Читать книгу Три закона Дамиано - Михаил Ротарь - Страница 9

Поездка в деревню заняла целую вечность, автобус пришлось долго ждать.

Час на достаточно приличном дилижансе до районного центра типа «Мухосранска», а оттуда – ещё полчаса, но уже на завывающем от напряжения тарантасе, по просёлочной пыльной дороге, до остановки «Колобибишки».

Местные жители уже устали переименовывать улицы с партийных псевдонимов бывших вождей на имена новых героев: все равно лет через сорок опять переименуют! Не называть же центральную улицу именем Джорджа Вашингтона, поэтому улицы носили гордые, но нейтральные имена: «Вторая Садовая», «Заречная», и так далее.

Деревня была маленькой, но нужный дом я нашёл не сразу. Для нежилого он выглядел вполне прилично: окна не разбиты, мусора нет, невысокий забор, калитка прикрыта, но незаперта.

Внутри дома также всё опрятно, и обстановка очень скромная. Стол, стул, шкаф, кровать и небольшой телевизор. Странно, что телевизор включён, хотя толстый слой пыли говорил, что я – первый человек, появившийся здесь за последние месяца три. Холодильник тоже имелся, но внутри был абсолютно пуст. В доме не было ни икон, ни крестов, хотя у нас в сельской местности так не принято.

На полке лежали географические карты с какими-то пометками.

Моё внимание привлекла карта Кампании.

От автовокзала Неаполя фломастером прочерчена стрелка по направлению к городку Поццуоли, а оттуда – на северо-запад, к озеру Аверно. Чем же это озёрышко так примечательно?

Времени у меня немного, некогда изучать конспиративную явку. Если опоздаю на автобус, придётся идти назад до «Мухосранска» пешкодралом, даже деньги не спасут. Такси сюда не поедет, попутки ходят очень редко, да и не берут у нас попутчика на ночь глядя.

На ключе были выбиты пять цифр и фирменный знак фирмы – изготовителя заготовок.

Я поставил сумку в шкаф и сразу вышел, быстрым шагом направившись к остановке. Автобус прибыл через две минуты, и я, водрузившись на заднее сиденье, погрузился в размышления о том, в правильное ли дело я ввязался.

Внезапно ясное небо покрылось густыми тучами, поднялся ветер, и проливной дождь хлынул, как из ведра. Грянул гром, и одна из молний ударила в землю где-то в той стороне, где стоял дом. Точно утверждать я не мог, мы отъехали уже далеко. Через несколько минут дождь прекратился, и небо стало проясняться. Так у нас часто бывает, особенно весной и летом.

На сиденье напротив негритянка на чистейшем местном языке убаюкивала маленькую дочку и рассказывала сказку про Королеву Змей.

* * *

В «Мухосранске» я дождался автобуса, и сразу двинул в столицу. На вокзале уже была цивилизация, я сунул карточку в банкомат и распечатал баланс. На счету оказалось уже триста долларов, а на квитке отпечаталось: «Можете не заходить в магазин. Как доберётесь домой, позвоните. Д.»

Я зашёл в весьма убогую забегаловку на привокзальной площади. Приходилось чуть ли не упираться в спины сидящих за другим столиком, зато напитки там продавались круглосуточно, как и в моей «стекляшке».

Весьма колоритный мужик с козлиной бородкой рассказывал приятелем:

– Это было тогда, когда все занялись «челночным» бизнесом. У друга был свой микроавтобус, надо было отвезти груз во Вроцлав. Границу пересекли ночью, проехали километров пять. За окном январь, морозец, но снега почти не было. Всего ехало человек шесть, мужики согревались водочкой, бабы – коньячком. Впереди едет дед на велосипеде. Мы только-только собрались его обгонять, а он вдруг вильнул в сторону и полетел на землю, чуть-чуть не попал под колёса, лежит и не поднимается. Мы думали, зацепили его ненароком, остановились и вышли. Велосипед цел, только цепь слетела, а сам дед невредим, но пьян в стельку, и уже храпит. Жалко стало, замёрзнет на холоде, решили подвезти и погрузили в микроавтобус, вместе с велосипедом, места хватало. Но мы ещё в приграничной зоне, вдруг остановят, а у деда нет документов? Везём нелегала, а это проблемы! С нами был один поляк, Тадик, он полез в его карман, нашёл паспорт и говорит: «Всё в порядке! Он недалеко живёт, тут его адрес. Деревенька по пути, километров пять отсюда». И машинально сунул паспорт в свой карман. Поехали дальше, хряпнули ещё по стаканчику, включили музыку, анекдоты рассказываем. Проскочили ту деревеньку, а про деда забыли. Доехали до Варшавы, а это километров триста. Тут он стал ворочаться, глазами хлопать, но видно: ещё не протрезвел. Что делать? Придумали: полуспящего посадили на скамеечку, велосипед рядом поставили – и в ноги! Некогда оправдываться, назад везти – тоже. Он в родной стране, проспится – разберётся!

– Ну, а дальше?

– А дальше доехали до Вроцлава, сделали свои дела, покатались по Польше немного – и назад! Тадик вдруг сунул руку в карман: «Ребята, у меня остался его паспорт, надо отдать». Решили, в качестве компенсации, купить большую бутылку водку. Заехали в деревушку, нашли домик, постучали. На крыльцо выходит баба со зверским лицом: «Кто такие?» Тадик: «Да мы неместные, хотели бы Вашего мужа увидеть». Та, не меняя выражения: «А зачем это?» Тадик плюнул в сердцах: «Да выпить с ним хотели!» Достаёт паспорт и бутылку. А жена: «Не-е-е-е! Он как позавчера вернулся из Варшавы на велосипеде, с тех пор не пьёт!»

* * *

На бордюре сидел, вытянув ноги на проезжую часть, поддавший русский турист.

Он был в отличном настроении, он пел о том, что полюбил нашу страну. Пел о том, что будет её посещать ещё много, и много раз.

Бутылочку из нагрудного кармана не доставал, ничего не крушил, никому не мешал, поэтому его нельзя было привлечь к административной ответственности.

У него оказался хороший слух и очень сильный голос.

Иногда он переходил на итальянскую классику, пел на неаполитанском диалекте и даже на латыни, но регулярно возвращался к репертуару на русском.

К нему подошли трое полицейских. Оценив репертуар и манеру его исполнения, они не стали туриста задерживать или оттаскивать на ближайшую скамеечку.

Мимо проезжала машина дорогоукладчиков, и патруль резко остановил их. Старший взял с прицепа дорожный знак «Объезд», а двое других – оранжевые светоотражающие конусы. Они поставили знак впереди, а конусы – вокруг певца, и стали дальше наслаждаться серенадами.

Я никогда не слышал ранее мотивов его песен, а они были просто гениальными!

* * *

В холодильнике я нашёл полно продуктов, хотя утром он был ещё пуст.

Всё было в моём вкусе: сыры, колбасы, копчёности – и несколько банок пива! Понравились и «Макароны, произведено и поставлено народом и правительством Италии», спасибо Италии и лично Дамиано, оказались очень вкусными.

Я переоделся и позвонил. Через пару минут он появился на пороге.

– Меня всегда поражает Ваша скорость!

– Я же говорил, что живу неподалеку, – напомнил он.

– Спасибо за гостинцы, но как Вы проникли в мою квартиру?

Дамиано улыбнулся:

– Вы даже не представляете, как это просто! Но к делу. Вы выполнили первое задание, теперь находитесь под нашей защитой, это даёт ещё и материальное повышение. И теперь Вы не обязаны тратить деньги каждый день, можете их копить. Другие ограничения остаются в силе, но есть ещё и новое: Вы не можете теперь официально оформить брак. Против природы не попрёшь, живите, встречайтесь с кем хотите, можете даже рожать детей. Но!

Тут он сделал паузу.

– Не регистрируйте свои отношения в ЗАГСе или церкви, жить вне брака сейчас в норме. Не креститесь, и не делайте обрезание.

– Это ещё почему?

– Считайте прихотью начальства!

– А свечку хотя бы поставить можно?

– Можно, но не более. И не называйте сына Фемистоклом!

– А чем Вам этот полководец не нравится?

Дамиано улыбнулся:

– Над ним в школе одноклассники смеяться будут. Arrividerci!

* * *

Что это за организация, к которой я присоединился, можно ли будет «соскочить», если что?

В мафии существует закон: «рубль – вход, два рубля – выход», чаще всего – через морг.

Хотя мне заявлено, что отставка существует, как оно будет на практике?

Некоторые спецслужбы просто убирают нежелательных свидетелей, и даже бывших сотрудников, только не сразу. Они выжидают момента, когда те уже расслабились, но ещё не приступили к мемуарам. Тогда меньше резонанса от трупа одинокого старика в речке.

«Моссад»? Эти используют сеть внештатных помощников. Например, нужна машина, и помощник оставляет свой автомобиль в условленном месте с ключами в замке. Через день его возвращают владельцу с полным баком, а на случай провала у него уже заготовлено заявление об угоне. Убивали они палестинского террориста или по бабам шастали, об этом помощник никогда не узнает. Хотя они предпочитают работать со своими, но всё течёт, всё изменяется.

На кого работает мой новый босс?

Тот факт, что в качестве расчётной единицы выбран американский доллар, мало о чём говорит. Хорошо ещё, что за расчётную единицу приняли не монгольские тугрики или мексиканские песо!

Собственно, что такого я сделал, чего нужно бояться или стыдиться?

Да, я доставил одежду неизвестному мне человеку. Спросить босса, зачем?

Дамиано рассмеётся мне в лицо: «Позвонил друг, упал спьяну в речку, а потом ещё и в цементе на стройке у соседа вывалялся. В такси или автобус в таком виде не посадят, а в город в понедельник надо позарез!»

И что я тогда ему отвечу?

* * *

Мне приснилось, что я рыбачу на берегу озера.

Ко мне подходит седой мужчина:

– Ну как клюёт, сынок?

Мне показалось такое обращение фамильярным, но я не хотел грубить незнакомцу:

– Да так себе.

– Сколько раз тебе говорил: надо поплевать на червяка и сказать: «Ловись рыбка, большая и крупная!»

Он взял червяка из моей банки, плюнул на него и прошептал великое рыбацкое заклинание.

Я насадил его на крючок, и закинул удочку. Не прошло и минуты, как поплавок утонул. Через минуту на траве лежал огромный лещ.

Тогда я посмотрел на старика повнимательнее. Сходство было просто поразительным.

Я прошептал:

– Папа, это ты? Но ведь ты же умер!

– Мне дали отпуск.

– Ты пришёл за мной?

– Нет, я хочу ещё увидеть внука. И помочь тебе в рыбалке.

– А почему ты без бороды?

– «Правила внутреннего распорядка».

– Как там?

– Всякое бывает. Но ты помнишь, мне и в прежней жизни было не сладко.

Он немного помолчал, наблюдая за поплавком.

– Не бойся неаполитанца, сынок, он неплохой.

– Кто он?

– Неаполитанец. У тебя опять клюёт!

Я снова стал увлечённо тянуть добычу, это заняло пару минут.

Вытащив рыбу, я повернулся к отцу и хотел сказать ему спасибо.

Но его уже не было.