Читать книгу Клуб призрачных отцов - Мэтт Хейг - Страница 20

Мама позвала:

– Алан! Филип! Чай готов!

Мне не хотелось, чтобы Дядя Алан оставался на чай, но я ничего не мог с этим сделать. Он почти каждый день теперь пил у нас чай.

Мама приготовила chilli sin carne. Мама говорит, что chilli sin carne – это чили без мяса. Мамина кулинарная книга от программы Weight Watchers говорит, что SIN значит «без» на испанском, это язык, на котором говорят в Мексике, откуда и происходит это блюдо. А CON означает «с» и carne значит «мясо». Она готовит своё чили с тофу вместо мяса, потому что в нём меньше жира. Дядя Алан говорил не умолкая, всё слова, слова, слова:

– Тебе ОПАСНО быть здесь одной.

– Что если это случится снова?

– Брайан не хотел бы, чтобы ты была в ОПАСНОСТИ.

– Я бы мог ночевать в свободной комнате.

– Не думай о моей квартире, я могу её сдать.

– Будет больше денег.

– Видишь, в моём безумии есть последовательность.

– Лишние рабочие руки в доме.

– Я не буду мешаться у тебя под ногами.

– Я же в Автосервисе каждый Божий день.

– Я буду работать в Автосервисе днём и помогать в Пабе по вечерам.

– Это самое простое, что только можно придумать.

Призрак Отца стоял у плиты и смотрел, как Дядя Алан разбрасывает свои полуулыбки и проникает глазами Маме в душу.

Он сказал мне: «Вот он сидит, улыбается. Злодей, мерзавец, сидит тут и улыбается. Старается втереться в доверие, как червяк извивается. Улыбается, скалится, лыбится. Посмотри на него, Филип. Посмотри. Он улыбается, чёртов мерзавец».

Я смотрел на него, на его руки в черноте, и они покрывали мамины руки.

Мама заметила, что я смотрю, заглянула ко мне в тарелку и спросила:

– Ты не будешь это есть?

– Нет, – ответил я.

– Филип, ты так отощаешь.

– Ну-ка давай, Филип, делай, что Мама сказала. Доешь всё, – сказал Дядя Алан.

Я посмотрел на Призрак Отца, думал, что он скажет не есть, но он этого не сделал. Он сказал: «Ешь, Филип, тебе понадобятся силы».

В общем, я взял вилку и начал есть, и Мама улыбнулась Дяде Алану, думая, что это он заставил меня есть, и это меня взбесило, и Призрак Отца заметил, что меня это взбесило, а Мама не заметила, как будто настроение моё стало призраком. Да она и не могла увидеть этого, потому что прежде, чем я сам понял, что происходит, тарелка с чили син карне пролетела насквозь через Призрак Отца и разбилась о дверь, так что этот чили син карне разбрызгался по всему полу.

Комната вдруг превратилась в фотографию. Мама, Дядя Алан и даже Призрак Отца замерли. Они просто сидели или стояли, и рты у них стали похожи на букву О. Я вышел из комнаты и слышал, как Мама звала:

– Филип! Филип! Вернись!

Но я не вернулся. Я ушёл в свою комнату, и Призрак Отца пошёл за мной.

Я закрыл дверь своей комнаты, и Призрак Отца спросил: «Ты что творишь?»

– Я его ненавижу.

Тогда Призрак Отца сказал: «Ты должен успокоиться. Ты должен себя контролировать».

– Я не могу, я его ненавижу, я не могу.

Потом кто-то постучал в дверь, и Мама спросила:

– Филип?

Она открыла дверь и снова спросила:

– Филип, с кем, чёрт побери, ты разговариваешь?

Дядя Алан стоял у неё за спиной в своей голубой рубашке на кнопках. Он смотрел прямо на меня, и даже внутрь меня, но я не дал ему увидеть, что я всё знаю, а вот Мама позволяет ему читать по её глазам.

Мама сказала:

– Филип, что происходит? Это связано с отцом?

Я посмотрел на Призрак Отца и ответил:

– Не знаю.

И она стала задавать мне кучу вопросов, а я продолжал отвечать:

– Не знаю.

– Не знаю.

– Не знаю.

– Не знаю.

– Не знаю.

– Не знаю.

Пока она не сказала:

– Хорошо.

После этого она ушла обратно на кухню с Дядей Аланом, чтобы прибраться, и Призрак Отца ушёл присмотреть за ними, а я слушал у двери, но слышал только Отзвуки, но я знал, что эти Отзвуки обо мне.

Я знал, что Дядя Алан собирается остаться в пустующей комнате, и я знал, что Мама этого хотела, и я знал, что всё это из-за меня.

Я ничего не мог с собой поделать, и я вышел из своей комнаты и пошёл на кухню, и Призрак Отца был там, он качал головой: «Нет!»

Но я ничего не мог с собой поделать, и я сказал:

– Это он, это он, это он!!!

Я указывал на Дядю Алана, но не смотрел на него, и дрожал всем телом, и Мама держала меня, и слюна, стекала у меня изо рта. Я уткнулся лицом ей в свитер, закрыл глаза, и вдыхал её тёплый свитер, и это был приятный запах, цветочный.