Читать книгу Шедевремя - Мария Фомальгаут - Страница 11

…игра идет на нескольких уровнях, причем, часть из этих уровней игрокам видны сразу же – но самый главный уровень не виден, и его надо найти. Сначала игра выглядит как обычные шахматы – доска, фигуры – но чем дальше, тем больше игроки начинают чувствовать, что что-то не так, что фигуры не слушаются их, каждому подчиняется только одна пешка – белая или черная, которая иногда погибает не зависимо от действий игроков.

Когда игрокам кажется, что им все стало понятно, они чем дальше, тем больше начинают чувствовать, что что-то не так, что-то неправильно, игра играет не по их законам, а по своим, каким-то непостижимым и неведомым. Большинство людей отступают, лишь немногие находят мудрость и терпение играть дальше, чтобы, наконец, увидеть уровни, которые до этого… нет, они не были закрыты или спрятаны, их просто… не замечали. И люди с изумлением обнаруживают, что игра идет не только в их времени, но и в далеком прошлом – пороховыми пушками, и в еще более далеком прошлом, – мечами и копьями, а также в будущем – какими-то непонятными видами ментального оружия, с которым нужно как-то обращаться – и ладно бы игроки не знали, как, но как только они смотрят на уровни будущего – понимание приходит само собой.

И все-таки остается непонятен смысл игры, – сразиться и погибнуть в одном из миров, чтобы возродиться и ринуться в бой в следующем мире, и тоже погибнуть, а очередной мир уже поджидает… Большинство игроков отступает на этой стадии, не понимая, что еще тут можно сделать. Буквально единицы прощупывали еще один уровень, спрятанный не между временными уровнями, а где-то не пойми где, и даже не спрятанный – он просто существует, он просто есть, он даже отчаянно привлекает себе внимание, но его никто не видит. Уровень, на котором нет битвы, уровень, на котором только две пешки, они как будто вообще не знают, что можно сражаться, они делают что-то сообща – строят какой-то дом, или замок, или что-то летающее, готовое подняться к звездам, или пишут какие-то полотна, или складывают гармонию из нот. Одновременно – замок из нот, рвущийся в небо и нале-ево кру-у-гом, цельсь, пли, е-два, е-четыре, шах, мат, смерть.

Игроки все еще не понимают, что делать, одновременно решают, какую ноту положить в верхушку окна замка, и прокалывают друг друга штыками, хрипя и захлебываясь кровью. Игроки пытаются понять, может, какой-то из миров является сном, какой-то явью – но быстро спохватываются, что задача не в этом, а в чем-то… в чем-то…

Еще меньше играющих доходит до мысли, что из двух реальностей нужно выбрать одну, настоящую, и это будет не та реальность, которая – нале-во, кру-гом, шагома-а-аа-рш, цельсь, пли.

Игроки останавливаются посреди поля боя, выискивают какие-то руины неведомо чего, начинают собирать из обломков то, что было здесь когда-то или что-то новое, красивое, с витражами и эркерами – и падают, пронзенные пулями с той и с другой стороны.

На этом этапе большинство игроков отступают, бросают игру, ошибочно чувствуя, что в ней больше ничего нет. Пока только одному-единственному человеку удалось догадаться, что для того, чтобы выиграть в игре, нужно, чтобы в неё играли не двое за двух пехотинцев – а чтобы за каждую фигурку на доске играл человек, всего восемь миллиардов, чтобы каждый прочувствовал все уровни и все миры, нашел уровень с замками, сложенными из нот и летящими к звездам, выбрал одну из двух реальностей. Однако, есть подозрение, что до финала игры не дойдет никто и никогда…