Читать книгу Операция «Театр» (сборник) - Михаил Смирнов - Страница 5

Ленинград,

ул. Итальянская, д. 3, кв. 45…

Сонет, резидент-нелегал разведывательного подразделения министерства иностранных дел Германии, квартировал в историческом центре города. По рабочей легенде он являлся мастером хлебокомбината по фамилии Ишутин. Работников этой сферы не призывали в армию и не направляли на строительство оборонительных сооружений вокруг города. Произведя денежный расчет со своим прямым начальником на комбинате, мастер Ишутин имел свободный график работы…

Разведчик получил из центра шифровку с приказом активизировать работу по выявлению и по возможности изъятию культурно-художественных ценностей России. Также было указание всячески препятствовать вывозу из города данных ценностей.

«Кому война, а кому… Наш рейхсминистр мечтает пополнить свою награбленную коллекцию», – усмехнулся агент.

Что касается выявления ценностей, то Сонет поступил просто. Из справочника города выписал адреса всех музеев и старинных усадеб, из каталогов – список ценностей. В отношении реализации второго и третьего указания разведчик серьезно задумался. У него была информация о подготовке ценностей в музеях, не вывезенных до блокады из города, к вывозу. Были сведения, на уровне слухов, о вывозе этих ценностей. Но все это требовало серьезного и детального уточнения. Также для работы нужны были люди и деньги…

* * *

Ермолай проснулся и увидел в иллюминатор затянутое облаками небо. Он взглянул на часы, они показывали восемь часов утра.

«Хорошо я поспал!» – подумал, поднялся, потянулся, немного размял кости.

Вчерашняя усталость в организме заметно ощущалась, да и настроение было неважное. Но аппетит явно прорезывался.

Осматривая крепеж груза, Сергеев боком немного прошел по салону. После этого постучал в дверь к летчикам.

Когда дверь отворилась, Ермолай изрек:

– Всех категорически приветствую. Где мы летим?

– Через час будет Свердловск, – ответил майор Теплов. – Будем дозаправляться.

– Понятно. Кипяточку мне для чая не выделите?

– О чем речь, лейтенант…

* * *

Москва,

штаб-квартира ГРУ ГШ Красной армии,

кабинет начальника…

Комиссар Голиков проводил оперативное совещание. Присутствовали: заместитель – полковник Селезнев и майор Истомин.

Только что майор доложил о реализации операции «Театр». Доклад оказался в благостных тонах.

– По-вашему, майор, все идет очень хорошо, – вскинув брови, строго вымолвил хозяин кабинета. – Ну, не считая мелочей, взрыва и обстрела в Ленинграде машин, перевозящих художественные ценности.

– Я полагаю, это не мелочи. На лицо явная недоработка наших людей, – вставил полковник.

– Согласен, – изрек комиссар. – Если агентура фашистов в курсе о вывозе художественных ценностей Эрмитажа, вывозе по воздуху, то надо ждать серьезных диверсий.

– Совершенно верно, – поддержал полковник.

– А ты, Николай Максимович, в курсе, – продолжал комиссар, – что фашисты организовали ночное патрулирование силами авиации зоны восточнее Ленинградского фронта? Я полагаю, что это не случайно. Надо подумать и о нашей воздушной тактике.

Майор согласно кивал.

– Фактически операция на грани провала. Считаю, майору Истомину необходимо срочно отправиться в Ленинград, – вставил полковник. – Именно срочно и конечно воздушным путем, дабы проверить его. Там, на месте, и разобраться в неудачах.

Раздумывая, комиссар взял стоявший на столе стакан в подстаканнике и сделал пару глотков.

– Полностью согласен, – вымолвил через некоторое время комиссар. – Время не ждет, срочно вылетай, Истомин…

* * *

Ермолай достал свои продуктовые запасы и плотно, с аппетитом, покушал.

Самолет приземлился в Свердловском аэропорту «Кольцово». Заправка топливом заняла два с небольшим часа. Сергеев это время разминался, бродил возле самолета и дышал свежим воздухом.

После этого их самолет поднялся в небо и взял курс на восток…

Полет до Новосибирска прошел спокойно. Ермолай немного пободрствовал, посматривая в иллюминатор, немного походил, вернее, попротискивался боком, по салону. Конечно, немного и поспал.

Успел сделать и физическую разминку, и немного почитать стихи Есенина…

* * *

Ленинград, музей Эрмитаж,

отделение НКВД…

Капитан Ильиных получил строгий нагоняй от исполняющего обязанности начальника городского управления НКВД, полковника Шадрина. Капитан пытался оправдаться тем, что обстрел машин с ценностями Эрмитажа произошел в городской черте, в пятистах метрах от музея. Но тем самым еще больше разозлил полковника и заставил использовать его ненормативную лексику.

– Работайте плотнее с территориальными органами милиции, – раздраженно кричал в телефонную трубку Шадрин. – Еще один случай, и я лишу тебя звания и отправлю на фронт в дисциплинарный батальон! – далее следовала нецензурная брань. – И разберитесь там с подопечными и подчиненными. Я не исключаю, что утечка информации о вывозе ценностей могла пойти от вас, капитан! Ведь враги определенно ждали машины с ценностями!

– У нас все кадры проверены…

– Проверьте еще раз всех! – оборвал полковник. – Не забывайте, что война меняет людей! И меняет сильно. Должны, должны быть какие-то зацепки.

– Дайте указание, чтобы ближайшее 21 отделение милиции активнее сотрудничало со мной.

– Дам…

Ильиных тяжело задумался. В данный момент в Эрмитаже работало где-то 800 сотрудников. Это примерно вдвое меньше, чем до войны, и тем не менее, цифра внушительная.

«Всех перепроверить! – воскликнул капитан. – Не имея ни заместителя, ни помощника!..».

Сейчас ему было явно не до тонкой игры с коллекционером Негоциантом…

* * *

В Новосибирском аэропорту «Толмачево» встретил знакомый серьезный майор Апальков. Ждали и два грузовика с бойцами.

Оперативно приступили к выгрузке груза из самолета и погрузке на машины.

Закончив погрузку, майор сел в кабину одного грузовика, Сергеев – другого. Машины медленно тронулись в путь.

Снова, как и в первый приезд, Сергеев всю дорогу от аэропорта до города, да и в самом городе с интересом смотрел в окно…

В Новосибирске машины затормозили у большого серого здания с огромным куполом вверху. Ермолай еще раз полюбовался архитектурным чудом.

Апальков и Сергеев вошли в здание, прошли в кабинет директора театра.

– Здравствуйте, мои дорогие! – широко улыбаясь, воскликнула Лектор. – Как там Ленинград?

– Здравствуйте. Героически держится город Ленина, – улыбнувшись, ответил Ермолай.

– Молодцы…

– У нас ограничено время, – строго вымолвил майор.

– Понимаю, – став серьезной, бросила Лектор. – Следуйте за мной, товарищи…

Выгрузка пошла по отработанной схеме.

В ходе ее Сергеев тихо сообщил директору:

– В ходе перевозки ценностей этой партии по Ленинграду машины были обстреляны. Вероятно, пострадали и несколько картин…

– Я вас поняла, – перебила Лектор. – Мы все обследуем, а наши эксперты-реставраторы постараются все восстановить. К нам, кстати, недавно прибыл известный реставратор из Третьяковской галереи. Так что, не беспокойтесь, мы сделаем все возможное.

После окончания выгрузки директор предложила поужинать. Майор Апальков взглянул на часы и выдавил:

– Недолго можно.

Работники театра быстро накрыли стол. Кроме майора, Сергеева, директора Лектор, присутствовал начальник охраны, мужчина с лопатообразной бородой и по фамилии Борода. Как водится, выпили за победу. Лектор стала задавать вопросы Сергееву о жизни в Ленинграде. Ермолай отвечал кратко и обтекаемо…

Внезапно послышался звон разбитого стекла. В помещение что-то влетело, и почти моментально вспыхнул яркий огонь…

* * *

Ленинград,

Кирпичный переулок, д. 4, кв. 44…

После задержания Шара, Калиновский (Негоциант) стал редко выходить из квартиры. Продовольствия и спиртного он запас много, нужды ходить по магазинам и рынкам не было. Установленные для горожан продпайки ходил и получал родственник Василий. Он же приносил и дровишки. Ведь отопление в городе отключили, и они согревались топкой камина. Работы в качестве эксперта, по сути, не было. Оставшиеся в городе люди сейчас думали совсем о другом…

Неожиданно в гости пришел грузный и представительный Пехоев (известный в определенных кругах как Герцог) с портфелем в руке. Прилично одетый, благоухающий хорошим одеколоном.

– Как-то пропал ты, Федор Федорович, – зычно, по-хозяйски изрек гость. – Нигде не появляешься.

– Неважно себя чувствую, Феликс Артурович, – соврал Калиновский, кашлянул для видимости.

Он ничего хорошего от такого внезапного визита начальника-барина не ждал.

Мужчины расположились за столом в комнате с камином. Гость открыл портфель, вальяжно выставил дефициты: бутылку коньяка, пачку галет, лимон, две банки сгущенного молока и дюжину шоколадных конфет. Пехоев работал заместителем директора Бадаевских складов и был уважаемым и известным человеком в городе. После пожаров на складах директор был осужден на 10 лет, сели и еще трое ответственных работников. А вот Пехоев остался при должности, поговаривали о его больших связях.

Хозяин поставил рюмки, открыл бутылку, разлил.

– За встречу и здоровье, – улыбаясь, предложил пост гость.

«Непрошибаемый. Ни война, ни блокада его не берет, – подумал Калиновский. – Наверное, даже и при немцах в городе он будет спокойно жить, пить, жрать, коллекционировать…».

Мужчины выпили, немного закусили.

«Зачем он пришел, – нервно раздумывал хозяин. – Ведь явно не просто так…».

– Как мой заказ? – спросил гость.

– Пока никак.

– Да ты что, Федор! – удивленно изрек гость. – Сейчас кругом бардак и разруха, бери, что хочешь! А уж за деньги, тем более!

«Вот сам бы и брал! – зло воскликнул хозяин. – Нет, норовит чужими руками!».

Но ссориться сейчас с Пехоевым ему было нерезонно, если не сказать даже – опасно. Поэтому Калиновский, сжав зубы, взял себя в руки и осторожно вымолвил:

– Зарядил я одного барыгу, а он погорел в Эрмитаже. Если что, поможете, Феликс Артурович?

Гость удивленно взглянул на хозяина.

– Вообще детали меня не касаются, но помочь по старой дружбе – конечно помогу. Не бесплатно, конечно.

«Врет куркуль! Не моргнув глазом, сдаст с потрохами! – почему-то неприязненно подумал Негоциант. – А за свою помощь еще три шкуры сдерет!».

– Тот заказ остается за тобой, – продолжал Герцог. – Но у меня есть и новый заказ, – и раскрыл портфель.

Достал лист бумаги и три пачки советских сотенных рублей. Все это сдвинул в сторону хозяина. Строго вымолвил:

– Так вот, Негоциант. Даю наводку на два адреса, там живут старики, и у них есть отменные картины, настоящие шедевры. На листе они расписаны, чинно и спокойно купишь у них эти картины за деньги. Ну и передашь мне, – кивнул на пачки. – Там и тебе хватит, – хохотнул. – Работай чисто, люди сейчас за деньги и продукты – себя продадут, – снова хохотнул, хохотнул крайне неприятно.

«Продадут? А если не согласятся? Опять афера!? – воскликнул Негоциант. – Подставит он меня!».

– Наливай, – весело бросил гость. – Выпьем за успех наших дел.

Разливая, Негоциант бросил взгляд на лист. Против каждой фамилии стоял список примерно из 20-ти картин.

«Хороший аппетит у него!» – подумал, бросил:

– Мне транспорт потребуется.

– Проведи разведку, подготовься. А пойдешь на дело, позвонишь. Я выделю тебе свой «газон», он сразу и картины заберет. Давай чокнемся что ли за удачу, только не тяни с этим.

Мужчины чокнулись рюмками и выпили, поговорили немного на отвлеченные темы. Вскоре Герцог ушел…

* * *

На какое-то мгновение Сергеев оцепенел, как и все присутствующие.

– Все быстро из помещения! – раздался крик Апалькова. – Борода, быстро организуйте тушение пожара! Быстро, бегом!

Этот крик привел всех в движение. Четверо человек, находившихся в помещении, выскочили в коридор. Борода стал кому-то что-то кричать, в его руке появился огнетушитель. Он и еще двое прибежавших мужчин прошли в горящее помещение.

Апальков и следом Сергеев побежали на улицу. Они увидели, как толпа людей удерживала какого-то мужчину. Раздавались крики:

– Диверсант!

– Поджигатель…

При этом задержанного беднягу били.

Апальков и Сергеев подбежали к толпе. Майор вытащил пистолет и выстрелил в воздух.

– Всем разойтись! Диверсанта оставить в покое! – крикнул майор и тише добавил. – Сергеев, возьми его.

Люди медленно стали расходиться. Ермолай крепко схватил избитого мужчину…

* * *

Кенигсберг, штаб-квартира Абвера в Восточной Пруссии,

кабинет начальника

Адмирал Канарис с явным удовольствием читал донесение ленинградского резидента Пэна. Его агенты-боевики устроили взрыв и обстрел машин, перевозивших музейные экспонаты.

Хозяин кабинета прошел к окну и вслух повторил слова из донесения:

– Ценностям нанесен существенный урон, несколько из них уничтожены полностью.

Адмирал понимал, что объективно оценить урон Пэн не мог и наверняка приукрасил ситуацию. И, тем не менее, это явно успех, русские как минимум приостановят вывоз.

Для полного решения поставленных задач Пэн предлагал внедрить в Ленинград значительные диверсионные формирования, например, батальон Абвера «Бергман».

О тяжелом положении в осажденном Ленинграде Канарис получал и сообщения из разведцентра службы из Стокгольма. Вот только доблестный люфтваффе ничем не может похвалиться…

Все это требовало отдельного и специального осмысления. Между тем, адмирал изрядно вымотался за последние дни. Недавно он посетил разведцентры службы в Лиссабоне, Берне и Анкаре. Везде были свои успехи и неудачи. Были и предательства…

Канарис прошел к радиоприемнику, нажал на одну кнопку, затем на вторую. Послышалась мелодия из раннего музыкального произведения Рихарда Вагнера, романтической оперы Die Feen.

Адмирал прошел к рабочему столу, развалился в кресле. События на Восточном фронте развивались не так уж плохо. Но полного удовлетворения от работы адмирал не испытывал. Ведь первоначальный «План Барбаросса» окончательно срывался. Канарис все ближе подходил к пониманию, насколько неправильным было представление немецкого руководства и его самого о силе и резервах Красной армии…

* * *

В помещении находятся четверо мужчин. Трое из них стоят: Апальков, Сергеев и Борода. Четвертый мужчина с окровавленным лицом и связанными руками сидел на стуле.

– Кто тебя направил – немцы? Японцы? – кричит майор.

Сидящий мужчина сжимается в комок, испуганно вертит головой, что-то нечленораздельно говорит.

– Ты тут дурака не валяй, этот номер не пройдет, – эмоционально давит майор. – Ну, тварь!? Ты сам сделал жидкостную зажигательную гранату?

Сидящий мужчина отрицательно кивает, моргает, что-то мямлит.

– Не ты. Тогда кто тебе дал жидкостную зажигательную гранату? – спрашивает майор.

– Чего? – заикаясь и косясь, спрашивает сидящий мужчина.

– Кто тебе передал «Коктейль Молотова»? Ну, бутылку с зажигательной смесью? – спросил более доходчиво Борода.

– А, это? Ну, друг Ваньша и передал.

– Он сказал, куда бросить бутылку? – спросил Сергеев.

– Ну.

– Как его фамилия?

– Так, это… Удачин он…

– Где он живет? – рявкнул майор.

Сидящий мужчина испуганно вертит головой.

– Он недавно из Китая приехал.

– Где он сейчас, тупица? – кричит майор.

– Снова в Китай уехал.

Стоящая вокруг троица хмуро переглянулась.

– Я эту тупую гниду забираю с собой, – обращаясь к Бороде, бросает Апальков.

Отводит в сторону Сергеева и тихо говорит:

– Сейчас на машине – живо на аэродром, и сразу вылетайте по своему маршруту. Про взрыв в театре держи язык за зубами, – протягивает для рукопожатия руку. – Иначе всем мало не покажется. Я потом сам доложу, когда во всем разберусь, – кивает головой на задержанного, – и с этим, и с дружками его тоже. Последствия пожара мы оперативно ликвидируем.

Ермолай кивает, жмет руку майора и поспешно направляется на выход…

Где-то через час задумчивый Сергеев поднялся на борт самолета. Мысли крутились вокруг взрыва в театре.

Из кабины летчиков вышел майор Теплов.

– Ну что, лейтенант, летим? – весело спросил командир самолета.

– Летим.

Майор прошел по салону к двери, закрыл ее, вернулся к кабине. На ходу бросил:

– Что-то хмурый ты, Сергеев. Случилось что?

«Рассказывать о диверсии в театре летчику не стоит», – решил Ермолай, выдавил:

– Просто устал немного.

– Да уж, достается нам. Ничего, сейчас выспишься, восстановишься, – изрек майор и прошел в свою кабину.

В пустом мрачноватом салоне Ермолай не спеша соорудил небольшую лежанку и завалился на нее. Перед глазами четко стояло полыхающее помещение театра…

«Если бы мы замешкались, – подумал. – Пожар мог быстро охватить другие помещения и даже все здание! Могли сгореть все и всё, что находилось в здании! Экспонаты музеев, картины… да само уникальное здание… Молодец майор Апальков …».

Тем временем, самолет уверенно набирал высоту…