Читать книгу Боевая принцесса против оцифровщиков в Солярике - МеРи Назари - Страница 2

«Ах, эта Беатрис! Как не вовремя явилась она!…»

Фрейлина, в своем представление о правилах общения с вышестоящими персонами, приветствовала ученицу и дочь своей госпожи нижайшим поклоном, всегда коробящем Марию.

– Ваша Светлость! Я пришла, чтобы напомнить Вам о занятии, стоящем следующим в списке, который был прерван Вашим внезапным отбытием к Юпитеру, которое я, не одобряя вначале…

Принцесса не смогла дослушивать положенные дворовым этикетом, как считала госпожа Беатрис, словоизвержение: «Заноза» кровила и исправно делала своё подлое дело. Она потребовала решительных действий. Сколько можно находится под пятой училки, которая…

–Донья Беатрис, вы как-то рассказывали мне,– начала вежливо Принцесса, – что у вас было трудное детство, мать отказалась от вас в пользу отца, а тому вы были как собаке пятая нога, и вам пришлось самой себя воспитывать. Я хочу сказать, что у вас получилось неплохо, донья Беатрис, очень неплохо. Вы талант. Вы самостоятельно наметили себе жизненный маршрут и прошли по нему до конца. Так вот, донья Беатрис, вы слышали, я уверена в том, простую приговорку, времен последней войны: «Что хорошо для русского, то смерть для немца». Ну, и наоборот тоже. Так вот, я не хочу смерти от ваших премудростей. Предки дали мне голову, и мое дело— правильно распорядиться тем, что там есть. В детстве вы обучили меня прекрасному способу жить по готовым правилам. Спасибо. Я воспользуюсь вашим персональным правилом— и самостоятельно определю свою дорогу.

– Дорогая, у тебя слишком большая тирада. Необходима пауза, иначе ты собьешься с дыхания, – сказала Беатрис.

Мария натянуто улыбнулась и проговорила:

–На этом до свидания, дорогая, и прощайте. Счастья вам. Обо мне не беспокойтесь. Благодаря вам, я получила светское воспитание, обучилась манерам и потому не растеряюсь, если очучусь за один стол с равными себе и выше. А на сей момент у меня другие задачи. Чао. Надеюсь, ваша шуба сомкнется на вашей талии, и вас не продует февральским ветром.

Принцесса явно переусердствовала. А уж три буквы «чао» прозвучали, как удар плетью.

Первую минуту стояла тишина.

–Во-первых, слова «очучусь» нет, просто его не бывает,– сказала отвергнутая прислуга, постепенно постигая смысл сказанного Принцессой.– Во-вторых, Вы без меня не справитесь. Вы мне даёте необоснованную отставку!– Она все больше распалялась, наконец осознав решение Принцессы вполне. – И…вы подумали, как буду я? Долгие годы я была для Вас матерью, подругой, наперсницей… Дворец в полном смысле мой дом! И вот благодарность! Вдруг— не нужна, подумаете только! Вы хорошо подумали?..

Мария уже ничего не слышала. Приняв у робота халат для утепления. она шла по подземному коридору, оставив завывающую Донью в переговорном зале.

«Так не бывает, не может быть за все хорошее с моей стороны! Я буду жаловаться Императрице!..» – неслось ей вослед.

Коридор вывел Марию в Зимний сад.

Посмотрела вверх— лютая февральская пурга не угадывалась за голубым куполом, имитирующим безмятежное июльское небо.

Мария стремилась к иве у ручья, где с подругой они не раз укрывались от детских невзгод или назначали встречи для обсуждения новых проказ. Путь ей преградил садовник. Вернее, его гвардия, состоящая из множества рулонов зеленой сетки, стоящих солдатиками на торцах. Вместе с помощником-подростком садовник развешивал на кусты защитную— вероятно, от птиц— сетчатую защиту.

Он не сразу заметил Принцессу и почувствовал себя неловко за невнимательность. Никто не учил его, как надо извиняться. Поэтому получалось и коряво, и забавно.

–Раньше вот, когда еще до революции, прапрадед мой служил у Николашки— ну, у последнего царя нашенского— то есть не совсем последнего…Но Его Величество, отец Ваш родной, еще народиться не изволили…так что извиняюсь, ежели чего. Служки по саду серебряные колокольцы на тесемках развешивали тогда, грят, и ждали, кто из царей в сад пожалует. Как разнесется в каморке «Дзинь-дзинь»– так сразу атас— благородный чин приближается…Такое практиковалось оповещение… Юморно, конечно…звоночки всякие…

–Так вы потомственный, грите, садовник?– спросила Мария в садовниковой манере.– Простите, не знаю, как зовут вас…

Садовник закивал так, что, казалось, его редкая бороденка высыплется совершенно, а голова покатится вслед за нею.

–Так это ж я и хотел поведать, уважаемая госпожа Пресветлая.

Пятясь, он переступал с ноги на ногу, так что скоро, незаметно семеня ими, удалился за спину подручного, застывшего в руках с колком с прикрепленным концом сетки.

–Да не смущайтесь вы так. Принцесс, что ли, не видели?– сказала она с досадой.

Но он стоял и глазел на нее, как на какую-то невидаль. «Однако мог бы и поклониться,– отметила Принцесса, вспоминая уроки доньи Беатрис.

–Зачем вам это?– она кивнула на сетку.– Неужели птицы в феврале? Да и ягоды… есть ли они?..

Она пожала плечами.

–Так ведь теплынь постоянную механизмы делают…

–Колибрей много,– поддержал отца малец неожиданным баском.– Из Калифорнии. Прислали как раз перед взрывом вулкана.

–Так для этих крохотулек вам ягод жалко?– спросила Мария.

–Жалко у пчелки,– сказал малец.– А жрать без разбору— непорядок.

Принцесса с трудом выдержала б его строгий взгляд, если б не колибри, которая, как шмель, не закружила над троицей, снуя взад-вперед между людьми и притягивая взоры к себе.

–Ишь, вертихвостка носатая!– сказал садовник, стараясь отмахнуть птичку от Принцессы. Привязанный к нему конец сетки мотался, словно неотлаженный сачок.– А сынишку мово Ярмилом кличут. Я так, к слову, чтобы вежливо было.

Колибри с перламутровыми разводами на темных крыльях придумала усесться Принцессе на руку. Та поднесла локоть со мелким созданием к глазам, рассматривая переливы покрова.

–Ух ты!– выдохнула.– Серебристый клювик и красное брюшко. Это солнечный краснобрюхий колибри. Таких я видала в Бразилии. Похоже, я совсем отвыкла от родимой земельки с ее обитателями. Все мне кажется таким необыкновенно… прекрасным.

Ее взгляд вновь схлестнулся со взглядом подростка. Но она уже подготовилась и успела воздвигнуть прозрачную стену между ним и собой. Поэтому широко распахнула глаза навстречу и повторила с самым наивным видом:

–Ты Яр-милка. А я Ма-ша.

Неубираемый взгляд оказывал скребущее действие. И отскребывал он женщину через нагроможденную бронь боевой принцессы.

Казалось бы ей, приходилось сталкиваться с подобными взглядами, она выработала безразличие к ним: что поделаешь, мужчина— слабый пол. Он узел инстинктов. Ему трудно сдерживать себя, когда перед ним хорошенькая девушка. Это неодолимо. А возможно и нет. В любом случае Мария сразу же вычеркивала таких слабаков из ближнего окружения, переводя в отдаленное. Сейчас ее захватил вихрь не испытанных прежде ощущений— нечто древнее, времен «глиняных венер», которых до сих пор находят археологи на местах первобытных стоянок.

Густыми запахами дремучего леса пахнуло в лицо, так что Мария подняла ладонь для защиты, как от неожиданного волшебства, против которого у нее не было средств боевой обороны, да и чувствовала она, что они бесполезны. Только покажут, что слабачка не он, а она. Как вызов на бой равных. Который, по приколу, в боевое единство. Которое, в случае осуществления, может всё. Даже недоступное сложением человеков. На миг она ощутила себя Женщиной с большой буквы. Той, от слова которой зависела судьба не только преданного ей человека, но— через него, через его силу, ловкость и находчивость— судьба многих.

Ужасные, нереальные фантазии! Мария тряхнула головой, чтобы прогнать наваждение.

Считанные минуты назад победно отправившая «Фрау Стрейт-Лейсд» в почти что «эротическое путешествие», она чувствовала себя не в своей тарелке. Стоило ль возвращаться на Землю из конца Солярики, как называет Солнечную систему Кремень, чтобы на Земле стать аморфной, несвободной, неопределенной?

«Надо же, молокосос, а…– она не додумала эту мысль до конца. Спросить бы садовника, сколько лет сыну…»

«А вдруг окажется моим ровесником? Просто в детстве мало каши ел… Но в этом же нет позора».

Колибри, словно в отместку за невнимание, сорвалась с руки— и ткнулась острым клювиком в лицо Марии. Боль пронзила переносицу.

Сразу два колка скрестилось боевыми саблями перед глазами, и в мгновение ока сбитая птица лежала у ног.

Кончина, как у всех колибри, была ужасна. Перья разом растопырились— и бриллиантами брызнули в разные стороны, оставив на виду жалкое тельце…

Принцессу словно переклинило. Дрожь прошла по телу. Она пошатнулась от видения столь эффектной смерти. Если б не садовник, поддержавший ее за локоть, несомненно б упала. Она не видела никогда мгновенную смерть так близко и убедительно.

Принцесса нагнулась и от слабости в ногах самопроизвольно встала на колени. На мгновение ей привиделось, что она увидела перед собой себя. Вернее, ту свою часть, что скрыта от людей, хрупкую и уязвимую.

Она чувствовала в событии какой-то знак…

–Зоряна, не ты ли это?– прошептали губы.– Я стала пусть косвенной, но причиной твоей гибели… клянусь, разгадаю загадку, и виновник будет наказан… во что бы то ни стало.

Она погладила птичку ладонью, удивляясь собственной нежности.

Потом осторожно подняла трупик и через шейную выемку в футболке парнишки сунула ему за пазуху. Проговорила: «Бери— и помни»– как в известной детской игре.

Затем вырвала колки из рук горе-защитников и в несколько прыжков обмотала «озеленителей» сеткой, так что образовался рулон, гораздо мощней других, преграждающих путь.

Затем, юлой развернувшись на каблуке, девушка быстро зашагала куда-то вбок, не разбирая дороги…

Ноги ее вынесли к беседке «Сады Семирамиды». До слуха донеслись обрывки рассуждений имперской элиты, облюбовавшей беседку для неофициального общения. Внезапно ее чуть не вытошнило. Заткнув уши, она хотела пробежать мимо…

–Только не это…только не сейчас…– бормотала она, огибая беседку по широкой дуге.– Лучше сто раз быть женой невежи, чем хоть час высидеть на сборище умных мужей…

Вдруг до нее донесся материн голос.

–Объявив самолично о новом этапе Восхождения, Мария настояла на внеочередном консилиуме ЦЭОВ путем неявного давления!..– сказала Императрица с отчаянием.– Как руководитель Центра Эксплицитного обоснования Восхождения я должна была быть, как минимум, поставлена в известность, а как мать вынуждена признать, что с моей стороны допущена непростительная ошибка. Но и отец дал ей много воли…

– И как максимум – подвергнуть ее отлучению от семьи в исправительном лагере для тинейджеров… – иронически продолжил кто-то из присутствующих.

– В исследовательском центре, который возглавляет стоящая перед вами,– раздался хорошо поставленный женский голос,– эксперименты с выделением материальной составляющей души подростка показали…

В беседке поднялся невообразимый гвалт. Слышались выкрики: «Госпожа Когнинейбо, вы идете вразрез с вероучением церкви!» и «Долой душеискателей!» Потом послышалось слово «отцы», потом—слово «дети». Далее общество окончательно перешло к классике. Наташа Ростова упоминалась несколько раз.

Почему-то все были настроены против Императрицы и не поддерживали ее возмущение.

Кто-то привел в пример птицу, которая, даже если птенец выскочит из гнезда, не только не подвергнет его остракизму, но и даст какую-нибудь гусеницу.

– В конце XXI века— и такой Домострой!

В следующий момент хор восклицаний разбился звонким возгласом.

–Господа!!!

Мария ворвалась в «Сады Семирамиды», представ перед изумленными глазами «доверенных государственных лиц» в халате из вафельной ткани бирюзового цвета. Не будучи уверенной в прическе после плутания по саду, девушка накинула на голову капюшон.

–Выслушайте меня внимательно. Дело связано с чрезвычайным происшествием,– объявила она.– Только что на моих глазах на аллею опустился неопознанный летающий объект. Из него выкатились коконы зеленого цвета. Из них раздаются призывы о помощи. Пожалуйста, господа, сделайте хоть что-нибудь…За мной! Показываю дорогу!

* * *

…ЧП в кремлевском саду, конечно же, попало в первые витки новостного серпантина. Народ похохатывал. Тем более, что событие совпало с Днем Валентина, отношение к которому с давних времен нельзя было назвать устоявшимся.

Уж кто только затем не «прошелся» по бедным садовнику с сыном! Однако садовник, в крещении Василий, не был в обиде на Принцессу за нечаянно свалившуюся популярность. Даже напротив, рад был. Сынишку, «в связи психологической травмой от заключения в сетчатый кокон», освободили от ЭГЕ, так что гарантировали отцу помощника в весенне-посевную кампанию. В придачу сына зачислили без экзаменов в ВУЗ по выбранному им профилю. А когда узнали, что из валентинок, присланных по домашнему адресу, 3D-принтер отпечатал бригантину с алыми парусами в натуральном размере, то Ярмила окрестили не кем-нибудь, а капитаном Греем…Это уже слава!