Читать книгу Ветер Перемен. Волчица - Mel RedWolf - Страница 5

– Что значит уходишь?!

Наверное, сложно вывести из себя нелюдимую Деву, но Лари-Лари и это удалось. С самого утра Карла гневно смотрела на дочь Скрытого Клинка и, если бы могла, дышала бы пламенем.

– То и значит. Я возвращаюсь к ведьмам, а коли есть что сказать, то иди, царица тебя выслушает, я не буду!

Упрямство. Ох уж этот нерадивый гут. Дурфа была готова вскипеть от злости, когда, более не желая ничего слушать, девушка забрала вещмешок и убежала куда глаза глядят. Царица дозволила? Но как такое возможно? Лаэлари Великая выбрала на путь, что ей угоден. Можно ли так с её то решением!

На этом под удивленными взглядами остальных Открывающих Врата, в прочем, уже привыкших к ссорам наставницы и юной баргустки, Карла покинула комнату, направившись прямиком к царице. Да где это видано, чтобы Дева среди ведьм ходила?

Караул закончился, когда из сонного расположения воительницы начали выбираться на свет щита Яростной. Светило набирало тепло, обещая сжечь неугодных уже спустя несколько месяцев, а пока пригревало и дарило улыбку уставшим. Ещё чуть-чуть и их заменят. Так и произошло, вместе с чашками каши и редкими кусками мяса, их сменили воительницы.

Аэль приняла свой завтрак ещё на стенах, а потом отправилась к тренирующимся воительницам. Голод с каждым днём всё больше грыз нутро, но Аэль знала, что сделает его слабее и на что не сможет повлиять, поэтому мирилась с болью нутра. Мышцы успели отдохнуть за ночь, хотя веки смеживать было нельзя.

Оставались обыденные дела. Нарья с ними уже научилась справляться и у Аэль было время на тренировки. Обвести чутким взглядом дочерей и приметить их потребности, что при первой возможности старалась закрыть, худо-бедно собирая и тепло, и пищу, и травы. Их было мало, но теперь на помощь в обработке ран пришел алкоголь.

В прикрытии ран порой совсем грубый хлопок заменял бинты, когда и их не было. Пока на построение вышли Скрытые Клинки, Аэль устроилась их невольным зрителем у стены. Наблюдала за юными воительницами, что крепли на глазах и вытягивались, словно деревца к солнцу. Обещали превзойти своих родителей и остаться славной сменой.

– Царица!

Знакомый голос пронзал восприятие, на мгновение даже Скрытые Клинки отвлеклись, по крайней мере, самые зудливые, которым обычно дополнительные круги назначали. Карла подбежала к царице, склонившись перед ней.

– Царица! Лаэлари! Она собрала вещи и ушла. Сказала, что к Слушающим вернется. Но как так можно? Небесная отметила её! Её место среди Дев. Она ведь ещё столького не знает. Ей открыты знания, а она не хочет их получать!

Негодование женщины упиралось и в принципы, которые прививались Девам с гутства. Лари могла многое познать, развиваться как Открывающая означало не только получение возможности переходить по Вратам. Она могла услышать, узреть волю Великой. Ей могли быть подвластны все те умения, от которых она просто отказывалась.

– Так ведь нельзя. Царица, прошу, она совсем не желает меня слушать.

– Света Великих, пред очами Яростной, Карла.

Мягкая речь, которая намеренно непринужденно встретила дурфу. Что уж, только салютовать перестали Скрытые Клинки, так начались переговоры с рассерженной девой. Больше Аэль ожидала, что придет глава Дев, а здесь явилась уже знакомая дурфа. Значит она и была наставницей Лаэлари.

– Верно. Она может вернуться к ведьмам, как и любая баргустка, выбравшая свою судьбу. Не смотря на дар, ведьмы тоже могут не идти в ряды Слушающих Ветра, в Дышащих Пламенем. Они могут стать Милосердными, могут даже уйти в кузню, Карла. Это их право.

Царица выдержала паузу и все же взгляд голубых глаз ускользнул от танца клинков и перешёл к женщине. Ровный, безмятежный, как воды земель клана Помнящей.

– Кто мы перед Великими, чтобы судить узор, что они нарисовали в судьбе Лаэлари, дочери Лоры, наследницы крови Разфаэров от Рефаль, гута Каски, Первой Скрытых Клинков? Это ее путь, Карла. Я его не отниму у неё.

– Но это именно Великая начертила её путь. Метки на теле, её дар раскрылся. Мой дар перешел к ней.

Не унималась дурфа в своих увещеваниях. Аэль права. Несомненно, царица была права и выбор был у всех, но не у Дев. Их путь был предрешен. Пристало ли им изменять традиции, что тянулись с самого начала?

– Царица, я понимаю, Лаэлари сложно. Мы рождались, наш дар проявлял себя почти сразу. Она другая и я пыталась быть терпеливой по отношению к ней, но сначала она сбегала, срывала занятия, а потом заявила, что уходит.

Карла тяжело вздохнула. Она отказалась от сил, что согревали нутро. Долгое время она пыталась привыкнуть к жизни, что не несет в себе свет Великой. По прошествии всего этого времени она даже в небе надолго задержаться не могла.

– Она закончит, как и я, если откажется от дара. Едва ли ей тогда найдется место среди Слушающих. Она превратится в сосуд, что никогда не наполнится благодатью Великих. Силы будут утекать, не задерживаясь надолго в теле.

– Если Великим угодно, они вернут ее в дев без нашего вмешательства, если же это было временное направление ее пути, она останется у ведьм и раскроет себя среди них, в усладу богине.

Аэль была непреклонна, но жесткость сейчас не играла в женщине. Баргустка накрыла плечо девы рукой, мягко поднимая ее до равных.

– Карла, тебе давно уже стоило найти свой путь на земле, среди живых. Это тяжело, но Великая не ждёт от тебя той скорби и муки, что ты несешь. Она освободила тебя от сил не для праха души. Найди для себя уголок счастья, и я верю, что полет для тебя снова станет чудесен.

Карла прислушивалась к словам царицы. В них была мудрость, которую постичь удавалось немногим. От жизни ли с Огненной, которая, казалось, даже выдыхает знания и опыт, или от того, кем сама является Порывистая. Аэль рассудила так, что дурфе было дано лишь согласиться, но не скрипя сердцем и зубами. Легкость Переменчивой подхватила, окрыляя душу, давно уже прижатую оковами к земле.

– В ваших словах истина, царица. Великая милосердна, я постараюсь.

Слишком сложно было отпустить все за раз. Вся жизнь крылатой заключалась в долге перед Небесной, перед народом, доверенном заботам цариц и Дев. Со словами Аэль пришло понимание, что тяжесть эта пройдет, что она уйдет тогда, когда сама Карла найдет в себе силы откинуть её. Кому как ни Порывистой знать о том, что расщелина души истощает, а стянуть её сложно, почти невозможно.

– Да сохранят тебя Великие, Карла и путь твой вновь вернётся из тени смут.

Аэль попрощалась с девой, позволив себе обогреть ее взглядом и мягким касанием плеча, скорее по-дружески, нежели по-воински. Тренировка шла своим ходом, а Каска от разговора успела подхватить нервный тик. Ещё бы. Ее первый желанный гут мог нажить себе бед и оказывается не зря столько времени пропадала. От порядков Дев, которые были в тягость девочке. Она ведь росла в тепле и заботе своих хал и хар, как тропический цветов, в избытке тепла. И теперь подруга решила напомнить какого это летать в облака. Волосы Скрытого Клинка поднял ветер, когда царица заняла боевую стойку, левой рукой приглашая баргустку на поединок.

– Давай потанцуем, как в старые добрые времена. Хоть молодняк потешится.

Усмехнулась баргустка, прежде чем удивление сползло с лица Каски. Женщина вооружилась обоими клинками и в рывок, приблизилась к Аэль.

– Начнем!

Жизнь в крепости текла своим чередом. Воительниц отправляли на побывку, сменяя теми, кто успел настрадаться видами войны. Молодняка развелось так, что город стоял на ушах от шалостей, которые те торопились учудить. Успевай ловить до того, как выскочат за стены, затесавшись среди тех, кто на охоту выбирался. За шкирку и в работу, раз силы девать некуда. Так Рефаль привычно подловила мелких из Скрытых Клинков, которые торопились сыскать новых приключений, правда в этот раз среди Дев. Уж и полюбилась им забава доставать зазнобушек юных. Старшие гоняли их, если отвлекать думали от тренировок, но не всегда удавалось.

– Ну-ка пойдите лучше на стене помогите, шкоды. Ядра готовьте, скоро враг будет.

Знакомый звук негодования. Снова попались! Эта дурфа что, следила за ними?

– Опять в масло? Руки же не отмыть от него!

Встрепенулась коротко остриженная воительница, которую, как и подругу поймали под ребра, точно два бревна тащили.

– То-то от вас маслами Дев пахнет!

Поймала нарушительниц покоя на проказах царица, с тем и отправившись к Илаэр.

– Улов какой, оцени, сегодня здесь будут. Скоро к нам гость? Помогу уж перед отбытием.

Шаг привычно остановился перед Левой Рукой клана. Её скучающий вид сам говорил за себя. Последнюю неделю ни зверя, ни беса. Так и мхом покрыться можно.

– Марш за работу!

На оскале хищном приказала дурфа, когда пристыженные воительницы честь отдали. Там уж и пятки засверкали до изобретения Илаэр. Дочь Ретивой не уставала удивлять, в один из дней удумав соорудить новую конструкцию. Швырять во врага промасленными ядрами из ткани. Кто бы додумался? Зато теперь на стенах гордо возвышались сооружения, что помогали пулять в приближающегося беса ядрами.

– Позеленела что ли? Так и съест тебя скука. А коли я уйду? Заплесневеешь. Но да ладно. Новые придут. Весна на дворе, снова от ухаживаний отбиваться.

Беззлобно подшучивала крылатая над подругой, устроившись привычно рядом.

– Хорошо, хорошо. Пусть вон готовят снаряды. Поди к утру новая атака будет. Может волки всё-таки придут.

От последних отбиваться ядрами было не плохо, особенно используя ловушки и сети, которыми блокировали передвижения волков не только в лесах, но и у стен крепости. От скуки известись можно, а в случае Илаэр – на стене повеситься. Вот и приходили новые методы борьбы с врагом. Иногда более эффективные, иногда более затратные.

– Поди ещё одного гута пойдешь делать. Не волнуйтесь, Рефаль. Подожду, когда уважишь свою женщину и вернёшься вместе врага поджидать и гонять здесь. Может что-нибудь любопытное всё-таки произойдет до конца войны. Или меня на фронт наконец-то заберут. Свежее пополнение слишком измотано. Аэль им продыху вместе с бесами не дает.

Женщина была права. Сколько не смотрели на новоприбывших, а они были измученными. Можно было даже не узнавать откуда. Это из войск царицы. Иногда такие и от Ирзы приходили, что держали границы у клана Света, но у царицы было больше серьезно раненых или тех, что сбегали по ночам. Илаэр и пыталась следить за этими, но они уносились в поля, словно их ветер затягивал в пустоши. Держались подальше от ловушек и то ладно. Не хватало ещё в сетях или капкане найти сестру.

Вид у Илаэр в этот раз был совсем кислый. Вздорной бывала дочь Ретиной, скептичной, кислой, угрюмой, смешливой, саркастичной, очаровательной, задумчивой, порой уставшей до изнеможения, когда глаза слипались, тщетно цепляясь за горизонт. Но в этот раз они были тоскливые и резкие. Женщина бурчала себе под нос и смотрела в даль, словно там до сих пор могла находить ответы. А может хотела отправиться прямо со стен на закат, а может унестись в галопе лошади.

Рефаль уже не плохо знала эту дочь, что Илаэр крайне сложно вывести из внутреннего равновесия. А пока в воздухе висело напряжение, явственно четкое, что говорило о том, что равновесия нет. Чаши перевешивало из стороны в сторону. Так и дочь Воздуха расшатывалась между одной и другой перспективой.

– Руарх

Скорее, как ругательство прозвучало имя баргустки. Отдаленно Рефаль даже могла припомнить кто это. Это та сединная дочь Огня, что была одной из десяти, ушедших в разлом. Она же вытащила Илаэр из воды, когда дочь Воздуха приложилась о камни и едва держалась на ногах.

– Мне бы с малышкой свидеться, она же хар еще свою не знает, а для следующей рано пока. Ладушка моя итак вся смущалась, когда рассказывала. И утаила ведь!

Рефаль все еще сокрушалась, что супругу оставила, даже изменений не заметив. Голубка её тоже хороша, только на пятый месяц рассказала. И то письмо отправила об их счастье неожиданном. Темнокрылая злилась долго, хмурилась, ходила чернее тучи.

– Так что жди, познакомлюсь, в глазки загляну и ворочусь. Может и вырвемся отсюда вместе. Среди измотанных и сам чувствуешь изнуренность.

Зверь придет -хорошо. С ним хоть интереснее. Прыгает высоко, скалится, а как по носу получит, так и скулить начинает. С таким сложнее, но и веселья больше. Коли придет десяток-другой, то и вовсе свезет.

Только странности дочерей Великих привлекали. За ними не следовали. Странно, но Рефаль не считала это необходимым. Не дрожало перед неизвестностью нутро. Слова странные о превращениях доходили и до неё. Можно было в страхе обвинить крылатую, но истину в этом вопросе не искала. Встречи со вервульфами меняли, это было видно даже по лицам, а что в ночи происходит знать не желали. Рано. Да и правда если слова об обращении, то что им теперь, сестер выгонять? Глупость какая.

– Взъелась как.

Глухо бросила царица, когда к Левой Руке клана подбежала названная, вытянувшись как перед выговором после удара кулака о грудь. Рядом с дочерью Ретивой и пламенные воительницы гутами казались.

Напряжение лопнуло и Илаэр со смешинкой встретила дочь, что вытянулась по струнки перед Левой Рукой клана. Тут хоть плач, хоть смейся. Илаэр и рада была бы объясниться, только глаза взаправду увлажнились и гнев ушел.

– Да не ты, дылда стоеросовая. Не лезь в чужой разговор! Поди лучше на конюшне помоги и коня снаряди. Выгуляю час другой.

Илаэр спрыгнула со стены, хлопком по плечу приглашая Рефаль следовать за собой. Прежняя оплошность уже показала, что говорить стоит в более укромном месте. Таким пока оказались тихие улочки до крепости по окраине города.

– Руарх, что была с нами в вылазке. Она ушла спустя цикл богини в войска Великой, когда земли Великой захватили бесы.

Начала рассказ баргустка, держась близко, но взгляд упал, буравил носы сапог, словно что-то в них было с изъяном.

– Грозилась, что уйдет, если не приму архон. Ушла. Теперь он здесь. Посмертно.

И в довершение слов, женщина извлекла из запаха плаща названный предмет. Обожжённая оплеть кинжала дочери Огня, простой широкий клинок с заточкой с обоих сторон. Значит так распорядилась судьба. Дочь Огня перед последней битвой почуяла веяние беды, но не отступила, а свой архон наказала прислать Левой Руке клана Воздуха.

Вот дает, так уж и до смерти перепугать можно. Рефаль покачала головой, взаправду беспокоясь о том, что станется от скуки с Илаэр. Больше года они скрашивали время друг друга, то в охоте, то в тренировке. В выпивке и в танце. В битве и вылазках. В разговорах, находя друг в друге верного слушателя и хорошего рассказчика. Привычно Рефаль последовала за юной дочерью Воздушной, тишиной сопровождая её рассказ. Только с остановкой женщина обернулась, когда сделала пару дополнительных шагов.

– Ну хоть волю её исполнили. Теперь ей не о чем сожалеть, архон ты все равно приняла. Так и носи с гордостью. Еще столькими завалят, коли по каждой нос так опускать будешь, то скоро до земли достанешь.

В словах царицы возможно было уловить насмешку, если бы Илаэр не доводилось и раньше общаться с той, что долгое время вела народ. В её глазах была сила, ласка и любовь, с которой глядели на гутов. Она могла обнять одним взглядом, да так стиснуть, что воздуха мало становилось. Большую часть её глубоких глаз занимали земли скорби. В них были схоронены все те, кого прежде довелось отправить в путь к Великой.

– Воспоминания. Только они остаются нам, живым. Тепло уходит, взгляд тускнеет. Всем нам однажды предстоит пройти путь, усеянный цветами наших воспоминаний. Надеюсь, что цветов сожаления среди них не будет.

– Пожалуй. Вот и думала принимать его посмертно или вернуть земле. Видимо, буду отпугивать молодняк.

Тихо усмехнулась Илаэр, вооружившись своим коронным оружием – очаровательной улыбкой, а клинок приурочился к поясу. Видно действительно баргустка решила принять эту ношу и считаться равной вдове у бескрылых.

Рефаль усмехнулась. Неисправима. Из любой ситуации выход найдет, но оно и к лучшему, дождется, что уж. Женщине было уже пора. Наверняка все собрались на площади и её одну ждали. С царицей шли и другие дочери крылатые, как и баргустки, которым замена уже пришла.

Темнокрылая раскрыла руки для объятия, подернув бровью. Правда ждать воительницу не стали, сжав у груди. Хочешь – не хочешь, а обниматься пришлось.

– Право, не думала, что скажу такое ещё кому-то кроме Фаврир, но я буду скучать по нашим вылазкам. Смотри, не ищи мне замены, я скоро вернусь. А если выйдет, то и тебя отсюда вытяну.

Рефаль закончила на веселой ноте, отпустив баргустку от себя и похлопав пару раз по плечу. Прощание выдалось относительно коротким, а переход обозначился колебаниями воздуха сначала в крепости, а через время и в столице двух народов. Добираться до неё пришлось не так уж и долго, если сравнивать с тем, сколько занял бы перелет. Стоило выбраться ведьмам и воительницам, как к ногам Рефаль высыпали внучки. Златовласые красавицы, которых подхватили на руки всех трех.

– И не побоялись же к незнакомой тетке бежать! Неужто бабку узнали?

Поцелуями усыпали весело хохочущих гутов, пока взгляд в толпе встречающих уловил родные черты первенца.

– Мама.

Сдержанно произнесла женщина, приблизившись к Рефаль, которая посмущать дочь взрослую решила объятиями. Так и дети были рядом, и Дорэль поймали. Румянец не заставил себя долго ждать, и голова царицы вжалась в плечи.

– Смотрю, с гутами возишься, точно хал. Тренировки не забросила? Вечерком за клинки, готовься.

Царица покачала головой, вздохнув от безысходности. В этом была вся хар. Всегда находила повод засмущать.

– Полно тебе, пойдем. Отдохнешь. До матушки ещё не скоро переход. Поешь, поспи.

Дорэль выбралась из объятий, поставив гутов на ноги. И не улыбнулась ведь даже хар своей. Только оно понятно было. Тоска грызла нутро, а Аэль и не торопилась на побывку. Второй год пошел, как последняя встреча согрела сердце и нутро царицы дурфов.

Изводить свою женщину решила Порывистая. Хар Дорэль это совсем не нравилось, но и вмешиваться она не могла и не желала. Это их семья и то, что происходило между ними её касалось лишь косвенно. Не заставит же она царицу вернуться домой, чтобы приголубить жену. Пусть сами разбираются, хотя обида за гута и хватала кусачей болью.

－ Дорэль, расскажи по делам тыла. Поставки совсем хромают. Мы еще как-то справлялись, а вот у царицы дела похуже будут, она ведь не может осесть на одном месте.

Заодно Рефаль решила и реакцию дочери проверить. Стоило ей только услышать про Аэль, как брови нервно подернулись, а губы искривились.

－ Что есть, то и поставляем, вытянуть больше – лишить себя подстраховки.

Дурфа буркнула, поставив перед матерью суп. Да так резко, что тот чуть не пролился. В жгучести нрава в гневе Дорэль уступала разве что Анор. Та могла и упереться, что благоверную ближе, чем на добрый десяток метров не подпускала. Были и такие дни, когда злилась ни за что. Чаще они выпадали на период беременности, так что к ним привыкали и относились терпеливо.

－ Прости. Я бы и рада найти больше, да где взять? Мы уже поля на землях царства засеяли, а не только клана Воздуха и Огня.

Со вздохом дурфа опустилась на стул напротив хар, пока дети носились в играх своих по гостиной. Что на неё нашло? Скоро скалиться начнет про любимую заслышав пару слов?