Читать книгу Эффект летучей мыши. Антинаучная антиутопия - Михаил Шейтельман - Страница 3

Нельзя сказать, что Брэдбери открыл «эффект бабочки». Скорее он, как и многие писатели фантасты до и после него, указал ученым на то, о чем им стоило бы подумать, раз они уже все равно получают за это зарплату в каком-нибудь университете. Заодно подсказав название эффекта, который еще только предстояло открыть. Всю грязную работу по превращению фантастического рассказа в научную теорию проделал американский математик и метеоролог Эдвард Лоренц, заявивший что «бабочка, взмахивающая крыльями в Айове, способна вызвать лавину эффектов, которые могут достигнуть высшей точки в дождливый сезон в Индонезии». Но кто же об этом сегодня помнит? «Брэдбери» и звучит лучше и писал увлекательнее, чем какой-то «Лоренц». С фантастами и их выдумками всегда так: все помнят, что Жюль Верн придумал подводную лодку, но кто ее на самом деле построил? (Капитан Немо – неправильный ответ). Мы же вынуждены вспомнить Лоренца чтобы обзавестись хоть сколь-нибудь околонаучным определением «эффекта бабочки». Итак:

Эффект бабочки – термин в естественных науках, обозначающий свойство некоторых хаотичных систем, а именно то, что незначительное влияние на систему может иметь большие и непредсказуемые последствия, в том числе и совершенно в другом месте.

«Хаотичная система» что у Брэдбери, что у Лоренца, что в нашем случае – это наш мир во всем его многообразии. Все эти динозавры, китайцы, президенты, олимпийцы, белорусы и другие природные явления. «Незначительное влияние на систему» в рассказе Брэдбери – случайно раздавленная бабочка в тропическом лесу миллионы лет назад. В нашем случае – пора назвать вещи своими именами – съеденная в ноябре 2019 года в Китае, зараженная коронавирусом летучая мышь. «Совершенно другое место» по Брэдбери – это США, где был избран не тот президент, что был бы избран при живой бабочке. В нашем случае под определение «совершенно другого места» подпадает любое государство земного шара, кроме разве что Туркменистана, куда коронавирусу проникнуть не удалось благодаря предусмотрительности местных властей, запретивших слово «коронавирус».

«Большие непредсказуемые» в рассказе Брэдбери – это президент США Дойчер. Фамилия этого вымышленного президента в данном случае важна, последствия деятельности покойной бабочки становятся действительно «большими и непредсказуемыми» именно благодаря ей. «Дойчер» в переводе с немецкого – «Немецкий». А дело происходит вскоре после 2-й мировой войны. То есть, в результате подрывной деятельности бабочки времен динозавров, после победы США в войне к власти там приходит президент-фашист.

«Большие непредсказуемые» съеденной в Китае больной COVID-19 летучей мыши – сотни миллионов безработных, триллионы долларов потерянного ВВП, перенесенные олимпиады и премьеры «Звездных войн», отложенные до лучших времен полеты в космос, политические кризисы и сотни миллионов отмененных отпусков. А, чуть не забыл. Еще – более миллиона умерших от коронавируса.

И это – только начало, только то, что уже посчитали. Я пишу эту книгу, как вы догадываетесь, сидя в карантине, и «большие непредсказуемые» съеденной летучей мыши для меня тоже остаются непредсказуемыми, даже в большей степени, чем для вас (потому что вы читаете это точно позже, чем я пишу, а значит знаете больше – к счастью со времен Брэдбери хотя бы эта закономерность не претерпела изменений).

Подробно иллюстрируя определение «эффекта бабочки» на примерах брэдберевского охотника на динозавров и нашего голодного китайца, я намеренно пропустил слово «последствия». В истории про бабочку, Брэдбери приводит доказательства того, что избрание президента Дойчера – это именно «последствие» убийства бабочки. У читателя есть возможность сравнить два варианта развития событий. Вот охотники не отправились в прошлое. Бабочка жива. Дойчер проигрывает выборы. А вот охота удалась, бабочка погибла. Дойчер – президент. Значит, связь между этими событиями – прямая. Имей мы возможность наблюдать все явления материального мира на протяжении десятков миллионов лет, мы смогли бы проследить, как именно в физическом мире одно изменение вызывает другое, и в результате смерти бабочки Дойчер становится президентом. Вот бабочка не опылила цветы. В результате одному древнему травоядному ящеру не хватило еды, и он умер в юном возрасте. Его маленькое тело спустя миллионы лет дало на один баррель нефти меньше, чем могло бы. Этот баррель не был добыт. Прибыль от этого барреля не была пожертвована в предвыборный фонд Кейта – соперника Дойчера, и победа на выборах досталась Дойчеру. Такими событиями связаны смерть бабочки и победа Дойчера, или любыми другими – совершенно не важно. Важно, что на каждом из этапов можно обнаружить причинно-следственную связь, делающую цепочку событий единственно возможной. Это и называется «последствия».

Лучшие спортсмены мира не поехали в июле 2020 года на Олимпиаду в Токио не потому, что умерли от коронавируса, который разнесла по всему миру съеденная голодным китайцем летучая мышь. Киевское метро остановилось не потому, что все машинисты заболели коронавирусом. Белорусы были недовольны политикой Лукашенко в отношении карантина не потому, что заболели коронавирусом. Все они – спортсмены, машинисты, белорусы – изменили свое поведение не потому, что заболели, а потому, что могли заболеть. Не потому, что летучая мышь вызывала некую цепочку событий, а потому, что она могла ее вызывать. Но главное – потому, что все они – ЗНАЛИ.

Они – спортсмены, машинисты, белорусы – знали, что в Китае была съедена зараженная коронавирусом летучая мышь. Они знали, что от этой летучей мыши вирус стал распространяться по миру. Они знали, что могут заразиться им, контактируя с другими людьми. И потому спортсмены, машинисты и белорусы, а вместе с ними и еще несколько миллиардов человек по всему миру – изменили свои планы.

Физической цепочки последовательных событий между поеданием летучей мыши и отменой Олимпиады в Токио не было. Но была совершенно другая, информационная цепочка. Они ЗНАЛИ.