Читать книгу Любви много не бывает, или Ступеньки в вечность - Мария Сараджишвили - Страница 15

Ночь 27 июня 1918 года над Марткопским монастырем[27] стояла лунная и на редкость тихая. Издали было видно, что светится только одно окно, остальные оконные проемы были темные. Братия, устав от дневных трудов на послушаниях, давно спала.

В небольшом кабинете над бумагами сидел за столом патриарх Кирион. В длинном перечне католикосов-патриархов Грузии, ведущих свою хронологию с V века, он числился Кирионом Вторым. О жизни своего тезки-предшественника известно было мало, но не это занимало мысли уставшего монаха.

Дел было столько, что не хватало светового дня. После объявления независимости молодая республика жила напряженно и бурно. Так же неспокойно было и в Церкви Христовой. Вот и приходилось засиживаться допоздна.

Уставшие за день глаза скользили по строчкам писем и не сразу вникали в прочитанный текст. Почему-то мелькали перед глазами картины из прошлого.

Первые годы жизни Георгия Садзаглишвили прошли в деревне Никози Горийского уезда. Его отец священник заранее решил, по какой стезе направить своего сына. Только по духовной… Быстро пролетели для юноши годы в Тифлисской духовной семинарии. Затем еще быстрее промелькнуло время в Киевской духовной академии. Молодой кандидат богословия вернулся на родину, женился и стал активно служить своему народу на разных должностях духовных училищ.

В редко появляющееся свободное время он успевал многое: изучал и собирал грузинские средневековые манускрипты, древние грузинские монеты, записывал грузинский фольклор, помогал деньгами талантливым грузинским студентам. Понимая важность распространения грамоты среди простонародья, открыл 19 приходских школ в разных районах Грузии.

Кого Бог больше любит, того и очищает от лишних привязанностей для встречи с Собой. Эпидемия отняла у Георгия главное в этой жизни – его семью. Один за другим умерли дети священника и его жена. Он тяжело переживал потерю, но усмотрел в ней Промысл Божий и в 1896 году принял постриг с именем Кириона. Почти сразу же после пострига его назначили настоятелем Квабтахевского Успенского монастыря с возведением в сан игумена.

Одна за другой шли ступеньки церковной карьеры: благочинный, инспектор духовных училищ, архимандрит, епископ Алавердский. Вокруг него группировалось образованное священство. В 1902 году царское правительство удалило его из Грузии: перевели служить сперва в Херсон, потом в Орловскую епархию. В 1906 году послали управлять Сухумской епархией, но вскоре перевели в Ковно, обвинив его в попытке «огрузинивания» Абхазии.

В 1908 году, когда в Грузии был убит экзарх Грузии архиепископ Никон (Софийский), в его смерти обвинили «тайно приехавшего на родину» Кириона. Впоследствии выяснилось, что обвиняемый в тот день служил литургию в России и, естественно, в Грузии быть не мог. Обвинив его в знакомстве с убийцами, без всякого суда и следствия, в морозный январский день выслали в Тамбовскую губернию, в Санаксарскую пустынь. Больному священнику выделили для проживания сырую темную келью. Его послушник разрубил топором лед на лежанке, покрыл ее своей одеждой и только потом уложил на нее измученного архиерея.

Прошло и это. Незаслуженные поношения сменились лавровыми ветвями народного уважения. В 1917 году на пути к родине в Арагвийском ущелье Кириона встретили 120 всадников и с большим почетом проводили его до Тбилиси, где грузинская общественность устроила ему блестящий прием.

«Любимая родина, удел Божией Матери, очищенная внутренним страданием, – сказал патриарх Кирион на интронизации. – Тобой испепеленный, от тебя отлученный, о тебе плачущий. Ныне я упокоюсь в тебе не как дитя ненасытное, а как сотаиннник твой и совесть Церкви твоей».

Во время интронизации произошло следующее.

После окончания службы Кирион с клиром двинулся к выходу из собора. Вдруг один человек протиснулся сквозь толпу и протянул только что избранному патриарху клочок бумаги. На нем было написано, что на выходе из храма среди людей его ждет убийца. Патриарх ни на минуту не задержался и неторопливо продолжил свой путь. До выхода оставалось несколько шагов.

Караман Кикнавелидзе (в прошлом известный разбойник) рванулся через толпу и, встав рядом с Кирионом, крикнул:

– Дайте мне руку, Ваше Святейшество! Ну-ка посмотрим, кто посмеет в вас стрелять?..

Через три месяца патриарха вновь пытались убить, но ничего не вышло…

Вместе с любовью паствы Кириона встретила в Грузии и неблагодарность. В определенном церковном кругу он сказал:

– Я был разлучен с родиной на долгие 20 лет. Издали следил я за вами и думал, что-за многие годы вы достаточно уяснили себе долг перед народом, но за это время вы потеряли единство. Разве что заново родитесь, по-другому ваше исправление невозможно…

Перед рассветом в келье со светящимся окном прозвучал приглушенный выстрел. Вбежавший келейник увидел на полу мертвого патриарха. Рядом с убитым на полу валялся револьвер, из которого был произведен выстрел.

Эта смерть вызвала волнение народа, и тогда враги уже на мертвого возвели последнюю клевету: «Покончил жизнь самоубийством».

Зачем надо было убивать себя человеку, который за всю свою жизнь перенес множество унижений и лишений, никогда не помышляя о самоубийстве?! На столе в его спальне так и остались раскрытые книги, которые патриарх Кирион взял с собой в тот вечер для работы… При этом человек, покончивший с собой, никак не смог бы поставить револьвер на предохранитель, а револьвер, найденный около тела патриарха, был именно с поставленным предохранителем. Народ не поверил клевете на патриарха.

Благодарная Грузинская Церковь в 2002 году причислила патриарха Кириона II к лику святых и нарекла его «Совестью Церкви». Патриарх, восстановивший автокефалию, похоронен в Сионском кафедральном соборе[28] перед алтарем.

На надгробной плите написано: