недовольства и нежелания. – Ждать восемнадцатилетия и затем занять свое место за столом?

– Что-то вроде того, – задумчиво кивнула Василиса. – Но не совсем. Как в любой религии, Илианна тоже имеет свой храм, который нужно посещать для поклонения и пополнения своих сил.

– Храм? – переспросила Ария. – А где же он?

– Храм – это Святилище Илианны в Консулате. Там реет Пламя Илианны, ее частица, благодаря которой мы общаемся с Силой. На поклонении илианновцы одновременно увеличивают свое количество налюви. Но к Святилищу не пускают каждого желающего. Илианновец должен заслужить разрешение ходить в Святилище. Для Перевертышей вообще вход воспрещен.

– А почему это? – удивился Илья.

– Перевертыши – бывшие мальдерановцы, – пояснил Реми. – И какими бы белоснежными ни были их крылья, но по крайней мере одно черное перышко остается. В Святилище их не пустят.

– Это несправедливо, – сказала Доброславская. – Они изменились…

– Нельзя считать святыми тех, кто двигался по ложному пути в начале, – сказала Василиса.

– Святой – тот, кто как раз познал ложный путь и смог, преодолев себя, стать на правильный, – сказала Ариадна. – Перевертыши имеют гораздо больше прав войти в Святилище…

– К сожалению, – вздохнул Реми, – беда Перевертышей в том, что они всегда будут чужими как для тех, так и для других. Их больше не примут окончательно ни в одну из Сил и не позволят увидеть ни Пламя Илианны, ни Пламя Мальдераны. Они изгои во веки веков.

У Ариадны неприятно засосало под ложечкой: она вспомнила отца. Василиса поняла, почему расстроилась девушка, и с укором толкнула ногу Реми под столом.

– Словом, тебе нужно ходить на поклонение и увеличивать свою силу, – прервала тишину Санторо. – Тогда ты будешь готова вступить в Совет и станешь сильнее для Битвы Сил.

– Как мне участвовать в Битве, если у меня метка?

– Ты сможешь сражаться, если в запасе будет два луча. Знаешь, наличие у тебя метки может даже сыграть нам на руку. Она резервирует твои запасы налюви. Поэтому при превращении ты будешь сильнее противника. И меньше угрозы, что в ближайшее время тебя убьют, ведь ты нужна мальдерановцам живой. Поэтому твоя главная задача – накопить как можно больше энергии.

«Против Феликса это не поможет, – подумала Ариадна, – я просто не смогу с ним сражаться. Рука не поднимется».

Далее Василиса, Реми и Илья общались между собой ни о чем, а Доброславская молчала. Ей было интересно наблюдать за ними. На мгновение для Ариадны эти трое стали похожими на мать, отца и их сына – настолько они были похожи на одну семью. Василиса хорошо держалась рядом с Реми, ничто не выдавало ее истинного отношения к двоюродному брату. Только сам Реми был более спокойным, чем раньше, как будто и так обо всем знал.

Уже поздно вечером за Ильей заехал Влад. Парень был уставший, весь в грязи, но у него на редкость сияли глаза. Он даже забыл о своем шраме и убрал с лица длинные волосы. В руках Рыбак держал грязный мотоциклетный шлем и медаль.

– Первое место! – сразу сообщил он, входя в квартиру.

Реми, Ариадна и Василиса искренне поздравили парня. А вот Илья забился под стол, не желая возвращаться вместе с братом домой. Только долгие уговоры и подкуп сладкой ватой заставили мальчика вылезти.

Вера не отвечала на звонки, поэтому Влад пообещал подвезти Ариадну домой.

Оставшись вдвоем, Василиса и Реми вернулись в комнату, где работал телевизор. Девушка скрутилась в клубок на диване, положив голову на колени брата, и стала рассеянным взглядом смотреть на экран.

– Устала? – спросил Реми.

– Немного, – хмыкнула Василиса. – Энергичный этот мальчик, Илья. Влад и Никита рассказывали, что после выздоровления он практически перестал спать.

– Не представляю, как они с ним сидят круглосуточно, – поддержал Реми. – Но… возможно, ты не примешь это серьезно к сведению… когда вы с Ариадной гуляли, а мы играли в шахматы… Лиса, Илья просто невероятно умный! Я клянусь, что сначала поддавался. Он выигрывал. Потом я уже не поддавался. Он выигрывал. А дальше я старался, думал, напрягался – и он все равно выигрывал!

– Тебя обыграл пятилетний мальчик? – удивилась Василиса.

– Он не просто обыграл, а разбил в пух и прах! Илья даже не задумывался над своими ходами и мгновенно придумывал невероятные комбинации!

– Подожди, – прищурилась Василиса, выпрямившись. – Илья же никогда раньше не играл в шахматы.

– В том-то и дело! Он не отличает пешку от слона, даже когда я объяснил. Но так играл, словно лет десять только этим и занимался! Он гений!

– Думаешь, Илья – индиго?

– Я уверен!

Мобильный телефон Реми зазвонил. Взглянув на экран, он выдохнул «Отец» и приложил трубку к уху. Из разговора Василиса поняла, что дядя просит юношу заехать к нему. Реми неохотно согласился.

– Едешь? – разочарованно спросила девушка.

– Еду, – не менее разочарованно ответил Реми. – Папа попросил помочь провести в его ресторане вечер… там как раз свадьба в самом разгаре, а с тамадой что-то случилось…

Василиса мысленно выругалась, ибо думала, что Реми останется. Она провела юношу к двери, на прощание обнимая. Девушка обратила внимание, что Реми сильнее обычного прижал ее к себе и не торопился отпускать.

– Лиса, Лиса, Лиса… – говорил он. – Бедная моя Василиса. Я представляю, что ты пережила с тех пор, как стала Архангелом Воздуха. Никому такого не пожелаю!

– Ты чего, Реми? – удивленно захлопала ресницами девушка.

– Ничего, ничего, – Реми отпустил Василису. – Я через часок-другой вернусь, хорошо? Нам нужно с тобой поговорить.

– О чем?

– Скажем так… когда заканчиваешь говорить по телефону, проверяй, выключила ли его после разговора…

Василиса не поняла, о чем говорил Реми. Но как только закрыла за ним дверь, ее сердце замерло: вспомнила! Сегодня, во время прогулки с Ариадной!.. Он все слышал…

***

Писем от Марго еще не было – ни бумажных, ни электронных. На электронные Ариадна и не могла надеяться, потому что ее почтовый ящик взломали, удалив все. Ариадна разочарованно выключила компьютер. Электронная ниточка между ней и сестрой порвалась. Часы показывали половину первого. Девушка прикинула, сколько ей будет стоить звонок в Испанию и который там сейчас час… баланс на мобильном телефоне равен десяти копейкам, а стационарный телефон несколько дней как сломался, поэтому как бы ни хотела Ариадна, звонок пришлось отложить.

В квартире было на редкость тихо, и впервые за время приезда Голубевых в Винницу Ариадна осталась на ночь одна. Вера, которая еще несколько часов назад должна была вернуться из села, задержалась из-за родителей. Если бы сейчас кто-то из мальдерановцев узнал об одиночестве девушки, то точно к ней заявился бы.

Ария достала из-под подушки фото Феликса. Хоть она и пообещала Василисе бороться за свои чувства, но понятия не имела, как это делать, никому не навредив. В первую очередь Феликсу. А если она и сможет сломаться ради него, то юноша – никогда, даже влюбившись в нее. Единственный способ быть с Феликсом – стать на сторону Мальдераны.

***

31 мая. Этот день любой выпускник школы ждет с нетерпением. На улицах встречаются большие девчонки с детскими бантами на голове, короткими юбочками и фартучками. В такой день цветочницы срывают большой куш. Какой же выпускник не купит цветочек для своего любимого преподавателя? Вот и повод накинуть лишние пару гривен на розочку.

В этот день или плачут по школе, или, наоборот, благодарят Бога, что этот ад наконец-то закончился. Ариадна выбрала второй вариант. Последний звонок она ждала с таким наслаждением, что даже согласилась надеть фартук. Правда, банты не цепляла, поскольку короткие волосы не позволяли.

Девушка чувствовала себя не слишком удобно в таком виде, но ожидание этого знаменательного для нее дня сводило на нет все сомнения и смущения. Оставалось только получить результаты экзаменов, отбыть выпускной вечер – и со школой покончено.

Ариадну в школу сопровождала Доминика. Вера до сих пор не вернулась из деревни. Как она объяснила, ее не пускали родители, и Мияшко ждала, когда илианновцы ее вытянут оттуда.

Голубева выглядела значительно лучше после поездки с Никитой во Львов. Ариадна не знала, почему девушка была такой растерянной недавно, но радовалась, что настоящая Ника вернулась. Стоило больших усилий, чтобы несколько дней скрывать от нее диету. У Доброславской из-за голодовки часто болела и кружилась голова, но девушка пыталась не обращать на это внимания. Сегодня она вообще не завтракала.

У школы ученики поздравляли друг друга и готовились к праздничной линейке. Пока не началось действо, Ариадна отошла вместе с Доминикой в сторону и наблюдала за остальными. И девушки, и парни были один красивее другого. Отличился Федор, который, как всегда, не слишком много внимания уделял внешнему виду. Ника даже отметила, что Федя и Никита нашли бы общий язык. Из-за небрежности Рыбака Голубева часто с ним цапалась. Не было и дня, чтобы они не ссорились. И каждый раз Доминика говорила, что ну его этого Никиту, и каждый раз мирилась с ним. Но постоянно упрекала за неумение обращаться с девушками, невоспитанность и прочее. С Федором девушки мило пообщались. Не было к нему негативного отношения как к бывшему мальдерановцу. Доминика даже извинилась за то, что ее брат почти безосновательно его запечатал.

Перед самым началом праздника появились вместе Иннокентий и Диана. Девушка гордо шла под руку с Голубевым, всем своим видом выражая удовольствие, что даже сегодня является самой красивой девушкой школы. Ино тоже держался уверенно, хотя был немного подавлен и сухо кивал всем в знак приветствия. «Скоро и я такая красивая буду», – мысленно радовала себя Ариадна.

Но до нее донесся разговор двух одноклассниц – Кати и Аллы. Они обе были подружками Райской, поэтому их диалог крайне удивил Доброславскую.

– Пришла уже, – пренебрежительно бросила Катя. – Смотри, какая напыщенная, будто пава. Корчит из себя мисс Вселенную.

– Какая там мисс? И за что она стала самой популярной? – поддерживала Алла. – Удивляюсь ребятам, которые на нее вешаются… еще и этот Голубев! Я думала, хоть он голову имеет на плечах…

– Что-то ему не слишком сладко. Эта стерва, наверное, уже достала его. Вертихвостка проклятая! Кстати, заметила, что она побила собственный рекорд? Уже месяц встречаются!

– Встречаются-то встречаются, но чую, что он ее бросит. Красавиц таких не каждый выдержит.

– Противно уже на нее смотреть… а еще целый день ее слушать…

Но стоило Диане и Ино подойти к ним, как девушки широко улыбнулись и стали о чем-то щебетать милым голосом, делая комплименты. Ария удивленно захлопала глазами – вот так подруги! Хоть она недолюбливала Диану, но искренне ей посочувствовала. У популярности есть и другая сторона медали.

Над головами учеников Ариадна заметила Феликса. Он, как всегда, вел себя сдержанно и спокойно, о чем-то переговариваясь с классной руководительницей Арии, Лилией Владимировной. К нему подошла женщина лет пятидесяти. Увидев ее, Сараула невероятно обрадовался и крепко обнял. Доброславской стало интересно, кто она такая, что Феликс был счастлив, как ребенок, и не скрывал этого. Даже начала ревновать.

Женщина с какими-то вопросами обратилась к директору, Иллариону Макаровичу, причем продолжала держать Феликса за отворот пиджака. К разговору присоединилась и Лилия Владимировна. Со стороны это выглядело так, будто мама оправдывается за сыночка, разбившего окно. Женщина внешне была несколько похожа на Феликса, и возраст подходил, чтобы она могла быть его матерью. Возможно, предположила Ариадна, это и была его приемная мать. Кто знает.

Все четверо начали крутить головами, выискивая кого-то в толпе. Взгляд Лилии Владимировны остановился на Арии, и она кивком указала на девушку. Когда в Доброславскую уставились четыре пары глаз, она поневоле попятилась. Илларион Макарович кивнул. Женщина отошла к группе родителей позади учеников, а Феликс занял свое место в ряду преподавателей. Лилия Владимировна вернулась к классу Ариадны, бросив ей: «Зайдешь после линейки ко мне». А директор вышел на середину площадки, начиная праздник.

Ария никогда не любила ни первый, ни последний звонки из-за их продолжительности, когда приходится стоять на ногах или под дождем, или под невероятно жгучим солнцем. Сегодня была такая жара, что хоть лед за пазуху бросай.

Илларион Макарович взял слово после небольшого открытия линейки. Он очень долго рассказывал об успехах школы, ее учеников, о якобы одном из самых высоких мест, занятых ею в рейтинге школ города. А новость об обмене учащимися из России была настолько раздута, словно последние годы школа принимала американцев, австралийцев и африканцев. Заметив присутствие Голубевых в толпе, он позвал их к себе и продемонстрировал, как музейный экспонат. Доминика и Иннокентий едва сдерживались, чтобы не расхохотаться, а Феликс закатил глаза.

После получасового монолога Иллариона Макаровича продолжалась короткая музыкальная пауза, а дальше награждения олимпиадников и других, кто отличился. Эта процедура продолжалась еще дольше. Не то чтобы было очень большое количество «номинантов», но их награждали с такими почестями, как будто они Нобелевские премии получали. Если заслуги первых двух учеников Ариадна слушала, то на следующих внимания не обращала.

Ее очень тошнило, кружилась голова. Солнце ненавистно жгло голову. Девушка хотела выйти из шеренги, стать в тень, но линейка была слишком плотной, чтобы пробиться назад. В глазах помрачнело, дыхание становилось все тяжелее. В какой-то момент Ария перестала слышать, что происходит, словно кто-то выключил громкость. Звуки доносились приглушенно. Какая-то неведомая сила потянула ее вниз. Ариадна выпустила цветы, а ее тело коснулось асфальта.

***

Ариадна проснулась от резкого запаха нашатыря. Она была в медпункте школы. Рядом сидела нарядная медсестра, которая явно не ожидала сегодня работы. Доброславская удивилась, заметив неподалеку Иннокентия, именно его, а не Доминику или Федора, или даже Феликса. Она не сразу вспомнила, что с ней случилось. В ушах звенело, голова шла кругом. Медсестра что-то сказала Ино и покинула медпункт, торопясь на продолжение линейки.

Ария держалась за голову, не в силах ни подняться, ни слова сказать. Иннокентий тоже не спешил начинать разговор и молча протянул девушке булку с маком. Ариадна отвернула голову, потому что ДИЕТА, но в то же время пожалела об этом.

– Ешь, – требовательно сказал Ино.

– Не хочу… – еле слышно промямлила Ария.

– А я тебя и не спрашиваю. Сказал тебе – ешь, – строго приказал парень.

Он ткнул под нос Ариадны сдобу. Отказываться было безнадежно. Неохотно мозгом и очень охотно желудком Доброславская взяла булку и медленно, маленькими кусочками съела. Ино все это время продолжал за ней следить, как ястреб за добычей. Этот взгляд пугал Арию. Она не решалась поднять глаза.

– Какая же ты дура… – сквозь зубы процедил Голубев.

Доброславская не ожидала оскорбления. Она, не понимая причину гнева Ино, захлопала испуганными глазами.

– Скажи мне, что ты ела за последние четыре дня? – спросил он.

Ариадна снова отвернула голову. Ино кивнул сам себе, подтверждая собственные догадки.

– Я и не подозревал, что ты додумаешься сесть на диету. Да и разве это диета? Это бессмысленное истязание организма. Ты сознательно лишала его ресурсов! А знаешь, что количество налюви, которую тебе необходимо усиленно накапливать, напрямую зависит от питания? Не говоря уже о самочувствии! Только солнышко пригрело – ты сразу потеряла сознание. Дура!!!

– Довольно! – прервала Ариадна, не желая дальше выслушивать упреки.

– На правду не обижаются! – сказал Ино. – Ты не просто решила себя погубить! Ты поставила под угрозу Илианну и всех нас! Если бы на тебя напали мальдерановцы, то твоя налюви закончилась бы через несколько минут боя, потому что она тратилась на поддержание твоего беспомощного организма! Хотя нет… ты просто физически не смогла бы дать отпор, даже использовав луч. Как ты могла так необдуманно поступить?!

– Ты больше не мой Хранитель, я не обязана тебе отчитываться… – проворчала Ария.

– КАКАЯ РАЗНИЦА?!

Ино схватил девушку за плечи и посадил напротив себя.

– Неужели я после этого перестал быть тебе другом?! Или думаешь, что ты перестала быть другом для меня? Я волнуюсь… я волнуюсь за тебя, глупую! – тряхнул Доброславскую парень. – А ты? Что же ты делаешь, а?!

– Пусть за меня другие волнуются, тебе забот с Дианой хватит. Ты теперь ЕЕ Хранитель, – съязвила Ария. – Почему же ты здесь, рядом со мной? Иди к ней.

Голубев откинулся на спинку стула.

– Что-то я не понимаю, – пристально посмотрел он на Ариадну. – Ты же четко дала понять, что я должен сделать выбор…

– Поздравляю, ты его сделал. Чеши отсюда, – злостно бросила она.

Ария знала, что сердится несправедливо. Но не могла принять того, что Ино отказался от нее ради Дианы.

Голубев наклонился к Ариадне.

– А знаешь, почему я решил стать Хранителем Дианы? – спросил Иннокентий. – Я объясню, Ария. Я отвечал за твою охрану и безопасность. Впрочем, ты каждый раз попадала в неприятности, где я не мог помочь. Кира с Матвеем, «Ледовый Городок», пещера Млынки, Феликс, Демон в парке, маевка, Всадник Голода… однажды я тебя собственными руками чуть не убил! Василиса каждый раз каким-то образом меня отмазывала, хотя я не понимаю, зачем она это делала. Мы с тобой постоянно ссорились, что подрывало нашу слаженность, а для Хранителя это просто недопустимо. Когда ты исчезла, я просто понял, что не подхожу для тебя, не смогу защитить, когда ты не имеешь возможности даже превратиться в Архангела. Также я не мог разрываться между тобой и Дианой. Поэтому предложил, чтобы мы с Верой поменялись, ведь вы с ней подруги. И она как-никак спасла тебя от Голода, тогда как я валялся в отключке. Я уверен, что Вера лучше тебя защитит… таким образом, и овцы целы, и волки сыты.

– А меня спросить… забыли? – подавленно поинтересовалась Ария. – Это меня касается…

– Я знал, что ты не согласишься… поэтому сам все решил. Так будет лучше.

Ариадна хмыкнула. Но она понимала чувства Ино. Он даже таким образом пытался защитить Арию. Чем-то это напомнило ее ситуацию с Феликсом. Закралась сразу мысль – а правильно ли девушка поступает?

– Я всего лишь хотела быть красивой, – тихо сказала Ариадна. – Мне хотелось быть такой же стройной, как Диана…

– Зачем это тебе?

– Как это «зачем»?! – Ария посмотрела на Иннокентия так, словно он с луны упал. – Я – девушка, которая хочет быть красивой, хочет быть привлекательной, хочет нравиться парням!..

– Ты и так красивая, – сказал Ино, но наткнулся на резкое сопротивление Доброславской.

– Красивая?! Ты смеешься? Я всю жизнь слышу, что я страшилище, что я мышь! У меня никогда не было парня! За мной никогда никто не ухаживал! Я не знаю, что такое держаться за руки, сидя под ночным небом. Я не знаю, что такое цветы на свидании. Я не знаю, что такое радость от открытки на день Святого Валентина. НЕ ЗНАЮ! Я вижу, что происходит вокруг, вижу, как девушки вроде Дианы просто купаются во внимании парней! А мне уже надоело сидеть в тени!

– Ария, – засмеялся Ино, – ты действительно… дура полная…

– Спасибо, что выслушал! – обиженно фыркнула Ариадна.

Она соскочила с кушетки и направилась к двери, но Ино остановил ее, схватив за руку.

– Ария, погоди, – сказал парень. – Тебе не нужно быть стройной. Ты такая, какая есть. И настоящее твое счастье… твоя любовь должна полюбить тебя именно такой! Зачем тебе тысяча поклонников? Тебе нужен всего один. ОДИН!

– «Всего один», – поморщилась Ариадна. – А где его найти? Кому я могу понравиться?

– Мне! – неожиданно воскликнул Ино.

У Арии перехватило дыхание. Она медленно обернулась к нему. Голубев продолжал держать девушку за руку, глядя ей в глаза. Его грудь вздымалась от тяжелого дыхания, а от волнения на лице выступил пот.

– Мне, – трудно повторил Ино. – Мне… еще одна причина, почему я перешел к Диане… ты все время твердила о Феликсе. Я ревновал, я его ненавидел. Меня это бесило, и я постоянно срывался на тебе… дурак. Сначала думал, что у тебя просто увлечение. Но не думал, что ты действительно его любишь… даже узнав, что он твой главный враг. Поэтому я не мог выдержать ни разговоров, ни твоего влюбленного вида. И признаться… побоялся…

– А Диана? – спросила шокировано Ариадна.

– Диана? Диана, – вздохнул Голубев, собираясь с мыслями. – Она очень хорошая девушка. Красивая. Как любому парню, мне льстило внимание самой популярной девушки школы. Я, будучи полностью разбитым из-за своей беспомощности с тобой, подумал, что стоит отвлечься. Диана меня очень поддержала, я даже некоторое время думал, что влюбился в нее… ошибся. Впоследствии я понял, что просто хотел привлечь твое внимание, заставить ревновать. Эта мысль у меня возникла на мамвке, когда я, подвыпив, потерял над собой контроль… и потом, после вашей тренировки с Дианой, мысль подтвердилась.

Ариадна отняла свою руку. Для нее признание Ино было громом среди ясного неба. Доброславская и подумать не могла, что все так обернется. Голубев тоже. Он опустился на стул, спрятав лицо в ладонях. Сейчас девушка не могла понять свои чувства. Ведь диету, оказывается, она начала тоже из-за Ино. Ариадна таки приревновала его к Диане. Но все равно ее душа была полностью отдана Феликсу.

– Я знаю, что ты возненавидела Феликса, – продолжил Голубев, подбирая слова. – Я понятия не имею, что он тебе сделал… но, если хочешь, он об этом пожалеет… я все ради тебя сделаю! Даже Диану брошу прямо сегодня! Дай мне шанс! Только скажи!

– Нет, – резко оборвала Доброславская. – Не смей бросать Диану!

Ариадна вспомнила сегодняшний разговор подружек Райской. Понимала, что ждет девушку, когда Иннокентий с ней порвет. В порошок сотрут! Ария уже такое пережила и никому не желала подобного участия, даже Диане.

– Я впервые вижу, чтобы Диана задержалась больше недели с одним парнем, – сказала Ариадна. – Значит, у нее к тебе серьезные чувства. Диана всегда цинично относилась к любви, но теперь она изменилась. Она поверила! Она по-настоящему полюбила. Если ты ее бросишь, Диана окончательно перестанет верить в силу чувств, снова пойдет гулять по парням, которых ненавидит, а они будут воспринимать ее всего лишь как красивую куклу. Ей тоже хочется любви. А если Диана узнает, что ты ее использовал!.. Не делай этого, Ино.

– Ты защищаешь Диану? – у парня поползли вверх брови.

– Диана тоже человек, который хочет счастья. Возможно, у нее в прошлом были неприятности с каким-то парнем, из-за чего она стала пренебрежительно относиться к ним. Но ты ей дал надежду. Не смей ее забирать.

– Но мне нравишься ТЫ, а не Диана!

– Ино, – серьезно обратилась к нему Ария. – У нас ничего не получится. Ты мне тоже нравишься. Я люблю тебя, как близкого друга. Но и только. И еще… как бы сильно я ни ненавидела Феликса, но мое сердце тянется только к нему. Если бы ты появился в моей жизни год назад, то может… но не сейчас… прости…

Ариадна стремглав вылетела из медпункта, не взглянув на Ино. Она знала, что ее слова нанесли очень болезненный удар Иннокентию, потому что кому, как не ей, знать о невзаимных чувствах. Но Доброславская не могла ему врать, потому что это принесло бы гораздо больше боли. Ария любит только Феликса – и это правда, хоть и горькая, как для Ино, так и для нее самой.

Ариадна вспомнила, что Лилия Владимировна попросила зайти. Линейка закончилась, так как ученики свободно гуляли по коридорам. В аудитории, где сидела классная руководительница, больше никого не было. Разговор планировался серьезный, поэтому учительница закрыла дверь. Коротко спросив о самочувствии ученицы, Лилия Владимировна начала о главном.

– Тут такое дело, Ариадна, – неуверенно сказала она, ерзая на стуле. – До тебя, я думаю, дошли слухи об увольнении Феликса Александровича…

– Его уволили безосновательно, – сразу перебила Ария. – Между нами ничего не было. Это все полный бред!

– Значит, дошли. И во всех подробностях, – заключила классная руководительница. – Феликс Александрович уволен, но в школе остается до выпускного вечера для отвода глаз, чтобы поменьше болтали… ты пойми, было очень много оснований думать о ваших слишком близких отношениях. Вы очень часто оставались наедине, у тебя стремительно поползли вверх оценки по зарубежной литературе…

– Это можно объяснить тем, что я начала учиться.

– Конечно, только почему так неожиданно и только по зарубежной литературе? – прервала Лилия Владимировна. – Анжела Денисовна, твоя предыдущая учительница, не вспоминала подобных порывов к учебе. А пусть и так, однако как ты объяснишь активное содействие Феликса Александровича исключению Гены?

– А вы считаете, что Гену выгнали незаслуженно? Что после своих поступков он имел право находиться со мной и другими жертвами избиений в одной школе до конца года? – перешла в наступление Ариадна.

– Ты просто не видела, с каким рвением Феликс Александрович это делал! Он добился, чтобы учеников отчислили в тот же день!

– Странно, что рвение проявлял он, а не мой классный руководитель, – едва слышно проворчала Ария.

Лилия Владимировна или не услышала, или сделала вид, что не услышала последних слов Доброславской.

– Упустим и это, – продолжала она. – Но вас видели, когда вы держались за руки.

– Между-нами-ничего-не-было! – стиснув зубы, повторила Ариадна. – Ничего!

– Это лишние разговоры, которые ничего не дадут, – отмахнулась Лилия Владимировна. – Мы люди взрослые, все понимаем… Феликс Александрович молодой, ты юная…

Ариадна удивленно взялась за голову. О чем все думают? Почему никто не верит и так упорно настаивает на своем? Пусть бы обвинения имели основания, но нет! Сколько шума поднялось!

– …Но ваши отношения не должны были влиять на оценки. Мы бы тогда еще закрыли глаза. Но в данном случае просто не остается никакого выбора. Поэтому послезавтра ты индивидуально напишешь экзамен по зарубежной литературе, который для тебя составит Анжела Денисовна. Он не влияет на аттестат. Но если ты подтвердишь свою оценку, то Феликса Александровича вернут на работу. Если нет, то нет. У тебя есть право отказаться от экзамена… – с нажимом добавила Лилия Владимировна, будто надеясь, что Ариадна воспользуется этим правом.

Ария знала, насколько Феликс любит преподавать, насколько обожает свой предмет. Она просто не могла допустить его увольнения и осквернения его имени. Отказ от экзамена означал крах работы юноши и подтверждение мыслей других преподавателей о непутевом поведении Феликса. Доброславская боялась этого экзамена, но должна была его написать, если результат поможет Сарауле очиститься от обвинений и вернуться на свою должность.

– Я буду сдавать экзамен, – с уверенностью заявила Ариадна.

Ее решение несколько удивило Лилию Владимировну.

– Хорошо, – сказала она, подозрительно глядя на девушку. – Послезавтра, в двенадцать, мы будем тебя ждать.

– «Мы»? – переспросила Ариадна.

– Я, Илларион Макарович, Анжела Денисовна, Феликс Александрович и еще одна преподавательница зарубежной литературы из другой школы, Таисия Михайловна. О любых вспомогательных средствах типа шпаргалок, мобилки, плееров можешь успешно забыть.

Доброславская глотнула слюну. Вот это да! Из-за каких-то домыслов больных людей созывают целую комиссию. Им что, делать нечего? Хуже, чем допрос чекистов.

Во дворе Ариадну ждали Доминика, Федор, Иннокентий с Дианой. Голубев обнимал Райскую за талию, удачно делая вид, будто ничего не случилось и не было никакого разговора с Арией. Узнав о самочувствии девушки, Ника поинтересовалась, почему ее вызвала к себе Лилия Владимировна. Доброславская придумала какую-то отговорку, потому что не хотела рассказывать об экзамене и вообще о ситуации с Феликсом в школе. Ино и Диана поспешно пошли на тренировку, а Доминику и Ариадну Федор пригласил в кафе отпраздновать последний в жизни школьный звонок.

***

Диана резко подняла руки вверх, и вслед за ними впереди девушки поднялась толстая стена. Она удачно сдержала ударную волну. Девушка слегка коснулась стены, и та стремительно понеслась на Нюту. Рыжая направила атаку в подножье стены, подбросив ее в воздух. Стена пролетела над головой Нюты, сделав несколько оборотов, и с грохотом раздробилась, упав на землю.

Кусок земли, на котором стояла девочка, резко вздрогнул. Нюта собралась лететь, почуяв неладное. Однако не успела она и крылья расправить, как вслед за топаньем ноги Дианы вокруг девочки поднялись земляные прутья, образовав клетку. В придачу ее охватили в три слоя дополнительные стены. Нюта осталась в земляном кубе, что гарантировало ее длительное пребывание в ловушке.

Но расслабляться было рано, потому что оставался еще один противник, который не давал о себе забыть. Иннокентий нанес неожиданный удар с воздуха. Однако это он считал, что неожиданный, потому что Диана успела его заметить еще задолго до атаки. Райская с такой легкостью избегала нападений парня, будто заранее знала каждый его шаг. Ни Ино, ни сама Диана не понимали, почему так происходит. На девушку не влияли физические атаки Голубева, поэтому он обратился к своему таланту. А сила мысли имеет значительные возможности…

Парень использовал землю, превратив ее в песок, в котором Диана увязла до пояса. Однако девушка не растерялась, ведь это ее стихия. Она заставила землю резко вздрогнуть и расколоться под ногами Ино. Он не удержал равновесия, упав на землю, и его тут же коконом обвязали толстые лозы, оставив свободным только лицо.

– Вы проиграли, – удовлетворенно сказала Диана, когда земля сама вытолкнула ее из песка. – Признайся, Ино, я уже многое умею.

– Это еще стоит проверить.

Райская резко метнулась в сторону. Пуля успела только поцарапать ей руку. Девушка хотела оглянуться, чтобы увидеть нападающего, но выстрелы продолжались один за другим. Это не удары кулаками, когда четко видишь противника.

На этот раз она испугалась не на шутку. Кто это? Откуда? Ей удавалось избегать пуль, перемещаясь по земле или в воздухе, но времени не хватало, чтобы обеспечить себе хотя бы малейшую защиту или щит. Райская, даже упав, продолжала выкручиваться в невероятных позах, только бы ее не задело.

Вдруг девушка застыла, так как одна пуля летела ей прямо в лицо. Попадания невозможно было избежать. Но пуля остановилась за полсантиметра от лба Дианы и упала вниз.

– Влад! – крикнул Ино, высвобождаясь от лоз. – Достаточно!

Из-за деревьев вылетел парень с пистолетом в руке и приземлился перед шокированной Дианой. Испуганная девушка не могла и слова сказать, продолжая лежать на земле и смотреть в одну точку, где только что висела пуля.

– Прости, Диана, что я устроил тебе подобное испытание, – виновато сказал Ино. – Я, как видишь, тебя страховал… это было необходимо, чтобы узнать о твоем втором таланте.

– В… вт… втором… тал… тал… таланте? – переспросила, запинаясь, Архангел.

– Агам. Я долго пытался понять, что это за талант. Узнав, что тебя ни разу не задел Голод, я размышлял, почему. Думал, что, может, ты умеешь предусматривать движения соперника. Но стрельба Влада показала другое – у тебя невероятная реакция, позволяющая тебе с легкостью уклоняться даже от пуль.

– Действительно, круто, – сухо добавил Влад, крутя на пальце пистолет. – Теперь хотя бы мишень замечательная появилась, на которой я смогу полноценно тренироваться.

Диана резко подняла глыбу земли с намерением ударить ею наглого Рыбака, но он в ответ выбросил вперед руку с пистолетом, направив его на Архангела. Судя по взгляду Влада, о мишени он говорил вполне серьезно, а к девушке не испытывал ничего теплого, как и к большинству людей. Холодные глаза заставили Диану побледнеть. Между ними встрял Ино.

– Эй, вы чего? – спросил парень у обоих. – Все, все, на сегодня тренировка закончена.

– Жаль, – низким голосом сказал Влад, опуская пистолет. – Я бы еще развлекся.

– Спасибо, что помог. Надеюсь на дальнейшую поддержку.

– Пострелять я всегда с удовольствием.

Влад быстро исчез, свысока окинув взглядом Диану. Девушка внезапно метнула в живот Ино глыбу земли, которую держала в воздухе.

– Он из меня чуть решето не сделал! – заорала Архангел, глядя, как корчится ее парень.

– Но не сделал! Я тебя страховал!

– Этот Влад – сумасшедший! – истерически продолжала Диана. – Он с удовольствием расстрелял бы меня, потому что с самого первого дня знакомства меня ненавидит.

– Он ненавидит почти всех. Даже Ариадне при знакомстве пистолет к башке приставил. Поэтому не неси бред, – поморщился Ино, обтрепав одежду. – Влад не дурак, чтобы убивать всех, кто ему не нравится. Тогда на всей Земле остался бы десяток людей… он почему-то на мир обижен. Но не бойся, против своих Влад не пойдет. Выплеснет свою ярость на мальдерановцев.

– У меня мурашки по коже от Влада. Настоящий Влад Цепеш! – Диана обняла себя дрожащими руками. – Не делай мне больше таких испытаний без предупреждения.

– Больше не буду.

Ино подтянул девушку к себе, успокаивающе поцеловав. Правда, это не был поцелуй влюбленного человека…

– Вы там! – раздался приглушенный детский голос. – Кто-то собирается освобождать меня или нет?!

Диана вспомнила, что Нюта сих пор находится в кубической тюрьме, и сразу освободила девочку. Та тяжело дышала, сжимая пальцами колени.

– Хоть бы дырочку для воздуха сделала! – заныла Нюта.

***

Не тратя ни минуты, Ариадна нашла свой конспект по зарубежной литературе, а также хрестоматию и критику за одиннадцатый класс. На подготовку к неожиданному экзамену оставалось совсем мало времени, тогда как он был самым важным из всех, которые когда-либо сдавала Доброславская. От экзамена зависело не ее будущее, а Феликса. Пусть она поможет юноше по крайней мере чем-то.

Однако уже все знания вылетели из головы. Путались Артюр Рембо и Поль Верлен, Александр Бунин и Александр Блок, Марина Цветаева и Анна Ахматова… к счастью, Ариадна добросовестно вела конспект.

В самый разгар подготовки к Арии постучала Доминика.

– Можно я в соцсетях посижу? – попросилась она.

– Конечно.

Ариадна сосредоточилась на учебе, однако иногда поглядывала на экран монитора. Доминика перелистывала страницы подростков ее возраста. Почти у всех на аватарках были фотографии с последнего звонка. На лице Голубевой замерла радостная улыбка наряду с грустными глазами. Нескольким девушкам и парням она написала сообщение, с некоторыми пообщалась в Скайпе.

– У тебя… тоже был последний звонок сегодня? – Ариадна догадалась о причине грусти Ники.

– А?.. Да, был, – безразлично подтвердила Голубева.

– Ты хотела быть в этот день со своими друзьями?

– Это уже не имеет значения. И не смей обвинять во всем себя! – сразу сказала Доминика, зная плохую привычку Ариадны. – Я здесь не просто так. Я охраняю тебя, Архангела Огня, а значит, и будущее человечества… а ты чего там штудируешь? Можешь расслабиться уже…

– Да!.. – отмахнулась Ария, наигранно отбросив в сторону тетрадь. – Немного освежаю память.

– Неужели? – недоверчиво бросила Доминика, заметив учебники. – А почему именно по зарубежке, а не по математике или биологии? Ария, – уже серьезно обратилась девушка, – ты говорила, что ненавидишь Феликса.

– Так и есть! Мне просто захотелось все перечитать.

Ариадна не говорила Голубевым о том, что из-за нее Феликса выгнали с работы. Даже Василисе не сказала ни слова.

Ария не слишком убедила Доминику. Хранительница готовилась к ряду нотаций, но звонок в дверь ее перебил.

– Вера! – радостно воскликнула Ариадна, обнимая подругу.

Оказалось, что Мияшко находилась в Виннице под предлогом обучения на курсах парикмахера. Ее родители и поначалу не очень радостно отпустили дочь в город. Увидев ее стиль одежды и прическу с розовыми прядками, вообще объявили ей пожизненный домашний арест, так как «город плохо влияет». Родители Веры имеют свое мнение, построенное на устаревших и иногда абсурдных стереотипах относительно того, какой должна быть внешность девушки. Они категорически запрещали Вере ходить на каблуках, прокалывать уши и даже использовать любую косметику. Поэтому неудивительно, что родители были возмущены тем, как выглядела их дочь.

Ариадна посочувствовала подруге, но отдала бы все, чтобы ей вернули ее родителей. Пусть даже таких.

***

Следующий день, который Ариадна надеялась целиком посвятить зубрежке, обещал совсем иные события. С самого утра Веру, Нику и Арию одновременно разбудило послание от Айвора с требованием прибыть в Консулат. Сразу возникла тревожная мысль – неужели опять провинились? Доминика заблаговременно извинилась, ссылаясь на плохое самочувствие, и решила побыть дома. Доброславская запаниковала, подозревая, что Совет вызывает из-за ее неудачной попытки похудеть. Но не тут-то было.

У Врат Консулата их ждала спокойная Василиса в компании с Реми и Марком.

– Догадываешься, почему ты здесь? – заинтригованно спросила Санторо у Ариадны.

Девушка отрицательно покачала головой. Вера знала причину, но тоже молчала.

Ариадну повели светлыми коридорами в совершенно противоположном направлении от зала заседаний Совета Консулата Илианны. Доброславская заинтересованно рассматривала неизвестные ей ранее уголки Консулата. Не менее захватывающим зрелищем были и сами Ангелы, которые встречались Арии на пути. Двоих из них девушка, кажется, где-то встречала…

Двери, к которым ее подвели, поражали невероятной красотой. Они имели форму песочных часов. Вся их поверхность была расписана неизвестными символами, как на Дэлавэнто. По обе стороны от них стояли охраннники – молодые юноши-близнецы. Столь похожих близнецов Ариадна никогда в жизни не встречала.

Они оценивающим взглядом окинули всех присутствующих и остановились на Арии. Доброславская до сих пор не могла привыкнуть, что вокруг нее одни Воины, а сама она выглядит как простой человек из-за запрета превращаться.

– Госпожа Василиса, вы знаете правила, – сказал один из близнецов. – Мы ее не впустим.

– У нас есть разрешение Совета, – ответил Марк. – Эта девушка может войти.

– Не может, – возразил другой. – Мы ее не впустим, если не убедимся, что она чистая илианновка.

– Вы знаете ситуацию с Архангелом Огня, – сказала Василиса.

– Да, мы знаем, но не можем впустить, пока не убедимся, что она действительно Архангел.

Василиса долго спорила с близнецами. Ариадна понятия не имела, куда ее ведут. Но догадывалась, как доказать свое Архангельское происхождение.

– Вам знакома эта вещь? – спросила Доброславская у придирчивых близнецов, показывая свое сложенное копье.

– Да, – ответили они.

Ария пустила в копье поток налюви. Артефакт разложился в ее руке, и вокруг него взвился небольшой огонь.

– Я не могу расправить крылья, – говорила девушка. – Но только Архангел способен разложить это копье и пользоваться им.

Близнецы переглянулись между собой и согласно кивнули. Реми похвально похлопал Ариадну по плечу со словами: «Уже чему-то научилась».

Юноши несколько раз перекрестно провели руками по двери, а потом сделали приглашающий жест. Ария вопросительно подняла бровь, ведь с дверью ничего не произошло. Но Василиса подгоняла девушку вперед. Ариадна неуверенно коснулась рукой двери, и пальцы проникли сквозь нее.

– Это чудо! – удивленно воскликнула Доброславская.

– Нет, это не чудо, – покачала головой Василиса. – Настоящее чудо впереди.

Она не ошиблась. Зал, в который попала Ариадна, был не просто чудесным. Невозможно описать словами восторг девушки. Она как будто оказалась внутри огромной пирамиды с двенадцатью гранями. И каждая из этих граней была расписана символами, на каждой вырезаны различные рисунки с людьми. Здесь вообще царил мрак, но стены сверкали голубым сиянием.

Посередине на высоком круглом постаменте стояла широкая чаша, в которой горел голубой огонь. Чашу держали на передних копытах статуи четырех пегасов, поднявшись почти во весь рост на изящных ногах. Вокруг постамента возвышались четыре мраморные колонны, удерживая небольшую круглую крышу над огнем.

Но Ариадну поразила не столько непривычная, но в то же время красивая архитектура, сколько Ангелы. Сотни Ангелов! Все они, как один, стояли на одном колене в несколько рядов вокруг постамента, склонив свои головы. Так же, как и на Мемориале славы, никто не обращал внимания на вошедших.

Здесь веяла святость поклонения… святость, которую Ариадна не получала ни в одной церкви. Святость, которая была 9 мая у Вечного Огня. Будто сами Высшие Силы опустились на землю и стояли за спиной Доброславской.

– Это Святилище Илианны, – объяснила Василиса застывшей с открытым ртом Арии. – Самое святое место во Вселенной.

– А тот огонь – Пламя Илианны?

– Да, оно. Это ее частица. Частица великой Силы!

Марк, Вера и Реми заняли места в последнем круге, а Василиса повела Ариадну между Ангелов ближе к Пламени. Еще вдалеке от него Доброславская почувствовала потрясающий прилив сил, а можно представить, что с ней творилось в нескольких метрах от огня.

Василиса и Ариадна поднялись по ступенькам к самому Пламени. Тогда Санторо стала на колено, положа руку на одну из колонн. Ария сделала то же самое.

Стоило ей закрыть глаза, как мир, который был до того, развеялся. Ариадна будто отделилась от него и была один на один с чем-то неизвестным, неизведанным, но таким притягивающим и манящим. Несмотря на закрытые глаза, Ария видела перед собой удивительный свет. Свет с голубым отливом. Но это не Пламя Илианны, хотя очень на него похоже. Приблизившись к свету, Доброславская начала различать контуры животного. Нечеткие, но это не очень мешало Ариадне. Она заметила глаза животного, крылья, две пары длинных ног с копытами. Пегас! Девушка не верила тому, что видит. Животное подошло к ней и склонило голову, будто прося погладить. Ария коснулась кончиками пальцев пегаса – и ее словно ударило током.

Ариадна почувствовала сильный толчок и, вернувшись в реальный мир, ухватилась обеими руками за колонну, так как чуть не покатилась по ступенькам вниз. К такому мощному приливу налюви она не была готова. У девушки перехватило дыхание, не хватало воздуха, а в голове звучала фраза: «Делай то, что начертала на земле». Доброславская была точно уверена, что это ей сказал пегас, хотя он ничего вроде и не говорил. Пламя Илианны продолжало пылать, и, как теперь казалось девушке, ярче, чем раньше.

– Ариадна, – тихонько позвала Василиса, коснувшись ее плеча. – Для первого раза тебе хватит. Можно идти.

– Василиса, я видела пегаса! – с восторгом шептала Ария. – И он мне сказал…

– Ты видела материальный вид Илианны, – прервала Санторо. – Никому не рассказывай, о чем она говорила, потому что это адресовано лично тебе.

Ариадна с пониманием кивнула. Она чувствовала такое умиротворение, что не хотела оставлять Святилище.

Но у его входа оказалось не так спокойно, как внутри. Целая толпа Ангелов столпилась возле «песочных» дверей и долго спорила с близнецами, их оберегавшими. Вперед сразу выступил Марк, словно знал о причине конфликта, хотя не слышал самих разговоров.

– Послушайте, вы прекрасно знаете, что Совет запрещает вам входить в Святилище Илианны, – говорил толпе рыжеволосый мужчина. – И это не раз обсуждалось. Зачем снова возвращаться к старому, Джулиан?

– Я знаю, что не раз! Но разве мы не доказали свою преданность Илианне? – отозвался крепкий мужчина, очевидно, этот самый Джулиан. – Сколько наших полегло за Илианну!

– Правила есть правила. С этим ничего не поделаешь, – вмешалась Василиса.

Вера предусмотрительно прикрыла крыльями Ариадну, чтобы не было лишних вопросов.

– Эти правила устанавливаете ВЫ! – ткнул пальцем Джулиан. – Василиса, ты Архангел! Сделай что-нибудь!

– Она бессильна, ибо решения принимаются большинством голосов Совета, или отдельно четырьмя Архангелами, когда они становятся полноправными членами Совета Консулата после совершеннолетия, – вступился за сестру Реми.

– Это несправедливо!

Ариадна поняла, в чем катавасия, когда заметила у всех этих Ангелов черные перья в крыльях. У кого-то их было больше, у кого-то меньше, у кого-то вообще едва проявлялись. Но легко можно было догадаться, что впереди стоят Перевертыши.

Вера удачно скрывала Доброславскую, поскольку разъяренные Перевертыши могли бы поднять настоящую бучу, заметив, что «простолюдинку» пустили в Святилище, а их нет. Но на Арию и так особо не обращали внимания. Ей сразу бросился в глаза один странный Перевертыш. У него на лице была сплошная маска, которая прикрывала все, кроме носа и рта. Ариадну несколько удивляло это лицо и его аксессуар, поскольку юноша просто не мог видеть сквозь маску. Тогда как большинство Перевертышей шумели, пытаясь отстоять свои права, этот стоял в стороне со сложенными на груди руками. Доброславская вздрогнула, когда юноша повернул к ней голову. Но он так и не сказал ни слова.

В этот момент к толпе подбежала разъяренная Эльза.

– В чем дело?! – рявкнула она, предварительно уже зная ответ.

– Хотят в Святилище войти… – отчитался один из близнецов.

Такой брани Ариадна уже давно не слышала. В каждом слове Эльзы отдавались гнев и ненавистная злоба к Перевертышам. Василиса и Реми поспешили отвести отсюда Доброславскую, но она не очень охотно желала идти. Ария представила, как относились к ее отцу и какие унижения от чистокрылых илианновцев ему пришлось вытерпеть ради Юноны. Неужели Перевертыши всегда были такими изгоями? Неужели они никогда не смогут быть полноценными Ангелами, Воинами Илианны? Ответ нашелся сам собой.

– Знаем вашу «верность»! – крикнула Эльза. – Был один такой! Мало того, что Архангела на свою темную сторону склонил, так еще, подонок, способствовал уничтожению части нашей библиотеки. Поэтому вас, сволочи, я знаю, как облупленных! Знаю!!!

А вот этого Ариадна не стерпела. Не успела Василиса и заметить, как Доброславская, словно ошпаренная, подскочила к Эльзе. Женщина вздрогнула, потому что не заметила Арию ранее, как и Перевертыши.

– Не смейте обзывать моего отца! – прошипела сквозь зубы Ариадна, а ее руки покрылись тонким слоем огня.

– Откуда ты?.. – запнулась Эльза.

– Как вы смеете осквернять память моего отца, оговаривать его и обвинять в том, что он был предателем? Папа до самого конца оставался верным Илианне, до самого конца сопротивлялся мальдерановцам, как и мама! Он не переманивал ее к Мальдеране, потому что они всегда были на стороне Илианны. И вы это прекрасно знаете!

– Не понимаю, к чему ты ведешь, девочка, но из-за Андрея Юнона предала нас.

– Да, черт возьми, предала! Но не без оснований! – отрезала Ариадна. – Потому что они узнали такое о Второй мировой войне, что просто не вписывалось в их понятия добра, чести и справедливости! Вы это знаете, но молчите, не так ли? Может, вы нам скажете, за что на самом деле мы все сражаемся?

Эльза молчала, сохраняя хладнокровие. Но ее тревогу выдавали раздутые от гнева ноздри.

– Из-за моего папы вы возненавидели Перевертышей, – спокойно продолжала Ариадна, – потому что он заставил вашу подопечную, предыдущего Архангела Воздуха, раскрыть глаза на Битву Сил как таковую. Недолюбливаете и меня, ведь я их дочь, и поэтому почти девять лет не желали признавать и раскрывать, что я Архангел Огня. Но посмотрите на этих людей, – Ария указала рукой на Перевертышей. – Они рискуют собой гораздо больше, чем кто-либо. На них лежит двойная ненависть: мальдерановцев и илианновцев.

– Мы их приняли, ибо в подтверждение этого они находятся в Консулате, – терпеливо сказала Эльза.

– Нет, не приняли. Потому что настоящим показателем вашего доверия является это место, – Ариадна положила руку на дверь Святилища. – Эти Воины заслужили вход, потому что они смогли измениться. Заслужили гораздо больше, чем другие Ангелы, которые ВСЕГДА были Ангелами!

Окружающие наблюдали за перепалкой Ариадны и Эльзы. Некоторые робко, некоторые с интересом, но все ловили каждое слово илианновок, не решаясь вмешаться.

– Ноги нечистокрылых не будет в Святилище, – угрожающе процедила Эльза. – Я об этом позабочусь лично.

– С восемнадцатилетием я тоже стану советником. И уже тогда сделаю все возможное, чтобы вам помешать, – с вызовом ответила Ариадна. – Перевертыши смогут склонить головы перед Пламенем Илианны. Я это обещаю.

– Сначала доживи до восемнадцатилетия, – тихо сказала Эльза, сузив глаза. – А пока ты никто, и эти Перевертыши тоже.

Эльза развернулась и ушла по коридору. Ариадна прекрасно осознавала, что нажила себе еще одного врага. Но не жалела о сказанном.

– Ой, зря ты так, – покачал головой Марк. – Эльза слов на ветер не бросает.

– Марк, иди к ней, успокой как-то, обстановку разряди, – попросила Василиса.

– Как всегда… кто-то кашу заварил, а мне расхлебывать.

Мужчина последовал за разъяренной советницей. Ариадна заметила множество взглядов Перевертышей, которых заинтересовала их заступница.

– Значит, ты Архангел Огня, – сказал Джулиан. – Это твой отец-Перевертыш женился на предыдущем Архангеле Воздуха. Если я не ошибаюсь, его звали Андреем Доброславским?

– Да, а я Ариадна Доброславская, – подтвердила девушка.

– Ты серьезно собираешься добиться, чтобы Перевертыши имели право посещать Святилище Илианны? – внезапно спросил Перевертыш в маске низким голосом.

Ариадна не видела его глаз, но была уверена, что он пристально за ней наблюдает.

– Я тоже слов на ветер не бросаю, – твердо сказала Доброславская. – Я сделаю для этого все возможное и невозможное. Клянусь!

– Ария, ты можешь этого добиться как минимум через тринадцать лет, когда Илья станет совершеннолетним, – сказал Реми. – И не факт, что все Архангелы доживут до того времени.

– Это не обязательно. Я попробую убедить нынешних советников.

– Безнадежно, – грустно улыбнулась Василиса. – Ты не знаешь советников достаточно хорошо. Ничто не убедит Айвора и Эльзу изменить свое мнение, а они самые большие авторитеты, даже по сравнению со мной. Другие советники последуют за ними.

– Но вы недостаточно хорошо знаете меня, – серьезно сказала Ариадна. – Я восстановлю честь Перевертышей во имя своего отца!

***

– Не сердись на Эльзу, Ариадна, – обратилась Василиса к девушке.

Они вдвоем прогуливались по саду Консулата, любуясь невероятными успехами Дианы в его оживлении. Она тратила для этого немало усилий.

– У нас сейчас много проблем, – продолжила Санторо. – Есть подозрения, что кто-то предоставляет мальдерановцам информацию о нас. Мы подозреваем Перевертышей.

– Конечно, – фыркнула Ариадна. – На них всех собак повесить можно, кто же заступится?! Может, это кто-то из советников? Та же Эльза?

– Ариадна, – протянула Василиса, – это не в интересах Эльзы, как и остальных советников.

– Неужели? Ты слышала, как Эльза мне угрожала?

– Такой уж у нее нрав. Но если бы это был кто-то из советников, то мальдерановцы уже знали бы, где расположен Консулат. Пока к ним поступает менее масштабная информация, но это тоже неприятно. Перевертыши имеют повод так действовать. Благодаря особенности их крыльев это легко скрывать.

Ариадна пренебрежительно поморщилась. Хотя в словах Василисы и была доля правды, но Доброславской не хотелось в это верить.

– К тебе есть одно дело, Ариадна.

– Какое?

– Восстанови свои прежние отношения с Феликсом.

У Доброславской от такого предложения поползли вверх брови.

– С какой это радости? – удивленно выдохнула она.

– Я не могу тебе сейчас объяснить, – сказала Василиса, – но прошу тебя это сделать.

– Это что, ловушка для Феликса от Совета? – заподозрила Ариадна.

– Нет, Совет ничего не знает и знать не должен. Это моя личная просьба. И не спрашивай, что я хочу! – сразу предостерегла Василиса. – Но я это делаю для твоего счастья, можешь не сомневаться.

– Я и не сомневаюсь. Но ты знаешь, почему я отгородилась от Феликса.

– Знаю, знаю. Впрочем, за свою любовь надо бороться, Ариадна, а не бежать от нее!

Девушки сели на траву у красивых кустов с хризантемами.

– Ты осуждаешь Мирона за то, что он бежал, защищая семью, – продолжила Василиса. – А сейчас действуешь так же.

– Это не одно и то же… и Феликс далеко не беззащитный.

– Не в силе дело… Никита, Влад, Илья тоже не беззащитные, но им была необходима поддержка близкого человека.

– Я – Архангел, Феликс – Всадник, – прервала Ариадна, догадываясь, куда клонит Василиса. – Не-воз-мож-но!

Архангел широко улыбнулась. Она опустила глаза, а на ее щеках появился румянец. Это было необычно для Василисы.

– Ариадна, помнишь нашу недавнюю беседу о невозможности отношений между некоторыми людьми, как у тебя – с Феликсом, а у меня – с Реми? Помнишь, как мы пообещали сделать невозможное возможным? Я выполнила свое обещание.

– Что?! Как?! – удивленно воскликнула Ариадна.

– Долго рассказывать… но… мы теперь… вместе, – сияя от счастья, тихонько прошептала Василиса.

– Как тебе это удалось?

– Сама не знаю… Реми обо всем узнал в тот же вечер… он слышал наш с тобой разговор, я забыла мобильник выключить, – растерянно объясняла Василиса. – Мы тогда с ним все, так сказать, обсудили. По душам. Я боялась, что он не поймет, осудит… но нет! Мы решили испытать судьбу.

– А что родители, родственники?

– Они ничего не знают, – смутилась Василиса. – Никто не знает. Только мы с Реми и ты. Поэтому твоя очередь выполнять обещанное…

– Василиса, – перебила Ариадна, вставая на ноги, – прости, но я вынуждена идти. У меня есть некоторые важные дела.

Дела действительно были – завтра экзамен по зарубежной литературе, к которому еще готовиться и готовиться. Но больше всего Ариадна не желала продолжать разговор. Она не отступит. Пусть это будет проявлением ее слабости, но Феликс из-за нее не пострадает. Они не повторят судьбы ее родителей. Поэтому Ария решила нарушить обещание, данное Василисе, в пользу обещания, данного ей самой.

Василиса осталась в саду, чувствуя себя предательницей. Она, конечно, заботилась о личном счастье Ариадны. Но это была только одна из причин, почему девушка хотела восстановить дружеское общение Арии с Феликсом. Вторая причина заключалась в надежде переманить его к Илианне. Третья – в желании найти человека, который выдает мальдерановцам информацию. А четвертую Санторо хотела озвучить Ариадне, но так и не решилась… через Феликса Архангел хотела узнать, куда исчезла Маргарита, след которой уже три недели как потеряли Ангелы.

***

У дома Ариадну ждал приятный сюрприз – Федор с букетом ромашек. Вера оставила Арию и парня наедине. Они сели на скамейку, и Соколенко вручил девушке цветы.

– Вот так вот! – произнесла удивленно Доброславская. – Какой же это праздник сегодня?

– Первый день лета как-никак, – ответил Федор.

– Действительно! Я и забыла! Спасибо тебе, Федя, – Ариадна вдохнула чарующий аромат цветов. – А какими ветрами ты сюда?

– Цветы вручить.

– Только это?

– Нет. Давненько не виделись.

– Федя, мы распрощались вчера, – с улыбкой заметила Ариадна. – Что-то ты темнишь.

Парень потянулся в карман за сигаретами. Внимательно рассматривая упаковку, сказал:

– Я тебе уже предлагал, но сделаю это еще раз: давай встречаться!

– Нет, – сразу прыснула Доброславская. – Ну что ты говоришь? Это же смешно, нет даже смысла! Феликс на это не клюнет, потому что он…

– Да при чем здесь Феликс? – с досадой перебил Соколенко. – Это его не касается.

– Что ты имеешь в виду? – подозрительно посмотрела на парня Ариадна.

Федор встал со скамейки и начал ходить туда-сюда, взяв в рот незажженную сигарету. Для человека, равнодушного ко всему, он выглядел крайне неуверенно и беспокойно.

– Я понимаю, что на Феликса совсем не похож, – нервно говорил Соколенко. – Я раздолбай, не такой красавчик и вообще не идеал… но… черт! Я не Феликс, но не хуже… Ария, словом, встречайся со мной!

– Ты что, серьезно? – переспросила Ариадна.

– Серьезнее не бывает.

Доброславская замолчала. Она просто потеряла дар речи. Федор выбросил в мусорницу сигарету изо рта и остальную пачку.

– Все годы в школе я вел себя с тобой, как будто последняя сволочь. Шпионил за тобой, узнавал все тайны, притворившись вороной, потому что было такое задание от Мальдераны. Сейчас даже счастлив, что Голубев меня запечатал. Я теперь ни от кого не завишу. И это прекрасно, потому что наконец-то могу быть собой. Могу наконец-то сказать, что ты мне нравишься… я даже курить бросил, потому что знаю, что ты этого не одобряешь. Хех… впервые в жизни так нервничаю… ну? Что скажешь? – вопросительно посмотрел на Ариадну парень.

К его удивлению, девушка поджала на скамейке ноги к груди, спрятав в коленях лицо. Ее плечи вздрагивали. Федор испугался, не плачет ли? Но Ария тихо смеялась. Ей было смешно.

– Ты чего?

– Просто, – подняла голову девушка, – никогда не думала, что со мной такое когда-нибудь случится… всю жизнь на меня никто не обращал внимания. Я страдала из-за этого, жаловалась, сестре все нервы вымотала. А тут… второй раз за два дня мне в симпатии признались…

– А кто еще? – сразу поинтересовался Федя.

– Неважно. Но сам факт! И какой вы удачный момент выбрали! – Ариадна поднялась и начала шагать так же, как перед этим Федор. – Не тогда, когда у меня к Феликсу было только легкое увлечение. А тогда, когда я его искренне полюбила и должна делать вид, что ненавижу! И пусть там Ино, но ты, кто прекрасно обо всем знает…

– Значит, еще и Голубев, – кивнул Соколенко.

– Да не важно! – воскликнула Ария. – Но пойми, Федя, для меня существует только Феликс.

– Что же ты зациклилась на нем? – парень схватился за голову. – Ты знаешь – вам вместе быть нельзя, ты сама его отталкиваешь. И до сих пор остаешься ему верной? Ария, ты сама себя пытаешь! Бред какой-то!

– Да, я себя пытаю, – согласилась Доброславская. – Ты вполне прав. Но никогда меня не поймешь…

– Я и так все понял, – разочарованно сказал парень. – Не дурак, все прекрасно понимаю… извини, что побеспокоил. Больше не буду…

Федор хотел было идти, но Ариадна окрикнула его, как только он отвернулся.

– Федя, прости, я не хотела тебя обидеть, – виновато сказала девушка. – Пожалуйста, останься мне другом. Я их и так в последнее время теряю… сначала Феликса как друга… потом Ино, потому что просто друзьями больше не сможем быть… сейчас теряю тебя… мне нужен друг.

– Ария, я всегда буду твоим другом, – бросил Соколенко через плечо. – И ты всегда можешь на меня положиться.

Федор махнул рукой в знак прощания.

***

– Ну и что ты здесь делаешь?

Голос Никиты заставил Доминику вздрогнуть. Она стояла на берегу Южного Буга, на том же месте, где произошел недавний поединок с убийцей Никиты.

– Тебе только удалось отвлечься, а ты опять за свое, – упрекал девушку Рыбак. – Почему ты здесь?

– Во время поединка я одну сережку потеряла, помнишь, круглую широкую? Думала, что, может, найду.

– О Илианна! – Никита ударил себя ладонью по лбу. – Все из-за сережки? Я тебе новую куплю! И не одну! Пошли сейчас же!

– Куда?

– Куда-куда… в магазин!

Грязноватые воды Южного Буга время от времени выносили на берег мусор, водоросли, или более неприятные вещи…