Читать книгу Тринадцать месяцев - Мария Сараджишвили - Страница 17

Не хочу, чтобы у читателя осталось чувство беспросветного мрака от написанного. В моей жизни было масса чудес и удивительных совпадений. В самый аховый момент вдруг откуда – то приходила помощь, да так, что я и представить себе не могла своим сухим прагматическим умом, который так долго вырабатывала. Вокруг меня всегда были очень отзывчивые добрые люди и я буквально купалась в море любви. Один из таких людей, взявшихся ниоткуда, был мой брат во Христе Михаил.

Иногда входит в твою жизнь человек – хороший, добрый, умный – и общность интересов налицо, а стыковки, той самой, для чего Адам и Ева были созданы, не происходит. И только со временем понимаешь почему.

…Эта история случилась немало лет назад. Сидела я себе тихо – мирно в интернет-кафе, просматривала православные форумы и наткнулась на одно обсуждение. Вовсю ругали одного писателя-баптиста N. По словам участников, и слог-то у него не тот, и сюжеты хуже некуда, и в целом он не Лев Толстой, а печатается.

Тут дернуло меня вставить свои никому не интересные «пять копеек» (уж сколько раз зарекалась не комментировать ничего, так нет же – наступила на те же грабли). А именно настрочить этакую занозу на общем фоне праведного гнева: «Чем песочить человека, лучше подарите ему вашу любовь, и тогда он, может, вернется в лоно Матери-Церкви».

Лента обсуждения тут же удлинилась на три абзаца, пополнившись возмущенными комментами о пагубности общения с отпавшими от Церкви. Спорить с такой массой оппонентов не было смысла, и я ретировалась в реальность.

Прошла неделя или две, и как раз на Николу Вешнего (!) (все неспроста в этом мире) получаю я по электронке письмо некоего раба Божиего Михаила из Мексики:

«Здравствуйте, сестра во Христе Мзия! Ваш комментарий (ссылка, дата синей прописью) произвел на меня большое впечатление, так как Вы близко к сердцу приняли судьбу обсуждаемого человека. Немного о себе. Живу с семьей в Мексике, переехали сюда после распада Союза на ПМЖ. Являюсь прихожанином Американской Православной Церкви. Хотел бы с Вами познакомиться поближе. С любовью – Михаил».

Естественно, я тут же отписала свое согласие к дальнейшему эпистолярному общению. Переписка наша продлилась месяц. И вдруг новость: «У меня отпуск, – пишет Михаил. – Я еду в Тбилиси. Скоро увидимся». После чего я срочно побежала советоваться с бывалыми подругами по извечному вопросу: «Что делать?»

Подруги-перестраховщицы, хлебнувшие немало лиха в жизни, сразу обрисовали самые жуткие варианты:

– А вдруг он маньяк? Приедет и голову тебе в твоем же подъезде отрежет. Ты и пикнуть не успеешь.

– Зачем же ехать в такую даль, когда все это можно сделать у себя по месту жительства, – защищала я честь виртуального друга.

– Так, а фотку он твою запросил? Вдруг ты квазимода какая-нибудь столетняя.

– Нет. Мы на духовные темы только общались.

– Это-то и странно. Ехать неизвестно к кому и не понятно зачем. Вдвойне подозрительно, – говорила другая. – А ты видела этого типа?

– Нет пока. И вообще он женат. Он пообщаться едет. Просто так.

– Вы оба ненормальные, – последовал неутешительный вывод. – Прикинь! И женат, и деньги явно у него лишние есть, чтобы в такую даль в отпуск ехать. А, может, он мафия? Мексиканская. Как ее, «козаностра».

– Это в Италии.

– Какая разница! Бандиты – они и в Африке бандиты. Ты, как встретишься, ему сразу культурный намек дай. Мол, мои друзья чуть что в полицию звякнут. И мобильник в руке держи. Мол, граница на замке. Чтоб не думал, что заступиться некому…

Словом, пообсуждали мы тему приезда «козаностры», да так и не пришли к общему знаменателю.

…Мы встретились на вокзале. Я напрасно вглядывалась в черты лица моего развиртуализированного друга, пытаясь прочесть на его лбу код Чикатило или какую-то связь с гидрой мирового терроризма. Ничего похожего на его лице не было. Зато сразу же стало ясно другое.

Высокий, импозантный Михаил с первых слов доказал, что не зря имеет два диплома, читает на трех языках. Говорит – любо-дорого послушать, прямо рука сама тянется конспектировать его премудрые словеса. Словом, все при нем и даже больше. Кольцо на руке, все карты открыты. И, учтите, никакого сравнения с неокольцованным Эриком. Небо и земля без всякой надежды, что второй хоть чем-то когда-нибудь будет походить на первого. А тут еще в приятной обстановке за столиком в кафе выясняются многообещающие подробности:

– …Я летел сюда, чтобы определиться. Мне с тобой легко и хорошо. Ты совсем не такая, как моя жена, с которой я прожил 20 лет. Она меня совсем не понимает, не ценит. Нет, ты не думай, она по-своему хороший человек. Но мы говорим на разных языках. Живем как соседи. Мои дети выросли. У них своя жизнь. Я все продумал. Хочешь, паспорт покажу, чтобы ты не думала, – Михаил полез в карман пиджака.

– Не надо паспорт, – остановила я его.

– Я сделаю тебе визу, разведусь с женой. Начну жизнь с начала. Ты подумай…

Пришлось выдавить из себя:

– Тут вот какое дело. Я замуж за Эрика собираюсь. У нас уже все обговорено.

Михаил поинтересовался личностью конкурента, узнал подробности и развел руками:

– Это несерьезно. Ты подумай, люди мечтают отсюда уехать…

– Я как-то никогда не мечтала…

Неделю мы рука об руку гуляли по улочкам старого Тбилиси и посещали разные святые места в пределах досягаемости. Михаил много рассказывал о жизни там:

– Я смотрю, у вас тут какой-то православный бум. Столько церквей, и они постоянно открыты. Все приходят, крестятся. В Америке не так. Церкви открыты только на праздники. Ведь кто-то должен платить аренду, зарплату сторожу. Часто сам священник делает все необходимое. Чтобы повидать своего духовника, я еду в другой город…

Я слушала и задавала кучу вопросов. Само собой, мы говорили и о более приземленных вещах. Иногда возникала подходящая ситуация, чтобы перенести наши отношения в иную плоскость. Но меня удерживало от этого два фактора: статус Михаила как несвободного человека и мое желание донести себя до жениха в целости и сохранности.

В итоге мы расстались друзьями. Михаил взял с меня слово обратиться к нему за помощью, если будет в том нужда. Видимо, предвидел кое-что, исходя из своего жизненного опыта. Уехал он в свою Мексику, а я вскорости вышла замуж. Переписка же наша продолжилась в обычном ключе.

Брак мой распался через год, доказав избитую истину, что нельзя построить дом на песке, исходя только из теоретических расчетов. А у Михаила возникли новые искушения, с которыми он никак бы не справился в одиночку. «Как хорошо, что ты в надежных руках!» – писала я ему. И он соглашался.

…Недавно болтали мы с ним по телефону, и Михаил признался:

– Знаешь, ты тогда спасла меня, что не уступила. У нас мог быть общий ребенок, и я как порядочный человек должен был бы что-то резко поменять в своей жизни. Только сейчас, спустя столько лет, понимаю: моя жена – Божий подарок мне, грешному, хотя она и атеистка и люди мы с ней совсем разные. Но преданность – великое дело в нашем сумасшедшем мире.

– Что ни говори, здорово, что мы оба хоть немного поумнели, – сказала я, испытывая облегчение.

Для меня решился наконец-таки старый ребус о причине нашей встречи.

………

Узнав о моей неожиданно возникшей проблеме, Именно Михаил стал мне высылать деньги на лечение. То, что не мог сделать муж.

Как вешать белье.

Иду как-то вывешивать стирку в огород к веревкам.

Вардуи тут же опубликовывает с кровати свеженькое ЦУ.

– Носки за верхушки вешай, а не за резинки! И смотри, чтоб ровно было. Как сосульки.

– А какая разница?

– Так положено. Моя сверковь так вешала. Так быстрее сохнет.

– В вашем доме только единственная проблема нерешенная осталась – носки как вешать. Чистый Лувр! Входной двери нет, а в туалет в дождь с зонтиком надо заходить.

– Лувр – мувр не знаю я! Ты вешай, как тебе говорят! Перед соседями неудобно. А то языкатая стала последнее время. Образование свое мне в нос тыкать не надо. Плевать я на него хотела!

Я подхватила полный тазик и вышла во двор. Что ни говори – молчание – золото!