Читать книгу Гром небесный. Дерево, увитое плющом. Терновая обитель (сборник) - Мэри Стюарт - Страница 10

Дженнифер вошла в столовую отеля и, не найдя там Стивена, поняла, как сильно хотела его увидеть. Глубоко разочарованная, она села за столик, машинально взяла салфетку и рассеянно просмотрела изысканное меню. Она поглощала принесенный обед, не ощущая вкуса, и внимательно следила за дверью. Но Стивен все не шел. «Должно быть, обедает в своем отеле», – подумала она, с удивлением отметив, что это больно ее задело.

Она чувствовала себя полностью опустошенной, особенно мучительно было сознавать, как необходимы решительные действия и как трудно сделать первый шаг.

Пролог с детективной завязкой…

Антракт перед первым действием… некое уникальное безвременье, фантазия, рассыпающаяся под ударами сомнений. Что, если она ошибается? Что, если в результате всему этому есть простейшее объяснение? А она навоображала черт-те что. Таинственные призраки издевались над ней: Джиллиан жива… Джиллиан где-то спрятана, кто-то держит ее взаперти… Джиллиан в опасности… Она пыталась отогнать их. Такого не могло случиться. Или – случилось?

После обеда Дженнифер неимоверным усилием воли заставила себя отыскать хозяина отеля и, извинившись, сообщила ему об изменении своих планов.

– Я предупреждала вас о такой возможности, – закончила она, – но сама не ожидала, что придется съехать так быстро. Безусловно, я заплачу вам за сегодняшнюю ночь.

Хозяин открыл было рот и собрался что-то возразить ради приличия, но, взглянув на Дженнифер повнимательнее, передумал и стал вдруг крайне предупредителен. Его доброта и очевидная симпатия, однако, ничуть не улучшили ее настроения. Когда Дженнифер наконец освободилась, то почти выбежала из освещенного холла, одержимая единственной мыслью – найти Стивена.

Лишь две-три тусклые звездочки прокололи сгустившиеся сумерки, но, обойдя отель, Дженнифер сразу увидела Стивена у реки. Не глядя под ноги, она бросилась к нему по крутому склону между темными соснами, спотыкаясь о корни, избороздившие узкую тропинку.

Стивен стоял на каменном мосту, перекинутом над высоким речным порогом, и смотрел на кипящую внизу пену. Рябины протянули над водой свои ветви, вовлеченные свежим ветерком в легкий светлый танец, и само ущелье подсвечивалось снежными бурунами падающей воды. Он стоял, наклонив голову, и смотрел на несущийся поток.

Вид знакомой фигуры оказал на Дженнифер совершенно деморализующее действие: сбегая в темноте по тропе под соснами, она чувствовала, что теряет остатки самообладания и не в силах больше сдерживаться. Пока она была вынуждена нести свою ношу одна, то почему-то воспринимала все относительно спокойно, но сейчас этот тяжкий груз словно придавил ее. Необходимо было поделиться с кем-то своими переживаниями, она знала, что дружеское участие снимет добрую половину проблем. В данный момент Стивен был ей нужен как воздух. Спокойствие, сила, уверенность… Чего еще надо? «Старший брат» Стивен… Она вдруг обрадовалась, что нашла такое простое объяснение своему желанию видеть его. Старший брат и друг Стивен… Все очень просто. Защитившись этим целомудренным объяснением, точно улитка своим домиком, Дженнифер бежала к нему, протягивая руки.

Он повернул голову и увидел ее. Из-за шума падающей воды не было слышно, что она зовет его, однако он разглядел в сумерках и узнал бегущую к нему с протянутыми руками Дженни.

– Это же Дженни! – едва слышно прошептал он.

– Стивен… Ой, Стивен!

Он быстро повернулся, протягивая к ней руки, она влетела в его объятия и прижалась к нему. Его сердце бешено колотилось. Он обнял ее, голова его склонилась, и губы искали… Но она уткнулась ему в плечо, и его губы нашли только шелк ее волос. Он произнес осевшим голосом:

– Дженни…

Она не поднимала головы.

– Дженни!

Никакой реакции. Томительная неизвестность быстро прошла, он понял, что она плачет. Очевидно, случилось какое-то несчастье. Дрожала она не от страсти, а от слез и искала в нем только сочувствия. Дружище Стивен, придержи коней, глупец: она и не догадывается о том, что ты…

Спустя несколько бесконечно долгих минут он неузнаваемо изменившимся голосом спросил:

– Ну, Дженни… Что случилось, Дженни?

Она сотрясалась от рыданий, еще теснее прижимаясь к его плечу. Он замолчал и покрепче обнял ее. Вскоре рыдания начали утихать. Стивен уже овладел собой, его лицо снова было непроницаемо, но дышал он еще несколько учащенно, и рука, машинально гладившая ее волосы, слегка дрожала. Он криво усмехнулся, заметив это, и убрал руку.

Немного погодя она чуть отстранилась и занялась поисками платка.

– Возьми мой, – предложил он. – Уж не знаю почему, но мужчина всегда лучше экипирован на этот крайний случай. Видимо, привычка к самостоятельности.

Прикладывая к глазам платок, Дженнифер выдавила довольно жалкую улыбку:

– Твое плечо промокло? Извини. Надо отметить, Стивен, ты поразительно ловко справился с вышеупомянутым крайним случаем. Наверно, у тебя большой опыт?

– Обычно не больше трех девушек в день.

– Бедняжка, извини.

– Дитя ты неразумное. – Слова были шутливыми, но голос звучал ласково, и глаза озабоченно всматривались в ее лицо. Он обнял ее за плечи и повел к другому берегу. – Давай расположимся там, где сможем слышать друг друга, и ты мне все расскажешь.

Они поднимались по тропе, которая вела к горным пастбищам, начинавшимся почти от края этой прохладной тенистой расщелины. Теплый вечерний воздух принес запахи трав, можжевельника, и горный ветерок смешивал их тонкие оттенки. Шум реки постепенно перешел в бормотание и вскоре совсем растворился.

Луг окружала низенькая изгородь, они присели возле нее на гладком, еще теплом камне, и Дженнифер, глядя в землю, начала свой рассказ. Она рассказала о том, как странно приняли ее в монастыре, о все возраставшем предчувствии несчастья и, наконец, о том, как донья Франциска ошеломила ее известием о смерти Джиллиан.

– Умерла?! – Стивен был поражен. – Бедняжка Дженни. Мне очень жаль. Ужасная история… Как ты пережила это? Черт возьми, конечно, Джиллиан собиралась удалиться от мирской жизни, но все-таки они могли бы побеспокоиться и сообщить вам об этом.

Дженнифер сжала руки и сказала отрывисто:

– В том-то и дело, Стивен. Послушай…

Она рассказала свою таинственную историю о дальтонизме и синих цветах, о необычайной скрытности умершей, о том, что ей удалось узнать из разговоров, и обо всем увиденном в монастыре. И через всю эту пеструю повествовательную ткань черной нитью проходила испанка – она то откровенно лгала, то просто мешала, причем ее настороженное, расчетливое поведение явно свидетельствовало, что она чего-то боялась… только чего?

Уже встала луна и отправилась в плавание по звездной глади, подобно безмятежному лебедю среди лотосов на темной воде пруда. Горы и луга еще проступали в темноте. Легкий ветерок неслышно пробегал по траве. Настала такая тишь, что они слышали шорох травы у своих ног.

Стивен наконец заговорил, и его слова разрушили оцепенение:

– Да, как подумаешь обо всем этом… Похоже, денек тебе выдался не из легких. Сигарету, Дженни?

Его лицо осветилось пламенем зажигалки.

Она посмотрела на него долгим, внимательным взглядом.

– Стивен, ты должен поверить мне.

– Я верю до определенного момента.

– Что это значит? До какого момента?

– Того самого, после которого ты начала сочинять сказку про Великого Гиньоля[16]. В ее основе факты хотя и странные, но в итоге наверняка имеющие простое объяснение.

– Ты так думаешь?

Голос Дженнифер зазвенел от нервного напряжения. Услышав его, Стивен криво улыбнулся.

– Моя милая девочка, – прямо сказал он, – посмотри на свои рассуждения: две молодые, внешне похожие женщины поменялись местами. Одна умирает, даже на смертном одре не выдав своего настоящего имени. Вторая, уважаемая английская леди, исчезает бесследно. Мы остаемся с двумя сомнительными проблемами. Первая: кто была умершая? Вторая: где Джиллиан? – Он покачал головой. – Все это очень неубедительно.

– Почему?

Он произнес намеренно жестко:

– Потому что резонно принять вместо двух невероятных одно вполне приемлемое и уже известное объяснение: Джиллиан умерла и похоронена.

Спустя некоторое время Дженнифер сказала дрожащим голосом:

– А я надеялась, что ты поможешь мне.

– Именно это я и пытаюсь сделать, Дженни, неужели ты не понимаешь? – Он невольно вздохнул. – Я не хочу, чтобы ты сочиняла невероятные истории. Ты можешь поставить себя в очень неловкое положение, предъявив обвинение людям, которых едва ли можно отнести в разряд преступников.

– Нет, я говорила только о донье Франциске…

– Допустим, она солгала тебе, и ты ее невзлюбила. Но это еще не делает ее преступницей.

– Почему обязательно преступницей?! Но если бы ты видел ее сегодня и говорил с ней, тебе ее поведение тоже показалось бы очень странным.

– Ладно. А кто эта женщина? Что она делает в монастыре?

Дженни пересказала то, что узнала от сестры Луизы.

– А потом я еще пыталась выспросить кое-что у послушницы, которая провожала меня к выходу из монастыря. Милая девушка явно испытывала какой-то панический страх перед доньей Франциской. В итоге я поняла, что эта дама прекрасно ведет дела, не касающиеся религиозных вопросов. И еще, хотя, конечно, девушка не говорила об этом, но по выражению ее лица я поняла, что все они недолюбливают донью Франциску и считают, что она злоупотребляет слепотой матери настоятельницы. Правда, никто не говорит ей об этом. В своей душевной простоте они склонны все же верить испанке.

– Похоже, она пользуется большим авторитетом у сирот и послушниц?

– Да. И наверное, по той же причине. У меня создалось впечатление, что мать настоятельница передала ей часть своих полномочий, как бы в виде компенсации за отказ принять ее в орден. Знаешь, что она мне напомнила? Те старые добрые времена, когда королевы, герцогини или просто высокопоставленные особы, разочаровавшись и почувствовав, что им смертельно надоела как политика, так и болонки и приемы, удалялись в монастыри, снизойдя до сана аббатисы.

– Ты не упоминала о болонках, – со смехом заметил Стивен.

– Ты же понял, что я имею в виду. Если отбросить болонок и весь ее веласкесовский облик, она… Ох, как она мне подозрительна, Стивен! Не только из-за Джиллиан. Еще из-за церкви. Очевидно, что она истратила безумные деньги на все это…

– Драгоценная моя Дженни, существует масса копий Эль Греко. Не станешь ведь ты утверждать, что…

– Нет, конечно нет. Но такие великолепные копии тоже стоят немалых денег. И вещи, отделанные золотом и слоновой костью, я уж отличу от подделки. Неплохо бы узнать, где и как она их достала.

– Ты говорила, что она богата?

– Была. Ее семья разорилась. Сестра Луиза сказала, что она пришла в монастырь с пустыми руками. И если все честно, то почему мать настоятельница ничего не знает?

– М-да, – задумчиво произнес Стивен. – Допускаю, тут какая-то странность. Но возможно все же, что существует вполне легальный источник… Я имею в виду, что нельзя незаметно прибрать к рукам такие большие деньги. Ведь речь идет, наверное, о миллионах франков.

– Миллионы франков… – прошептала Дженни. Она открыла сумочку и вытащила помятый листок бумаги. – Вот, Стивен, прочитай.

– Что это?

Она рассказала, как обнаружила этот листок за рамой триптиха. Он присел у изгороди и осветил письмо зажигалкой. Изменчивый ветерок утих, и пламя горело ровно. Прочитав письмо, он потушил зажигалку и нахмурился.

– Ну, что скажешь, Стивен?

– Я? Ничего. Но конечно, упоминание о сумме в три миллиона франков – есть о чем подумать…

Он вернул ей листок, и она положила его обратно в сумочку. Стивен затушил сигарету о камень.

– Так что же? – опять спросила Дженнифер натянутым голосом.

– Если ты будешь настаивать на детективной истории, это принесет тебе только вред, – сказал он рассудительно. – Но разве тебя остановишь! Да и сам я тоже ни черта не пойму в этой истории.

– Полиция…

– О нет! – Он повысил голос. – Ради бога, Дженни! Ты иностранка, протестантка, к тому же одна в довольно диком районе чужой страны. И Джиллиан – только по мужу француженка, никто не будет поднимать шум без убедительных доказательств.

– Д-да… Понимаю… Тогда мне остается только одно.

Он подозрительно посмотрел на нее:

– Что же?

Дженнифер встала и придавила ногой окурок.

– Жить в монастыре до тех пор, пока не докопаюсь до чего-нибудь.

Он тоже поднялся:

– Дженни, ну как мне убедить тебя, что все это чепуха? Ты просто сама все запутала.

– Нет, – невозмутимо сказала она. – Пойми, я должна выяснить, где Джиллиан.

– Но, милая моя девочка…

Она вспыхнула, ее непрочное спокойствие улетучилось.

– Ради всего святого, Стивен! Можешь считать меня абсолютной дурой, если хочешь, но я все равно не верю, что в той могиле похоронена Джиллиан! Не верю! Неужели ты не понял такой простой вещи? Я не верю, не верю, что она умерла!

Дженнифер, слегка задыхаясь, обернулась к нему. От возмущения ее начало трясти. На фоне неподвижных скал и сгущающихся сумерек ее тонкая фигурка казалась такой хрупкой и уязвимой. Она выглядела на редкость трогательной и очень юной в этом бессмысленном вызове и отчаянии. Стивена вдруг захлестнула такая сильная волна желания, что он сам испугался. И удивился, как же она ничего не замечает, глядя на него своими сверкающими глазами. В смятении Стивен с трудом подыскивал слова:

– Моя милая девочка…

– И перестань называть меня милой девочкой! – оборвала его Дженнифер.

Он рассмеялся и уступил так неожиданно, что ее злость перешла в изумление. Ей, конечно, не пришло в голову, что он хватался за любые доводы, лишь бы удержать ее в Гаварни. Зачарованная принцесса покидает охраняемый будуар…

– Хорошо, мой хрупкий цветочек. Будь по-твоему. Но давай действовать сообща.

– Ты хочешь сказать, что поможешь мне, Стивен?

– Да. Если тебе так хочется неприятностей, то я предпочитаю, чтобы ты не нарывалась на них в одиночку. Только не делай из меня героя этой истории, Дженни. Я сделаю все, что смогу, но мелодрама – не мой стиль.

Она глубоко вздохнула и улыбнулась ему, удивившись, что не встретила ответной улыбки в его глазах: он следил за ней с непроницаемым и отрешенным лицом египетского фараона.

– Я знала, что ты поддержишь меня!

В ее голосе сквозило торжество и облегчение, она приблизилась к нему с сияющими в лунном свете глазами.

Почти не сознавая, что делает, Стивен обнял ее за плечи и привлек к себе. Дженнифер, еще охваченная волнением, не сопротивлялась… Она подняла свое очаровательное личико и спросила с наивным нетерпением:

– Что мы будем делать дальше?

Он на мгновение покрепче прижал ее к себе.

– Ты действительно хочешь знать?

– Конечно!

– Для мужчины с моим неустойчивым темпераментом, – проговорил Стивен сквозь зубы, – я проявил потрясающую выдержку. – Он разнял руки и рассмеялся, глядя на ее озадаченное лицо. – Ладно, милая. Сейчас наша задача – доставить тебя в монастырь в целости и сохранности. – Он мягко взял ее за подбородок и повернул ее лицо к лунному свету. – В монастырь… Это должно подойти вам, Спящая красавица.

Она отстранилась.

– Почему ты так называешь меня? Вообще, ты говоришь сегодня много странных слов.

– Это все луна.

– И я вовсе не «хрупкий цветочек».

– Ну-ну, рассказывай, – сказал Стивен. – Скажу откровенно, в данный момент моя душа исходит жалостью к донье Франциске.

Дженнифер нервно засмеялась, волнение еще не улеглось.

– Что ж, возможно… И уж когда я обоснуюсь в долине Гроз…

– Надеюсь, мне удастся раздобыть машину. Местный жандарм, Аристид Кельтон, мой собутыльник, у него есть старенький «рено», и я уверен, он одолжит мне его на время.

– Чудесно. А то непонятно, что бы я делала с моими чемоданами.

– Ну, если я не достану машину, то кто-нибудь из погонщиков отвезет твои пожитки на муле завтра утром. Один из них живет чуть выше монастыря, его зовут Пьер Бюсак. Думаю, он не откажется, если его попросить. К тому же там есть еще один парень с лошадьми…

– С тремя? Гнедыми?

– А ты откуда знаешь?

– Так, случайно. Кажется, я видела его сегодня.

Они медленно спускались по тропе. Теперь, когда решение было принято и появился хоть какой-то план, Дженни почувствовала, что ее напряжение заметно ослабло. Она скосила глаза на Стивена. Он поймал ее взгляд и улыбнулся. Его отчужденность и замкнутость совсем исчезли. Все встало на свои места. Она взяла его протянутую руку, и они пошли дальше, держась за руки.

– Этот паренек, – спросила она, – он тоже живет в долине?

– Он из Арля, там ферма его дяди, а сюда он приводит стадо на лето и пасет его. Хижина его, говорят, на той стороне долины.

– Ты что, хорошо его знаешь? – удивилась Дженнифер.

– Нет, просто он подходил несколько раз посмотреть на мои акварели. Обычно он снует туда-сюда между Гаварни и долиной Гроз.

– Ты рискнул подвергнуться местной критике? Это очень смело, Стивен. Она, должно быть, беспощадна.

– Она потрясающе искренна. – Стивен ухмыльнулся. – Луис просит только об одном – нарисовать его коней, а я не умею. Мадам Бюсак, увидев мои работы, сказала прямо, что живопись для нее ничего не значит и она предпочитает фотографию… Мы увидимся завтра?

– Не знаю, Стивен. Там видно будет…

– Я приду. Но пойми меня правильно, я приду, если ты захочешь. Знаешь, Дженни…

– Что?

– А если я возьму бутылочку вина, кое-что из еды и мы встретимся завтра, скажем, на повороте к монастырю? Устроим пикник и обменяемся новостями.

– Отлично придумано. Но… насчет новостей, Стивен… Ты-то какие новости надеешься узнать?

– Я, пожалуй, перекинусь парой слов с местным лекарем и священником. Все же оба они видели Джиллиан… ну, эту женщину.

Они вышли на мост. Дженни повернулась к нему:

– Стивен… – Она на секунду задумалась. – Понимаю, ты думаешь, я сумасшедшая, и, наверное, каждый сказал бы так… Но я не могу иначе. Ты понимаешь меня?

– Да, понимаю.

Она почти смущенно коснулась его руки.

– Я ужасно благодарна тебе. И так рада, что ты здесь…

Стивен решительно сказал:

– Ладно, все это чудесно… Ты уже уложила свои пожитки?

– Да.

Он взглянул на светящийся циферблат своих часов.

– Еще не поздно. Пойдем, узнаем у Аристида Кельтона насчет машины, а потом, если хочешь, можно заглянуть к священнику.

– С таким заманчивым предложением трудно не согласиться, – церемонно ответила Дженнифер и пошла вверх по тропинке.