Читать книгу Бабушка не умерла – ей отключили жизнедеятельность - Михаил Эм - Страница 17

Вопрос из зала: Каким был самый запоминающийся момент вашей театральной карьеры?

Буратино: Премьера спектакля «Шестирукие монтажники». Министерство культуры попросило успеть поставить спектакль до Всесоюзного дня строителя, и мы успели. Несмотря на то, что на репетиции нам отвели всего шесть недель, мы успели. Все сотрудники кукольного театра «Молния», от главного режиссера до простого рабочего сцены, работали в едином порыве. На репетициях спектался «Шестирукие монтажники» я попал в больницу с острым аппендицитом, однако продолжал руководить постановкой с операционного стола. Зато какой невиданный успех ожидал труппу на премьере! Зал, в том числе ответственные работники Министерства культуры, аплодировали стоя в течение двух часов. Артистов не хотели отпускать со сцены, и они принуждены были возвращаться на нее вновь и вновь, хотя рабочий день кончился. Это был такой успех, который не скоро забудешь.

На экране демонстрируются кадры из кукольного спектакля «Шестирукие монтажники», поставленного театром «Молния» к Всесоюзному дню строителя. Отдаленные друг от друга ветки деревьев. На одной из веток – директор строительства со своим лучшим бригадиром. На их головах монтажные каски. Монтажники напряженно всматриваются за горизонт, прикидывая, где сплести паутину с наименьшими затратами.

Наконец, решение принято и согласовано со всеми инстанциями. Бригадир свистит в два пальца, и сплоченная монтажная бригада берется за дело. Паучки тянут прочную, как сталь, полупрозрачную конструкцию с двух противоположных веток, выдавливая строительный материал из своих задниц. Сначала конструкции свисают с веток тонкими, почти невидимыми ниточками, но вскоре достигают предусмотренной ГОСТом длины. Двое паучков раскачиваются на концах конструкций, как летающие гимнасты на своих канатах, чтобы затем намертво сцепиться умелыми лапками. Есть захват! Самое сложное позади, остальное – дело техники, – шутят монтажники. Скоро паутинка, протянувшаяся от одной ветки к другой, обрастает хитрыми арками. Бесстрашно и беззаботно скользят паучки по строительным стыкам и переплетениям, скрепляя их собственной слизью. Еще немного, и грандиозная ажурная конструкция завершена. Директор строительства лично жмет каждому из монтажников лапку. Доволен и бригадир: будет его товарищам квартальная премия. В ожидании приемочной комиссии уставшие монтажники толпятся на березовом листе, трепещущем под порывами промозглого осеннего ветра, и перекуривают.

Первый паучок (держа в одной из лапок самокрутку, во второй – бутылку пива, а остальными развертывая газету): Оп-ля.

Второй паучок: Ничего себе оп-ля! Ветер-то какой, оп-ля! Я думал, снесет к оп-ля матери.

Третий паучок: Я вообще, оп-ля, еле удержался. Хорошо, оп-ля, к паутине задом приклеился.

Издалека доносится низкий басовитый гул.

Первый паучок (вопросительно): Мессеры, оп-ля?

Второй паучок: Бомбить летят, оп-ля.

Третий паучок: Тише, мужики. Посмотрим, оп-ля, что дальше будет.

Гул неумолимо приближается. Вот уже в просветах между ветками мелькает жирная синяя муха. Еще секунда, и угрожающе спикировав, она запутывается в паутине.

Все вместе (в полном экстазе): Оп-ля!

Обнимаются и целуются. Один из пауков снимает монтажную каску, из-под которой вываливается струящийся водопад голубых волос.

Оказывается, это не паук, а прекрасная девушка с голубыми волосами.

Само собой, она по-театральному густо загримирована под насекомое, но сквозь грим можно различить знакомые всей стране черты народной артистки и супруги главного режиссера кукольного театра «Молния». Девушка с монтажной каской в руках тоже со всеми обнимается, но целуется только с одним из монтажников, статным и черноволосым молодым пауком – ударником коммунистического труда. На сцене зажигается свет. К одиноко сидящему на сцене Буратино выходит его верная соратница и супруга Мальвина. Годы не обошли актрису вниманием, однако у Мальвины сохранилась прямая осанка, а что касается волос, они ничуть не изменились: такие же густые и того же неповторимого голубого колора, что во времена молодости.

Мальвина: Дорогой мой!

Подходит к Буратино и целует его в жесткую деревянную щеку.

Зал разражается аплодисментами. Мальвина обращается к аплодирующим и приветственно машет рукой.

Дорогие мои!

Еще бо́льшие аплодисменты.

Буратино: Дорогая, большинство вопросов, которые я получил, обращены к тебе. Они твои по праву.

Под нескончаемые аплодисменты передает бумажки с вопросами.

Мальвина (зачитывает вопросы и отвечает на них): «Каким качеством обладает хорошая жена?» Она – хранительница домашнего очага. Мужчина должен возвращаться после работы туда, где найдет приют и ласку, где его ожидает терпеливая, все понимающая и все прощающая половина.

«Когда вы впервые увидели Буратино?» Об этом написано в сказке. Он появился в моем доме нежданно-негаданно, в один из солнечных июльских дней, насквозь промокший и иззябший. Это был сложный период в моей жизни – я только что покинула театр Карабаса Барабаса. Моя чувствительная душевная организация не позволяла выносить его затхлую провинциальную атмосферу, устарелые режиссерские приемы, которые практиковал этот режиссер, ныне заслуженно вышедший в тираж. Мне хотелось чего-то новаторского, более масштабного и оптимистического. Недовольная бездарной режиссурой и авторитарным характером Карабаса Барабаса, я навсегда, как тогда думала, покончила с карьерой актрисы и поселилась в небольшом домике, расположившемся среди роскошных васильковых лугов. У меня появился свой маленький бизнес, появились новые друзья-насекомые – короче, я приспособилась к жизни как могла, и думать позабыв о кукольных неприятностях. В такое-то время ко мне в двери и постучался Буратино, совсем еще молодая кукла, с выдающейся вперед фактурой и нереализованными амбициями. Он попросился у меня переночевать, и я не отказала ему. Он сразу мне понравился, в первую очередь своим напором и энергией. Но не могла же я, скромная и воспитанная девушка, сказать ему об этом сама? Поэтому наши отношения развивались долго. Сначала Буратино не обращал на меня никакого внимания, так что мне даже становилось обидно, потом стал посматривать с некоторой иронией, наконец, очарованный моим талантом, сделал предложение. Это случилось много позже открытия нашего кукольного театра «Молния», в котором я первоначально работала билетершей. Только после того, как я стала женой руководителя театра, у меня появилась возможность сосредоточиться на артистической карьере.

«Какой у Буратино характер?» (Улыбается). Об этом мне известно лучше всех на свете. Буратино – незаурядная личность, однако, как и у всякой незаурядной личности, у него сложный, противоречивый характер. С одной стороны, муж чертовски самолюбив и непредсказуем: ради своего театра он готов пойти буквально на такое, чего и вообразить-то нельзя. Одно время я даже ревновала его к театру, но с десятилетиями супружества это прошло. С другой стороны, когда все ладится, Буратино становится добродушен. Посмотрите, какую замечательную труппу ему удалось сколотить за эти годы, как его любит труппа, какое единодушие царит на репетициях, как выкладываются актеры. Умение объединять кукол в единый театральный организм – самая, наверное, сильная черта Буратино, предопределившая стабильный, на протяжении многих десятилетий, коммерческий успех возглавляемого им театра «Молния». А дома, в быту, в отличие от режиссуры, мой муж – не самое неприхотливое существо: придет домой, протрет суставы тряпочкой и спать ложится – больше ему ничего и не надо. Необыкновенно неприхотливая кукла!

«Как вы репетировали сцены из спектакля “Шестирукие монтажники”?» Страшно вспомнить. Сначала представьте мой грим из этой постановки. Девушка-паучиха: как у всякого паука, вытянутая мордочка и шесть лапок. Загримировали ноги под лапы, к животу прицепили еще пару лап – и давай, перебирай всеми шестью! А работать-то приходилось на высоте! По пьесе, действие происходит на уровне десяти метров над землей: упадешь – костей не соберешь. Во время репетиций прицепляли страховку, но во время спектакля – никакой страховки, так что играли на свой страх и риск, со всем энтузиазмом молодости. Один раз я свалилась с паутины прямо в оркестровую яму, кое-как доиграла до конца и тут же слегла в больницу с переломом шейки бедра. Но самое сложное в «Шестируких монтажниках» было, вы не поверите, все-таки не высота, а психологический портрет молодой монтажницы-паучихи. Очень тяжело было в него вживаться. Это же какая титаническая психология: с одной стороны, незамужняя паучиха, совсем молоденькая самочка, требующая к себе постоянного мужского внимания и заботы, а с другой – грубая паучья атмосфера вокруг, работа на холодном ветру, к тому же травмоопасная. Трудная, непроходная роль. Я так радовалась, так радовалась, когда спектакль получил премию за лучшее воплощение строительной тематики на театральных подмостках.

«В театре Карабаса Барабаса был такой актер трагического амплуа – Пьеро. Случайно не знаете, что с ним стало?» Пьеро, Пьеро… Нет, не помню. В театре Карабаса Барабаса я работала совсем юной девушкой, еще ничего не умела, а труппа была большая. Нет, не помню. В театре «Молния» актера с такой фамилией точно не было.