Читать книгу Никта - Мерлин Маркелл - Страница 6

Скульптор суматошно озирался в поисках какой-нибудь тряпки, чтобы вытереть руку, чернильная слизь вызывала у него тошноту и омерзение настолько сильные, что он предпочел бы окунуть руку в армейский толчок, нежели еще раз ощутить на своих пальцах останки этой мыши.

Наконец Ониксу попалось на глаза что-то аляписто-цветное, а главное – тканевое. Он тут же принялся елозить находкой по пальцам и успокоился только, когда его кожа окончательно потеряла тактильное воспоминание о контакте со слизью. Оникс бросил почерневшую тряпку на пол, гадая, что же это была за вещица в мире простых смертных. Ему пришло предположение, что это мог быть шарф или платок Мари. Он представил, как жена повязывает на голову этот платок, весь в пятнах слизи, и его опять замутило.

Оникс взял швабру, подцепил ею тряпку и так и спустился с нею на улицу, как с опущенным штандартом. Снаружи тряпка и вовсе почернела до последнего волоконца – как-никак, шел дождь, тоже черный. Но, его капли не были такими отвратительными на ощупь. Просто вода, теплая чернильная вода. Всем остальным она кажется холодной.

Оникс швырнул тряпку вместе со шваброй в мусорный бак и поплелся в сторону магазина. По дороге ему встречалось множество причудливых существ, но в большинстве своем – мерзких и пугающих. Оникс вспомнил, как боялся их первое время. Прошел не один год, прежде чем он привык к ним и даже научился различать, где человек, а где скиталец, не имеющий никакого воплощения в материальном мире. Иногда пелена прозрения рвалась, и он видел жизнь такой, какой она была для него раньше. «Подумать только, какую красивую обложку видят смертные», – подумал он.

Над городом шагал гигантский паук, он и застилал людям солнце, а те видели лишь плотную рыхлую тучу. Быть может, синоптики говорили об этом. «Добрый день, дорогие телезрители! Со стороны Бельгии к нам приближается паук колоссальных размеров, приносящий в нашу страну холодный фронт и неспокойное геомагнитное поле…» Не было ли в последнее время каких-нибудь конфликтов с Бельгией? Вроде нет.

Иногда самообладание покидало Оникса, и он желал вернуться в те годы, когда тучи были тучами, а дождевая вода – дождевой водой. Но Морфеус, хранитель красной и синей таблеток, все так и не приходил, не предлагал выбор между забытьем и спасением мира; так что скульптору ничего не оставалось, кроме как смириться и выстроить для себя стену из утверждений, чем его прозрение лучше забытья. Чтобы в очередной раз получить для себя подтверждение, он как бы невзначай завязал разговор со случайным прохожим. Им оказался, судя по логотипу университета на толстовке, студент из Реймса. Морда у реймсца была преотвратная, вся в каких-то шелушащихся наростах. Верхняя губа оттопыривалась, обнажая кривые желтые зубы. Какой контраст с тем, что он сам видит в зеркале.

– Если бы вам предложили возможность видеть истинную сущность людей и вещей, вы бы отказались? – обратился скульптор к студенту, который имел неосторожность спросить у него дорогу. – Чисто гипотетически.

– А невидимость не предлагают? Или уметь телепортироваться, лазером из глаз стрелять? – усмехнулся студент. – Ладно. Согласился бы, а что нет-то? Это же вроде как читать мысли?

Оникс пораздумал и согласился, что эта «сверхспособность» в философском роде сходна с чтением мыслей. Пусть будет так.

– Но тогда вы были бы шокированы, сколько вокруг вас тьмы, и в окружающих вас людях. Тех, которых вы считаете своими друзьями… В итоге может случиться так, что вы и вовсе разочаруетесь в жизни.

– Ну, у всех есть темные мыслишки, – сказал тот. – Все не без греха.

– Вы даже не представляете масштаб этого греха, – продолжал гнуть свое Оникс.

– А, я понял, к чему все это. Не теряйте время, я убежденный атеист.

Студент поспешил удалиться, так и не узнав правильный маршрут к пункту своего назначения. К сожалению, кроме них двоих на улице никого не было – она и в солнечные деньки была малолюдной, а в такой ливень и подавно. Оникс даже не испытал желания крикнуть студенту вслед, что он идет совершенно не в ту сторону.

Когда студент поравнялся с переулком, оттуда стрелой метнулась тень, повалившая его на землю. Студент закричал и заслонил руками лицо, уже вполне обычное, человеческое. Тень, в которой Оникс узнал свою последнюю скульптуру, вгрызлась жертве в горло. Крик превратился в хрип, и скоро вовсе прекратился. Тварь оторвалась от распростертого под нею тела, по-лебединому изогнув шею, и облизнула кровь с губ, глядя на своего создателя. Оникс потянулся к телефону, намереваясь набрать «112», но мобильник завибрировал, и среди шума дождя раздался «Полет валькирий».

«Стефан Бернар», гласила надпись на дисплее.

– Алло?

Мгновения, которое он затратил на чтение имени звонившего, хватило для того, чтобы монстр успел скрыться вместе с телом студента.

– Оникс, дорогой, как делишки? – заговорила трубка слащавым тоном.

– Прекрасно, – отозвался скульптор с максимальной приветливостью, которую смог из себя выжать. Не каждого представителя сильного пола порадует такое обращение, но это был единственный агент, который с ним работал, так что Оникс изображал из себя верх дружелюбия в общении со Стефаном. Впрочем, сейчас скульптора больше занимала агрессивная тварь, сбежавшая из его студии, нежели личные наклонности его агента, потому он побежал к месту, где произошло нападение.

– Ты тяжело дышишь, дорогой! Уж не отвлек ли я тебя от чего-то приватного?

– Нет, я свободен, говори, – отозвался Оникс, вглядываясь в лужи под ногами. Он видел их исключительно чернильными, поэтому не мог и предположить, будут ли видны другим людям кровавые разводы на асфальте, или дождь уже все смыл.

– Никак не выходит устроить выставку. Продать твоих чудиков тоже, – продолжала верещать трубка. – Ты мог бы лепить кошек, или, на худой конец, птиц? Кошки хорошо расходятся. Ты слышал о Сильвии Ламбер? Она вырезает из дерева таких классных кошек, тонких, длинных… Ты ведь и сам вроде питаешь страсть к длинным шеям? Все эти гидры, динозавры… Или это был дракон? Посмотри на ее кошек, сделай парочку в том же духе, глядишь, и продадим чего ради масла тебе на хлеб.

– Я не подражатель, – сказал скульптор, бегая по переулку в поисках хоть какого-нибудь намека на то, куда могло запропаститься чудовище со своей жертвой.

– О, никто и не просит тебя копировать Сильвию, дорогой! Она делает статуэтки из дерева, а ты будешь делать их из глины, где ж тут подражание? Что-то ты совсем тяжко сопишь, лучше не буду тебя отвлекать, хех! Обдумай еще раз мое предложение насчет кошек! Чао!

Тварь как сквозь землю провалилась. Хотя, в мире, который видел вокруг себя Оникс, она вполне могла уметь путешествовать сквозь толщу земли. С этих чудовищ станется.

Еще ни разу Оникс не видел, как монстры так явно нападают на людей. Тянут из них силы, пьют жизнь – с этим он сталкивался не раз, но чтобы убийство, да еще такое… грубо материальное – нет, такого он не встречал. И ведь эта тварь не была порождением мира, она вышла из-под его собственного резца, и он чувствовал ответственность за ее действия. Сколько еще людей она убьет, прежде чем Оникс поймет, как с ней совладать, если вообще узнает, как это сделать? Стоит убедить себя в том, что студент «не был чист» и заслуживал смерти… Да, лучше думать так, не то чудовище ополчится на него самого, и он сам станет его следующей жертвой.

Воспоминания хлынули в его голову, чужеродные, как киношные кадры. Они убеждали Оникса, что раньше он сам был охотником, пускавшим кровь тем, кто оказывался слабее. Такому охотнику не полагается быть жертвой. Но, сегодня он может ей стать – и то по своей же собственной вине! Он сам сотворил этих монстров, они вышли из-под его резца.

Кроме того, Оникс вспомнил, что собирался купить продуктов, пусть поход в магазин и был лишь предлогом для того, чтобы найти сбежавшее творение и убедить его вернуться в студию. Путь до ближайшего супермаркета был неблизок, так что Оникс успел по пути не раз еще испытать укол совести за свершившееся. Когда он, наконец, добрался до царства консерв, круп и хлебобулочных изделий, его уже одолевала не совесть, а самый настоящий страх. «Будто вернулся в старое доброе время, когда мир только начал показывать свое истинное лицо», – подумалось скульптору. Постепенно он свыкся с чудовищным окружением, но как свыкнуться с осознанием того, что в соседнем переулке поселился плотоядный монстр?

Последняя банка с кетчупом со скидкой 90%, к которой он протянул руку, отрастила крошечные ножки и побежала прочь от незадачливого покупателя.

– Ну и черт с тобой, – буркнул Оникс, сгребая в тележку кетчуп без скидки. Может, сбежать в другой город? Но где гарантия, что его следующая скульптура не убьет их с Мари на месте?

– Я бы на твоем месте начал лепить кошек, – подала голос голова студента из тележки. Оникс остановился, вспоминая, когда это он брал такое с полки. – Хотя они тоже могут убить. Одну старуху загрызли ее собственные питомцы. Но она сама виновата, забыла их кормить. Вот старая склерозница!

Оникс поднял голову за волосы, и из рваной раны на месте шеи тут же бурным потоком полилась кровь, заливая продукты в тележке. В человеческой голове физически не могло быть столько крови, но скульптор давно не удивлялся таким вещам.

– Заткнись, или я сыграю тобой в футбол! – рявкнул он, заставив мадам в соседнем ряду подпрыгнуть от неожиданности и выронить что-то из рук. По супермаркету пронесся звон разбитого стекла. Голова умолкла и, как только Оникс опустил ее обратно в тележку, обратилась капустным кочаном. – Как вы мне все надоели! Даже Никта не знает, как! – обратился он уже к бутылкам с кефиром и йогуртом, взявшимся водить хоровод прямо посреди прохода. – Как в долбанной «Алисе», чесслово… Возвращались бы вы обратно в сны, да там и сидели.

Бутылки начали раззевать зубастые глотки на месте горлышек, демонстрируя свое недовольство. Одна увязалась за ним, порываясь укусить за ногу. Оникс не удержался и пнул бутылку. Та разлетелась на множество осколков.

– Да что за день такой, – пробормотал работник супермаркета, оказавшийся поблизости. – Мсье, вам придется заплатить за это молоко!

– Заплачу, – отозвался раздосадованный Оникс. Бутылка сама погналась за ним, да еще собиралась укусить, а платить – ему.

На выходе смазливая девица сунула ему в руки флаер.

– Салон Бонне! Мы знаем, что вас ждет завтра, и готовы рассказать вам!

– Ну ага, – отозвался скульптор, уже готовый избавиться от бумаги у ближайшей урны. По пути он все-таки заглянул в листовку. Стандартный набор шарлатанской конторы: «К вашим услугам: астролог, хиромант, таролог, спиритист»… О, что-то новенькое – «специалист по снам». Чем вообще занимается этот специалист, которому даже не придумали заумного названия? Связывается с душами умерших во сне? Рассказывает вещие сны? Вряд ли что-то связанное с осознанными сновидениями или чем-то хоть немного близким к ониксовой бытности. Но, ему было так одиноко, и так хотелось выговориться о том, что он видел. Шарлатаны в салоне сами несут тонны небылиц каждый день, так пусть хоть раз в жизни такую небылицу послушают.

Пока скульптор предавался таким мыслям, ноги уже несли его по адресу, указанному в листовке.