Читать книгу Добывайки (сборник) - Мэри Нортон - Страница 9

Это был глаз. Во всяком случае, оно было похоже на глаз. Ярко-синий, как небо над головой. Такой же, как у неё, только огромный-преогромный. Сердитый глаз. Задохнувшись от страха, Арриэтта села. Глаз моргнул. Длинная бахрома светлых загнутых ресниц опустилась над ним и вновь взлетела вверх. Арриэтта осторожно двинула ногой – сейчас она скользнёт бесшумно в траву и скатится по склону.

– Ни с места!.. – раздался голос; голос, как и глаз, был огромный, но вместе с тем приглушённый, он звучал как ветер, врывающийся к ним через решётку в грозовые мартовские ночи.

Арриэтта застыла. «Так вот оно, – подумала она, – самое худшее, самое ужасное, что могло случиться: меня увидели. То, что было с Эглтиной, будет сейчас со мной».

Наступило молчание; сердце громко стучало у Арриэтты в ушах, но даже сквозь его удары она слышала, как воздух вновь с глухим шумом наполнил огромные лёгкие.

– …Не то, – продолжал голос по-прежнему шёпотом, – я ударю тебя прутиком.

И вдруг Арриэтта успокоилась.

– Почему? – спросила она.

Как странно звучал её голос: он прозвенел в воздухе, тонкий и чистый, как звон хрустального колокольчика.

– А чтобы ты не прыгнула на меня, – раздался наконец удивлённый шёпот, – чтобы не поцарапала меня своими противными тощими руками.

Арриэтта уставилась на глаз, но с места не двинулась.

– Почему? – снова спросила она, и опять вопрос её прозвенел как колокольчик… только теперь звон был холодный, как лёд, и колючий, как иголка.

– Так бывает, – сказал голос. – Я сам видел. В Индии.

Арриэтта подумала о своём «Географическом справочнике Мальчика-с-пальчика».

– Но мы сейчас не в Индии, – сказала она.

– Ты вышла из дома?

– Да, – сказала Арриэтта.

– Откуда, из какой комнаты?

Арриэтта пристально поглядела прямо в глаз.

– Не скажу, – храбро промолвила она наконец.

– Тогда я ударю тебя прутиком.

– Ударь! – сказала Арриэтта. – Ударь!

– Я подниму тебя и сломаю пополам.

Арриэтта встала на ноги.

– Давай! – сказала она и сделала два шага вперёд.

Раздался короткий вздох, и земля под её ногами задрожала: он откатился от неё и сел в траве – гора в зелёной вязаной рубашке. У него были светлые прямые волосы и золотистые ресницы.

– Стой, где стоишь! – закричал он.

Арриэтта сердито уставилась на него. Так вот что это такое… мальчишка. От страха она казалась сама себе лёгкой-прелёгкой.

– Тебе, верно, девять? – спросила она через минуту.

Он вспыхнул.

– Вот и нет! Десять! – Он поглядел на неё, тяжело дыша. – А тебе сколько?

– Четырнадцать, – сказала Арриэтта, – будет в июне, – добавила она, не отрывая от него взгляда.

Снова наступило молчание. Арриэтта ждала, всё ещё дрожа.

– Ты умеешь читать? – спросил наконец мальчик.

– Конечно, – ответила Арриэтта. – А ты разве нет?

– Н-нет, – запинаясь, проговорил он. – То есть да… То есть… я приехал из Индии.

– Ну и что с того? – спросила Арриэтта.

– Если ты родился в Индии, у тебя два языка. А если у тебя два языка, ты не можешь читать. Можешь, но не очень хорошо.

Арриэтта глядела на него во все глаза. «Ну и чудище, – думала она, – настоящая гора».

– А из этого вырастаешь? – спросила она.

Он чуть подвинулся, и она почувствовала, как от его тени на неё пахнуло холодом…

– О да, – ответил он, – постепенно это проходит. У моих сестёр тоже было два языка, а теперь больше нет. Они могут прочитать какую хочешь книжку из тех, что лежат в классной комнате.

– И я могу, – быстро проговорила Арриэтта. – Если кто-нибудь будет её держать и переворачивать страницы. У меня один язык. Я всё могу читать.

– А вслух – тоже можешь?

– Конечно, – сказала Арриэтта.

– Ты подождёшь, пока я сбегаю наверх и принесу книгу?

– Что ж, – сказала Арриэтта; ей очень хотелось показать ему, как хорошо она читает, но тут в её глазах промелькнул испуг. – Только… – с запинкой продолжала она.

– В чём дело? Что «только»? – Мальчик уже был на ногах. Он возвышался над ней, как башня.

– Сколько в этом доме дверей? – Она, прищурившись, глядела на него против света.

Он опустился на одно колено.

– Дверей? – переспросил он. – Наружных дверей?

– Да.

– Ну, парадная дверь, чёрный ход сзади, дверь из комнаты, где хранятся охотничьи ружья, дверь из буфетной… и французские окна в гостиной.

– Понимаешь, – сказала Арриэтта, – там, в холле, мой отец. Он работает у парадной двери. Он… он не любит, когда ему мешают.

– Работает? – спросил мальчик. – А что он делает?

– Добывает материал, – сказала Арриэтта, – для щётки.

– Тогда я пойду через чёрный ход. – Он сделал несколько шагов, но вдруг остановился и снова подошёл к ней. Минуту он стоял в замешательстве, затем, покраснев, спросил: – Ты умеешь летать?

– Нет, – удивлённо ответила Арриэтта. – А ты?

Он покраснел ещё гуще.

– Конечно, нет, – сердито сказал он. – Я не эльф и не фея.

– И я тоже нет, – сказала Арриэтта. – Их вообще не существует. Я в них не верю.

Мальчик как-то странно на неё посмотрел.

– Ты в них не веришь?

– Нет, – сказала Арриэтта. – А ты?

– Конечно, нет!

«Право же, – подумала она, – какой сердитый мальчик».

– Моя мама в них верит, – сказала она, стараясь умилостивить его. – Она говорит, что видела однажды одного эльфа. Ещё когда была девочкой и жила со своими родителями за песчаной кучей у гончарни.

Мальчик присел на корточки, и она почувствовала его горячее дыхание на своём лице.

– На что он был похож? – спросил он.

– Ростом со светлячка и с крылышками, как у стрекозы. У него было крошечное личико, рассказывала мама, оно светилось и словно искрилось, и крошечные ручки. Личико всё время менялось, улыбалось и как будто мерцало. Казалось, рассказывала она, что он что-то говорит, очень быстро, но ей не было слышно ни звука.

– Ах! – воскликнул мальчик. – Как интересно! А куда он подевался?

– Исчез, – сказала Арриэтта. – Когда мама его увидела, ей показалось, что он запутался в паутине. Но было темно. Это случилось после чая. А зимой в пять часов уже темно.

– О-о-о!.. – протянул мальчик и, подняв с земли два лепестка вишни, сложил их сандвичем и принялся медленно жевать. – Представь, – сказал он, уставившись глазами в стену дома, – что ты увидела посредине портьеры маленького человечка величиной с карандаш, с синей заплатой на штанах и с кукольной чашкой в руке… ты бы не подумала, что это эльф?

– Нет, – сказала Арриэтта, – я бы подумала, что это мой папа.

– Да? – произнёс мальчик и нахмурился. – А у твоего папы синяя заплата на штанах?

– Не на парадных. На тех, в которых он ходит на работу.

– О-о-о!.. – снова протянул мальчик. – А много таких человечков, как он?

– Нет, – ответила Арриэтта. – Мы не похожи друг на друга.

– Я хочу сказать – таких крошечных.

Арриэтта рассмеялась.

– Ну, не будь дурачком, – сказала она. – Не думаешь же ты, что на свете много человеков такой величины, как ты!

– Куда больше, чем таких, как ты! – запальчиво возразил он.

– Честно… – начала Арриэтта и снова рассмеялась. – Неужели ты на самом деле думаешь… ты только представь себе, что бы было тогда на свете! Такие огромные стулья… я их видела. Представляешь – делать такие стулья для всех! А материя на одежду?.. Её понадобились бы целые мили… А огромные дома… такие высокие, что и потолка не видно… а огромные кровати… А еда!.. Сколько понадобилось бы еды! Целые озера супа, трясины желе, горы мяса и овощей!

– А вы разве не едите супа? – спросил мальчик.

– Конечно, едим, – засмеялась Арриэтта. – У моего папы был дядя, у которого была лодочка, и он катался в кастрюле с бульоном и подбирал всё, что там плавало зря. А иногда забрасывал удочку на дно, чтобы подцепить кусочек костного мозга. Но потом кухарка заподозрила неладное, когда ей стали попадаться в супе согнутые булавки. Однажды он чуть не потерпел крушение, когда налетел на затонувшую сахарную кость. Дядя потерял вёсла, в лодке сделалась течь, но он закинул удочку на ручку кастрюли и подтянулся к её краю. Сколько там было бульона!.. Дна не видно! А кастрюля! Я хочу сказать, такие громады скоро всю бы землю объели… ничего бы не осталось. Вот почему хорошо, говорит папа, что они вымирают… «Нам много не надо, говорит папа, несколько штук – и всё, чтобы нас обеспечить. Хорошенького, говорит он… – она приостановилась, стараясь вспомнить слова отца, – понемножку». Он говорит…

– Погоди, – прервал её мальчик, – что значит «нас обеспечить»?