Читать книгу Забужение - Мария Гарзийо - Страница 12

Юльке не терпится вернуться в город. Синее небо, сочная зелень газона, нежный аромат роз и чуть слышное жужжание усердных пчел… совсем недавно родные шесть соток являли собой в ее глазах драгоценный кусочек рая. Она с нетерпением ждала отступления холодов, и высчитывала дни до волшебного момента воссоединения с милой сердцу природой. Каждый кустик, каждое деревце, просыпаясь ото сна, приветствовало ее набухшими почками и первыми тонкими, неуверенными листочками. «Помнишь, ты, не щадя ногтей, выкопала меня в лесу и принесла на участок? Смотри, мне здесь хорошо, я прижился и обзавелся детишками». «И я». «И я». Но это было раньше. В сладеньком бессознательном детстве. Теперь Юлька взрослая. Ей не до цветочков и мотыльков. На повестке дня другого рода растения. Юлька вспоминает апатичный розовый гриб и невольно морщится. На одну ступеньку взрослости она все-таки поднялась, но пересечь решающий рубеж так пока и не удалось. I am not a girl not yet a woman. Бритни Спирс поет именно про Юльку. Но в отличие от Бритни, латвийскую сверстницу, подобная неконкретная ситуация не устаивает. Ее несносная чугунная голова, гонимая негасимым огнем нетерпения, тянет инертное тело за собой навстречу приключениям.

Звонок от Сергея застает Юльку в ванной. Она выбегает в коридор, оставляя на линолеуме мокрые следы ступней. Неумелый мужик предлагает встретиться. «Зачем, интересно?» мысленно жмет плечами Юлька. Второе слово в этом вопросе оказывается ключевым, и она соглашается. Анжела выражает полную боевую готовность сопровождать подругу на сию встречу.

– Мне все равно делать нечего. Хоть развеюсь, – не долго думая, выдает она новый аргумент.

Квадратная физиономия Сергея при виде верного бинома изменяет свою привычную форму.

– Попугаи-неразлучники, мать вашу, – бормочет он себе под нос, отправляясь в ларек за топливом.

Юлька не замечает в поведении мужчины, которого ей довелось видеть голяком, никаких существенных перемен в сравнении с предыдущими свиданиями. Ни вам поцелуйчика в щеку, ни многозначительной улыбки. Сухарь Сухаревич Сухарев. Обзаведясь бутылкой недорогого вина и картонным пакетом сока, неэмоциональный немужик усаживается за руль. Юлька и Анжела по сложившейся традиции располагаются на заднем сидении. Анжела делает несколько попыток растормошить безмолвный затылок, но не преуспевает в этом. Веселая компашка выгружается на полянке у озера. Сергей расстилает заготовленное полотенце и, обнажив торс (определенно предмет гордости обладателя), вытягивается во всю длину. Юлька с Анжелой, лениво попивая из пластиковых стаканчиков незамысловатый коктейль, водят взглядами по бурой водной поверхности. Бывшая влюбленная отпускает пару шпилек в адрес монументального Геракла, унизанных намеками на бурную ночь в отеле. Тот в ответ только лыбится, растягивая узкие губы в знакомой кошачьей ухмылке. «Что я здесь делаю?» думает тем временем Юлька, «Для чего он меня позвал?» После недавнего прокола любой нормальный мужчина должен был бы покрыться с ног до головы красными пятнами стыда и, сверкнув пятнистой спиной, навсегда исчезнуть с горизонта засвидетельствовавшей позор женщины. Сергей, однако, ничем не покрылся и никуда не исчез. Лежит себе спокойненько на бочке и безразлично скалится. Согласившись на эту встречу, Юлька ожидала чего угодно, только не этого непробиваемого спокойствия. Ее пытливый мозг с удовольствием берется за разгадывание этой очередной тайны мужской психологии. Пожалуй, это и есть тот единственный двигатель, что толкает начинающую сердцеедку продолжать общение с данным малопривлекательным индивидуумом. Это единственный доступный на данный момент подопытный образчик.

Прощаясь с Юлькой в привычном месте у мусорных баков, подопытный обращается к ней с неожиданной просьбой.

– Юля, ты не могла бы в следующий раз прийти без Анжелы.

– А почему? – умело строит из себя олигафрена и так не слишком умная блондинка.

Пожилой мужчина выпускает глубокий вздох, переполненный раздражением.

– Ну, ты разве не помнишь, о чем мы с тобой говорили тогда в отеле? Я с тобой хочу встречаться, а не с Анжелой!

Ух, ты, ах ты, все мы космонавты! Встречаться он с ней хочет! Надо же какая новость! Юлька раздувает щеки от гордости.

– Ну, хорошо, – выждав короткую паузу, благоволит она.

– Тогда в этот четверг? Без Анжелы?

– Ну, давай в четверг.

Юлька шагает домой довольная. Впервые в жизни ей поступило такое лестное предложение. Все нормальные одноклассницы уже начиная с седьмого класса вовсю «встречались» с прыщавыми одногодками. А она, Юлька, только стояла в стороне и, как поется в старой, но правдивой песне, теребила платочек. И вот, наконец, настал и ее звездный час. И не важно, что соискатель Юлькиного внимания стар, лыс и немощен. Главное, что она может понравиться, заинтересовать, вызвать желание продолжить общение. А это важный фундамент женского самосознания, на котором потом уже можно городить какие угодно воздушные замки.

Анжела звонит Юльке по сорок-пять раз на дню. Эти частые, короткие, бессмысленные разговоры выводят Юлькину маму из себя.

– Только есть села, опять эта звонит! – взрывается она, когда дочь третий раз за последние пол часа плетется в коридор на зов аппарата, – Может, она ненормальная?

– Да, ладно тебе, мама, – отмахивается Юлька, ковыряя вилкой остывшее за время беготни картофельное пюре.

– О чем можно говорить столько раз на дню? – не успокаивается родительница, – Что у нее такого важного произошло за эти пять минут?

Маме обидно, что хищные лапы «нехорошей девочки» так крепко держат ее доверчивого ребенка. Ей хочется схватить трубку и накричать на эту жадную хищницу, укравшую у нее самое дорогое.

По правде сказать, Юлька временами разделяет материнское раздражение. Вереница Анжелиных звонков действительно не несет на себе никакой смысловой нагрузки. За каким-нибудь «О, приколи, я видела только что по телеку мужика, просто копия Сергея. Брюнет, правда, глаза карие и усы, а так вылитый! По РТР, включи посмотри!» почти неотрывно следует «Слушай, у нас одна сигарета в пачке осталась. Надо купить новый „Вог“. У тебя копейки есть?» А за этой парочкой бездельников ковыляет еще более бездарное «На, послушай, какую я песню отпадную записала!» И Юлька слушает магнитофонную запись в то время, как покинутый ею обед, медленно теряет градусы. Но открыто выразить солидарность с мамиными суждениями, Юлька не может. Анжела все еще представляет для нее неоспоримый авторитет.

Во время очередной пустоватой телефонной беседы, улучив минутку между двумя блоками информации, Юлька осмеливается озвучить свои планы на предстоящий четверг.

– Как это без меня? – дивится санитарка Тамара, и следом кидает вполне логический вопрос, – А я что буду делать?

Ощущая себе предательницей, Юлька начинает лепетать оправдания.

– Ну, просто, понимаешь. Мы с ним наверно…

– Что секс в программе?

– Наверно…

Юлька не вполне уверена, что Сергей решится повторить неудачный опыт, но на ее взгляд интим служит отличной отговоркой. Не предложит же Анжела лезть с ними под одеяло.

– Ну, так можно сначала всем вместе в кафе, а потом вы – трахаться, а я домой! – как ни в чем не бывало находится деликатная приятельница.

Юлька не сразу удается вернуть отвисшую челюсть в привычное положение и нащупать в кармане достойный ответ.

– Давай в этот раз я одна схожу. А там уже посмотрим, – предлагает она компромисс.

– Ну, ладно, – неохотно сдает позиции хитрюга, – Только после свидания сразу ко мне.

Собираясь на встречу, Юлька выбирает самое новое и приличное белье. Таковым оказывается примитивный черный комплект производства латвийского предприятия Lauma. Сверху на этот прочный фундамент ложится трикотажное черное мини и черная же декольтированная майка работы какого-то непритязательного китайского мастера. Сергей терпеливо дожидается нимфу у помойных баков. Его квадратную голову не посещает продуктивная мысль – выйти из авто и распахнуть перед гордо вышагивающей на каблуках девушкой дверцу. Более того, он даже не удосуживается предупредительно разблокировать двери, и Юльке приходится три раза дернуть ручку, прежде чем оказаться, наконец, в салоне. Положенный в подобных случаях неписаным этикетом поцелуй так же отсутствует, замененный беглым взглядом, хилой улыбочкой и коротким «Хорошо выглядишь». И на том спасибочки. «Сухарь» думает Юлька, отвернувшись к окну. Через пятнадцать минут разнокалиберная пара (Юлька на голову выше и на 13 лет моложе своего кавалера) усаживается за столик в ресторане. Надо заметить, что заведение это, как и все те предыдущие, что выбирал Сергей, ни сервисом, ни декором не блещет. На привыкшую к определенному уровню жизни женщину, подобный вариант должного впечатления бы не произвел. Но для Юльки, впервые за 18 лет своей жизни оказавшейся в настоящем ресторане, бархатные шторы и белые скатерти являют собой апофеоз роскоши.

– Что будешь есть? – интересуется богатенький Буратино, переводя взгляд от меню на Юльку.

– Ой, да, я дома поела! – пугается не привыкшая к подобным публичным трапезам Фрося Бурлакова.

На самом деле, отказ ее объясняется двумя весомыми аргументами. Во-первых, сложностью выбора. Длинный список пестрит неизвестными названиями, тут и впросак попасть недолго. Во-вторых, травмированная, подобно целому поколению, знаменитым эпизодом из фильма «Москва слезам не верит», Юлька боится опозориться, воткнув в какой-нибудь замысловатый гуляш не ту вилку, что предписана по случаю.

– Я бокал вина выпью.

– Какого?

«Романэ Конти, гран крю», ответила бы опытная особа, высокомерно ухмыльнувшись.

– Красного, – сглотнув слюну, решается Юлька.

– И пачку «Вог», – быстро добавляет она, вспомнив разговор с Анжелой, – Ментолового.

«Раскрутила мужика», гордо щурится притаившаяся за фасадом неопытной дебютантки расхитительница мужских сердец и кошельков, когда официант кладет на скатерть тоненькую сигаретную пачку. Реальная экономия получается.

Юлька ерзает на стуле, мусоля в руке наполненный до краев пурпурной жидкостью бокал. По большому счету это первое ее настоящее свидание. С глазу на глаз. Без привычного присутствия дуэньи в лице Анжелы. И быстро выясняется, что вести себя в подобной ситуации «взрослый человек» не умеет. Сергей, надо заметить, тоже не пытается внести хоть какое-то оживление в этот однобокий ужин. Отсутствие раздражающего элемента в виде клейкой блондинки не пробудило в нем дремавшее годами красноречие.

– Мне реально хреново было после той пятницы, – сильно поднатужившись, выжимает из себя он на десятой минуте их пребывания в ресторане.

– Мне тоже… не очень хорошо, – поддерживает вялый огонек беседы Юлька.

«Вот у нас есть нечто общее, что может связать нас крепкими узами на долгие годы» юродствует она тем временем про себя. Сергей, решив очевидно блеснуть эрудицией, заводит рассказ о виденной недавно передаче про коал. Оказывается, эти мирные животные питаются листьями коки, и потому пребывают в постоянной нирване.

– Представляешь, как они нехило устроились, – восторгается пожилой юннат.

Сам он выглядит так, как будто периодически пасется на тех же полях, что и сумчатые медвежата. Юлька начинает понимать, почему многие девушки отдают предпочтение кавалерам постарше. В основе подобного выбора, должно быть, лежит интересный, поучительный диалог. Вино постепенно перекочевывает из стеклянной емкости в Юлькин желудок, умудрившись попутно перекрасить рот и зубы дегустатора в цвет застоявшейся крови. Профан соммелье улыбается своему спутнику жутковатой красной улыбкой насытившегося вампира. Сергея подобные детали не смущают. Он спокойно дожевывает свою отбивную и требует счет.

– Ну, что поедем ко мне? – очутившись в салоне Митсубиши, закидывает удочку эрудит.

«Была, не была! Может, на этот раз трюк удастся, и циркач заслужит аплодисменты зрительного зала», решает за Юльку некачественное вино. Хоромы нового русского оказываются на деле обычной трехкомнатной квартирой точно такой же планировки, что и та, в которой выросла Юлька. Ни золотых канделябр, ни мраморной ванны, ни бочонка черной икры на кухонном столе итальянской фирмы Боффи. Обстановка скорее аскетичная. Гостиная может похвастаться только длинным кожаным диваном и плоским экраном телевизора. Ах, да, третьим в этой печальной компашке выступает полуголый фикус, мучительно сражающийся за жизнь с хозяйским безразличием.

– Будешь коньяк? – спрашивает властелин сего малокалиберного замка.

Юлька кивает головой. Одному вину с обуявшей ее в этой неприветливой берлоге скованностью явно не сладить. Фикус взирает на нее из своего угла толи с мольбой, толи с угрозой. Сергей протягивает ей щедро наполненный бокал.

«Специально хочет напоить меня и воспользоваться», апатично отмечает Юлька, делая жадный глоток, – «Сам не пьет, помянуя, видимо, предыдущий прокол». Чем лучше просматривается донышко бокала, тем размытее становятся очертания комнаты. Окончательно размыться и видоизмениться в яркую венецианскую картинку или праздничный парижский пейзаж им, однако, так и не удается. В горьком алкогольном водовороте, барахтаясь и зовя на помощь, тонут Юлькины иллюзии. «А как же молодой? Как же красивый? Как же любовь? Где же розовые сердца в воздухе и аромат черемухи?» стенают они, обливаясь слезами. Юлька зажимает ладонями уши, чтобы не слышать этих предсмертных воплей. Она давно уже решила избавиться от дискредитирующей обузы девственности и теперь в одном шаге от цели останавливаться не намерена. Какие еще сердца? Какая нафиг черемуха? Жизнь не похожа на дурацкие детские выдумки. Жизнь, она примитивна и бесхитростна как плохо отесанное полено. И сколько не малюй на этом полене бутоны, ждать, что оно зацветет бесполезно.

– Не хочешь принять душ? – решив, что клиент дошел до нужной кондиции, предлагает коварный соблазнитель.

Юлька послушно плетется в ванну. Да, все так. Все как в фильмах. Перед интим сессией необходимо освежить будущего участника постельной схватки. В малогабаритной ванной обнаруживается пестрый ряд гелей для душа, шампуней для длинных крашенных волос, несколько кремов для сухой кожи лица и даже тюбик помады. Юлька слишком пьяна, чтобы всерьез задаться логичным вопросом – зачем лысый Сергей мылит свое голое темечко средством для длинных крашенных волос. Она вытирается розовым полотенцем и заворачивается в удачно подвернувшийся под руку коротенький оранжевый халатик с вышитой на кармане ромашкой. Вытянувшись на широкой «взрослой» кровати, Юлька зажмуривается, выключив, таким образом, однообразную ленту с крутящимся потолком в главной роли. Появление в комнате благоухающего гелем обнаженного мужчины вынуждает ее разжать веки. «Вот и он, вот и он, ленинградский почтальон!» всплывает в опухшей голове не особенно уместная фраза. На сей раз убежденный в собственной неотразимости Апполон не считает нужным изображать какие-либо прелюдии. Подразумевается, что его феерическое появление само по себе является для любой нормальной женщины мощнейшим афродизиаком. Торжественно отбросив в сторону полотенце, он предстает перед распластанной на одеяле девой во всей своей красе. На сей раз прохалявивший первый раунд брательник выглядит вполне дееспособно, даже на Юлькин взгляд как-то слишком агрессивно. Где-то в глубине пьяного сознания булькает страх. Но пути к отступлению перерезаны, как говорится, позняк метаться. Сергей аккуратно натягивает на предмет своей гордости защитную резину, от чего последний привлекательнее не становится, и, не долго думая, обрушивается на тощее Юлькино тело всем своим внушительным весом. Алкавшая плотской любви девица ощущает себя жертвой землетрясения разрушительной силы, которую придавило тяжеленным обломком здания. Мало того, что подземные толчки продолжаются, вминая беззащитный каркас все сильнее в землю, так еще и в самую ее, Юлькину, середину вонзается острая железяка, грозя раскроить корпус на две равные части. «Прекратите сейчас же это безобразие!» хочется заорать несчастной. Вместо этого из ее груди вырывается сдавленный хрип. Истязатель принимает этот стон за поощрение и удваивает скорость. Юлька сжимает зубы от боли. Еще минута и она не выдержит и треснет этого садиста изо всех сил кулаком по вибрирующей квадратной башке. На ее счастье, на целую минуту изувера не хватает, он завершает свою бешенную скачку гораздо раньше, страшно выпучив глаза и издав утробный рык. Далее, руководствуясь принципом «сделал дело – гуляй смело», «внимательный» любовник спрыгивает с растерзанной партнерши и спортивным шагом отправляется в ванну. Уголки Юлькиных глаз разъедают слезы. «Бог мой», – думает она, «И это вот оно и есть! То, о чем восторженно шепчутся подруги! То, о чем пишутся книги и снимаются фильмы! То, чего все хотят! Тот самый сладкий запретный плод, мысли о котором отравили ей последние два года жизни!» Выходит, что все вокруг лгут. Мир вовсе не круглый, он квадратный. И никуда он не вращается – стоит на месте и обливается слезами.

– Тут кровь какая-то, – доносится из душа голос Сергея, – У тебя месячные что ли?

– Ага, начались наверно, – кричит в ответ Юлька.

Она вытирает тыльной стороной ладони глаза, заталкивает поглубже неуместную соленую влагу. Она учится быть сильной. Первый урок оказался сложным, но очень познавательным.

– Ну что, домой тебя отвезти? – предлагает сделавшийся внезапно далеким и незнакомым мужчина. От него веет полярным холодом, от которого слезинки на Юлькиных ресничках превращаются в снежинки.

– Да, мне пора, – отвечает она безразлично.

– Смотри, ничего не забудь.

– Угу. Там у тебя в ванной уже кто-то шампунь забыл. И халат.

– Это вещи моей девушки, – как ни в чем ни бывало, признается герой-любовник.

– Ты мне не говорил, что у тебя есть девушка.

Отведенный на этот день лимит потрясений исчерпался, и эту новость Юлька воспринимает на удивление спокойно.

– Разве? Ну, ты и не спрашивала, – не лезет за словом в карман квадратноголовый ловелас.

Что верно, то верно. Юлька не спрашивала. Но Сергей вполне мог сам бы завести разговор на столь животрепещущую тему, это было бы гораздо интереснее, чем коалы-наркоманы.

– И что…, – в Юлькиной голове, когда она садится в машину, жужжит рой вопросов, -… это за девушка? В смысле, это у вас серьезно?

Она просто соберет сейчас в плетеную корзинку побеги информации, а потом, придя домой и в себя, аккуратно разберет урожай, решит, что оставить, а что выбросить.

– Ну, так, – пожимает плечами двуликий Янус, – живем вместе.

– В этой квартире?

– Ага.

– А сейчас она где?

– К маме ездила. Сейчас тебя отвезу, поеду ее встречать.

Миленько, однако. Не потеряй Юлька способность чувствовать, пропиталась бы сейчас с ног до головы негодованием.

– А…

– Слушай, Юль, я не хочу говорить на эту тему, – воздвигает высокий забор Сергей, решив, что одного вороватого взгляда, каким Юльке удалось скользнуть по его жизни, вполне достаточно, – К тебе это не имеет никакого отношения.

Юлька выходит из авто у Анжелиного подъезда и медленно поднимается по ступенькам. Ей попользовались и выкинули в мусорный бак. Она считала себя обворожительной и неотразимой. Взрослый состоятельный мужчина выразил желание с ней встречаться. Предпочел ее грудастой подруге. Какая честь! А на самом деле… рисованные цветы на полене завяли, лепестки рассыпались по полу.

Анжела усаживает фантом приятельницы за кухонный стол. Юлька машинально пересказывает все события этого злополучного вечера, предусмотрительно скрасив слегка постельный эпизод.

– Так и сказал, что у него есть девушка? – ахает верная советчица.

– Ага. Так и сказал. Представляешь, от меня сразу к ней, – Юлька улыбается, силясь выглядеть взрослой и циничной.

Ей не хочется, чтобы хоть капля затаившейся боли просочилась в ее голос, смочила слова и дала понять Анжеле, какой глубокий рубец оставил в ее душе этот эпизод.

– Вот сволочь! А все тихоней притворялся. Девственника из себя разыгрывал! – справедливо негодует Анжела.

– С другой стороны, – замечает она, почесав затылок, – Девушка это еще не жена. Сегодня есть, а завтра нет. Даже жена, как говорится, не стена, а тут вообще.… Короче, не заморачивайся, Юлька!

Юлька и не заморачивается. Ей просто немного жалко наивную дурочку, влюбленную в гардемаринов. Сегодня состоятся похороны этой нежизнеспособной мечтательницы.