Читать книгу Невидимая книга. Сто лет вечности - Марк Лерам - Страница 6

– …Сижу и смотрю ему прямо в глаза. И не опускаю голову. С полминуты вытерпел. Я прекрасно понимаю, что он прекрасно понимает. Он почти уверен, что нет мне восемнадцати. Но некоторые смотрели на возраст сквозь пальцы, и мы, ребята шестнадцати лет, такие военкоматы знали. Кто хотел, тот своего добивался. Всегда так было, и всегда будет.

Я незаметно оглядывался в квартире старика. Мы уже познакомились. Звали его Анатолий Потапович, так что я неожиданно для себя самого представился в ответ Энтом. Отчасти, наверное, чтобы избежать неловких «о, тезка!», но в основном – чтобы примириться с навязанным извне именем. Впервые я назвался им добровольно.

Квартира была большая. Трехкомнатная. Старик жил один. Только мрачный серый кот выглянул на наш приход, но тут же исчез, заметив постороннего.

Вот по такой квартире, наверное, и правда одиноко бродить вечерами. Это вам не мой мини-маршрут: кухня-коридор-комната и два окна во внешний мир.

– …На фронте завертелось все быстро, только первый месяц, пока в тылу, мне какие-то поблажки из-за возраста делали, а потом всем не до малолеток дурных стало. А тут еще в первом бою повезло…

В квартире было мрачновато. Темные шторы. Зачем?.. Обои не менялись уже столько лет, что казались серыми, хотя когда-то явно были светло-зелеными. Но – чисто. Никаких неприятных запахов, разве что немножко котом, да и то в коридоре только.

– …Ну, ты и дал малец! Это ж надо, в первом же бою «языка» приволок. Герой! А какой же герой, я до сих пор помню тот ужас, как он на меня оружие направил и жмет, жмет на курок. А барабан-то пустой. Всех из моей группы перебил. Последний в блиндаже остался. И смотрим друг на друга. Никогда не забуду. Без всякого волшебного прибора в тот миг могу переместиться. В памяти.

Я насторожился, надеясь, что Анатолий Потапович перешел наконец к интересной мне теме, но тот продолжал рассказ про военные годы. Уже с полчаса, если не больше.

Конечно, услышав у подъезда «Что, парень, и ты первый раз живешь?», я пошел за стариком, как загипнотизированный.

Он и в самом деле жил первый раз. Как и я. Выслушал мою историю, покивал. Удивился, что я всего второй день в новом статусе. Заявил, что он уже больше семидесяти лет, как «повязан», и что все мне «сейчас» расскажет.

Ждем. Сегодняшнее опоздание будет объяснить сложнее. Ну да по сравнению с тем, что нашел такого же, как я, пусть и постарше на дикое количество лет, все казалось незначительным.

– … К награде мы тебя, конечно, представим, но это все бюрократия, а пока – держи! И подарил мне новенькие наградные часы. Ваше поколение даже и представить не может, что такое были часы в наше время, да еще наградные. Стальной корпус, массивные стрелки, окошечко для календаря, ремешок. Все, словно на века. Теперь такого и не делают. Сейчас все делают словно для ветра. Фуууух, дунул, и развалилось. И бежишь новое покупать… Только вот неожиданные почести сыграли дурную шутку с малолетним оболтусом. В следующий же бой, украсив руку новенькими часами, я возомнил себя неуязвимым самураем и полез в самое пекло…

– Вы на эти часы устройство вечности закрепили, да? – попытался я перевести воспоминания в нужное русло.

– Да подожди, я же по-порядку рассказываю. – Анатолий Потапович явно рассердился. Неужели думал, что я «фишку» истории не пойму, и то, что настойчиво упоминаемые часы в результате превратятся в устройство вечности, станет для меня «неожиданным поворотом» истории?

Я извинился и обреченно повозился в кресле, настраиваясь на безропотное слушание всех мемуаров в задуманном порядке. Без спойлеров.

– И вот, лежу. Вокруг тишина, только в ушах звенит. Контузило, наверное. Потом задним числом мне рассказали, что снаряд рядом разорвался. Я каким-то чудом под него не попал, зато в образовавшуюся воронку скатился и пролежал там весь оставшийся бой. Меня только под вечер нашли… Лежу, смотрю в небо. В ушах звенит, а потом и звон исчез. Тишина. И покой вдруг навалился такой, что и описать невозможно. Улыба-аюсь от уха до уха. Пошевелиться не могу, и думаю, что вот и конец мой пришел. Как замечательно. Погиб как герой в великой войне. Вот и часы на руке тикают. Ничего больше не чувствовал. Потом и мысли куда-то ушли. Только небо наверху, и такое счастье-счастье внутри, что больше и не надо ничего. Вот тут он и появился…

Я напрягся и начал слушать по-настоящему. Похоже, спустя час, Анатолий Потапович добрался до важного.

– Как он выглядел? Как мой?..

– Вот знаешь, молодой человек, не могу сказать. Вроде бы и яркое событие, а не помню в деталях. Гляжу, а в небе вдруг появляется силуэт. Пригляделся – вроде, мужик. Вроде, голый. Ан, нет, в незнакомом обмундировании. И по контуру светится так. Неярко, зеленоватым таким оттенком. Или синеватым. Но тогда непонятно было, может, от неба отсвечивало.

– Зеленовато-голубой свет от них.

– Да, это я потом понял. Расскажу еще. Так вот, появился он, на меня смотри, что-то говорит. Ну, думаю, или ангел, или фашист. А так как я был атеист, то решил на него винтовку направить. А не могу. Он замер, и у меня словно слух включился. «Слышишь теперь?» – говорит. А я ни пошевелиться, ни ответить.

– И он начал рассказывать про сострадание и будущее, где все вечные?

– Да. Начал рассказывать. Много всего, быстро, словно заученный текст какой-то. А как отрапортовал, то растерялся. Спустился ко мне, сел рядом и уже по-человечески начал рассказывать.

– Так долго? Мой несколько минут побыл, ничего толком не успел объяснить. Исчез. Хожу второй день, ни на один вопрос ответа найти не могу.

– Я тебе все расскажу. За эти годы много чего узнал. Боюсь, не обо всем и слышать захочешь. А тогда он долго со мной разговаривал. Это сейчас я понимаю, наболтал он много лишнего, чего не положено по их инструкциям. То ли думал, что я не понимаю, то ли меня контузило так, что время сжалось, и те минуты, что они на нас тратят, мне часами показались. Не знаю, в чем там дело, но мне рассказал гораздо больше, чем тебе. Он с тобой и не разговаривал совсем, если верить тому, что ты вспомнил.

– Все так и было: «привет, нам вас жалко. жить вечно хочешь? давай любой предмет с календарем».

Старик хрипло рассмеялся.

– Нет, у меня не так. Я даже вопросов не задавал, он их словно в голове читал. Все рассказывал подробно. Может, тогда они с нашим веком только начали работать, а сейчас уже последних отлавливают. Я ж двадцать седьмого года рождения.

– Ого!

– Вот то-то и оно, что «ого». – Анатолий Потапович почему-то помрачнел, но через минуту продолжил: – Как ты правильно догадался, когда до дела дошло, я указал ему глазами на новенькие часы. На мгновение их окутало тем же светом, в котором сам гость висел. Потом изредка с ними то же самое случалось. И это хорошо. А то решил бы, что все привиделось из-за контузии.

– У меня сегодня так было в первый раз. Что это за свечение?..

– Я думаю, что-то вроде передачи данных. Прибор отправляет накопленные точки куда-то в общую базу туда, к ним. Я так думаю, но знать не могу наверняка.

– А где ваши… эээ… часы? – спросил я, вдруг поняв, что оба запястья у старика пустые.

Он не ответил.

Я подождал некоторое время, затем спросил:

– А много нас таких? Ну, которые первый раз живут?

– Ты второй, кого я встретил. – Просто ответил старик, и мне почему-то от этого ответа стало немного жутковато.

– Как работает этот… этот… ну, прибор бессмертия? Не знаю, не придумал как его называть. – Меня вдруг осенило. – О, может быть, Спутник?.. Я его в шутку называл уже «мой вечный спутник». Только сейчас понял, что можно коротко.

– Никакой это ни прибор бессмертия, – пробурчал старик. – Неужели еще не понял?..

– Что?

– Никакого бессмертия или вечности твой (да и мой тоже) Спутник нам не дает. Это самая обычная мини-машина времени, которая просто срабатывает в момент смерти и начинает нас перекидывать в разные точки жизни, что мы сподобились отметить, пока жили первый раз.

– Это я понял. Но разве это не вечность?..

– Какая нахрен вечность, если ты ни черта не помнишь?!