Читать книгу Операция «Театр» (сборник) - Михаил Смирнов - Страница 4

Рига, особняк в старой части города,

штаб-квартира регионального центра Абвера…

Адмирал Канарис внезапно, он любил это делать, прибыл в региональный центр своей службы. Выслушав доклад руководителя центра, полковника Хорста Вебера, и не задав ни одного вопроса, он еще раз ознакомился с последними донесениями ленинградского резидента Пэна. А также с другими данными и сведениями по ленинградскому направлению…

В кабинете тихо звучала мелодия из оперы Вагнера «Тангейзер», на кофейном столике находилась легкая закуска и напитки. Адмирал прохаживался вдоль кабинета и раздумывал…

В какой-то момент, очевидно приняв решение, он остановился возле рабочего стола и вызвал в кабинет своего адъютанта.

Строго взглянув на вошедшего подтянутого обер-лейтенанта Рара, адмирал вымолвил:

– Генрих, позвоните в штаб командующего 1-м воздушным флотом генерал-полковнику Келлеру. Я хочу с ним срочно поговорить по неотложному делу.

Адъютант изрек:

– Есть, – щелкнул каблуками, четко развернулся и быстро покинул кабинет…

Спустя 5 минут…

– Приветствую лучшего военного воздушного аса Германии! – весело вымолвил в телефонную трубку адмирал.

– Приветствую лучшего военного разведчика Германии! – в тон ответил генерал-полковник.

– Дружище, у меня к тебе будет просьба. По нашим данным, русские начали по воздуху вывозить культурные и художественные ценности Ленинграда вглубь страны. Летают они по ночам.

– По ночам! – воскликнул генерал – полковник. – Уж не они ли подбили один мой бомбардировщик «юнкерс» этой ночью?

Адмирал точно не знал. Тем не менее, дабы завести самодовольного генерала-летчика, уверенно ответил:

– По моим данным, именно они.

Генерал – полковник хмыкнул в трубку и очевидно выругался.

– Я бы хотел, – мягко-вкрадчиво продолжал адмирал, – чтобы истребители вашего доблестного люфтваффе ночами дежурили в восточном от Ленинграда направлении. Я думаю, этот вопрос находится в пределах вашей компетенции и мне не потребуется выходить на командующего группой «Север», генерал-фельдмаршала фон Лееба.

– Разумеется, адмирал. Мы изучим ваше предложение и примем нужное решение.

– Спасибо. Просьба не затягивать.

– Разумеется, адмирал…

* * *

– Подъем, лейтенант!

Сергеев проснулся под хорошо знакомую команду.

«Вроде спал, а вроде и не спал, – вяло подумал, повел плечами. – И усталость в организме не прошла».

Под потолком слабо горела лампочка. Капитан Максимов сидел за столом и разливал в кружки какой-то темный напиток. На столе стояла банка тушенки и ломоть хлеба.

– Не вижу энтузиазма, – бросил капитан.

Ермолай зевнул, взглянул на свои наручные часы, они показывали шесть утра.

– Вставай-вставай, лейтенант. Понимаю, устал. Но нас, брат, ждут дела государственной важности. Кстати, один фашистский бомбардировщик вы действительно сбили.

– Вот это прибавляет энтузиазма, – бросил Ермолай и медленно поднялся с кровати…

После завтрака Максимов и Сергеев на двух грузовых машинах направились в Эрмитаж…

* * *

Маньчжоу-го, город Синьцзин (ныне Чанчунь),

штаб Квантунской армии…

Маньчжоу-го (или Маньчжурия), марионеточное государство (империя), образованное японской военной администрацией на оккупированной Японией китайской территории Маньчжурии (существовало с 1 марта 1932 года по 19 августа 1945 года). В столице Маньчжоу-го, городе Синьцзине, находился штаб Квантунской армии, мощной миллионной группировки сухопутных войск Императорских вооружённых сил Японии в годы Второй мировой войны.

В кабинете генерала Янагиту, начальника Информационно – разведывательного управления (ИРУ), проходило служебное совещание. Присутствовали: два офицера ИРУ, два офицера Диверсионно-разведывательного управления (ДРУ) Квантунской армии, казачий офицер белогвардейского атамана Семенова и германский военный атташе в Маньчжоу-го.

Только что германский военный атташе изложил разведывательную доктрину Германии в отношении СССР и привел некоторые фактические результаты. Он также предложил азиатским союзникам активизировать разведывательно-подрывную деятельность против Красной России, а также стратегических и жизненно-важных объектов страны. В частности, на Дальнем Востоке и в Сибири.

Присутствующие офицеры с должным пониманием отнеслись к предложению…

* * *

Оба грузовика подъехали к проходной аэродрома. Из деревянной будки вышла полная женщина в телогрейке и не спеша открыла шлагбаум. Машина с капитаном Максимовым выехала с территории аэродрома и… последовал взрыв. Взрыв произошел под правым передним колесом. Машина сразу завалилась на правый бок.

Следующая за ней машина с Сергеевым остановилась. Ермолай и водитель выскочили из машины и бросились к подорванной машине. Из ее кабины вылезал испуганный водитель. Подбежавшие Сергеев и его водитель помогли бедняге. Затем они стали вытаскивать окровавленного капитана Максимова. Капитан страшно ругался:

– Ведь говорил, дайте нормальную охрану… Дали блин… три бабы… Вот теперь под носом охраны диверсанты заложили мину…

– Как себя чувствуешь, капитан? – спросил Сергеев.

Максимов встал на землю и, вытирая ладонью руки окровавленное лицо, громко бросил:

– Ерунда. Разбитым стеклом порезался. Вот в голове стоит шум, наверное, легкая контузия.

– Надо в гос…

– Прекрати, Сергеев! Операцию мы срывать не имеем права. Садись в свою машину и направляйся в Эрмитаж. Начинай там погрузку и не болтай о взрыве. Я тут все разгребу и организую вторую машину. Все должно идти по плану. Все, вперед.

– А ты?

– Вперед! Это приказ, лейтенант!..

Всю дорогу до Дворцовой площади Сергеев нервно раздумывал о взрыве.

«Как нагло действуют фашистские диверсанты! – возмущался и ругался. – Хорошо, что хоть машина была без груза с экспонатами. Хотя… нет гарантии, что взрывы не повторятся… Знают фашисты о нашей операции? Или нет?.. Если знают, то…».

* * *

Ленинград, музей Эрмитаж,

отделение НКВД…

Капитан Ильиных все же выбил из Шарова имя заказчика картины французского художника-импрессиониста. Правда, не имя и фамилию, а кличку – Негоциант.

«Негоциант!? – ругнулся. – Черт-те что за погоняло!».

Капитан не поленился и полистал справочники, уточняя незнакомое ему слово. Не без удивления узнал, что негоциант – это торговец произведениями искусства.

«Похоже, это то, что мне надо», – радостно решил Ильиных.

Он проехал в городское управление НКВД и по базе имеющихся данных определил, что Негоциант – это Калиновский Федор Федорович. Калиновский работал экспертом в одном городском музее и являлся известным в городе коллекционером произведений искусств. Криминального прошлого за ним не числилось, и в целом он являлся положительной личностью. Коллекционером он стал по наследству…

«Мой кадр… Известный коллекционер?.. Наверняка у этого Калиновского имеются связи и покровители, – раздумывал капитан. – Как же мне поступить? На основании слов Шарова задержать Калиновского и давить, давить? А если он не сознается? Ведь барыжник Шаров мог и соврать? А Калиновский подключит свои связи?.. Или стоит пойти вторым, осторожным путем. Добиться у начальства разрешения на слежку за Калиновским и последить за этим типом, покопать?.. Опять же, – ругнулся, – время никак не ждет…».

* * *

Машина заехала во внутренний двор завешанного маскировочной сетью Зимнего дворца.

На входе уже знакомый однорукий охранник-милиционер с винтовкой за спиной внимательно проверил документы Сергеева.

– Пройдите в кабинет директора, – возвращая документы, зевая, выдавил милиционер.

Сергеев кивнул и проследовал к кабинету директора. Вот и дверь кабинета.

– С нетерпением ждем вас, товарищ Сергеев, – поднимаясь навстречу и пожимая руку, весело изрек Понаровский. – Какие у вас новости? А… извините, – показывая рукой на сидящего хмурого капитана милиции, добавил академик, – это наша охрана и опора, капитан Ильиных. Знакомьтесь, товарищи.

Капитан поднялся, пожал руку Ермолая.

– Лейтенант Сергеев.

Все разместились на стульях.

– С нетерпением слушаем вас, товарищ Сергеев, – вымолвил академик.

– Долетели без приключений. Груз разместили в театре оперы и балета, – вымолвил Ермолай. – Вам, Эльдар Иосифович, большой привет от директора, товарища Лектор. Она обещала хранить экспонаты достойно, соблюдая все необходимые параметры.

– Припоминаю эту серьезную даму. Спасибо, – улыбнулся академик, – это радует. Хоть что-то сейчас, в условиях войны, радует.

– Почему приехали на одной машине? – резко спросил капитан, буравя взглядом Сергеева.

«Судя по всему. неприятный тип, – подумал Ермолай. – Отвечу уклончиво», – вымолвил:

– Вторая подойдет позже. Вопросы к капитану Максимову.

– Пойдемте загружаться, товарищи. Ведь время не ждет, – поднимаясь, бросил академик.

Ильиных и Сергеев поднялись следом…

При погрузке Сергеев находился на грузовике. Он принимал и расставлял ящики и коробки с экспонатами, одновременно раздумывал о произошедшем взрыве…

Когда загрузка машины подходила к концу, подъехал крытый грузовик. Из кабины выскочил капитан Максимов. На лице его виднелись несколько свежих порезов, из-под фуражки выглядывал белый бинт.

Ермолай спрыгнул с машины и шагнул навстречу Максимову.

– Как вы, товарищ капитан?

– Со мной все нормально, показался врачам, повязку наложили, – бросил Максимов. – Саперы обследовали район взрыва. Диверсанты заложили немецкую противотранспортную мину нажимного действия T.MИ.29. Вообще-то наша машина легко отделалась, последствия взрыва могли быть гораздо хуже. Я кое с кем поругался и пробил усиление охраны аэродрома. Надеюсь, этого более не повторится. Как у тебя дела?

– Все по плану, заканчиваем погрузку машины. Вы очень вовремя подъехали.

– Ну и добре…

Через три часа погрузка машин полностью закончилась. Максимов приказал сразу отправляться. На этот раз, сказав, что плохо себя чувствует, Понаровский с ними не поехал.

Грузовики медленно выехали с Дворцовой площади, набирая скорость, подъехали к перекрестку. Совершенно внезапно и громко раздалась автоматная очередь. Ехавшая первой машина с капитаном Максимовым резко прибавила скорости.

– Гони! – крикнул Сергеев водителю.

Их машина резко газанула, с улицы снова послышалась автоматная очередь…

Машина капитана Максимова остановилась у здания районного отдела милиции. Следом остановилась и машина с Сергеевым. Все вышли из кабин и стали рассматривать последствия обстрела.

Ермолай определил на деревянном кузове три следа от пуль и один след на капоте машины.

– Вот гады! – воскликнул после осмотра своей машины Максимов. – Обстреляли из подворотни! Десять пуль прошили брезент, а значит, и задели картины! Хорошо, что хоть все живы остались. Я в отдел, сообщить начальству об обстреле, – и быстро прошел в здание.

Хмурый Максимов вышел через 15 минут. Дальше машины отправились в сопровождении милицейского мотоцикла с коляской, в которой находились двое вооруженных милиционеров…

* * *

Смольный, кабинет Первого секретаря

Ленинградского обкома ВКП(б)…

Помощник сообщил Жданову, что на транспорт, перевозящий экспонаты Эрмитажа, в течение дня было совершено два нападения. Правда, без серьезных последствий.

– Почему такое стало возможным? – воскликнул партийный руководитель города. – Ведь могли пострадать мировые шедевры!? Что за дела? Опять наше русское разгильдяйство? – казалось, закипел от негодования. – Немедленно соедините меня с исполняющим обязанности начальника городского управления НКВД полковником Шадриным!

Минутой позже Жданов эмоционально высказывал по телефону свои неудовольствия милицейскому полковнику.

Спокойно выслушав, Шадрин ответил:

– Товарищ Жданов, уникальный груз цел, люди тоже. По фактам взрыва и обстрела назначено расследование. Сообщаю также, что операцию проводят контрразведчики ГРУ.

– Причем здесь ГРУ? – воскликнул Жданов. – Да, они организуют и проводят операцию. Но за все преступления, произошедшие в городе, отвечаете вы!

– Совершенно верно, товарищ член Военсовета, но…

– Поэтому примите все меры, чтобы государственные ценности были доставлены в целости и сохранности, – решительно перебил Жданов. – Свяжитесь с ГРУ и все отрегулируйте. Я отвечаю перед товарищем Сталиным за проведение операции. Получается, я должен ему сообщить, что из-за того, что два полковника не договорились между собой, уничтожены мировые художественные ценности? – тяжело задышал.

Шадрин решил промолчать.

– Вам ясно, товарищ полковник?

– Ясно, товарищ член Военсовета…

– Действуйте! Все…

* * *

Грузовики подъехали к проходной аэродрома. Из будки вышел худой высоченный молодой парень в шинели, пилотке и винтовкой на плече. Он медленно, вразвалочку прошел к водителю грузовика и, как услышал Сергеев, вымолвил:

– Предъявите ваши документы.

В это время из будки вышел второй маленького роста охранник в очках.

Максимов вышел из машины и стал, размахивая руками и крича, что-то объяснять высоченному охраннику. Затем капитан прошел к мотоциклу, поблагодарил за помощь сопровождающих милиционеров. Мотоцикл развернулся и быстро удалился. Максимов прошел к своей машине. Оба грузовика проследовали на территорию аэродрома. А над ним стелился сизый туман…

Уже по отработанной схеме груз выгрузили из грузовиков и расставили в салоне самолета. Как оказалось после осмотра, в трех ящиках и двух коробках виднелись следы пуль.

– Пусть в Новосибирске все обследуют, если нужно, что-то реставрируют, – вымолвил Максимов.

– Да, конечно, – изрек Сергеев.

– Если туман не рассеется, взлететь не сможем, – рассматривая облака, бросил майор Теплов, командир корабля.

– Рассеется, – твердо заверил Максимов.

Грузовики убыли, летчики отправились отдыхать. Максимов организовал охрану самолета, выставив вооруженную винтовкой женщину. После этого капитан и Сергеев направились в аэровокзальное помещение. Ермолай испытывал ужасную усталость.

– Видал на проходной выделенное мне для охраны и обороны аэродрома подкрепление? – спросил капитан.

– Видел двух пацанов.

– Вот именно! Не бойцы, а пацаны-школьники, – зло бросил капитан, ругнулся. – Один из-за дистрофии не попал в военный призыв, другой – по зрению, – снова ругнулся.

В кабинете Максимов позвонил в Москву дежурному по ГРУ и доложил о положении дел в рамках проводимой операции. Затем они поужинали и стали отдыхать…

В 22 часа 30 минут Сергеев поднялся на борт самолета.

– Ну что, лейтенант, – закрывая входную дверь грузового салона, изрек Теплов, усмехнулся. – Махнем вдоль по Питерской, Питерской. Да на троечке, троечке!?! Погода вроде разгулялась.

– Махнем, товарищ майор, – в тон ответил Ермолай.

Самолет с бортовым номером 13, после короткого разбега, натужно гудя, взлетел. Сделав круг буквально над самым городом, он лег курсом на юго-восток.

Как и при первом полете, Сергеев в полной темноте занял сидячее местечко возле небольшого круглого иллюминатора.

Самолет набрал небольшую высоту и лег на курс, Ермолай решил подремать. Отдых перед полетом не снял с его организма огромную физическую усталость…

* * *

Парочка немецких истребителей-перехватчиков Heinkel-100 проводила дежурный вылет в районе Ленинградского и Волховского фронтов. В их задачу входило обнаружение русских летательных аппаратов и их уничтожение.

Полетное время и запас горючего были на исходе. Барражируя на средних высотах, истребители наблюдали за полетными эшелонами русских самолетов. Очевидно, фашистским асам просто не повезло, за свою смену они ничего не обнаружили. Определенно мешала и облачность.

– Карл, уходим на базу, – передал по-немецки по связи старший группы и первым сделал вираж в западном направлении.

Его примеру последовал второй самолет.

В это время на низкой высоте в ночном небе на расстоянии примерно трех километров от немецкой парочки с выключенными габаритными и опознавательными огнями пробирался на восток советский транспортный самолет…

* * *

Сон никак не шел к Ермолаю. Тяготила и неудобная его полусидячая-полулежачая поза. Салон был плотно заставлен коробками и ящиками, расположиться более удобно не представлялось возможным.

Ермолай снова и снова заставлял себя уснуть. В конце концов, это ему удалось сделать…

* * *

Ленинград,

Комендантский аэродром…

Ночь, у аэродромовской проходной тишина. В окошке деревянной будки брезжит свет, вероятно, от керосиновой лампы.

К проходной подходит женщина в пальто и сумкой в руке. Прислушивается, оглядывается по сторонам. Стучит в окно. Из проходной доносятся некие звуки. Открывается дверь и выходит очень высокий и худой молодой человек в шинели, пилотке и с винтовкой на плече.

– Чего тебе, мать? – обозревая с высоты своего роста незнакомку, недовольно спрашивает.

Женщина слегка стушевалась, медленно изрекает:

– А здесь вчера женщина была.

– Еще раз спрашиваю, что вам?

– Я хотела немного погреться у вас в дежурке. У меня еда есть и выпивка, – улыбнувшись, вымолвила женщина. – И деньги у меня есть, – быстро сунула в карман шинели охранника пачку денежных купюр.

Вероятно, не зная, что делать, молодой охранник удивленно захлопал глазами.

Дверь будки отворилась, выглянул второй маленького роста охранник в очках.

– Давай, проваливай, гражданка, не положено тут, – строго изрек он и присовокупил несколько ругательств.

– Не положено, значит, не положено, – бросила женщина, развернулась и быстро исчезла в темноте.

– Она мне деньги сунула, – сказал высокий охранник.

– Ну и ладно, что-нибудь купим, – весело выдавил напарник. – Давай, заходи, жрачка стынет…