Читать книгу Пленница Ледяной Горы - Маркус Гарз - Страница 23

Я смотрел на очищенные до зеркального блеска канделябры под самым потолком, что образовывали собой круг под куполом храма. Их было двадцать четыре, согласно списку богов архонтского пантеона. Здесь, конечно, присутствуют святилища всех двухсот семи известных богов, но пантеон – есть пантеон.

Над каждым канделябром был нарисован символ бога, комнатка которого соответствовала канделябру. Божества редко являются просящим в комнатках, да и то бывает только в дни прошений, когда боги уделяют время своим поклонникам, один только Ратц является, когда ему будет угодно. Ко мне подошел священник этого храма.

– Судя по всему, человек вы не набожный. – Произнес он сухим, добрым голосом.

– А это можно заметить? – Удивился я.

– Да, у вас во взгляде нет искры, какая есть у любого богобоязненного или же почитателя. – Пояснил он.

Я вздохнул и вернул взгляд на символы над канделябрами. Священник встал рядом, глядя на алтари вдоль стен. На многих из них лежали подношения. Больше всего, разумеется, у алтаря Рорка – бога жизни. Никогда не понимал, с чем это связано, ведь он покровительствует только тем из смертных, кто чтит культ жизни и не вредит живым.

– Почему в нашем пантеоне именно эти боги? – Спросил я священника. – Чем руководствовались архонты, создавая его?

Священник посмотрел мне в глаза. В его взгляде не было удивления или какой-то неприязни, только доброта и снисходительность.

– Собой. – Ответил он и приступил к рассказу. – Акоп – бог-творец, покровительствует тем, кто творит то, что никогда и никто не сможет повторить и архонты не раз удостаивались его внимания. Рорк – бог жизни, он никак не проявлял себя в делах архонтов, но они его уважают. Бельфеор – бог знаний и мудрости, он является главным богом нашего пантеона, по понятным причинам: у нас самые большие библиотеки, которые открыты для всех желающих, не считая, разумеется, тех знаний, которые могут навредить. Эти знания в библиотеках копились тысячи лет, и сейчас любой человек родившийся в девятом веке четвертой эры может узнать, что было до первой эры. Ратц – бог охоты, считается, что это было вынуждено, так как сами архонты охотятся редко, это наша стезя и охотников у нас, людей, много. С ними нужно как-то уживаться, поэтому Ратц в пантеоне и, как видишь, даров ему несут едва ли меньше, чем Рорку. – Я посмотрел на алтарь Ратца, там и правда было много даров, в основном – охотничьи трофеи. Первый клык, добытый молодым охотником – подносят Ратцу, первая шкура, снятая с животного без ошибок – подносится Ратцу, трофей со зверя, какого победить простому воину не по силам – несется к алтарю Ратца. Тут было много всего: шкуры, рога, блюдо для клыков и когтей было с горкой. Священник продолжил. – Хейн, как и Ратц – вынужденно был взят в пантеон, архонты, как ты знаешь, не могут пользоваться магией, так как в них мана попросту не течет, а среди нас маги – подавляющее большинство. Солт…

Внезапно блюдце с подношениями Ратца загорелось зеленым, несуществующем в нашем мире, огнем, что значило, что Ратц именно сейчас здесь и принимает эти подношения. Многие в храме тут же склонили голову и подошли к алтарю. Огонь погас и начали тлеть, медленно, не вызывая огня, шкуры и рога.

– Красиво. – Произнес я слегка восторженным голосом.

– Вы видно не бывали здесь, когда Ратц является лично. – Улыбнувшись ответил священник и сделал вопрошающий жест, а после моего кивка продолжил свой рассказ. – Солт – бог гнева и ярости. Праведной, разумеется, не той, что используют некоторые воины в бою. Гнев тоже праведный, а не эмоциональный, не стоит путать.

– А эмоциональный гнев не относится к Солту? – Спросил я.

– Ни в коем случае, – покачал головой священник, – это стезя Нельмандира, бога безумия и эмоционального хаоса, он не входит в наш пантеон. И ни в чей на континенте.

Я посмотрел на алтарь Нельмандира, который был на третьем подземном этаже, прямо напротив нас. Там лежали подношения.

– Нельмандира просят, чтобы тот не окутывал своим мраком сознание в важный момент. – Объяснил моё недоумение священник. – Не уверен, что он прислушивается к подобным мольбам, но если да, то многим это помогло. Или наоборот – все стало только хуже. Нельмандир редко является смертным, о нем фактически ничего неизвестно. Итак, на ком я остановился…

Договорить ему не дал загоревшийся справа от нас огонь на канделябре, над которым принялся сиять зеленым светом знак богини Отанны.

– На ней я и остановился, – улыбнулся священник. – Богиня клятв и обетов – Отанна.

– Что это значит? – Спросил я, кивнув на канделябр.

– Не могу с уверенностью ответить, с чем это может быть связано, но к вашему красноволосому товарищу она приходит всегда. – Священник поднял руку и указал на сине-фиолетовое пламя канделябра под потолком. – Огонь – знак того, что божество сейчас здесь, оно говорит с просившим его прийти. Отанна никогда не славилась тем, что часто отвечает на просьбы явиться, но к вашему другу она приходит всегда. Каждый первый день весны и каждый последний день лета.

– Может он связал себя чем-нибудь? – Предположил подошедший к нам Аксель. – Марк, ты как считаешь, может у него что-то быть такое?

– Ну у него есть клятва и обет. – Пожал плечами я. – Но не то, чтобы такие… что? Клятва у нас с ним – некровное братство, самое обычное, без условий. Не подними руку на брата, не возжелай возлюбленную брата и так далее.

– А что за обет? – Заинтересованно спросил священник.

– Про обет не знаю, но он мне говорил, что там какая-то семейная традиция. – Вновь пожал плечами я. – Его отец, мать и сестра тоже его приносили перед алтарем. Еще его приносили его дед и бабка по отцовской линии.

Какое-то время мы смотрели на оживление возле алтаря Отанны справа от нас, прямо под огнем. Я предположил, что это связано с тем, что богиня сейчас здесь и точно услышит их мольбы, их обеты и их клятвы. Возможно, сразу ответит.

Огонь погас всего через пару минут, и красная макушка Шизо показалась внизу. Он размял спину и посмотрел на нас, махнул рукой и пошел к лифту. Поблагодарил священника, и мы покинули храм.