Читать книгу Боевая принцесса против оцифровщиков в Солярике - МеРи Назари - Страница 3

Кремень Мухтарбеков игнорировал собрания Двора, однако на «дно не уходил», как бывало. Он постоянно общался с крестной. Единственно, что-то мешало ему возобновить с ней обычные занятия по искусству ножевого поединка. Неужели утрата ею боевого ножа в системе Юпитера?

Но он нашел занятиям замену.

–«Прив, Мар. Я слышал, что ты уволила фрау Стрейт-Лейсд,– прочла Мария в мессенджере.– Ну прям браво. Давно пора вылезти из подгузников и слюнявчиков. Может, отметим это погружением в бункер на Таганке?»

–«Прив. Ты о донье Беатрис?

– Да. Об этой правильно зашнурованной высокоуважаемой преподавательнице этикета.

– Ура, мне такой уж не быть. Я выросла из ее «шнуровки», как из коротких штанишек. А давай-ка, Крен, посетим Аркаим. Сегодня как никак лётная погода».

Однажды они заглянули на Иссык-Куль, где в прибрежной зоне находилась древняя «вотчина» предков Мухтарбековых.

…Весь путь, состоящий из авиаперелета, пешего и конного маршрутов, крестный сосредоточенно присматривался к Марии с глазами на мокром месте.

–Ландшафт потрясно Эшбианский…ностальгия,– сказала она, скользя затуманенным от слёз взглядом по зубчатому горизонту.

–Знаешь, Мар,– сказал Кремень, вздохнув,– я тебе тоже многое не рассказываю.

Они надолго замолчали, возобновив разговор уже на берегу озера.

Девушка присела на валун, надевая косынку.

–Увы,– призналась она, щурясь на восходящее солнце,– и я о твоем прошлом мало знаю.

– Нет места лучшего для восполнения этого упущения, чем эта земля, – сказал крестный, перетирая в ладони сухую глину.– Здесь родилось и жило множество моих предков. По этому берегу тысячу лет назад,– продолжал он,– проходил Шелковый путь из Китая. А в той скале, что нависла над водой и почти касается ее, обитала шайка разбойников. И был у них главарь по прозвищу Мухтарбек.

–Романтично – факт. Интересно, что будет дальше.

–А давай меняться— моя история в обмен на твою? Дай слово, что и ты мне расскажешь потом о себе что-нибудь интересное.

–Слово чести?

–Можно по-пацански.

–Тогда заметано.

–Дело было зимой,– приступил Кремень к рассказу.– Тогда в зимний период Шелковый путь проходил по льду замерзшего озера. Караван с поклажей, притороченной к горбам верблюдов, размеренно тянулся через ледяную пустошь прямо к месту замаскированной снегом полыньи…

–Погоди!– воскликнула Мария.– Ты видишь, как кружатся чайки над тем темным местом?

–Когда ты прослушаешь до конца, ты узнаешь, что это…Продолжаю. Но тут раздался крик. Кто-то предупредил купцов об опасности. Караван свернул с проторенной тропы…

–Должно быть, благородные разбойники предупредили и свою тропу в обход предоставили?..

–Если перебьешь еще раз, то будешь к ужину варить рис по-разбойничьи.

–Испугал. Замолкаю.

–В то утро в пещере умирал новорожденный сын главаря шайки. У роженицы от истощения закончилось молоко. Нужна была добрая добыча. Тогда Керим, двенадцатилетний сын хана, вызвался вернуть удачу. Отец не возражал, хоть и не разумел, в чем заключается план мальчика. Керим натер себя и щенка золой от черного камня, которым они разжигали очаг для обогрева. Разбойники считали, что он согревает человека при натирании. Мальчишка попрощался с родичами и отправился в путь. Рядом бежал щенок. За ними следили во все глаза. Но два черных челнока, прошивающие белое полотно, быстро исчезли в белой пыли…

Мария подняла было голову, чтоб вставить ремарку, но встретив взгляд Кременя, осеклась.

–…Только на следующий день мальчик вернулся, ведя на поводу навьюченного верблюда,– продолжил тот.– Он сказал, что натоптал с собачкой путь к полынье, а потом подстерег караван, идущий через озеро. Дождался, пока первый верблюд не рухнул в прорубь. С ним вместе ушел под лед проводник. А без него караван – ветхая постромка упряжи. После этого ушел, чтобы дать сигнал разбойникам. Ватага взвилась, как сухой саксаул в самум… Младенец выжил. Впоследствии от него родился первый Кремень.

–А мальчик с собачкой?– спросила Мария.

–Собака, по преданию, оказалась в полынье вместе с верблюдами, и они заледенели в виде тороса. Весной на основе сродства с золой, конгломерат трупов впитал в себя кремнезем со дна. Образовался островок, на который ты недавно показывала. Геологи говорят, это обычная вещь. Матрица золы дала из кремнезема в смеси с органикой тот же черный кремень. Очевидно, он способен так размножаться в природе.

–И конечно, эта порода не встречается нигде, кроме мест, где жили разбойники…– добавила девушка.

–Угадала. Его стало так много, что они этот камень использовали всюду. Высекали огонь, к примеру. У каждого на шее болтался амулет из этого камня, это был своего рода талисман. Он был незаменим в магии привлечения удачи. Использовался он и как огниво, а также им чистили воду. Погружали в воду— и мутная вода делалась чистой. Потому и озеро Иссык-Куль славится своей чистотой и с тех пор не замерзает.

–Знатное сказание старины замшелой… А с мальчиком что стало?

–Керим, по-русски Кремень, приобрел влияние как первый открыватель свойств камня. Его именем принято нарекать первенца в семьях рода. Я по счету двадцатый.

–Ага. Если младший братишка Керима—первый Кремень, то Керим— нулевой Кремень. Это тайна, до которой надо дорасти?

Кремень вздохнул.

–Что делать с тобой?.. Расскажу дальше. Видишь ли, черный кремень кочевники использовали и для других целей. Шаманы толкли его в порошок и нюхали. Таким способом они попадали в темпоральные пузыри.

– Что это?

– Слои параллельного мира – мира, нанизанного на пространство, как на ось.

– Как так?..

– Сейчас объясню. Люди ощущают пространство, скользя по оси времени: в этой точке они здесь, в другой— они там. Но мы вправе представить обратное: что время «нанизано» на пространственную ось. Тогда все станет по-другому. Время станет производным фактором, функцией, как прежде пространство на стреле-времени– есть такое понятие в термодинамике.

–Похоже на бессмертие…

–Ты будешь права, если остановиться в одной точке плюс максимально заморозить процессы в организме, как делают некоторые экспериментаторы. Перемещаться, задавая мысленно конечную точку, из одного мгновения в другое, из одной эпохи в следующую и наоборот, меняя пространственные картинки – это ли не бессмертие?..

–Похоже на бессмертие буддийских мумий— полуживых-полумертвых сущностей.

–Может быть, они только с нашей точки зрения полумертвые. Они способны думать, так как мысль— производное времени, но не пространства. Кто знает, возможно, мы живем в мире, придуманном ими.

–А если расхотят думать?

Кремень усмехнулся.

–А как ты думаешь? Может ли мир оттого кончиться, исчезнуть? Но я думаю, что мир стабилен. Просто тогда будут думать за них.

– Кто же?

– Другие сущности. Искусственные интеллекты, например.

– Насмешил. Что могут искины придумать без ума и без совести?

– Не смешно. Думать можно и без этих понятий. А вообще хорошо, что душа и совесть не материальны и потому не подвержены программированию. Это значит, что искинам нас никогда не осилить.

– Я слышала, что госпожа Когнинейбо ищет материальную основу души.

– Госпожа Когнинейбо? Откуда ты ее знаешь?!

– Я… как-то случайно проходила мимо «Садов Семирамиды» и услышала разговор…

– С кем?!

– Ты будто меня допрашиваешь, Крен.

– Извини.

Кремень отвернулся, будто раздумывая о чем-то, но быстро взял себя в руки. Плоским камешком он швырнул в озеро и начал отсчет «блинов» на его поверхности.

– Раз, два, три, четыре…двенадцать!

–Ловок же ты, Крен.

–Это не я. Это суперпозиция. Впрочем, наступила пора твоего рассказа.

– Нет, Крен, не пора.

– Почему так?

Мария затянула потуже поясок замшевой куртки и стряхнула невидимые пылинки с ее рукавов. Потом встала и прошлась около валуна. Оставшийся на нем Кремень внимательно следил за девушкой. Он видел, что та в затруднении. Хотела что-то сказать, но не решалась. Наконец, поправила прядку, выбившуюся из-под косынки, и сказала:

– История твоя замечательна. Дети заслушаются. Но она неправдоподобна.

– Почему ты так думаешь?

– Тут нет логики. – Она подошла ближе и посмотрела ему в лицо сверху вниз.– Я никогда не поверю, что в основе твоего рода лежит преступление, пусть и сделанное маленьким мальчиком. Впрочем, не таким уж и маленьким. Двенадцать лет— это срок.

– Еще какой срок!

Мария снова посмотрела ему в глаза, но, опустив голову, промолчала.

Он схватил ее за руку.

– Нет, уж, если начала, то говори. Без слов я не пойму твоих мыслей или пойму их неправильно. Соберись и сформулируй свои претензии ко мне. Или это претензии ко всему клану Кременей?..

Мария невесело усмехнулась.

– Помнишь, ты рассказывал о несчастном случае, в котором погибла твои жена и маленький сын? Ты говорил, что никогда не простишь себе, что их круиз был проплачен деньгами олигарха. И вот на тебе, на их паром обрушился гигантский эвкалипт при переправе через реку…Все, кроме них, выжили. Почему, ты думаешь, так случилось? Ответ напрашивается сам собой.– Мария сделала паузу, в течение которой Кремень не сводил с нее глаз. – Потому что отрицательное рождает отрицательное. Про того олигарха известно, что в период ликвидации денежной системы он эмигрировал со своими нажитыми нечестным путем деньгами, наговорив на Империю много напраслины. Вот и все, что я хотела сказать, надеюсь, ты понял.

Она снова села на валун и принялась сосредоточенно вытряхивать из кроссовок мелкий приозерный щебень.

– Да, я понял тебя и спасибо. Спасибо за то, что своим укором ты невольно сделала комплимент мне. Ведь ты не веришь потому, что якобы такое зловещее событие как гибель каравана не могло породить ничего хорошего, в том числе и меня.

– Типа да, – сказала она, не отрываясь от своего занятия.

– А я хороший потому, что дружу с такой хорошей, как ты?

Мария искоса взглянула на Кременя.

– Нет, не потому.

– Ну да. Христос простил разбойника, и это был первый, кому он пообещал рай.

– Потому что разбойник первым обратился к нему с такой просьбой, а, значит, признал его высшим.

– Ах, вот оно как… Ок, замнем для ясности. А относительно легенды…Что и говорить, отдаю дань справедливости, ты почувствовала лажу. Это хорошо. Хотя это не совсем она. Скорее, недоговоренность. Каюсь, я умолчал о конце этой легенды, потому что не хотел звездиться, переливаться гранями, как бриллиант на прилавке. Конец таков.

Теперь с валуна соскочил сам наставник, и глаза Марии в течение всего рассказа ходили за ним туда-сюда, как маятник.

– Мальчонка боялся рассказать разбойникам все, кое-что он утаил, – так гласит оставшаяся часть легенды. В действительности было так. Когда он с собачкой добежал до каравана, то первым делом предупредил купцов о полынье по их курсу, но ему не поверили. Тогда он крикнул, что это ловушка разбойников. Половина каравана остановилась. Погонщики окружили его. Однако его словам еще мало было веры. Но когда на глазах оставшихся один за другим стали уходить под лед верблюды, они поняли, что ошибались и мальчонке следует верить. Они оставили ему верблюда с продуктовой поклажей в качестве вознаграждения. А сами пошли той дорогой, которую он указал. Разбойничья ватага, прибыв к полынье, увидела людей и верблюдов, барахтающихся в студеной воде. Помогать было уже бесполезно. Мороз окреп так, что тонущие быстро вмерзали в лед уже мертвыми телами. Разбойники отступились и удовольствовались верблюдом, которого держал за повод мальчик. Ватажок заметил дорожку, протоптанную верблюдами, спасенными мальчиком— и понял все. «Ты сделал добро, и ты никогда не будешь разбойником», – сказал он сыну. Однако с того дня он стал ценить мнение подростка. Именно поэтому открытые Керимом качества черного кремня не пропали втуне, а использовались народом, что населял прибрежную полосу озера. Это изменило местные обычаи и нравы. Разбойничий уклад жизни сменился менее кровожадным и более интересным, так как люди научились жить, делая благо друг другу.

Кремень закруглил свой рассказ и с улыбкой посмотрел на Марию.

– А собачка?– спросила опять она.

– Собачка осталась в озере. Спасая утопающих. Но безуспешно, сразу вмерзла в лед. Ведь она была щенком.

Солнце закатывалось за горизонт, и собеседники поднялись, чтобы засветло прийти к самолету.

Шли молча.

Кремень сел за штурвал и только тогда спросил:

– Боюсь показаться назойливым, но как насчет обмена? Теперь моя очередь спрашивать. Договор дороже денег.

Вздох Марии потерялся в реве мотора. Она знала, что Кремень—могила. Совсем не в том дело. Даже струе родниковой воды девушка б не доверила некоторые свои тайны. Потому что…потому.

–А давай обнулимся,– предложила она вдруг.

–Что это значит?

–Нулевой Кремень не тот мальчик, кто шерсть собачью черно-кремневым порошком натер и дал верблюду понюхать. А ты. И Зоряна— нулевая. И я тоже. Мы все нулевые. Идет?

–Идет.

–Ну, значит, и спрашивать ни о чем не надо.

Из дневника Пресветлой:

«…Как домой вернулась, сразу— в справочник. И правда: “минерал кремень— из кремнезема. Его формула: силициум о два. Включения железа и марганца окрашивают его в разные цвета»

.

Вспомнилось пояснение эшбианского гуру: «…Наши боги, как египетские, в разные цвета окрашены. Бог Тот, бог Гор и Осирис— все они разного цвета…»

Тут меня словно молнией прожгло: иные сущности живут с нами в одном времени, но в другом, параллельном, мире. Цвет— вот коды разных измерений.

Где ж марганца взять?

—Больше всего его в марганцовке,– сказал Главный Химик.

—А посъедобней где будет?!

Химик сказал, что— в витаминах группы «В» …

Но это всё болтовня по сравнению с главным. А главное вот в чем: в моей ДНК— гены Кременя.»