Читать книгу Илимская Атлантида. Собрание сочинений - Михаил Константинович Зарубин - Страница 21

С Лизой они познакомились случайно, у друзей. Все произошло как в песне: «Любовь нечаянно нагрянет…». Хотя, может, эта встреча была предопределена, ведь они так подходили друг другу. Действительно, «две половинки» одного целого. Для него девушка Лиза была самой красивой, самой умной, самой доброй. Николай ей тоже понравился, так что они скоро решили пожениться. Через два месяца. Хорошо звучит – летчик и учительница! Летчик оказался смелым, служил в самых дальних частях. Учительница – мудрой и верной. Она не роптала на жизнь в захолустных гарнизонах. Пока он летал, она в маленьких поселковых школах рассказывая своим ученикам о любви Онегина и Татьяны…

А потом появились два сына-погодки, Вова и Саша. В общем, все, слава Богу, как у людей. Они были счастливой семьей, ради которой Николай преодолевал любые трудности.

И вот сейчас он должен сказать свое любимой горькие слова. Как она отнесется к тому, что закончена служба, что ее муж, еще не старый человек, отправлен в отставку?

Лиза родилась и выросла на Алтае, в немецкой семье. Район, где она жила с отцом, матерью и двумя старшими братьями, по этническому составу был немецким процентов на шестьдесят. Там были и поголовно немецкие села, где иностранкой казалась русская учительница русского языка. В семидесятые и восьмидесятые годы началась массовая эмиграция советских немцев в Германию. Власти не препятствовали выезду, за два десятилетия на историческую родину отбыли сотни тысяч немцев: из Казахстана, Алтая, Поволжья. Это были не худшие люди, уезжали самые толковые, хозяйственные, образованные и непьющие, уезжали люди самых разных профессий. Чем они руководствовались? Вряд ли только желанием воссоединиться со своими, чаще всего незнакомыми, сородичами. Скорее всего, это были материальные соображения. Большинство из них привлекала распропагандированная возможность сытой, обеспеченной жизни, в которой все предсказуемо, спокойно, безопасно. Русские ребята или девушки старались жениться на немках или немцах и уезжали вместе с ними. Никто их не осуждал, «рыба ищет, где глубже…» Таких немцев называли в шутку «средством передвижения», и это была чистая правда. Конечно, случались браки и по любви.

Уехала в Германию и Лизина сестра с мужем. Но Лиза категорически отказалась покинуть Россию. «Я нужна здесь, а не в Германии…» – повторяла она. После встречи с Николаем этот вопрос вообще не поднимался.

* * *

Он выпрямился, от наклонки затекла спина, от воспоминаний покраснели от слез души – глаза. Николай откинул сетку с лица, подошел к столику, выпил два глотка кофе. Лиза…

Вот и сейчас, когда большая часть жизни позади, он еще счастлив своей любовью. Рядом всегда Лиза. Порой ему казалось, что они слились воедино до такой степени, что стали одним человеком. И ничто не сможет их разделить. Это и есть любовь?!

Да, для Николая это не отвлеченное чувство с красивым названием, а бескорыстная и радостная забота, определенный образ жизни со своими ценностями, мировосприятием, избирательностью внимания и даже дыханием и интонациями. Все годы они с Лизой прожили в непрерывном состоянии влюбленности, в радости, не осознавая, что это и есть счастье.

Говорят, беда не ходит одна. Почему одна не приходит? Такая общительная, наверное? Но ворота открывай, впускай двух, трех ее подружек. А какая из бед страшнее, разбираться некогда.

Страшно остаться в сорок с небольшим лет без любимой работы – удар, который не каждый служивый человек может перенести. Но страшнее беда с Володей, старшим сыном. Они с женой давно замечали за ним что-то необычное. Сын жаловался на усталость, его постоянно мучили сильные головные боли, всегда что-то тревожило, одолевали какие-то страхи, он был в постоянной депрессии, ощущал безнадежность, малоценность своей жизни, терял интерес к учебе, даже перестал играть в свой любимый футбол. Обычно спокойный и добрый, он вдруг проявлял агрессию, на любые замечания отвечал резко, доходило до истерик и даже судорог.

Лизины скитания по поликлиникам закончились страшным диагнозом – шизофрения. Сына увезли в больницу, название которой обычно произносят шепотом. Попросту говоря – в психушку.

Порядок, вернее, бардак в обычных российских больницах известен всем. Но в психиатрических – его ни с чем не сравнить. У Володи от недолгого пребывания в больнице появились тяжелые побочные эффекты: головокружение, обмороки, рвота.

Побывав там в первый раз, Николай ужаснулся.

В палате он увидел сына, забившегося в угол. Он прижимал к себе туфли и полиэтиленовый мешок с вещами.

– Что с тобой? – кинулся он к сыну.

– Папа, – заплакал Володя, – забери меня отсюда. Они все отнимают у меня.

– Кто?

– Психи.

– Ну, тут же только санитары.

– Я не знаю. Мне страшно.

Николай не мог это видеть и забрал сына домой. Вскоре все повторилось, и Володя вновь оказался в больнице. Они с Лизой были близки к отчаянью. Наконец, им удалось пробиться на прием к главврачу.

Разговора не получилось. Главврач сразу заявил, что сам никого не лечит. Он администратор. Психиатрическая больница – это место, где больные изолированы от общества, и на эту изоляцию уходят почти все выделяемые средства. Лечить, конечно, необходимо, но государство не выделяет на эти цели денег. Короче говоря, делаем, что можем. Вот и весь разговор.

Выйдя из больницы, Николай понял, что ни о каком лечении здесь речи идти не может. Нужно искать другую клинику.

Лизе порекомендовали врача, способного определить степень болезни Володи. Ничего утешительного они не услышали.

– Нужна сложная операция. У нас их делают крайне редко и за большие деньги.

– А где возможно сделать операцию?

– В Германии, например. В Израиле, в Штатах…

– Что же нам делать?

– Надеяться на чудо. Или искать богатого спонсора. Однако поверьте моему опыту – чуда не произойдет. Ищите деньги.

После встречи с врачом Лиза развила бурную деятельность. Она где-то подолгу пропадала, часто с кем-то говорила по телефону. В маленьком пространстве кухни однажды она спокойно и твердо сказала мужу:

– Я оформляю документы на переезд на постоянное место жительства. В Германию.

Николай не ожидал, долго молчал, задумался.

– Но ты ведь знаешь: людей, которые имеют дело с военными секретами, за границу не выпускают. У меня еще срок не вышел.

– Кроме того, что ты военный, ты еще и отец. И мы не находимся в состояние войны с немцами. Ты рассуждаешь, как во времена холодной войны. Посмотри по сторонам, Коля! Берлинской стены уже нет, Германия стала единой, железный занавес в прошлом. Сейчас никто никого не держит, каждый вправе выбрать себе место жительства. Володя болен, и я не хочу наблюдать его мучения, я должна его спасти. Вызов от своей сестры я уже получила. Решай. Если не захочешь, я уеду одна с детьми.

– Но почему нужно уезжать навсегда? Разве нельзя сделать операцию и вернуться?

– У нас с тобой не хватит денег даже на наркоз. Да и операция – не самоцель. Володе нужно длительное лечение, на которое уйдут, может быть, годы.

– И что же, там нашего Володьку будут лечить?

– Будут, когда мы станем гражданами страны.

– Неужели там всех лечат?

– Всех, даже безработных.

– А мы-то как будем жить?

– Как многие другие. Я верю, что Володю можно вылечить. Немцы вкладывают огромные средства в медицину, у них лучшая в мире техника и специалисты.

– Не знаю, Лиза, не знаю.

– Володю спасать надо. Тем более, ты уже на пенсии…

Она крепко обняла мужа, давая понять, что он ей необходим. Николай долго еще сидел на кухне. О чем он только не думал в те трудные часы, о чем только не вспомнил. О том, как в детстве он с мальчишками играл в войну, где было только две силы – фрицы и русские. Фрицами никто не хотел быть, поэтому тянули жребий: сломанная спичка в зажатом кулаке – ты фриц. Побеждали, разумеется, всегда русские. А что бы сказал отец, прошедший всю войну, дошедший до Берлина? Для него немцы – враги. Он умер несколько лет назад, и уже не узнает, какое его сын замышляет «предательство». Мама ушла из жизни еще раньше, но она была женщиной мягкой и без железобетонных принципов своего мужа. Она бы поняла Лизу, спасающую своего ребенка. Николая же, как и всякого человека его поколения, воспитывали в духе холодной войны: есть два военных блока, один наш, другой противника. Есть союзники, есть враги, все ясно и понятно.

Так что же случилось с его страной? Разве нет в России специалистов высокого класса, которые идут в ногу со временем, генерируют новые идеи? Наверняка есть…

И тут же перед глазами возникла палата, где находился Володя, озлобленная медсестра, вонь и грязь… И что толку, что врач – человек умный? Больному не легче, что этот специалист много знает и умеет. Больному надо лечиться и выздоравливать.

Лиза уехала в Германию первой. Николай задержался, но не потому, что страна не выпускала первоклассного пилота и человека, владеющего какой-то секретной информацией. Все гораздо проще. Николай ждал окончания младшим сыном учебного года. Ну, а его самого нигде, ни в одной инстанции не спросили ни о цели выезда, ни о знании секретов.

Не стало огромной империи, а тут какой-то маленький человек уезжает. Эка невидаль! Кому он здесь нужен?