Читать книгу Чужой ребенок - Мария Зайцева - Страница 17

У Иваныча мы находим скудный запас еды, воду и старенький мобильный, валяющийся на кухонном столе. Немного подумав, я выбегаю к ближайшему магазину у дома и покупаю на завалявшиеся в кармане двести рублей симку, причем, даже паспорт не требуют, просто так продают. Кресты же, чего удивляться…

Вернувшись и реанимировав телефон, звоню в больницу:

– Добрый день, мне бы Иваныча, сантехника.

– А кто его спрашивает? – голос незнакомый, странно немного, но вполне возможно, что на вахте новый охранник сидит.

– Дочь.

– Он в реанимации…

Я глупо таращу глаза, ощущая, как сердце дает сбои. В реанимации… Черт! Черт-черт-черт!!!

Ванька стоит напротив, прекрасно слыша наш разговор, и медленно бледнеет, сжимает губы и изо всех сил сдерживает слезы. Мне хочется его одновременно прижать к себе, успокоить, и в то же время надо узнать, что с Иванычем.

– Что с ним? – голос рвется, глухой и безэмоциональный, в горле сухо. Из-за меня пострадал… Из-за моей дурости…

– Не знаю, говорят, ударили чем-то тяжелым. Туда звоните. Номер дать?

– Нет, спасибо…

Я кладу трубку и тут же притягиваю к себе бледного Ваньку, держу его, обнимаю, глажу по волосам.

Он сопит мне в шею, весь напряженный, каменный.

– Из-за меня, да? – глухо спрашивает меня.

– Нет, Вань, нет, – торопливо отвечаю я, меньше всего желая, чтоб парня терзало чувство вины, но Ванька внезапно отталкивает меня, рвется к двери:

– Из-за меня! Я виноват! Не полез бы… Дурак! И к нему не надо было!.. Дурак, дурак! Он мне нож… А я ему… Пусти!

Он вырывается из моих рук, жесткий и неожиданно сильный, но я держу, уже не пытаясь остановить слезы, держу, и, в итоге, побеждаю, опять притягиваю его к себе, прижимаю, что-то бормоча успокаивающее. Понятно, что отпускать его в таком состоянии куда-либо нельзя.

– Вань… – тихо, стараясь быть убедительной, говорю я, – надо чуть-чуть подождать… Я сейчас позвоню в реанимацию, но не напрямую, а Вовчику… Он должен знать, он скажет… В конце концов, раз в реанимации, значит, живой…

– Ань, – Ванька, наконец, успокаивается, присаживается на хлипкий табурет, – нельзя звонить… Если они там были, могли бабки за тебя предложить…

– Да ладно, – не верю я, – мы не в триллере же шпионском…

– Ага, – кивает Ванька, – а Иваныч просто споткнулся…

– В любом случае, просто так сидеть нельзя, у меня работа, в конце концов, у тебя учеба и мама… Она волнуется, наверно…

Судя по кривой ухмылке, в последнее Ванька вообще не верит, но молчит. И я замолкаю, ловя себя на том, что жду с надеждой, когда он предложит варианты выхода из ситуации. И, едва понимаю, чего хочу от десятилетнего ребенка, сама от себя офигеваю. Блин, кто тут у нас взрослый, а?

Надо по-взрослому поступать… В полицию все же надо. Не в то отделение, куда я ходила, а в центральное, значит. Или сразу в прокуратуру… Ну не может такого быть, чтоб все везде было куплено! Отдам эту флешку следователю и все. Все тут же прекратится!

Если она такая ценная, пусть за нее органы правопорядка отвечают!

Чего я, в самом деле, с ума-то сошла, бегать принялась? Это все Ванька со своей паникой… И Иваныч… Старый и малый… Если бы их не послушалась, а сразу пригрозила тем страшным мужикам полицией, раскричалась бы, подняла шум… Не в лесу же мы, в общественном месте…

– Надо посмотреть, что на флешке, Ань, – прерывает мои размышления Ванька, – а потом решать, куда ее сдать. И кому.

– А где смотреть? И надо к Иванычу, узнать, что с ним, если уж звонить не хочешь…

– В клуб надо, там глянем, – отвечает Ванька, – а к Иванычу лучше не ходить. Могут сидеть там. Просто звякни Вовчику, но не говори, где мы. И долго не говори, чтоб не отследили.

– Откуда ты этого набрался? – удивляюсь я, а Ванька только снисходительно и очень по-взрослому усмехается, сразу делаясь года на три старше.

– Я ж не в лесу живу…

Мне ужасно хочется спросить, где у нас «не в лесу» десятилетние дети получают такие знания, но вовремя торможу. И без того дура дурой же, совсем от жизни отстала. У нас с Ванькой разница больше десяти лет, понятно, что это громадная пропасть между поколениями. Я в его годы вообще была девочка-одуванчик, домашняя, воспитанная бабушкой и дедушкой… А он, словно молодой хищный зверек, прекрасно знающий законы джунглей, в любой момент готов окрыситься. И в то же время это ребенок, маленький и одинокий… Вот как определить свое к нему отношение? Сейчас у нас явно не тандем взрослый-ребенок. Мы скорее друзья по несчастью, партнеры.

Докатилась, Анька, молодец…

– Ладно, двинули в твой клуб, посмотрим, из-за чего такой кипиш.