Читать книгу Дом вокруг дерева - Мария Александровна Анисова - Страница 5

Одна. Наконец-то! Теперь можно почувствовать себя хозяйкой леса и всей этой грешной земли. Отпустить на волю свои сумасбродные желания. Дарья ещё не знала, что придёт ей в голову, но была уверена: она сделает всё, что захочется. Ведь когда, если не сейчас?

Она вышла на улицу с острым желанием сотворить хоть что-нибудь. Закрыла глаза, прислушиваясь к собственным желаниям. Внутренний мир, как назло, упорно молчал, зато в тишине девушка услышала тихий звон журчащего ручья. Она открыла глаза и пошла на звук. Травы шуршали под ногами, от каждого прикосновения издавая густой и яркий аромат. Часть из них была острой или колючей, но Дарью это не смущало: она ощущала себя частью природы, и её единственной целью был ручей. А, как известно, отсутствие мелких отвлекающих задач только упрощает выполнение главной.

Собственно, этот простой факт определил, почему в нынешнее время человечество не может создать ничего такого, что могло бы сравниться, например, с достижениями древних греков. Рабов теперь нет, а значит, вместо организации новых Олимпийских игр или создания «Иллиады» XXI века мы идём стирать носки, мыть посуду и менять наполнитель в кошачьем лотке. А после этого, естественно, не остаётся ни концентрации, ни вдохновения.

Но сейчас Дарье было не до условностей времени. Раз выпал шанс окунуться в первобытное состояние и освободиться от всего лишнего, она собиралась сделать это на полную катушку. А дальше – будь что будет.

Несясь вперёд с пустой, продуваемой ветром насквозь головой, девушка даже не заметила, как наступила в этот самый ручей. Точнее сказать, это был небольшой горный ключ, фонтаном бьющий откуда-то из-под камня. Камень оказался скользким от постоянной сырости и притормозил бег Дарьи так внезапно, что она рухнула лицом в мокрую землю.

Однако если воодушевление охватило, так просто от него не избавиться. Дарья лёжа отхлебнула родниковой воды, которая оказалась ледяной и немного солёной, и двумя пальцами размазала грязь по щекам на манер коренных народов Америки.

«Индеец Слепой Глаз по прозвищу Не Смотрящий Под Ноги вышел на охоту, – произнесла она хрипло, постукивая по стоящему рядом дереву как по барабану, – ни один лютый зверь не скроется от его корявых рук, ни одна добыча не выскользнет из кривых пальцев! Ибо неуклюжесть его столь же сильна, как чутьё и удача, и пока остальные смотрят под ноги, он устремляет взор на притаившегося в прериях бизона».

Словно в подтверждение этих довольно самоуверенных, хотя и ироничных слов, к ручью подобралась ничего не подозревающая серая мышь. Она упёрлась лапками в землю, вытянула мордочку и стала пить. Заигравшаяся Дарья замерла, напрягая руки для резкого броска. Осторожно наклонив корпус настолько близко, насколько было возможно, девушка протянула руку и зажала в ней несчастного грызуна.

Мышь так оцепенела от страха, что даже не вырывалась, только часто-часто дышала и упиралась маленькими когтистыми лапками в Дашины пальцы. Розовый носик ходил ходуном, длинные белые усы чуть подрагивали, а чёрные круглые глазки – на вид очень умные – не мигая уставились на девушку.

Дарья почувствовала тепло, исходящее от крохотного пушистого тельца, и пришла в себя. Неистовое желание натворить всякого мигом куда-то улетучилось.

«Дичаю, – пронеслось у неё в голове, – Как-то быстро. А ведь мне здесь ещё долго одной куковать».

Слепой Глаз вспомнила о цивилизации и запустила свободную руку в карман джинсов. Там, как у любого человека с наплевательским мироощущением, обнаружились семечки. Дарья протянула их мышке. Та с интересом принюхалась, но, видимо, почувствовав какой-то подвох, цапнула девушку острыми передними зубками так, что та разжала сразу обе руки. Мышка тут же скрылась в траве, не став рисковать и подбирать рассыпавшееся лакомство.

– Ну и дурная, – подумала Даша и тоже решила улизнуть куда-нибудь, подальше от ручья, ставшего напоминанием о собственной дикости и глупости.

Неподалёку от источника обнаружился исключительной красоты прудик. Вода в нём была абсолютно гладкой, подёрнутой сетью трав, но при этом прозрачной. Деревья вокруг купали в ней свои ветви, склоняясь над водой словно девушки, любующиеся отражением в зеркале. Посидев немного на тенистом берегу, ни о чём не думая, Дарья решила, что искупаться здесь – вполне цивилизованное желание.

Она разделась и вошла в воду, оказавшуюся на удивление тёплой. Тут же что-то задело её ногу, затем снова и снова. Вглядевшись в успокоившуюся после ряби поверхность пруда, девушка заметила маленьких блестящих рыбок: они кружили около её лодыжек, иногда легко прикасаясь к ним, словно кот, который хочет, чтобы на него обратили внимание.

«Вы как будто любите меня, ребята», – сказала она вслух.

На душе снова почувствовалась засохшая холодная манка. Иными словами, опять стало паршиво. Чтобы не проникаться этим ощущением, Дарья проплыла несколько кругов, приводя сеточку из трав в состояние абсолютного хаоса и портя картину, достойную кисти Моне. Его «Пруд с кувшинками», надолго завороживший однажды девушку, сейчас всё же уступал реальности. На полотне был мостик, здесь же он отсутствовал, и это было просто прекрасно. Никаких мостиков – никаких людей.

Дарья доплыла до берёзы, ствол которой почти лежал на поверхности воды. Она забралась на него, словно русалка с иллюстраций сказок Пушкина, и стала смотреть на недвижимую водную гладь.

«Не уйду отсюда, пока не стану засыпать», – мечтательно подумала она, восхищаясь статичной красотой природы и ощущая приятную прохладу от капель воды на коже. Однако у природы были иные взгляды на ближайшее будущее девушки. Они стали очевидны, когда первая капля, упавшая с неба, громко плюхнулась на берёзовый лист над её головой. Вскоре пруд весь задрожал от мелких, сталкивающихся друг с другом кругов. Гулко и раскатисто прогремел гром.

Дарья засмеялась.

«Думаете, переиграли меня? Как бы не так! Грозы я люблю даже больше, чем такие вот прудики».

Она слезла с берёзы и направилась к домику, всё ускоряя шаг. Дождь усиливался ещё быстрее, и вот Дарья уже бежала, смеясь, расставив руки в стороны и задевая ими молодые деревья, сыпавшие на неё ещё больше прохладных капель. Когда она добежала до домика, почти незаметного во тьме туч без включенного света, гром прогремел совсем близко и очень громко.

Дарья, всё ещё улыбаясь, повернулась на звук и вскинула руку к небу, словно совершая магический жест.

«Да будет свет!» – прокричала она сквозь дождь, и та часть неба, на которую она указывала, осветилась вспышкой молнии, ослепительной и ветвистой.

Вдоволь насладившись зрелищем своего выдуманного могущества, Дарья, наконец, вошла в дом. Свет она включать не стала, потому что хотела полностью расслабиться под шум стихии.

Дарья удобно расположилась в корнях дуба. Проводя по ним руками, она нащупала что-то странное, и поднесла к лицу, чтобы рассмотреть. Душица… Бабушка всегда добавляла её в чай. Я помню его аромат, будто пила этот вкуснейший на свете напиток ещё вчера. Жаль, что это не так. Дарья положила цветок обратно в корни и обратила спокойный взгляд за окно.

Однако умиротворение продолжалось недолго. Ветер всё усиливался, тугие потоки так неистово стремились на землю, что скоро нижняя часть панорамного окна стала больше походить на стенки аквариума. Воды было много, и она грозила найти лазейку в стенах Дашиного домика. Это девушке уже совсем не понравилось. Она щёлкнула выключателем – он, как назло не сработал.

«Какой-то всемирный потоп… Как бы не пришлось после этого дождя на крыше спать», – подумала она.

Внезапно, взглянув сквозь стекло на проплывающее мимо пёрышко, Дарья вспомнила о мышке, чудом спасшейся из её рук чуть больше часа назад. Наверняка её норку уже затопило, а сама она погибла в пучине. И стоило ли ей так пугаться и убегать, если жить оставалось жалкие десятки минут? Какая глупость. Бессмыслица…

Вновь сверкнула молния, прогремел раскат грома, а за ним послышался какой-то страшный хруст. Дарья подняла взгляд на дуб и раскрыла глаза от испуга: от самых верхних ветвей и до корней кора зашевелилась, треснула, изнутри повалил дым, а после этого внешний слой дерева стал рассыпаться в щепки маленькими, но мощными взрывами. В образовавшиеся в потолке и окнах трещины хлынули потоки холодной воды, уже смешавшиеся с землёй и травой. Дарья закрыла лицо локтем, прячась от разлетавшихся опилок, как вдруг всё прекратилось.

Не было больше шума дождя, грома и молний. Не чувствовалось колких прикосновений деревянных щепок. Запах дыма и сырости сменился на едва уловимый аромат лаванды и… пыль системного блока? Во всяком случае, Даша идентифицировала этот аромат именно так. Она столько часов провела за компьютером, что запах техники не перепутала бы ни с чем. Лучше любого парфюмера смогла бы с завязанными глазами отличить видеокарту от материнской платы или жёсткого диска.

Но пыль? Откуда мог взяться запах пыли в помещении, где только что была проведена, скажем так, влажная уборка?

Внезапно Дарья поняла, что не лежит на полу, а полусидя расположилась в каком-то кресле. Судя по ощущениям, кожаном. Она попыталась открыть глаза, но ничего не вышло. Как она ни напрягала свои веки, тьма всё так же оставалась тьмой. Наконец, до девушки дошло, что на её глаза что-то надето. Что-то вроде маски для сна или очков виртуальной реальности.

Дарья попробовала пошевелить пальцами рук – с ними, кажется, всё в порядке. Значит, можно дотянуться до лица и…

– Лахесис. Лахесис! – услышала она незнакомый женский голос, мягкий и тонкий.

– Да? – этот был уже каким-то строгим, хотя довольно приятным.

– Она приходит в сознание, смотри!

– Этого не может быть. Опять какой-то сбой. Эти двое испортили нам все показатели…

– Приборы не лгут. Я сама видела, как она шевелила пальцами.

– Дай посмотреть…

Дарья замерла, не зная, стоит ли себя выдавать. Похоже, она оказалась в какой-то больнице, и хорошо, если её не продали на органы, как в какой-то старой телепередаче. В любом случае, стоит оценить обстановку, прежде чем встревать в чужой разговор. Даже если говорят о тебе.

Девушка почувствовала, как в глаза ударил свет, настолько яркий, что несколько минут она всерьёз был уверена, что её ослепили.

– С пробуждением, Хава.

Чёрт возьми, что? Что происходит? За кого меня принимают?

Дарья пребывала в полнейшем шоке. Не столько от того, что к ней обращались каким-то другим именем, сколько от того, что до сих пор не видела ничего, кроме слепящей белизны. Что она должна ответить? И стоит ли вообще отвечать?

– Она ещё не привыкла к свету, – этот голос тоже был женским, но принадлежал явно кому-то третьему. Он был чуть хриплым, тихим и каким-то холодным. Если бы Дарья выбирала актёра для озвучивания персонажа с именем Смерть, она взяла бы эту даму, не раздумывая ни секунды. Но, как оказалось, имя было иным.

– Что делать, Айса? – спросили первые двое, – Мы инструкции к этому событию читали последний раз, наверное, оборотов сто назад. Честно говоря, даже не ждали…

Айса не отвечала, но Дарья услышала какое-то шевеление, будто придворные дамы на балу столкнулись пышными юбками. Вскоре девушка почувствовала, что к ней кто-то подошёл, а ещё через секунду ощутила очень неприятное жжение в районе глаз, которое вскоре переросло в такую боль, словно кто-то приложил к её векам горящие угли.

Дарья попыталась закричать, но ничего не вышло: голос застрял где-то внутри, словно был сундуком с затонувшего корабля на дне моря: весь оплетённый за долгие годы водорослями, поросший ракушками, он никак не хотел подниматься.

Боль закончилась так же неожиданно, как началась. Дарья стала различать какие-то пятна среди белого света. Вскоре они сложились в три женских силуэта, склонившихся над ней.