Читать книгу Любви много не бывает, или Ступеньки в вечность - Мария Сараджишвили - Страница 12

Брат и сестра – Константин и Тамара Марджанишвили – родились в Кварели, в княжеской семье Александра и Елизаветы Марджанишвили. Тамара была старше брата на три года. Дети росли дружными.

Склонность к театру у Котэ[18] проявилась очень рано. Он разыгрывал представления в отцовском марании[19], где хранились огромные кувшины с вином, зарытые в землю. Его первыми зрителями были местные крестьяне, которые не скупились на аплодисменты.

Тамара принимала участие в постановках, прекрасно пела и танцевала. Словом, брат и сестра были рождены для сцены.

Но жизнь распорядилась по-своему.

Тамара собиралась поступать в Московскую консерваторию, но потом изменила свое решение и поступила на Высшие курсы в Петербурге, где оказалась в обществе фрейлин императорского двора. Балы, лучшие кавалеры того времени и еще множество развлечений не оставляли времени для скуки. Неожиданно из Грузии пришла телеграмма – скончалась старая княгиня.

Узнав о смерти матери, двадцатилетняя Тамара немедленно выехала на родину управлять отцовским имением.

Время было смутное. Крестьяне, бывшие крепостные ее деда, относились к княжне враждебно. Периодически горцы с Северного Кавказа совершали набеги на ее владения и грабили крестьянские хозяйства. Тамара пыталась организовать защиту, но ничего не получалось.

Через год после смерти матери Тамара поехала в монастырь Святой Нины в Бодбе. Атмосфера монастыря, пение монахинь, тишина – все это повлияло на светскую красавицу неожиданным образом: она поняла, что именно здесь ее место. Встретившись с игуменьей Ювеналией, молодая княжна получила от нее две книги: «Житие аввы Дорофея» и «Житие Серафима Саровского», которые произвели на нее незабываемое впечатление. Вскоре родные узнали, что молодая княжна внезапно решила уйти в монастырь.

У Тамары к тому времени уже был жених – равный ей по знатности происхождения, богатый и красивый молодой человек. Талантливая, образованная княжна могла бы рассчитывать на большой успех в свете. Но, несмотря на все это, она твердо решила оставить мир.

Когда Тамара сообщила о своем намерении близким, те принялись ее отговаривать. Особенно усердствовал брат. «У тебя огромный талант, нельзя зарывать его в землю!» – твердил Котэ. К этому времени он уже был артистом Кутаисского театра. Девушку спешно вывезли в Тифлис и принялись развлекать как могли, чтобы она изменила свое решение. «Помню, – рассказывала мать Фамарь впоследствии, – как я сидела в театре и перебирала четки».

Зная, что ее родственники категорически против монашества, Тамара ночью ушла из дома в Бодбийский монастырь[20]. Вскоре ее постригли с именем Ювеналия (через несколько лет после принятия схимы ей вернули ее имя). Очевидцы говорили, что во время пострига над будущей игуменией летал голубь.

Когда родные узнали о случившемся, обеты уже были даны, и им пришлось смириться с ее решением.

В это время карьера брата шла в гору. С 1897 года Константин служил в русских театрах. В 1901 году на сцене Вятского театра поставил свой первый спектакль – по пьесе Чехова «Дядя Ваня».

В 1902 году игумению монастыря перевели в Москву. На ее месте осталась Ювеналия-младшая, которая и управляла обителью несколько лет. Через год, когда произошло прославление святого Серафима Саровского, молодая игумения направила в Саров одну монахиню с просьбой привезти оттуда икону нового угодника Божиего, освященную на его мощах. Монахиня скоро вернулась с простой деревянной иконкой новопрославленного святого. Игумения Ювеналия не расставалась с ней и часто молилась саровскому старцу. От этой иконы в обители произошло много исцелений.

Когда подошло время перемен и революционных нестроений, молодая игумения как могла защищала сестер и монастырскую собственность. Из-за этого революционеры слали ей письма с угрозами. Как-то даже напали на ее экипаж по пути в Тифлис. Началась стрельба. Игумения прижала к груди икону Серафима Саровского и молилась. Под градом пуль рухнули лошади, был убит извозчик. Карета оказалась прекрасной мишенью, однако монахини, хранимые заступничеством преподобного Серафима, не пострадали, хотя пол кареты был усыпан пулями. Неожиданно на дороге показался казачий разъезд, и нападавшие разбежались.

Из-за явной опасности игумению по решению Синода перевели в Москву. Молодую грузинскую матушку укрепил тогда отец Иоанн Кронштадтский. Он подозвал ее к себе, снял со стоявшей рядом игумении три креста и надел на молодую монахиню. Так он предсказал, что быть ей игуменией трех монастырей.

В Петербурге матушка сблизилась с великой княгиней Елизаветой Федоровной, которая попросила у нее чудотворную икону святого Серафима Саровского. Как ни тяжело было расставаться со святыней, но отказать она не могла. Эта икона, переданная больному гемофилией царевичу Алексею, оставалась с ним до конца его земной жизни.

Брат матушки Константин оказался почти рядом с сестрой. Его пригласили играть в самый престижный театр Российской империи – Московский художественный театр. Константин был занят в постановке «Братьев Карамазовых» и многих других спектаклей, которые стали общепризнанными мировыми шедеврами. Правда, виделись брат и сестра редко – ведь у каждого своя жизнь.

В 1913 году Константин Марджанишвили создал в Москве Свободный театр, который просуществовал не долго, но прочно вошел в историю русского театра как один из самых интересных на тот период. Театр был задуман как синтетический, охватывающий все виды сценического искусства. Но возникли неизбежные финансовые проблемы, и театр-новинку пришлось закрыть.

В воздухе уже пахло революцией. В столице было неспокойно. То и дело случались студенческие беспорядки. Константин вместе со своими актерами принимал в них участие. Хотя никакого реального толку из этого не было, им нравилось становиться причастниками чего-то большого и великого.

Само собой, сестра-игумения не одобряла их политическую активность. Она жила совершенно в ином мире, где другие законы. Однажды, когда игумения молилась перед иконой Божией Матери, она поняла, что Богу угодно ее отшельничество. Так повторилось несколько раз.

Видения – вещь тонкая, и очень легко впасть в прелесть, поэтому матушка обратилась за толкованием к старцам. И вскоре по их благословению был основан Серафимо-Знаменский женский монастырь[21].

В монастыре 12 келий, по числу апостолов, и 33 сестры – по числу лет Спасителя. Монастырь просуществовал только двенадцать лет, но отличался особо строгим уставом. Матушка приняла великую схиму и стала схиигуменией Фамарью.

Началась Первая мировая война. Константин ушел на фронт. Там, сидя в окопе, он все равно мыслями рвался на сцену. Октябрьскую революцию 1917 года Константин принял восторженно. Одним из первых он встал в ряды создателей советского театра. Его активность не осталась без внимания, и в 1919 году его назначили комиссаром киевских театров. Его постановки тех времен отражали дух времени. Никакой классики – только героика и пафос революционной эпохи. Внешне у великого режиссера все прекрасно.

Для его сестры, наоборот, наступили тяжелые времена. Физически уничтожались самые дорогие ей люди. По всей стране шли расстрелы священников и погромы церквей.

В 1920 году Константин Марджанишвили ставит грандиозную мистерию, посвященную Второму конгрессу Коминтерна. В постановке участвуют конница, аэропланы и боевые корабли на Неве. Задействованы четыре тысячи участников, присутствует 45 тысяч зрителей. В числе зрителей сам Ленин, чему режиссер несказанно рад. Спектакли идут на ура. Режиссер счастлив, видя, как воплощаются в жизнь его мечты.

В 1922 году Константин Марджанишвили триумфально вернулся в Тбилиси, ему предложили работать в театре им. Руставели. Про него говорили: «Он принес грузинскому театру весну, расцвет, цветение роз».

Матушка Фамарь тоже мечтала вернуться на родину, но как оставить сестер?

Через два года власти закрыли обитель. Схиигумения Фамарь с одинадцатью сестрами по благословению патриарха Тихона была переведена в Перхушково. В 1925 году русский художник Павел Корин пишет портрет «Схиигумения Фамарь», в котором ему удается отобразить духовную силу матушки.

Константин ставил один успешный спектакль за другим. Всегда – полный аншлаг. Но в письме сыну он признается: «У меня в душе примирение со всем. Будь что будет. Только бы не возвращаться в театр. Люблю его, но столько в нем грязи, что делается больно и противно». В конце концов его изгоняют из театра, и он начинает работать в кино. Один за другим снимает фильмы, которые становятся шедеврами грузинской кинематографии. Но театр манит его, и он создает в Кутаиси новый театр. В его пьесах играет Верико Анджапаридзе.

В 1931 году схиигумения Фамарь была арестована по обвинению в поддержке крестьянского восстания в Грузии против социалистического строя. В тюрьме матушка с послушницей пользовались большим уважением среди заключенных. Арестантки даже выделили ей отдельный угол для молитвы. Матушка Фамарь часто получала передачи, которые делила поровну с сокамерницами.

Вскоре ее приговорили к пяти годам ссылки в Иркутск. При прощании с нею все, кто сидел в камере, – воровки, проститутки, верующие и неверующие, – подходили к ней под благословение.

Даже из глухой деревни под Иркутском матушка Фамарь подбадривала своих близких. «Я рада, – писала она, – что чаша мучений мне досталась тяжелее, чем моим чадам».

Наверное, так было нужно, чтобы очиститься от грехов вдалеке от близких и в духовном одиночестве испустить дух. Сырой климат подорвал здоровье монахини, и матушка заболела туберкулезом.

Котэ Марджанишвили пытался помочь сестре и специально встретился с Луначарским, но получил ответ: «Пусть режиссер Марджанов забудет, что у него есть сестра!»

После освобождения матушке Фамари было позволено жить на станции Пионерская Московской области.

…Три года ссылки в тяжелом для нее климате, отсутствие лекарств, теплой одежды и обуви, начавшийся туберкулез, необходимость периодически «отмечаться» в местном комиссариате – и при этом мир в душе, располагавший к ней не только окружающих людей, хозяев, соседей, но и сотрудников комиссариата.

Среди неудобств, скорбей и переживаний о самых близких людях, которым она ничем не могла помочь, матушка находила отдохновение в стихах.

Котэ Марджанишвили скоропостижно скончался 17 апреля 1933 года в Москве, куда был приглашен ставить спектакли «Дон Карлос» по Шиллеру в Малом театре и «Летучую мышь» Оффенбаха в Московском театре оперетты. (В 1964 году перезахоронен в пантеоне Мтацминда.)

…Матушка Фамарь известна своей молитвой удивительной силы. «Не бойся, я молюсь за тебя», – говорила она страждущим, и человек вскоре чувствовал облегчение. Господь даровал ей мирную кончину в кругу близких людей. Она пережила своего брата на три года. И только на похоронах узнали, что под монашеским одеянием матушка Фамарь тайно носила железные вериги.

Похоронена схиигумения Фамарь в Москве, недалеко от могилы святого Алексея Мечева[22].

22 декабря 2016 года Священный Синод Грузинской Православной Церкви принял решение о канонизации схиигумении Фамари, а через год, 28 декабря, и Русской Православной Церковью как преподобноисповедница. Мощи святой исповедницы, матери Фамари находятся в восстановленном сегодня Серафимо-Знаменском скиту (села Битягово Домодедовского района Московской области).