Читать книгу Остаток огня - Марьяна Ядова - Страница 2

– Вижу, ты любил свою бабулю, – одобрил Акатар, неспешно, враскачку обойдя всю квартиру.

Теперь он восседал в плетеном кресле за крошечным, как зеркальце, круглым стеклянным столиком на балконе и с довольным видом посматривал на крыши.

Роберт задался мыслями, ходит ли он по крышам в кошачьем обличье, но спросить не решился. В человеческом виде Акатар не располагал к праздным вопросам, хотя вроде бы вовсю лучился добродушием. Но какая-то странная кровожадность, какой-то звенящий холод промелькивали в его глазах, которые сейчас выцвели до бледного серого цвета и стали совсем обычными.

– А что? – рассеянно спросил Роберт – он не почувствовал подвоха, потому что такие фразы роняли почти все редкие гости его квартиры: да просто по обилию бабушкиных вещей, которые он не выбрасывал, каждому становилось ясно, что он ее любил.

Или был ленивым чудовищем.

К тому же он был занят тем, что возился с неудобным старинным кофейником и его загнутым носиком: выяснилось, что Акатар-человек с удовольствием пьет кофе, однако кофе-машин и безликих кружек не признает, только турки и кофейные сервизы. Роберт, покорившись судьбе, сварил кофе в турке на газовой плите, налил в кофейник и теперь мучился, разливая по крошечным чашечкам из бабушкиного серванта, откуда они не доставались лет шесть.

С моменты ее смерти и не доставались.

– Ну, я же был с ней знаком. Непостижимо очаровательная, приятнейшая дама…

Что-то в его тоне Роберту не понравилось.

– Был знаком? – переспросил он, хотя прекрасно все расслышал с первого раза.

– Угу, угу, – покивал Акатар, роняя в чашку кубики тростникового сахара, которые пальцами брал из сахарницы с по-купечески выгнутыми ручками.

– У нас с ней были дела, – спохватился он, когда понял, что пауза затянулась и Роберт так и стоит над столом с кофейником. – Камни, как ты уже догадался.

– Да о чем догадался?! Ты мне ничего не сказал с тех пор, как появился!

– Ну, – Акатар удивленно хрустнул сахаром, который ел уже вприкуску, – ты же видел его? Красный алмаз, красный бриллиант? Нашел ведь колье по моей голограмме…

– По голог… по чему, прости?

– Ну, я тебе показал, какое оно. Вправду ведь не носил я его на моей пушистой шее, еще чего, я жить хочу. Да и где бы я его взял, когда мы все его ищем? Просто дал тебе след, а ты раз – и след взял, и нашел камешек в этом бесконечном болоте. Теперь мы хоть знаем, у кого он. Красотка Жанна! Хотя Жанна та еще стерва…

– Жанна – это та старушенция в буклях из магазина золота?

– Она, она, – кивнул Акатар. – Да уж, если ты ничего не знаешь, надо тебя просветить. Негоже, чтобы ты, как слепой котенок, тыкался, ведь дела-то опасные предвидятся.

– Начнем с бабушки, – сказал Роберт и наконец-то сел, отставив кофейник.

– Ух, как хорошо, что ты больше не стоишь над моими фронтами с обжигающим сосудом, – театрально вздохнул Акатар. – Бабушка твоя, да будет жить она в мире, который сама выберет, – видишь ли, не коренная петербурженка. Она с Уральских гор. Род ее длинный и долго жил около каменных приисков, рудной добычи. Золото добывали одно время в тех местах, а еще больше золота – малахит. А сейчас докатились: из Африки везут малахит на Урал и там выдают иностранцам за местный, ящерок лепят, дурят, как всегда. А раньше найти камень весом в несколько десятков пудов было возможно… Видел в Эрмитаже малахитовый зал? Но это так, отсветы зари… Страшной красоты добывались камни на Гумешках, на Высокой, теперь нет таких. В Африке уж точно не сыщешь бирюзового малахита – с кольцами, с бабочками в рисунке… А раньше одно время ямы на дорогах засыпали малахитовой крошкой, краску малахитовую для заборов делали… Так вот, в роду твоей бабули добытчиков было раз-два и обчелся, а вот на каменных дел мастеров он оказался выдающимся. И у женщин этого рода некие способности проявились. О Хозяйке горы слышал? Для горняков гора богиней была, госпожой… Но и вправду некоторые бабы тогда занимались ведовством по камням… Твои около Гумешек жили, там камней добывали как грязи, пока руды не иссякли. Вот и бабуля твоя гадала по камешкам. И по яшме, и по малахиту, и по изумрудам, сапфирам, рубинам… Слышала, о чем они толкуют. А камни ведь как женщины: если красивые и старые, то историй там вагон и маленькая тележечка. А если камень магией был отмечен, бабуля твоя к таким особую чуткость проявляла. Поэтому обращались к ней искатели определенных камней. Иногда – простых, а иногда магических. Помогала пару раз найти такие редкостные раритеты, что наши до сих пор об этих случаях рассказывают, когда соберутся и подвыпьют. Но вот померла прелестная Нора – это ведь для тебя она бабуля, а мы ее роскошной дамочкой помним: горжетка лисья, локон золотой, каблучок рюмочкой… Эх, чего уж там! Мало человеческий народец живет… И не осталось у нас никого, кто бы магические артефакты чувствовал. Мама твоя, дочка Норы, совсем не в род пошла, скучнейшая особа. Мы уже и не ждали, а потом раз – и ты расцвел. Будто подменыш… это если бы мы бабушку твою не знали. Ее способности у тебя, дорогуша. Позвал тебя этот камень, как кусок мяса – голодного пса.

И оборотень вылил в рот чашечку с эспрессо, точно рюмку водки.

– Акатар, – ошалело вымолвил Роберт. – То, что бабушку Элеонору знахаркой считали, я и так знал. И личностей подозрительных, которые к ней ходили, тоже припоминаю. А вот ты кто, пока не могу сообразить.

– Я эрмик, – осклабился Акатар. – Эрмитажный кот.

Роберт помолчал.

– Но ты ведь не всегда был эрмитажным котом? – уточнил он.

– Давно я им стал, малыш.

– Насколько давно?

– Ну… Екатерину Вторую я помню.

– Хорошо, – гнул свое Роберт. – А до того, как стать эрмитажным котом, кем ты был?

– Все тебе расскажи, – подмигнул Акатар. – Сам же видишь, котолак я. Прибыл в Петербург еще с сэром Генри Уильямсом, который, как известно, состоял британским дипломатом – и шпионил, как сукин сын, разумеется… при Елизавете Петровне, а потом и при Екатерине… Ну и подзадержался здесь я. А что, погоды похожи на климат моей родины… Да и дворец мне сразу приглянулся.

– Фейри, значит.

– Ну, пусть будет фейри, – согласился Акатар. – Как говорится, хоть горшком назови, только в печь не ставь. Не надо тебе этим голову морочить, мой мальчик. Сливок вот принес бы мне, был бы умницей. Тогда расскажу еще кое-что.

Любил он это дело – рассказывать, такое создалось у Роберта впечатление. И выходило, по его словам, что эрмитажные коты приставлены следить за магическими артефактами города, искать опасные или бесхозные. Когда находили такие – прятали их у эрмитов.

– Об эрмитах уже дамочки-графоманы вовсю строчат книжки для детей, – хмыкнул Акатар. – Правда, книжки эти ванильные донельзя, эрмиты там шерсть кошечкам расчесывают да вяжут из этой шерсти волшебные шарфы. Так вот чушь все это и разводилово. Одна правда в этих баснях: живут эрмиты в музеях и старых домах.

– По сути, разновидность брауни, – сказал Роберт.

– Считай так. Но котолаки не всегда находят магические вещицы самостоятельно. Перед некоторой магией мы бессильны, с некоторой не очень ловко управляемся. Иногда ясно, что в округе волшебство огромной силы, но что за вещь его излучает, непонятно. С камнями часто так. Пошла вот сейчас волна, гигантская просто… полгорода сотрясло… Пошатался я в разных местах, сопоставил… Зов камня, говорят, манит, гад, и нехорошо манит… Крови жаждет. Надо бы найти, но где спрятан, у кого – мы голову сломали себе уже. Пока тебя вороны не засекли: магия за тобой след оставляет, как пыльца золотая. А я сразу справки навел: ба, да это же внучок нашей Норы подрос, красивый цветочек, мальчик-звезда. Ну и решил я с видением камня поиграть, а тебя прямо к нему и выбросило.

– Но, похоже, мы опоздали – крови он уже выпил, – заметил Роберт. – Актриса, что его купила, мертва.

– Таких, как она, еще полным-полна коробочка у этого города, да только смертей может еще много быть, – скривился Акатар, потрогав нижнюю губу. – У Жанны не так-то просто этот камень отобрать. Жанна и при жизни змея была, а уж призраком стала вообще злющим. В какой бы нужде ни жила, а красный камень не продала. И пролежал он в каком-то пыльном тайнике, пока рабочие в подвале трубу не разворотили. Вот после коммунальной аварии и понеслось. Выпал из мешочка каменюка, ожил, позвал, тут и Жанна материализовалась… Теперь, видать, будет этот камень продавать и возвращать себе, продавать и возвращать, пока он крови не напьется. А пить он может очень долго. Так что надо его у Жаннушки отобрать и спрятать.

– А кто такая эта Жаннушка? – спросил Роберт.

– Ламотт. Врала, что королевского рода, а на деле, конечно, обычная авантюристка… Но мужчинам нравилась, и ума было не занимать…

Роберт хлопнул глазами. Очертания какой-то очень старой истории начали всплывать в его голове.

– Постой… Так это что, колье Марии-Антуанетты?

– Типа того, ага, – подтвердил Акатар и сунул в рот зубочистку, которую ловко достал из нагрудного кармана. Одет он был в рубашку цвета хаки с коротким рукавом, вместе с очень короткой стрижкой она делала его похожим на военного. Никак не на котолака.

Роберт потер лоб.

– Ламотт же вроде выбросилась из окна в Англии…

– Инсценировка, сплошной театр. Бежала из Англии, жила в России, ты дневники того времени почитай. Да полгорода к ней в гости ходило… уже далеко после королевских гильотин… Под старость в Крыму поселилась, там и могила ее, правда, уже под какой-то дорогой. Но еще лет шестьдесят назад на нее все глазеть ходили, на могилу Миледи… Ведь Жаннушка наша – Миледи и есть, о которой Дюма писал. Только вот колье при ней не нашли, когда она умерла. Еще в Петербурге она его распродавала по камешку – жить-то надо было на что-то. Всего один бриллиант оставила. Только он такой один и был, среди обычных алмазов. Он вообще один такой в мире, и знают его уже очень давно с нехорошей стороны. Потому за ним и охотятся все, кому не лень. Развяжут войну – потом не разгребешь.

– Ну а от меня-то что требуется? Допустим, есть магия, есть камень… и весь это бред… –Роберт повел рукой. – Весь этот бред существует не только в моей голове. Я тебе камень открыл, ну пусть… Что я еще могу?

– Пока мы камень не спрячем в надежном месте, мне нужен ведун. Его украдут у Жанны раньше нас – я его потеряю. А ты нет. Будешь при мне, пока не окажется алмаз у эрмитов.

– Что-то я не помню, чтобы ты спрашивал моего желания.

– А я не спрашивал, – мило улыбнулся Акатар и покачал чашкой, требуя еще кофе. – Ведь никто не спрашивал Гарри Поттера, хочет ли он бороться с темным магом. Просто так вышло.

Тут на кухню выплыла сонная Селин, и Роберт чуть на месте не подскочил: он успел наглухо забыть о ее существовании.

Зато Акатар расплылся в улыбке, миг – и он уже целовал ей ручку и что-то ворковал нежно и хрипло.

Или мурлыкал.

И с этого момента Селин на Роберта уже не смотрела, словно его стерли.

Роберт тихо вышел на черную лестницу, спустился во двор, сел на каменные ступени и закурил.

На ветвях старой липы сидел уже знакомый большой ворон.

– Акатарррр, – проскрипел он. – Акатттаррр.

– Акатар, Акатар, – сердито подтвердил Роберт и сплюнул, позабыв свои интеллигентские манеры. – Черт бы его побрал. Чтоб я еще когда-нибудь котиков гладил.