Читать книгу Танец воров - Мэри Пирсон - Страница 12

«Я должен быть дома, с семьей».

Белленджер молчал уже час.

Смерть его отца стала для меня неожиданностью, а теперь я выяснила, что этого не ожидал и он. Даже если Карсен Белленджер и был безжалостным разбойником, содержавшим шайку негодяев, как сообщил король Эйсландии, он был отцом Джейса и скончался всего два дня назад.

Может, Джейсону и не было дела до меня, до моих симпатий, антипатий или колких слов, но он точно переживал за семью. Его отца должны были хоронить – или что там они делали с мертвыми в Хеллсмаусе, – а сына не было рядом.

В последние месяцы правления Комизара я наблюдала за Рен, когда она оплакивала смерть родителей. Я видела, как она падала на окровавленные тела, зарезанные на городской площади, кричала, чтобы они встали, била их в безжизненные груди и умоляла открыть глаза. Я видела Синове через несколько дней после гибели ее родителей, эти изумленные, ничего не видящие глаза, не знающие слез.

Странно было завидовать их горю, но я завидовала. Я завидовала, что они осознали смерть родных и могли оплакать их. К тому моменту моей матери не было в живых уже пять лет, и я никогда не горевала, никогда не плакала, потому что не видела ее смерти. Смерть подступала к ней медленно, в течение месяцев и лет, пока я пыталась заработать на пропитание. День за днем каждая частичка ее существа угасала, и ничто не могло остановить этот процесс. В лачугах и домах, куда я пробиралась, отсутствовал даже намек на ее присутствие – ни амулета, ни запаха, ни звука голоса. Вскоре воспоминания превратились в размытые образы: теплые руки, обнимающие меня; пение за работой; слова, витающие в воздухе; палец, прижатый к моим губам. «Т-с-с-с, Кази, держи рот на замке».

Не упустил ли Джейс свой шанс погоревать? Ночная пьянка вряд ли считалась прощанием.

– Прими мои соболезнования, – промолвила я.

Его шаги замедлились, но он продолжал идти. Кивок был единственным ответом.

– Как он умер?

Челюсть Джейса сжалась. Он ответил быстро и отрывисто:

– Он был человеком, а не монстром. Он умер так, как умирают все люди.

Он все еще был зол. Он по-прежнему скорбел. И его ускорившиеся шаги дали мне понять, что тема закрыта.

* * *

Миновал еще час. У меня болели ноги – я едва поспевала за Джейсом. Кожа на лодыжке стерлась под кандалами: тонкая ткань брюк не очень защищала от трения тяжелого металла. Я искала глазами лавровый папоротник или стебли желаний, чтобы сделать мазь, но в этом лесу, похоже, были только деревья.

– Ты хромаешь, – заметил Джейс, внезапно нарушив тишину.

Признаюсь, не эти слова я ожидала услышать. Впрочем, все в Белленджере казалось неожиданным. И это заставляло меня сохранять настороженность.

– Местность неровная, – солгала я.

Шаг Джейса замедлился.

– Как твоя голова? – спросил он.

Моя голова? Я подняла руку, осторожно надавила на шишку и сморщилась от боли.

– Жить буду.

– Я наблюдал за тобой в повозке. За твоей грудью. Мне казалось, что на какое-то время она перестала вздыматься. Я думал, ты умерла.

Я не знала, как реагировать.

– Ты смотрел на мою грудь?

Джейс остановился, неловко взглянул на меня. Он был молодым и совсем не похожим на безжалостного убийцу.

– Я имею в виду… – Он снова направился вперед. – Я просто хотел убедиться, что ты дышала. Ты лежала без сознания.

Я улыбнулась – где-то глубоко внутри, чтобы он не увидел. Наблюдать его волнение – приятная неожиданность.

– И с чего вдруг такая забота?

– Эй, мы вообще-то скованы, если ты забыла.

Суровая реальность.

– Да, точно, – подтвердила я, чувствуя себя немного подавленной. – Не очень приятно таскать за собой труп. Мертвый груз и все такое.

– А еще я знал, что от тебя будет польза. Я видел, как быстро ты…

Он сделал паузу, словно сожалея о признании, поэтому я закончила мысль за него:

– Как быстро я реагирую? Ты вспомнил, как я прижала тебя к стене в Хеллсмаусе?

– Да.

По крайней мере, в нем была доля честности.

* * *

Во второй половине дня мы наткнулись на ручей, поэтому решили остановиться и отдохнуть. Лес поредел; теней почти не было; солнце беспощадно палило. Джейс говорил, что совсем скоро мы выйдем из леса и пересечем пустынную равнину Хита. Я подняла голову, оценивая местоположение солнца. Оставалось всего несколько часов дневного света. Ночная прохлада была бы желанной, но страх открытого плато, огромного ночного неба и сна без палатки пробежался по моей спине предупреждающими когтями. Палатка. В этой ситуации о ней смешно было думать. «Возьми себя в руки, Кази», – подумала я. Но все оказалось не так просто. Сколько бы ни пыталась, я не могла себя убедить.

– Может, нам стоит остановиться на ночлег? – предложила я.

Джейс прищурился на солнце.

– Нет. Мы сможем пройти еще несколько часов.

Я неохотно кивнула. Знала, что он прав: чем быстрее мы доберемся до поселения, тем быстрее я вернусь в Хеллсмаус. Нужно было предупредить остальных, что я – и наша миссия – живы. А ему не терпелось вернуться к семье. Несмотря на то, что мы тащили длинную и тяжелую цепь, Белленджер не сбавлял темп… пока не заметил мою хромоту. Но о чем я вообще думала, когда предложила ему переночевать на открытой местности под прикрытием нескольких тонких деревьев?

Я выдохнула, погрузила руки в ручей, обрызгала лицо, сделала глоток и представила, что уже через неделю окажусь в центре многолюдного города. Джейс встал на колени рядом со мной и полностью окунул голову в воду, обтирая лицо и шею. Когда он вынырнул и откинул волосы, я увидела порез над бровью, оставленный охотниками. Рана была небольшая, и засохшая кровь теперь исчезла с лица, но это навело меня на мысль: почему он хотел, чтобы я последовала за ним по пустой улице в Хеллсмаусе? Что он планировал сделать со мной до того, как его перехватили охотники? Не думаю, что собирался пригласить меня на чашечку чая.

Я ополоснула шею и руки прохладной водой. Как бы хотела, чтобы ручей был достаточно глубоким для купания…

Но тут я уловила серебристую вспышку чего-то более желанного.

– Рыба!

В нескольких футах от меня десятки блестящих гольянов шныряли в темной луже, образованной скоплением камней.

– Обед? – с надеждой пропел Джейс.

Мы не встретили ни ягод, ни грибов, ни белок. Единственной перспективой для ужина была вода, поэтому рыба, пусть и маленькая, подняла мне настроение, да и ему, похоже, тоже. Однако поймать этих скользких ангелов оказалось задачей не из простых.

– Снимай рубашку, – велела я. – Возьмем ее с двух сторон, как сеть, и загоним их в угол.

Джейс охотно стянул верх – теперь мое волнение по поводу рыбы сменилось дискомфортом. Я думала, стоит ли мне отвернуться. Но… мы были прикованы друг к другу, да и мной овладело странное любопытство. Он держал рубашку в руке, и я смотрела, как вода с его волос струйками стекала вниз, пересекая грудь, живот и их четко очерченные мышцы. Я сглотнула. Его точеное тело объясняло не только силу удара, которым он убил охотника, но и силу, с которой он прижимал меня к себе, когда мы оказались в реке. Крылатая татуировка порхала над его правым плечом, тянулась по груди и вниз по руке. Во рту у меня внезапно пересохло. Окажись здесь Синове, она бы точно нашла, что сказать. Но мои мысли и слова застыли на языке.

Джейс поймал мой взгляд.

– Это часть герба Белленджеров, – объяснил он.

Теперь я смутилась и почувствовала, как запылали мои щеки.

Он поднес руку ко рту, пытаясь подавить улыбку, от чего я только сильнее скривилась. Я выхватила рубашку из его рук.

– Давай уже поймаем обед.