Читать книгу Семья напрокат - Майя Бессмертная - Страница 3

Глухой стук в боковое стекло.

Дёргаюсь от неожиданности и больно ударяюсь коленом о стойку руля. Ойкаю, потирая ушибленную коленную чашечку. Блин, неужели, это мне месть от Судьбы за насмешки над хоккеистом?

Поднимаю голову и смотрю в окно.

Неужели, мастер приехал так быстро? Сквозь заледеневшую поверхность невозможно рассмотреть силуэт стоящего рядом с моим автомобилем, человека. Пытаюсь нажать на кнопку стеклоподъёмника, но осознаю, что двигатель не работает – иначе вся автоматика снова начнёт сходить с ума. Значит, и стекло опустить мне тоже не удастся.

Охаю, и толкаю дверь наружу – она не поддаётся, видно, уже успела примёрзнуть.

– Чёртова железяка!

Навалившись на дверцу всем своим телом, я сильно бью плечом, и, неожиданно, вываливаюсь в мягкий сугроб, прямо под ноги мужчине. Почти уткнувшись носом в мягкие ботинки из натуральной кожи, я судорожно начинаю соображать – где же я видела их ранее?

– Ох, неужели вам не надоело ползать передо мной на коленях? Я ведь уже сделал предостаточно – взял вас на работу, и буду платить огромное жалование!

Поднимаю глаза, услышав насмешливый баритон, и вижу перед собой Полонского. Его колкие шуточки начинают меня уже не просто раздражать, а бесят! Неужели, он и, правда, столь высокомерен, что решил, что я постоянно ползаю перед ним на коленях специально? Чёрт бы его побрал! Ну, почему мадам Судьба не могла послать мне в качестве нанимателя кого-то более покладистого?

Он что, за мной следит?

– Я и не думала! Просто дверь заклинило.

Ворчу, и поднимаюсь на ноги. Хотя, для чего я оправдываюсь? Думаю, он и так всё прекрасно понял, но не удержался от предлога, чтобы уколоть меня. Зелёные глаза спортсмена внимательно ощупывают мою фигурку, и, наконец, задерживаются на лице.

– Вы вызвали мастера? Или решили жить в своём автомобиле?

– Вызвала! Но, он что-то не спешит мне помочь.

Развожу руками, вглядываясь вдаль, откуда, по моему мнению, должен появиться мастер из автосервиса. Но, кроме начинающейся метели ничего не видно, кажется, уже в метрах двадцати.

Чёрт, если погода ухудшится ещё больше, я попросту околею в своей машинке.

Спортсмен широко улыбается, и поправляет шарф на своей шее. Он выглядит довольным. Видно, рад, что ему снова удалось уколоть меня.

– Не сомневался, что именно так всё и будет. Что-то вам не везёт, Маргарита. Как вы там говорили? У вас прозвище – мисс Невезение?

– Мисс Несчастье. Да, именно так меня все зовут за глаза. Но я искренне не понимаю, почему именно на меня Судьба решила вывалить весь мешок с бедами!

Фыркаю, и опускаю глаза в сугроб. Невезение – это просто моя фишка. Ничего другого я уже давно не жду от судьбы. Но, Максим Дмитриевич, очевидно, это ещё не понял.

– Может быть, чтобы подарить вам потом такой же огромный мешок счастья?

Его голос звучит серьёзно – впервые, без иронии и подколов, и у меня перехватывает дыхание. Может быть. Хотя, если разобраться, я много раз ощущала себя полностью счастливым человеком – когда была влюблена в отца своего ребёнка, когда мне впервые положили моего сынишку на грудь, после нескольких часов родов.

Да, я, безусловно, была счастлива. Но неприятности, хоть и мелкие, случаются со мной гораздо чаще…

– Предлагаю оттащить вашу машину в сервис самостоятельно. Тут неподалёку есть хорошая контора – бизнес моего друга. Починит быстро и скидку сделает, соглашайтесь.

Делать нечего, и я замучено киваю. Мне уже всё равно – пусть хоккеист делает, что хочет. Не могу больше ждать своего мастера – он, похоже, застрял где-то в пути. Потом позвоню ему и отменю вызов.

Тут из моей сумочки доносится весёлая трель телефонного звонка. Неужели, мастер сам решил позвонить мне? Возможно, он приехал и стоит где-то неподалёку, не имея возможности разглядеть меня в вихре кружащихся снежинок?

Смотрю на телефон, и понимаю, что я, в очередной раз, ошиблась в своих предположениях.

– Чёрт, няня.

– Тогда я звоню своему другу.

Полонский кивает мне, и отходит в сторону, созваниваясь, очевидно, с автосервисом своего друга, дав мне возможность спокойно поговорить по телефону.

– Да, Алла Александровна?

– Маргарита Денисовна, мы с вами доваривались, что я сегодня работаю до часу дня. Но уже начало второго!

Смотрю на часы и понимаю, что няня права – я действительно сильно задержалась из-за поломанного автомобиля.

– Я знаю, но дело в том, что автомобиль сломался, а мастер всё никак не может за мной приехать.

– Меня это не интересует! У меня с вами договор, в два часа дня я уже должна быть в другом месте.

– Я сейчас приеду, извините.

– И оплатите мне такси! Потому что на общественном транспорте я уже не успею добраться.

Отключаюсь. Ну почему я вечно попадаю в дурацкие ситуации? Меня отчитывает как школьницу даже няня моего сына! Хотя, признаться, я сама её немного побаиваюсь – эта тучная женщина шестидесятого размера может прихлопнуть меня, как муху, если я тотчас не явлюсь домой.

Устало наваливаюсь на капот машины, захватывая пальчиками рыхлый, холодный снег. Надо срочно вызывать такси и спешить домой – Никитка же не может остаться в одиночестве.

– Ну, всё, мой друг сейчас займётся вашей машиной. Оставьте мне свои координаты, он позвонит вам, как только всё починит.

Я диктую хоккеисту свой номер телефона, и протягиваю ему ключи от «букашки».

– Спасибо. Мне нужно ехать домой, к сыну.

– О, я хочу с ним познакомиться! Ведь он должен ко мне привыкнуть, чтобы у бабушки и сестры не возникло никаких подозрений. Как он вообще относится к незнакомым людям?

– Настороженно. Вый поймите, что он практически ни с кем не общается, кроме меня и няни. Конечно, ему будет сложно.

– Тогда абсолютно точно я должен познакомиться с мальчиком. Как его зовут?

– Никита.

– Не забудьте, что моего сына зовут Илья. Вам придётся обращаться к нему именно так.

– В таком случае я буду называть его уменьшительно-ласкательными словами. Боюсь, что могу проговориться.

– Хорошо. Я вам позвоню.

Киваю, и разворачиваюсь на каблуках. Возле остановки есть стоянка с «такси». Сейчас поймаю частника, и помчусь домой. И надо рассчитать Аллу Александровну – она уже чересчур много возомнила о себе, позволив критиковать меня.

……………………………

– Такси ждёт вас внизу, Алла Александровна. Вот ваши деньги за сегодняшний визит, до свидания.

Я протягиваю женщине деньги, поспешно раздеваясь в маленькой прихожей. Тучная няня бочком протискивается мимо меня, натужно дыша:

– Спасибо, Маргарита Денисовна. Никитка – просто ангел. Когда я вам ещё понадоблюсь?

– Если что, я вам наберу.

Морщусь, уходя от прямого ответа. Честно говоря, я больше не планирую прибегать к услугам этой женщины. Работы я лишилась. Через три дня мы переедем к хоккеисту, и мой малыш всё время будет со мной. А потом – я надеюсь найти другую работу, возможно, на дому. Я ведь когда-то неплохо знала языки. Может, стоит попробовать себя в репетиторстве?

– Если что, я могу пару деньков на праздниках поработать.

– Нет-нет, спасибо. На праздники мы уедем. Нас пригласили родственники в гости.

Я так и не осмеливаюсь сказать Алле Александровне, что мы больше не встретимся – мне надоело постоянно перед ней оправдываться за задержки. Хотя, плачу я всегда исправно. Женщина кивает, засовывает деньги своими лопатообразными ладонями в карман, и уходит. Я выдыхаю. Няня начинает меня раздражать.

Сыночек сидит в манеже, и, увидев меня, начинает радостно бить погремушкой по стенкам заграждения.

– Сейчас, дорогой. Руки помою, и приду.

Вернувшись из ванной, я беру малыша на руки, и крепко прижимаю его к себе. Надеюсь, малышу понравится в доме Полонского. Нужно перевезти туда его вещи, кроватку, игрушки, чтобы он чувствовал себя, как дома.

Вроде, работа подвернулась мне не пыльная – пожить в квартире известного хоккеиста двенадцать дней и заработать за это приличную сумму денег. Но, насколько всё окажется таким уж простым? Ведь бабуля мужчины может оказаться совсем не промах, и просечет, что я вру. Да и сестра, скорее всего, будет обо всём меня расспрашивать. Нужно тщательно продумать легенду, чтобы, случайно, не разойтись в своих рассказах.

Звонок в дверь заставляет меня вздрогнуть от неожиданности. Сердце быстро-быстро стучит, а в голове мелькают мысли – кому я понадобилась? Впрочем, открывать я не спешу – мне всё равно, кто там, за дверью. Я гостей не жду.

Опускаю сынишку на пол – пусть поползает. Это гораздо интереснее, чем постоянно сидеть в манеже, пусть и в окружении разнообразных игрушек.

Повторный, затяжной звонок заставляет меня напрячься, а Никитка начинает хныкать. Вставив в рот сынишки силиконовую соску с нарисованным на ней корабликом, я с опаской подхожу к двери.

– Кто там?

– Свои, открывай!

Этот до боли знакомый голос заставляет меня на мгновение задохнуться. Не думала, что этот человек вновь возникнет в моей жизни – вот так, из ниоткуда.

– Открывай, чёрт возьми! Ритка! Иначе я вышибу дверь!

Угрозы? Да, у Игоря всегда был крутой нрав. И он привык всего добиваться именно угрозами.

Но, он действительно может это сделать. Содрогаясь всем телом, я щёлкаю замком, и створка незамедлительно распахивается. На пороге – мой некогда любимый мужчина и отец моего сынишки, собственной персоной, Игорь Сергеевич Беляев.

– Что тебе нужно?

Я настороженно отступаю на два шага назад, и буравлю бывшего возлюбленного глазами. Он изгибает в ухмылке свой красивый рот, и подмигивает:

– Ты не слишком-то любезна с отцом своего ребёнка. Вот, сына решил проведать, подарок привёз Рождественский.

Замечаю, что в руках мужчины большая коробка с пластмассовым ярким грузовиком.

– Рождественский? Сегодня – двадцать пятое декабря, до Рождества ещё далеко. Или, ты стал католиком? Насколько я знаю, это у них сегодня праздник!

– Какая же ты зануда!

Мужчина морщится, поспешно сбрасывает ботинки и проходит в комнату. Никитка ползает по полу и совершенно не замечает, что пришёл кто-то посторонний, сосредоточенно пытаясь открыть тумбочку. Правда, ему это не слишком удаётся – я повесила на все шкафчики блокираторы дверей – чтобы сын не прищемил ручки.

– Сынок, смотри, что папа тебе принёс!

Морщусь. Ага, папа. Как же. Да этого папу Никитка вряд ли узнает – Игорь испарился во второй раз, когда малышу едва исполнилась пара месяцев. Он заявил, что совершенно не высыпается из-за постоянных криков, и больше жить с нами не может.

Уйти спать в другую комнату мужчина тоже не мог – просто потому что у нас квартира-студия, которую, между прочим, мы покупали вместе. Тогда Игорь собрал чемодан и громко хлопнул дверью. Больше я его не видела и не слышала – до сегодняшнего дня.

– Сыну всё равно, католическое сегодня Рождество или обычный день. Я что, не могу подарить Никите подарок? Просто так, без повода?

– Конечно, можешь. Просто это, как минимум, странно. Ты не вспоминал о том, что у тебя есть сын целых полгода! А теперь, ни с того, ни с сего стал вдруг заботливым отцом? Как говорил Станиславский – не верю!

– Да мне пофиг, веришь ты, или нет.

Игорь выплёвывает последнюю фразу, отодвигая меня с пути своей железной рукой, и по моему телу пробегает волна дрожи. Мужчина очень сильный? А что, если ему придёт в голову забрать малыша? Я вряд ли смогу его остановить.

Впервые мне становится страшно. Никогда не думала, что захочу ограничить общение отца с сыном. Ведь когда-то, я всем сердцем желала создать семью с этим непростым мужчиной, и очень страдала, когда он бросил меня с двухмесячным ребёнком на руках.

Беляев подходит к мальчику и протягивает ему коробку с автомобилем. Но, вместо того, чтобы потянуться к яркой незнакомой игрушке, Никитка нахмуривает свои светлые бровки и заходится в истерическом плаче.

– Ну вот, напугал ребёнка своей рожей!

Я подбегаю к сыну и подхватываю его на руки, прижимая к груди. Мальчик кладёт голову мне на плечо, и затихает, наблюдая за нерадивым папашей из полуопущенный ресниц.

Игорь раздражённо цокает языком, кидая коробку с подарком на диван, служащий мне ещё и кроватью в тёмное время суток, и грозно шипит, надвигаясь на нас:

– Ну вот, растишь из парня какую-то плаксивую девчонку! Чего это он родного отца испугался?

– Может, потому что, он этого отца впервые видит?

– Не ври! Я ушёл, когда ему было два месяца!

Хмыкаю.

– И ты решил, что он должен был тебя запомнить? Отца, который сбежал из-за детских коликов и плача, сверкая пятками?

– Я не сбежал! Но я устал не высыпаться!

– Ах, ты бедненький! Ты не высыпался? А как же я? Я вообще забыла, когда спала всю ночь! Так что не думай, что он тебя запомнил – он тебя абсолютно не знает, ты для него – чужой человек!

Игорь багровеет и поджимает губы, превращая их в нитку.

– Неправда! А как же дети вахтовиков? Они тоже отцов редко видят, вахтой, так сказать. Но я уверен, что нормально встречают. А ты его, небось, настраиваешь против меня.

– Кого? Девятимесячного ребёнка? Не говори ерунды!

– А что? Если постоянно ему твердить, какой папка плохой, то – вполне возможно. Он, конечно, ещё ничего не понимает, но эту фразочку уже успел уяснить.

– Что за бред? Да ты ничего не знаешь о детях!

Меня аж колотит от несправедливых нападок бывшего любимого мужчины. Какая только ерунда не приходит ему в голову? Или, он это говорит специально, чтобы лишний раз позлить меня?

Чмокаю сынишку в щёчку и опускаю его в манеж, к игрушкам. Возможно, там мальчик будет вести себя спокойнее. Открываю коробку, и достаю из неё автомобиль. Надо сказать, что Игорь не поскупился для сына – грузовик выглядит как настоящий, сделан из прочного, яркого пластика.

– Я хочу, чтобы Никитос привыкал ко мне. Я – его законный отец.

– Чтобы быть настоящим отцом, надо, хотя бы, начать исправно платить алименты.

Игорь морщится и обиженно выпячивает вперёд нижнюю губу:

– Какая же ты меркантильная! Всё тебе деньги нужны!

– Да, я меркантильная! Потому что сложно растить ребёнка на пятнадцать тысяч, которые мне платят от работы. И мне даже пришлось искать хоть какую-то подработку!

Беляев окидывает меня откровенным взглядом и расплывается в похабной улыбке:

– Что, проституцией решила заняться? И сколько тебе платят? Хотя, сомневаюсь, что много – ты всегда в постели была бревном.

Багровею. Что этот придурок о себе возомнил? Надо бы съездить ему по его ухмыляющейся физиономии, как это частенько делают в телевизионных сериалах, но я не так воспитана – никогда не приходилось ранее давать кому-то оплеуху. А вот надо бы.

– Ты – ненормальный!

Мужчина пропускает моё высказывание мимо ушей, и подходит к манежу, где Никитка сосредоточенно обсасывает погремушку.

– Фу, ну-ка, брось погремушку! Ты же пацан!

– Что ты с ним, как с собакой обращаешься?

Я тут же закипаю, вспоминая грязную, лохматую собачищу неизвестной мне породы, которую всегда нежно любил Игорь. Он говорил, что подобрал её на помойке, голодным, исхудавшим щенком. Отмыл, пригрел, назвал Джеськой, и оставил себе.

Со мной он всегда был очень грозным, суровым мужиком. Никакой ласки я практически от него не видела. Но мне это так нравилось! Я свято верила, что именно так и должен выглядеть настоящий мужчина – сильный, уверенный в себе, непрошибаемый для женских слёз.

Но, с Джеськой он был совсем другим. Только эту собаку мой гражданский муж трогательно чмокал в мокрый нос, когда приходил с работы. Он её намывал с дорогими шампунями каждый месяц, а потом долго расчёсывал её длинную, клокастую шерсть. Когда это лохматое чудовище заработало отит, Игорь трогательно ухаживал за псиной, закапывая в уши дорогущие капли, и поил её витаминами.

Когда же у меня был жуткий токсикоз из-за беременности – он только морщился и зажимал нос. Когда у меня начинали отекать ноги, и мне хотелось, чтобы мужчина сделал мне массаж, он только фыркал, и перемещался к холодильнику. А потом, ему, видимо, надоело моё беременное состояние, и он просто исчез. Вернувшись с работы – я не обнаружила ни его, ни его лохматой псины.

По телефону он мне сказал, что устал от моих постоянных требований, и хочет пожить один. Если по Игорю я скучала, то по Джеське – никогда. И была счастлива, что эта уродская собака, наконец-то, съехала.

Когда начались схватки, я вызвала «скорую помощь», и позвонила Игорю. Услышав, что его сын скоро родиться, в мужчине, очевидно, зашевелилось что-то человеческое. И он снова переехал обратно в нашу квартиру. Единственным моим условием было найти Джеське новых хозяев. Потому что я не представляла, как в крохотной студии будут уживаться два взрослых человека, огромная вонючая псина и грудной малыш.

Мужчина согласился, пристроил собаку к какой-то двоюродной тётушке на дачу, и отправился встречать меня из роддома. Когда он взял Никитку на руки, из рук акушерки, я поверила, что мы можем жить хорошо и стать полноценной семьёй.

Но сын стал очень быстро раздражать новоиспечённого папашу – своим криком, мокрыми пелёнками, запахом какашек, и срыгиваниями. А когда у Никитки в полтора месяца начались колики, то стало совсем невыносимо. И, в один прекрасный день, Игорь снова ушёл. И забыл про нас – не платил алименты и даже не появлялся.

– Пацан не должен обсасывать погремушку! Он же не баба!

Я краснею, понимая, какой пошлый смысл мужчина вкладывает в свою реплику, и тут же закипаю:

– Не придумывай! Все дети тащат всё в рот. Это нормально. Они исследуют мир.

– Отвратительная привычка! Нужно воспитывать настоящего пацана!

– И как это, по-твоему?

– Вот смотри, что за игрушки у него? Какие-то погремушки, телефоны, плюшевая свинья, неваляшка. Что это? Где машинки, роботы, динозавры и киборги? Где нормальные мужские игрушки?

Фыркаю. Ох, ну да. Свалившийся с неба отец решил поучить меня жизни.

– Он ещё маленький. Какие роботы и киборги, что он будет с ними делать? Машинка у него есть, а плюшевая свинья – это на прошлый Новый Год подарили, ничего удивительного. Или ты посчитал розовую хрюшку – чисто девчачьей игрушкой?

– Отвратительно! Ты абсолютно не умеешь воспитывать детей.

Игорь оценивающе смотрит на меня сверху вниз, сводя брови на переносице и раздувая ноздри.

– Нет, может, девчонку ты бы смогла воспитать, но настоящего мужика – нет. Его должен воспитывать реальный пацан!

– Ты, что ли, это решил сделать?

Я чуть не фыркнула, услышав последнюю фразу Беляева. Он выглядел комично – явившись через полгода и принявшись учить меня жизни. Вытолкать бы его взашей из квартиры, но по документам, эта студия является нашей общей собственностью.

Игорь оглядывается, и шёпотом спрашивает, саркастически подняв вверх левую бровь:

– А ты видишь здесь ещё одного нормального мужика? Конечно, я пришёл, чтобы остаться с вами!

У меня внутри всё холодеет. Что он имеет ввиду? Что собирается вернуться? Но я этого совершенно не хочу, мне это не нужно. Более того, я давно разлюбила этого мужчину.

– Ну, уж нет, хочешь воспитывать сына – пожалуйста, я не буду препятствовать вашим встречам. Но жить с нами ты не будешь.

– Умом тронулась? Одна хочешь жить, без мужика? Кому ж ты нужна будешь такая?

Я вздёргиваю подбородок вверх, и сжимаю руки в кулаки:

– Какая – такая?

– Неказистая! У тебя ни рожи, ни кожи, ни сексуальности. Ни один мужик в здравом уме на тебя не посмотрит! Да ещё и с довеском! Кому нужен чужой ребёнок?

– Нужен, уж поверь мне! И я вовсе не такая уродина, как ты расписал! У меня есть любимый мужчина, а ты – моё прошлое.

Выпалив последнюю фразу, я затихаю и прикусываю губу. Чёрт возьми, абсолютно не собиралась говорить ничего подобного, но Беляев меня просто вынудил это сделать!

Игорь прищуривается, оттопыривает верхнюю губу, и произносит свистящим шёпотом:

– Интересно, кто это прекрасный принц?

– Он на работе.

– Вы живёте вместе? Надеюсь, он в курсе, что это и моя квартира тоже? И я могу здесь находиться столько, сколько захочу и когда захочу.

От этой фразы меня передёргивает. Блин, и на что я надеялась? Квартира действительно принадлежит нам обоим, и было глупо думать, что Игорь откажется от своей доли.

– Хорошо, сейчас я уйду, но ненадолго. Запомни, я жажду с ним познакомиться.

– Зачем?

– Хочу знать, кто будет рядом с моим ребёнком. Так что зайду позже. Надеюсь, ты нас познакомишь!

Игорь проносится мимо манежа, в котором беззаботно играет сынишка, даже не взглянув на мальчика, и несётся в прихожую. Я, дрожа всем телом, бегу за ним. Интересно, что мужчина выкинет дальше? Но, на удивление, он, даже не сказав мне ничего обидного, выходит за дверь.

Выдыхаю, и быстро запираю дверь на замок. Буду надеяться, что Игорь забудет о своём обещании.

Вернувшись в комнату, вытаскиваю сынишку из манежа, и прижимаю его к себе:

– Пойдём кушать, дорогой. Надеюсь, твой папка не решит и вправду к нам переехать, потому что я с ним больше жить не хочу.

Я чмокаю сынишку в пухлую щёчку, и сажаю в стульчик – пора ужинать. Достаю из шкафчика баночку детского питания с изображением розовощёкого малыша.

– будем кушать индейку с овощами? Ты хочешь, дорогой?

Никитка радостно начинает хлопать в ладоши, и я умиляюсь. Вот оно, моё самое большое счастье – мой сыночек. А всё остальное, я как-нибудь переживу.