Читать книгу Опера в Мариинском театре. Книга третья. Из дневника 2025 года - Михаил Ермолов - Страница 7

15 марта 2025 года. Мариинский театр – 2. Новая сцена.

В Питер с очередными гастролями приехала труппа московского Большого театра, а в Москву с гастролями направилась труппа Мариинского театра. Москвичи привезли на гастроли оперу Россини «Путешествие в Реймс», а Мариинский театр собрался дважды в Большом театре представить гигантское четерехвечернее творение Рихарда Вагнера «Кольцо нибелунга», которое за такие сжатые сроки – показ четырехвечернего творения Вагнера за пять дней – ни в одном театре увидеть невозможно. Это очень сложно. Причем таких показов будет целых два, и оба по пять дней. А Мариинский театр способен показать это «Кольцо нибелунга» на высочайшем уровне. В Мариинке большое число вокалистов специально подготовлены для исполнения сложнейших вагнеровских партий, можно сказать сонм первоклассных певцов, исполняющих эту труднейшую партитуру Вагнера. А уж требования к оркестру – ну знаете…. Еще раз подчеркну, ни один театр в мире не способен представить эту тетралогию так, как регулярно представляет это вагнеровское творение длиной почти 16 часов чистой музыки Мариинский театр, как правило, в крайне сжатые сроки, всего за пять дней. А в Москве предполагается исполнить тетралогия аж два раза подряд. Это поистине мировой рекорд. Еще раз подчеркну эту невероятной трудности решаемую Мариинским театром задачу. Достойную, если кому-то нравится, для занесения в так называемую «книгу рекордов Гинеса».

Вот получился такой обмен гастролями. Конечно искрометная опера Россини «Путешестве в Реймс» по весу не может тягаться с «Кольцом нибелунга» Вагнера, но, тем не менее, я, оказавшись на этом представлении, неожиданно получил огромное удовольствие. Просто какое-то несравненное редкостное удовольствие. Наверное, почти всю оперу, улыбка не сходила у меня с лица. Вот так вот. Совершенно неожиданно я попал на какое-то феерическое представление, когда действие на сцене, будучи практически никак не связано с первоначальным либретто, удивительным образом легло на искрометную музыку Россини. Я вообще-то, если честно сказать, недолюбливаю сплошь и рядом использующееся постановщиками осовременивание старинных либретто и переносов времени действия опер в современность. Вместе с тем подчеркну, что возможны отличные в образном плане решения и по такой методике. Но это бывает достаточно редко. А вот в случае с «Путешествием в Реймс» эта методика была крайне удачна, и блестяще легла на искрометную феерическую музыку Россини. Ну, что сказать, постановщик этого действа Дамиано Микьялетто, под руководством которого работали художник постановщик Паоло Фантин и художник по костюмам Карла Тети, кое-что в опере понимает, понимают они и в музыке Россини, понимают, как можно отклоняться от первоначального либретто, а как нельзя. Довольно редкий случай, когда постановщик сотворил нечто, совершенно концептуально новое, на старую музыку Россини, да так, что остается только порадоваться, порадоваться, и глазами, и ушами.

А уши должны радовать не только игра оркестра, исполняющего феерически искрометную музыку Россини, но неплохо бы добавить сюда и голоса вокалистов. Ну, и что можно сказать о голосах? Голоса в Большом театре, как и в Мариинке, тоже имеются, при чем в достаточно большом количестве, поскольку всяких персонажей в этой опере «Путешествие в Реймс» «уйма» и у всех достаточно виртуозные россиниевские партии, предъявляющие высокие требования к вокалистам, и в плане наличия певческих голосов, и в плане владения этими голосами. Практически все должны выпевать довольно виртуозные россиниевские рулады и все солисты-вокалисты Большого театра все это выполняют на высоком уровне.

А как обстоит дело с вокалистами в Мариинке, раз уж я затронул эту тему? Ну, тут я могу кое-что сказать, поскольку чуть больше чем за год посетил почти 70 спектаклей, оперных спектаклей Мариинского театра. Конечно у Валерия Гергиева, художественного руководителя, главного дирижера и директора театра информации по этому вопросу побольше чем у меня, но, тем не менее, прекрасно слышно, после просмотра десятков этих опер, что голосов в Мариинском театре хватает, при чем дело это живое, годы идут, и постоянно надо заниматься обновлением составов, готовя все новых и новых перспективных молодых певцов, с которыми надо работать и работать, чтобы было кому заменить многих действительно выдающихся исполнителей, которые с годами не могут не сходить из-за возраста, так сказать, с дистанции. И этот гигантский «завод» – Мариинский театр – работает, производя гигантское количество разных спектаклей, и занимаясь подготовкой все новых и новых солистов, способных достойно заменить уходящих в запас и на педагогическую работу звезд.

Ну, а если судить по составу исполнителей оперы «Путешествие в Реймс», в Большом театре с голосами, похоже, то же проблем не наблюдается.

Итак, очередная действительно гениальная опера гениального Россини. И как же эта опера может быть не гениальной, если заказали эту оперу гению по случаю серьезного государственного события, коронации короля Карла Х аж в том самом Реймсе, в знаменитом Реймском готическом соборе, в котором веками короновались практически все французские короли. Кстати эта коронация Карла Х 25 мая 1825 года в Реймском соборе была последней.

Те, кто реально управлял Францией, а это отнюдь не короли и королевы, решили, что хватит, наигрались в эти дорогостоящие игрушки – королей французских – и теперь Францией будут управлять откровенные марионетки, представители действительно реальных правителей, которым слава и коронации в Реймском соборе совсем и не нужны, а нужна реальная власть.

В общем, пора несколько слов сказать, что же происходит на сцене, при чем, я уже обозначил, что все действо практически никак не связано с первоначальным либретто оперы, но, в результате, получился искрометный спектакль, невероятно подбадриваемый гениальной музыкой Россини. Поскольку на картине Франсуа Жерара «Коронация Карла Х», живописующей то историческое событие, присутствует множество персонажей, запечатленных в какой-то определенный момент, хотелось бы узнать по подробнее, что это за персонажи в повседневной жизни. И постановщик оперы удовлетворяет это желание, только показывая зрителю современных людей, как вероятных аналогов тех исторических персон, которые движутся как бы навстречу тем персонажам, и к концу оперы облачившись в костюмы, представленные на картине Жерара, занимают места, как они распределены на той картине. То есть мы узнаем особенности исторических персонажей через современных людей.

Постановщик придумал некий сюжет, в котором показан значительный срез современного общества, искусственно помещенный в некую музейно-гостинично-аукционную среду, где действует множество современных персонажей, на фоне присутствующих в большом количестве картин разных эпох, на которых запечатлены те или иные исторические персоны, и просто люди, запечатленные когда-то. И эти персонажи присутствуют и на сцене в виде имитации тех персон – например, девочка с картины Веласкеса «Менины». Есть и другие персонажи, переодетые под героев картин разных художников, например Гойи. То есть постановщик как бы замешивает то далекое прошлое и современность.

А действующие лица на сцене это, возможно, будущие объекты, с которых тоже когда-нибудь будет написана та или иная картина, и они предстанут на этих картинах в том или ином виде, в том или ином возрасте, в том или ином одеянии, и эта идея воплощается в то, что пока из этих современных персонажей, аналогов исторических персонажей с картины Жерара, как бы формируется та самая общая большая картина, на которой они предстают в виде костюмированных гостей на той исторической коронации короля французов Карла Х, состоявшейся 25 мая 1835 года в Реймском соборе, в соответствии с тем, как это показано на известной картине Франсуа Жерара. Постановщик как бы намекает, что и тогда были люди, и сейчас люди, и эти современные люди мало чем отличаются от тех исторических персон.

Франсуа Жерар. «Коронация Карла Х». 1825

А на сцене происходят события из современной, и довольно занятной жизни, в том числе и «богатеньких», а в руках действующих лиц на сцене может появиться и отрубленая голова Иоканаана (Иоанна Крестителя) – знают они оперу «Саломея» Рихарда Штрауса, знают и некоторые картины, на которых присутствует эта отрубленная голова, и постановщику понадобилось пронести эту голову воочию по сцене. Ну, пусть будет. И испанская живопись Веласкеса, воплощенная в живой фигуре девочки с картины «Менины». Говорят эта картина имеет какое-то особое значение, и особые смыслы для тех, кто заправляет делами из-за закулисья – мы помним про утверждение Кэрола Куигли, что есть банкиры видимые, а есть и невидимые. И портрет Гойи присутствует, и какая-то собачка. И какие-то сюжеты мы видим на картинах, и сюжеты, которые происходят воочию на сцене. Вот такая смесь истории и современности.

А еще есть портрет женщины Пикассо, который понял, что по линии реалистичной живописи ему дорога к успеху и деньгам заказана, и он решил немножко подправить манеру своего письма – ну чтобы глаз оказался, к примеру, на месте рта, а нос выписан с одного ракурса, а вот, к примеру, ухо совершенно с другого, и все, никакого сходства и не требуется. И ведь очень известный художник. Ничего не скажешь.

В общем, глаз зрителя может остановиться то на одном портрете, например кисти Гойи, то на другом – кисти Пикассо, то на третьем в духе импрессионисткой живописи Дега, то на картине Леже, и частично, то, что есть на картинах, присутствует в качестве модели и на сцене. Время от времени появляются и какие-то картины с большим количеством персон.

И что удивительно, на всех оперных представлениях я постоянно поглядывал на текст, так сказать, «бегущей строки», синхронный перевод на русский с языка оригинал, на котором поют певцы – с немецкого, французского или итальянского. И тут я обратил внимание, что практически ни разу мне не понадобилось взглянуть на русский перевод, потому что текст либретто практически вообще не имел никакого значения, настолько занимательно было действие, которое развернул постановщик, продвигая некую свою идею. А поскольку это было занятное зрелище, не без хорошего и глубокого юмора, подкрепленное искрометной музыкой Россини, то первоначальное либретто наверное на 95% утратило смысл. Постановщик реализовывал свое зрелище и свои сюжеты, самым отдаленным образом связанные с первоначальным либретто. И музыка Россини, феерическая сверкающая, как это умеет только Россини, но конечно иногда и дивно красивая лирическая, звучащая, и на сцене, и из-за сцены. Очень красиво.

В общем, ни разу не возникло желание посмотреть на русский текст перевода либретто… первоначальный текст не имел значения. А вот музыка, мелодии….. Вот просто взбрело постановщику сделать то, или это, и все без относительно первоначального сюжета, но в духе россиниевской музыки, что не отнять у этой работы. Просто некие персонажи, которых «пруд пруди», скажем, на Невском проспекте, занятно действуют, дурашливо, плюс картины Пикассо, готика, Веласкес, экспрессионисты, плюс Леже, или что-то в этом духе

В общем, фонтанирующая дивными мелодиями музыка, и фонтан красочно дурашливого действа с участием современных персонажей.

А к концу весь этот замес постепенно приводится в соответствие с картиной «Коронация Карла Х» Франсу Жерара. Медленное-медленное перемещение персонажей, которые постепенно, по ходу действия, постепенно переодеваются уже в старинные костюмы, которые постепенно-постепенно располагаются на своих местах, как на картине «Коронация Карла Х».

То есть в центре действия оперы картина Франсуа Жерара «Коронация Карла Х», на которой мы видим запечатленными в определенный исторический и жизненный момент множество персонажей. Но эти персонажи ведь существовали и до этого момента, и как-то проявляли себя в обычной жизни. У них были разные привычки, разные характеры, одни были покладистыми, другие агрессивными, одни были любвеобильны, а другие более целомудрены. Одни были с большими материальными возможностями, а другие с гораздо меньшими. И вот то, что происходит на сцене, это как раз попытка представить во времени большое число неких не тех персонажей, которые на картине, а современных персонажей различного социального положения и статуса, по мысли постановщика аналога персон 1825 года, которые проявляют себя тем или другим образом, и все это показано с юмором, при чем не злобным юмором. И к какому-то моменту они собираются в качестве костюмированных персонажей в соответствии с персонажами на картине Франсуа Жерара. Ну, и в конце эта живая картина заменяется картиной самого Франсуа Жерара.

Конечно, можно создать историческое сценическое полотно, в котором будут действовать те самые персонажи с картины Франсуа Жерара, но тогда это будет какой-то сюжет на историческую тему по какому-то, возможно еще и ненаписанному, роману. В правду характеров этих исторических персонажей современный зритель может и поверить, а может и не поверить. И вообще, возможно попытка написать такого рода роман может быть, и искусственна, и не оправдана, а вот развернуть некое сценическое действие у постановщиков получилось очень убедительно для этой оперы Россини «Путешествие в Реймс». Во всяком случае, если все-таки такого рода роман по схеме представленной на сцене и будет написан, это будут люди другой эпохи, не очень понятные современному зрителю. А вот если он видит современных персонажей, которых он может наблюдать где угодно, например, путешествуя на отдых, путешествуя в ту или другую страну, в гостиницах, в музеях, куда чаще всего захаживают путешественники, то здесь он с удовольствием посмотрит что подметил в современной жизни постановщик спектакля, что, возможно, совпадет с собственными впечатлениями современного зрителя оперы. Все персоны, показанные с юмором в этой постановке оперы Россини, выглядят убедительно, и принимаются большинством зрителей. А в оперу ходят все-таки достаточно образованные и с определенным социальным статусом люди. И вот именно эти люди, которые, конечно, в большинстве своем немало и путешествовали, и будут смотреть действо оперы, и соглашаться или не соглашаться с тем, что подметил постановщик, и показывает в этом оперном спектакле. Им будет нравиться, или не нравиться, то, что будут показывать под искрометную музыку Россини. А уж поверить, что этих современных людей можно переодеть в исторические костюмы и расположить как на картине Франсуа Жерара, это запросто. И такие люди, переодетые в костюмы персонажей с картин известных художников, будут появляться и появляться по ходу оперы, пока все они не переоденутся в эти исторические костюмы, и не займут свои места, как на картине Франсуа Жерара «Коронация Карла Х». Вам бы хотелось узнать подробности биографий героев картины Жерара, вот и получите аналоги в виде современных людей, которые готовы переодеться в соответствии с одеждами тех персон и занять места как на картине, и в таких же одеждах и позах.

Музыка Россини всегда ироничная, и вот эту иронию удачно параллельным, казалось бы, не связанным действием поддерживает постановщик, иронизируя над современным западным мироустройством, в которое вписывается, и богатая, дурашливо властная, дама в лабутенах (туфлях с красной подошвой), и художник, и скромная девушка, и довольно бесшабашная деваха в каких-то штанах, отдаленно напоминающих байковое белье советских женщин фронтовичек. Для того чтобы обогреть женское тело, это белье работало просто превосходно, а вот сказать, что оно было таким уж эротичным…. Ну, знаете. И между прочим, все равно ведь эротика присутствовала среди женщин и мужчин на войне. Военная форма не отменяла того обстоятельства, что есть женщины, а есть и мужчины, пусть и одетые в военную форму, форму Красной армии, победительницы гитлеровцев, победительницы не смотря на то, что черная форма гитлеровских войск ЭсЭс была пошита по лекалам небезизвестного модельера средины 20 века Хьюго Босса. Надо было обогревать, и это своеобразное байковое белье реально обогревало, и сохранило для женщин возможность в будущем рожать детей, чем они и занялись по окончании войны с большим успехом, найдя себе суженых.

В общем, на сцене люди окружающей нас жизни, и люди на картинах, такие, какими их увидели глаза разных художников разных времен. И все люди могут когда-нибудь стать объектами искусства, и будут представлены будущим поколениям так, как они будут представлены художниками. И зачастую, то, что будет представлено – некий момент, конечно, не будет отвечать всему образу человека, представленного на картине. И вот в конце оперы созидается эта картина – «Коронация Карла Х», когда очень медленно, не естественно медленно, костюмированные люди продвигаются к своему месту на картине, и, в конце концов, все занимают положенные места, и эту живую картину, которую зрители видят через богатую картинную раму, заменяет подлинная картина коронации Франсуа Жерара. Все. Конец фильма.

Так что на сцене представлена тема, с юмором представлена, – люди, как предмет искусства. В искусстве они будут такими, каких их покажут, и, возможно, это не будет иметь никакого отношения к реальным людям, но все-таки, все- таки. Вот мы и видим этих, немного смешных по своему поведению и социальному статусу, людей, и постоянно фоном присутствуют картины разных художников, и, одновременно, воплощенные художниками персонажи на сцене. Та же девочка с картины Веласкеса. Важно установить связь, что на картинах какие-то, когда-то жившие, какие-то, со своими особенностями и социальными статусами, люди.

А на сцене происходит и покупка картин на аукционе, и работа художника над очередной картиной-портретом дамы в черном платье с декольте, и мы видим эту даму как модель для этой картины, и эта дама начинает приставать к художнику с интересными эротическими предложениями, немного раздевает его, и предлагает для остроты секса раскрасить его тело черной краской. Ну, ее видимо это возбуждает.

И вот, наконец, все эти люди уже одеты, постепенно, в исторические одежды, занимают места, как на картине коронации, а до этого многие из них спели гимны своей страны, или как-то вокально проявились бесконечное количество ироничнейших мелодий в узнаваемой оркестровке Россини. И ироничные, и просто прекрасные мелодии, и просто задушевные. А может Россини быть трагичным? Да запросто, он все может, и так может, что некоторым коллегам становилось не только не уютно, но начинала душить злоба и бешеная зависть, что их природа обделила таким гением как у Россини. И вы знаете, ведь Россини струхнул от этой ненависти и зависти. Он понял, что за его способности творить гениальнейшую музыку его могут и убить. И он категорически прекратил писать оперы, и никто, ни за какие деньги, не мог его заставить вернуться к этому делу.

А на сцене все вокруг искусства, которое, одновременно, и бизнес, и вложение денег, для чего аукцион и проводится. Прямо на сцене.

В общем, на сцене постоянно происходит какая-то мешанина каких-то действий, кто-то что-то грузит, кто-то что-то притаскивает и утаскивает, кто-то распоряжается и выдает ключи, кто-то откуда-то приехал отдыхать, кто-то пришел покупать дорогостоящие антикварные вещи и картины. А картины надо обслуживать, нужны рамы, нужны реставраторы, иногда нужны очень большие рамы для очень больших картин, как, например, та же картина, вокруг которой, в конце концов, вертится действие оперы – «Коронация Карла Х».

Такие большие рамы надо притащить, утащить, подправить, подкрасить, подзолотить, опять принести, опять унести, и кто-то эти рамы таскает, кто-то вставляет в эти рамы картины. Кто-то командует, кто-то подчиняется, и все это под искрометную ироничнейшую музыку Россини. И кто-то вульгарно пристает, а кто-то целомудренно развивает тонкое любовное чувство.

Слышны великолепные вокальные рулады, слышны очень высокие ноты женских голосов, слышны колоссальное количество блестящих ансамблей, слышна неплохая оркестровая игра, но игра, я бы сказал, без особого блеска, если предъявлять повышенные требования, за то блеска в музыке Россини «выше крыши». Еще раз подчеркну, что музыка Россини гораздо менее требовательна к оркестровым музыкантам, чем музыка Моцарта. Поэтому чаще, даже со средним дирижером, можно получить большое удовольствие от музыки Россини. А вот с музыкой Моцарта так не получится.

А на сцене кто-то секретничает, кто-то мечтает, кто-то пристает, кто-то влюбляется и ищет сближения, для кого-то секс это развлечение, а для кого-то и любовь. И костюмы, иронично современные, для полных фигурой одни, для стройных другие, плюс исторические костюмы, которые постепенно примеряют на себя персонажи этого действа. Мелькают интересные детали, туалеты, некоторые бросаются с разным отношением к этим предметам. Эти предметы так и летают из одного конца сцены в другой. Это могу быть элементы белья женского или мужского. И эротика присутствует в разных видах под россиниевскую искрометную ироничную музыку. И среди реалистичных персонажей, и условно, балетных па.….

Кто-то ходит озабоченный по сцене в рабочем халате, кто-то в рабочем переднике, кто-то в комбинезоне с инструментами, что бы что-то прибить или подвесить, присутствуют лестницы-стремянки…. И все это убедительно для этой музыки Россини. Будут ли все эти решения убедительны для музыки других композиторов и для других сюжетов, трудно сказать. Но, возможно, этот постановщик сможет найти правильные убедительные решения и для других оперных спектаклей.

И все персонажи на сцене вступают во взаимоотношения, и проявляется статус одних, которые командуют, а другие подчиняются.

Постепенно от элементов исторических костюмов возникает и полное облачение, например, архиепископа, который сначала ходит чуть ли не в нижнем белье, но в епитрахили.

Ну, и лабутены на одной из взбалмошных героинь…. Как же без лабутенов. Это когда на женских туфлях яркая красная видимая подошва, напомню для тех, кто не знает.

Кто-то в костюме тройке с папочкой, этакий «дядька с ресепшена». Или из бухгалтерии. Он же выступает распорядителем на аукционе, с соответствующим молотком в руках. Удар молотком – продано.

И, постепенно, все примериваются к будущей картине – сначала взаимодействуя с рамой, которая сначала забрана белой бумагой, которую постепенно и с юмором прорывают в нескольких местах, и в эти прорывы видны лица персон, а потом вся эта бумага эффектно срывается, и вы видим покрытое белыми покрывалами будущее место расположения персонажей для картины «Коронация Карла Х».

Еще раз подчеркну, что постановщик очень тонко чувствует подтексты Россини, строй музыки Россини, от блестящей иронии, до тончайшей лирики.

Иногда дивно звучит женский голос за сценой с дивной мелодией, на фоне которой возникает совершенно естественная, и совершенно бессмысленная балетная сцена – ну, есть живопись, а есть и балет, как загадочное искусство, пластически и эротически очень вдохновляющее.

И вот оживают своеобразные три грации, которые выходят из своего прозрачного стакана, охраняющего скульптуры, оживают, и проделывают красивые балетные па.

Этот жизненный, немного комичный, театр постепенно переходит в театр на живописном полотне – картина «Коронация Карла Х».

Вот дама в вечернем платье с декольте на картине, а вот она рядом с этой картиной

И это как бы за кулисами, где могут встретиться, и дама в неглиже, и полностью одетый актер-аристократ 18 века, при этом они остаются современными людьми и могут интересно, в том числе и эротически, взаимодействовать. Ну как удержаться, когда так близко в тесноте, и мужчины, и женщины, которые могут быть, и одеты, и раздеты – так полагается по действию, ради которого они здесь и собрались

Для Большого театра этот спектакль вроде баловства, однако Россини это супер классик и если показывают «Севильского цирюльника» на сцене Большого, то почему же не показать и феерически дивное «Путешествие в Реймс». Конечно, вроде и баловство, на фоне «Бориса Годунова», «Дон Карлоса» или «Кольца нибелунгов», а для зрителя «кайф» некоего забавного зрелища, дурашливого, под дивную музыку Россини. Сказать что это позор для Большого театра ну никак нельзя. Множество великолепных певцов. Кто-то же их отобрал, насобирал для труппы Большого театра. Оркестр весь, и сплошь, наверное окончил Московскую консерваторию, по коридорам которой какие только великие музыканты не ходили, и в классах которой какие только великие музыканты не преподавали. Другое дело выжимают ли из потенциала этих квалифицированнейших музыкантов все, что они могут дать, и не только в плане сольной игры, но и в искусства ансамблевой игры? А у этого ансамблево-оркестрового дела миллион всяких тонкостей, которые оттачиваются большой совместной работой, а не происходят автоматически. Нужны мощные дирижеры-личности, способные управлять таким сложным коллективом, как Большой театр, и воспитывать, и оркестр, и солистов-вокалистов, и хор, и сценический оркестр, и так далее. Одно дело солист, а другое дело коллектив театра, коллектив оркестра, который играет в сложнейшем ансамблевом взаимодействии сложнейшую музыку. Сложнейшую не только по количеству нот, но и по тонкостям артикуляционных тяготений, по тонкости понимания смыслов музыки, с миллионом разных нюансов, которые проявляются то в лучшую, то в худшую сторону, то в лучшей, то в худшей ансамблевой игре. В общем, дирижер Алексей Верещагин достаточно уверенно провел этот спектакль. Что касается вокалистов, то их так много, что я рискую, упомянув одних, не упомянуть других, а это будет обидно. В общем наулыбался я на этом спектакле более чем достаточно. Так что рекомендую посетить оперу Россини «Путешествие в Реймс» в Большом театре, но уже в Москве. Эти гастроли закончились. Скорее всего, получите удовольствие.