Читать книгу Ты знаешь истину – иди и проповедуй! - Михаил Эльман - Страница 3

Пакет лежал на краю стола. Сюзанн, ассистент Мэтра Ноэля, не стала его вскрывать, видно он показался ей излишне объёмным, а в пятницу не стоило себя слишком утруждать. Было уже четверть шестого, и Ноэль, решив, что за оставшееся до встречи в штабе Parti Quebecois время он не успеет с ним разобраться, засунул пакет в свой саквояж вместе с документами, над которыми работал. Мэтр не был широко известным членом Parti Quebecois, но он входил в её интеллектуальную элиту, небольшую, но достаточно влиятельную группу аналитиков, занимающихся подготовкой референдума, программой и стратегией партии. Бегло просмотрев оставшуюся корреспонденцию и не найдя ничего интересного, Мэтр решил, что уже пора выходить. Он накинул на руку длинный чёрный плащ, повесил на плечо саквояж, закрыл офис и спустился на лифте в компании со служащими адвокатской конторы, располагавшейся этажом выше, в гигантский холл на нулевом уровне. Здесь располагалось несколько ресторанчиков и бутиков, и отсюда, спустившись на эскалаторе в открытое пространство в центре холла, можно было по подземным переходам пройти до станции метро.

Мэтр взглянул через застеклённую стену наружу, в промежуток между двумя небоскрёбами, где просвечивался лоскуток ясного голубого неба, и решил пройтись до метро по улицам. Он вышел на бульвар Rene Levesque, повернул на Rue Peel и пошёл мимо сквера Dorchester к станции метро на бульваре de Maisonneuve. Была середина октября, «индейское лето» установилось несколько дней назад, и вечер был тёплый. Около входа в метро Мэтр остановился и купил La Presse. Эта газета была федералистской. Месяц назад состоялись выборы в национальное собрание Квебека. Parti Quebecois одержала убедительную победу, и либералы, соперники Parti Quebecois на выборах, ругали друг друга, разбирая свои ошибки. Мэтра забавляли эти запоздавшие разборки, но борьба ещё не была окончена, предстоял референдум, на котором должен был решиться вопрос о независимости Квебека.

Мэтр вышел из метро на станции Papineau. Штаб-квартира Parti Quebecois находилась буквально в двух шагах от станции. Газету он бросил в первую урну, попавшуюся ему на пути, в стане федералистов царило смятение. Он поднялся на второй этаж и вошёл в просторный, обставленный ма-хагониевой мебелью под старину кабинет, в котором проходили собрания аналитиков. Все уже были в сборе, эйфория от выигранных выборов ещё не прошла, и после короткого рассмотрения текущих вопросов беседа вернулась к обсуждению результатов. Рассматривались два-три округа, где Parti Quebecois удалось выиграть с очень небольшим преимуществом. В конце обсуждения к собравшемуся уходить Мэтру подошёл аббат Дюбуа, он был личным секретарём и советником архиепископа Монреаля. Морис Дюбуа был невысоким округлым лысоватым мужчиной с правильными и очень выразительными чертами лица, приятными манерами и мягким голосом. В молодости он был очень красив и прославился прекрасными проповедями и организацией благотворительных акций в Квебеке.

– Его Преосвященство прочёл вашу последнюю книгу и просил меня передать, что он получил огромное удовольствие от прочитанного.

Мэтр вспомнил, что полгода назад он подарил эту книгу аббату Дюбуа со своей дарственной надписью. «Значит, Дюбуа рекомендовал мою книгу кардиналу», – понял Мэтр.

– Я искренне вам благодарен, дорогой Морис, за то, что вы представили мою книгу Его Преосвященству, – сказал Мэтр, склонив голову в знак признательности.

– Его Преосвященству очень понравился ваш стиль и простота изложения. Особенно его впечатлило то, как вы на основании очень немногочисленных достоверных данных смогли воссоздать древнее кельтское миропредставление, а также проследить за тем, как языческое искусство преобразилось в христианской культуре.

– Я очень признателен Его Преосвященству за столь точную оценку моего труда.

– Я передам вашу признательность Его Преосвященству.

Дюбуа увлёк Мэтра в угол комнаты, где возле журнального столика с хрустальной пепельницей стояло два отдельных кресла. Мэтр повесил свой плащ на спинку кресла и опустил саквояж на пол. Они уселись друг напротив друга, Дюбуа закурил. Мэтр знал, что аббат редко себе это позволял.

– Его Преосвященство надеется, что после референдума наш народ по-новому осознает свою историю. Конечно, возникновение независимого государства послужит толчком для подъёма национального самосознания и патриотизма, но нам бы хотелось, чтобы этот подъём был тесно связан с Католической церковью. Нужна книга, в которой наше начало, наши испытания, наше самосохранение как народа и наша независимость были бы изложены и осмыслены так, чтобы люди увидели основы нашей самостоятельной культуры, уходящие корнями в веру, и потянулись бы к ней. Его Преосвященство считает, что сделать это должны вы.

Вы способны глубоко чувствовать и осмысливать историю и излагать её так трепетно и увлекательно, как это может сделать только очевидец, а это очень редкий дар. Мы со своей стороны сделаем всё для публикации и распространения этой книги. Конечно, Мэтр, у вас есть свои творческие планы, но мы не собираемся связывать вас никакими сроками и надеемся только на Божью помощь и ваше вдохновение. Вы можете рассчитывать на то вознаграждение, которое сами сочтёте должным.

Дюбуа закончил, затянулся сигаретой и вопросительно посмотрел на Мэтра. Мэтр начал осторожно:

– Дорогой аббат, я боюсь, что Его Преосвященство несколько переоценивает мои способности. Я никогда не писал для широкой публики, все мои работы адресованы в основном представителям академических кругов.

Предложение было лестным, но слишком неожиданным, Мэтр не чувствовал себя готовым к большой работе, тем более что он даже не представлял себе, как такая работа может быть написана, да и тема сама по себе не слишком его вдохновляла, она не давала простора фантазии. Мэтр покачал головой:

– Дорогой аббат, я не могу это сделать, я не верю, что философия может вам помочь. La philosophic ne suffit pas au grand nombre. II lui fait la saintete[1]. А это уже по вашей части.

Дюбуа закашлялся, придавил сигарету в пепельнице и взмахнул освободившейся рукой.

– Нет, Ноэль, вы неправы. Велико действие слова, надо лишь найти нужное, и оно войдёт в души. Слово как «Марсельеза», родившись в одну ночь, оно на утро уже способно вести людей. – Глаза аббата загорелись, в нём вспыхнул проповедник. – Мы верим в вас, Мэтр, вы можете! Если вы сомневаетесь в себе, поверьте Его Преосвященству, он не ошибается в людях!

Мэтр смотрел на аббата. Он никогда не пытался познакомиться с ним поближе. На собраниях Дюбуа держался скромно, не выступая вперёд и не говоря ничего лишнего. Все давно решили, что он просто наблюдатель. Конечно, кардинал должен был знать обо всех выводах аналитиков ещё до того, как они могли стать действиями, и при необходимости высказывать замечания. Ноэль в глубине души даже был благодарен Его Преосвященству за столь деликатное, незримое присутствие, которое как бы давало молчаливое благословение принимаемым решениям. Теперь, когда аббат чуть-чуть приоткрылся, Мэтр увидел, что перед ним человек чуткой души и чувства долга. Это его впечатлило.

– Морис, дайте мне время подумать. Я должен сначала как бы увидеть эту книгу. Если я смогу её увидеть, я смогу её написать. Я никогда не писал на заказ, идеи всегда приходили ко мне неожиданно, и я не знаю, как это случается. Я буду носить эту мысль в себе, и, когда она созреет, мы вернёмся к этому разговору. Я сейчас не могу вам обещать ничего более.

Дюбуа молча извлёк из внутреннего кармана небольшую книжицу в тиснёной кожаной обложке.

– Вот возьмите, это записки предшественника Его Преосвященства. Я недавно нашёл их в архиве покойного кардинала. Он начал их писать после референдума восьмидесятого года, и я не думаю, что он собирался их публиковать. Мы понимаем, как трудно подступиться к этой теме, но, может быть, то, что вы здесь найдёте, вам поможет.

Мэтр протянул руку, он не был знаком лично с покойным кардиналом, но ему приходилось часто его видеть.

У кардинала было лицо человека, которому хотелось исповедоваться. То, в чём кардинал исповедовался самому себе, представлялось Мэтру очень значительным. Но как только Мэтр взял книгу, он понял, что попался и не сумеет уже отказаться от работы.

– Хорошо, Морис, передайте Его Преосвященству, что я очень ценю его доверие. Я постараюсь сделать всё, что смогу.

Мэтр открыл саквояж и опустил в него книжицу.

Аббат чуть заметно улыбнулся:

– Если хотите, я вас подвезу. Вы направляетесь домой, не так ли?

– Да, дорогой Дюбуа, сделайте одолжение. – Мэтру было немного обидно, что его реакции заранее просчитали и сумели найти то, чем его можно купить. Однако такое с ним случалось довольно-таки часто, ему было очень трудно отказываться, когда его настойчиво о чём-либо просили.

Они спустились на парковку. Аббата ждал чёрный лимузин с водителем. Дорожных пробок не было, и через двадцать минут лимузин остановился у дома Мэтра. Это был старый трёхэтажном дом, втиснутый в ряд таких же старых домов с узорчатыми окнами и резными фасадами, на небольшой уютной улице, в десяти минутах ходьбы от метро Atwater.