Читать книгу Пенсионная история России: с советских времен и до наших дней - Михаил Сухоруков - Страница 3

Государственная машина и общественные институты, даже после войн, революций и иных социальных потрясений, еще какое-то время работают по старинке. Чтобы кардинально изменить направления политического, социального и экономического развития страны требуется переходный период в определенный промежуток времени. Этот вывод в очередной раз подтвердили события в нашей стране после октября 1917 года.

Первая женщина – нарком

В ночь на 26 октября среди арестованных в Зимнем дворце министров-капиталистов Временного правительства оказался последний министр государственного призрения кадет Кишкин Н. И. Дело государственного призрения и помощи нуждавшимся на всей территории бывшей Российской империи оставалось под угрозой срыва. И неизвестно к каким социальным последствиям все это могло бы привести, если бы 2-й Всероссийский съезд советов солдатских и рабочих депутатов в составе нового высшего органа власти – Всероссийского центрального исполнительного комитета (далее – ВЦИК) не создал народный комиссариат государственного призрения (далее – НКГП). Народным комиссаром по предложению Ленина назначили видную революционерку А. М. Коллонтай. Она стала единственной женщиной – наркомом в составе первого советского правительства.

Александра Михайловна обладала обширными знаниями и большим революционным опытом. Знала несколько иностранных языков и была блестящим оратором. Но опыта организационной работы такого масштаба, притом в тяжелейших финансово-экономических и социальных условиях, у нее не было. Какое-то время, находясь за границей, она изучала зарубежную практику страхования материнства и даже написала книгу «Общество и материнство» (1916). Однако это был в большей мере обзорно-исследовательский и социологический труд, чем программно-рекомендательное или практическое издание. Иного и быть не могло, поскольку молодая большевичка никогда ранее не занималась ни организацией социальной или страховой помощи рабочим и работницам, ни общественным или государственным призрением. Да и высшее образование ей получить не случилось, хотя какое-то время она посещала европейские университеты. Поэтому ее взгляды на социальные проблемы мало чем отличались от точек зрения журналистов и политических публицистов тех лет. Все сходились на том, что современная социально-экономическая ситуация в империи остается плачевной. Однако как исправить ситуацию общего понимания не было.

Были и другие причины, которые мешали ей в этой работе. Наркому не ставили в упрек, что она дворянка и дочь царского генерала. Но то, что она ради революционной работы бросила мужа с малолетним сыном, ей в патриархальной России припоминали часто. Как и участие в новомодном в те годы феминистском движении в Европе и пропаганде сексуальной свободы женщины. Да и управленческих просчетом и серьезных ошибок новым комиссариатом во главе с решительной начальницей было сделано немало в неразберихе тех дней.

В то время стремительных перемен на высшие посты в молодом советском государстве попадали скорее по личной известности в большевистских кругах, приверженности к марксистским теориям и взглядам, а также готовности с полной отдачей сил участвовать в революционных преобразованиях. Как раз с этим у мадам Коллонтай все было в полном порядке. Была у нее и солидная поддержка в Совнаркоме. С наркомом по морским делам Дыбенко она состояла в гражданском браке, а нарком труда Шляпников был ее давним воздыхателем. Да и Ленин, с которым она была знакома с давних пор, относился к ней снисходительно. Казалось бы, все необходимые условия для успешной работы имеются.

140 дней на министерском посту

Все комиссариаты новой власти располагались, как правило, по принципу преемственности в зданиях прежних министерств и ведомств. Именно туда на следующий день после назначения на пост наркома и отправилась Александра Михайловна в сопровождении нескольких своих сотрудников. Однако в здание министерства государственного призрения, размещавшееся в Петрограде на Казанской улице, новое начальство не пустили. Швейцар заявил, что время приема посетителей закончилось и предложил прийти на другой день. Удивительно, но новое большевистское руководство ведомства подчинилось диктату сторожа в ливрее и отправилось восвояси.

Для организации работы НКГП пришлось срочно искать пустующую комнату в Смольном. Такая нашлась, правда, из мебели был только один стол и несколько стульев. На двери прикрепили написанное от руки объявление. Помимо полного названия народного комиссариата дополнительно указали часы приема – с 12 до 4 часов по полудни. С этого момента началась работа НКГП, а здание министерства заняли позже.

В связи с передачей в ведение наркомата новых функций, штат быстро разросся и организационно к марту 1918 года составлял уже 18 самостоятельных отделов и 10 обеспечивающих подразделений. Но специалистов катастрофически не хватало. Многие чиновники разбежались или саботировали новое начальство. Пришлось на руководящие должности назначать лояльных технических работников, курьеров и низших служащих. Они хоть что-то знали в деле призрения и могли самостоятельно выполнять несложные работы.

Немало было и случайных людей. К примеру, бывший артист провинциальных театров П. Дриго управлял делами наркомата и занимался оргработой на местах. Такое было время. Работа наркомата начиналась в условиях весьма тревожной обстановки. О серьезности ситуации может свидетельствовать постановление Петроградского ВРК от 17 ноября 1917 года о выдаче наркому А. Коллонтай 9 револьверов и патронов к ним для сотрудников наркомата. Оружие становилось весомым аргументом в деле становления советского варианта государственного призрения.

Классовые ограничения пенсионных прав

Необходимость создания единой системы социальной помощи и поддержки трудящихся в масштабах всей страны была сформулирована еще в 1903 году в программе РСДРП. Позже вопросы о праве пролетариев на социальное страхование в старости, в случае болезни или потери кормильца и обеспечение при получении увечья на производстве, периодически обсуждались на партийных мероприятиях и на страницах партийной печати. Однако, это были социальные программные установки и теоретически сформулированные планы. Теперь же речь шла о необходимости их практической реализации в тяжелейших социальных и финансово-экономических условиях в условиях военной разрухи.

Первое время, скорее по социальной и бюрократической инерции, чем по воле советской власти продолжала функционировать прежняя пенсионная система. Пролетарская власть была вынуждена принять эти обстоятельства как некую данность, которой надо управлять и, одновременно с этим, строить новую страховую систему пенсионирования и социального обеспечения.

Из-за непрерывно растущей инфляции пенсионные выплаты стали выдавать ежемесячно. Однако даже обесцененных денег в государственной казне не хватало на выплаты пенсий в ранее установленных размерах. В течение первых нескольких недель существования советской власти пенсионные выплаты производились в полном объеме всем пенсионерам, без каких-либо классовых ограничений. Но уже 11 декабря 1917 года декретом Совета народных комиссаров (далее – СНК) устанавливается предельный размер ежемесячной пенсии в 300 рублей. Только эта сумма выдавалась из государственного казначейства одному лицу или семейству в качестве пенсионной выплаты. При этом цены на продукты питания в ту пору выросли по сравнению с 1914 годом более чем в 14 раз. Масло сливочное, например, прибавило в цене с 60 коп. до 10 рублей за фунт1.

В обеих столицах и во многих городах продолжали действовать введенные еще при Временном правительстве карточки на продовольствие. В стране огромные масштабы приобрела спекуляция продуктами питания и промышленными товарами первой необходимости. В ходу были обесцененные царские деньги и «керенки», которые принимались при расчетах в магазинах, лавках и на рынках. Часто вещи и ценности просто обменивались на продукты.

Национализация пенсионных капиталов

Постановлением СНК от 6 марта 1918 года в ведение НКГП были передано все, что касалось систематического учета и правового регулирования всех вопросов о пенсиях и пособиях. Наркомфину предписывалось объединить все пенсионные капиталы прежних учреждений, ведомств и пенсионных касс в создаваемом учетно-ссудном комитете социального обеспечения при Народном банке. Так под контролем Народного совета социального обеспечения создавались основы будущей советской пенсионной системы. Она изначально носила выраженный классовый характер и ориентирована была на пенсионное обеспечение рабочих, инвалидов войны и труда, а также той части интеллигенции, которая поддержала Октябрьский переворот2. Уже 10 ноября 1917 года в числе первых документов советской власти был принят декрет СНК об увеличении пенсий рабочим, пострадавшим от несчастных случаев. Документ предписывал всем пенсионерам-рабочим, пострадавшим от несчастных случаев на производстве по 1917 год включительно, пенсию «немедленно увеличить» на 100 процентов с 1 января 1917 года.

Понятно, что в условиях слома старой государственной системы, военных невзгод и развала экономики страны страдало все население, но, в большей мере, суровые испытания выпали на долю «классово-чуждых» стариков. Первое время выплаты всех ранее назначенных пенсий, хоть и с ограничениями по сумме и не регулярно, но производились в соответствии с прежними пенсионными обязательствами. В бюджете на 1918 год на выплату пенсий от казны выделялось более 1 млрд. рублей, в то время как, например, на обеспечение пособиями вдов, стариков и инвалидов всего около 72 млн. рублей.

По мере ухудшения финансово-экономической ситуации в стране и становления классово-ориентированной системы пенсионного обеспечения материальное благополучие пенсионеров, относящихся к категории «не из рабочих», стремительно снижалось. Бывшие военные, чиновники, профессора и другие представители интеллигенции, уже находившиеся на заслуженной ими пенсии, оказались на обочине жизни. Немного помогали пенсионные выплаты из эмеритальных касс, которые в некоторых местах еще продолжали работать. Но постепенно все пенсионные капиталы были национализированы. В этой связи с конца февраля 1918 года перестают выплачиваться орденские пенсионы.

В целях выживания пожилые «из бывших» за бесценок распродают или обменивают на продукты свои личные вещи и ценности. В поисках лучшей доли пенсионеры покидают города в надежде, что на селе легче прокормиться. Убедившись, что и там условия жизни значительно ухудшились, устремляются дальше к границам бывшей империи и за ее пределы. Среди более чем 2 млн. беженцев из РСФСР того времени были не только идейные противники большевиков, но и те, кто на старости лет утратил источники существования.

Призрение увечных и раненых

В условиях продолжавшейся мировой войны большое внимание уделялось пенсионным выплатам военным инвалидам. В этих случаях приходилось руководствоваться решениями прежних властей, поскольку советские документы и правила на сей счет еще не были разработаны. Например, постановление СНК от 16 декабря 1917 года «О выдаче процентных добавок к пенсиям военноувечных3» предписывало всем казенным палатам и казначействам «немедленно приступить к выдаче» процентных добавок к пенсиям военноувечных согласно постановления Временного правительства от 11 октября 1917 года. При этом новая власть распорядилась повысить суммы выплат за счет перерасчета всех добавок применительно к высшему по оплате району.

Этим же постановлением увечным офицерам предоставлялось право на пенсию, установленную для солдат. Для этого надо было отказаться от получаемой офицерской пенсии и пройти установленное для солдат медицинское освидетельствование. Офицеры-фронтовики сочли такое предложение для себя приемлемым.

Одной из главных проблем оставалась задача – любой ценой сохранить существовавшие учреждения для оказания помощи раненым, увечным и больным воинам. Александровский комитет о раненых, Скобелевский комитет помощи увечным воинам и Алексеевский главный комитет были упразднены. Все имущество, капиталы и основные функции по призрению перешли к образованному еще в июне 1917 года Всероссийскому союзу помощи увечным воинам (далее – Союз).

По признанию самой Коллонтай, Союз был наиболее организованной и решительной силой. Его представители явились в Смольный в первый же день работы НКГП. Они решительно потребовали помощи от новой власти. Пришлось руководству наркомата выдать им «пособие» из личных денег. Позже своим приказом от 19 ноября Коллонтай все дело помощи увечным воинам передала в руки Союза. Декрет ВЦИК от 29 декабря 1917 года эти решения закрепил законодательно. Однако бюджетных средств на оказание помощи раненым и увечным воинам катастрофически не хватало. В 1918 году из казны на эти нужды было выделено всего лишь около 75 млн. рублей.

Церковные обители – под размещение военноувечных

В декабре 1917 – январе 1918 годов неоднократно обсуждались вопросы передачи в ведение НКГП монастырей для размещения раненых и увечных. Большевики называли монастыри «черными гнездами» и стремились использовать их в качестве учреждений для оказания социальной и медицинской помощи. Речь шла об изъятии всего монастырского имущества в пользу государства. Ситуация с размещением огромного числа военноувечных оставалась сложной и взрывоопасной. Из-за отсутствия их учета в масштабах государства, было непонятно, сколько и где проживает инвалидов войны, а также степени утраты их способности к самостоятельному труду. Значительное число неустроенных военноувечных скопилось в Петрограде. А. Цветков, бывший одним из заместителей Коллонтай, предложил использовать для их размещения здания Александро-Невской лавры. Нарком идею поддержала и одобрила. Позже она в своей статье в газете «Правда» под названием «Пора покончить с «черными гнездами» приводила аргументы в пользу такого решения и рассматривала уже более широкие возможности применения помещения монастырей. «Что может быть, – спрашивала она читателей, – более подходящим для санаториев, чем раскиданные по всей России «черные гнезда» – монастыри? Обычно они расположены за чертой города, среди полей, лугов; тут же сад, огород, коровы – значит, молоко для больных. И главное, отдельные комнаты- кельи для каждого больного! И все тут есть: и постели, и белье, и утварь, и вместительные кухни, и пекарни, и бани. Готовые санатории!».

Но в первые месяцы после октябрьских событий речь шла не о санаториях. Надо было срочно разместить всех бездомных инвалидов войны, нуждавшихся в социальной помощи. С этой целью в середине января 1918 года по распоряжению Коллонтай было предпринято несколько попыток захватить Александро-Невскую лавру, но власть столкнулась с решительным противодействием церковнослужителей и верующих. В то время в лавре хранилось немало православных святынь, которые оберегали около 110 монахов и послушников. Капитал обители составлял около 1,8 млн. рублей. Помимо церковного комплекса, лавре принадлежали 14 домов, более 100 амбаров, погребов и кладовых. При этом в обители размещались школа мальчиков-певчих хора, богадельня, больница и лазарет для раненых.

Попытки убедить монастырское руководство и верующих добровольно впустить сотрудников наркомата к успеху не привели. Тогда по просьбе Коллонтай ей в помощь прислали отряд вооруженных матросов. Переговоры снова не дали результата и в ход пошло оружие. Один человек погиб и несколько защитников монастыря получили ранения. Позже, рассматривая этот инцидент, советская власть признала действия руководства НКГП самоуправством, а Ленин своим распоряжением отменил приказ Коллонтай. За антицерковные деяния патриарх Тихон предал Александру Михайловну анафеме.

Создание советской системы защиты материнства и детства

Одним из приоритетных направлений в работе НКГП была социальная защита материнства и детства. С точки зрения теории этого вопроса у Коллонтай сложностей не возникало. Она прежде изучала российский и зарубежный опыт по этому направлению призрения и даже написала 2 книги – «Социальные основы женского вопроса» (1909) и «Общество и материнство» (1916). Она считала, что заботу о молодом поколении должно брать на себя государство. В числе первых шагов она предлагала меры по снижению детской смертности за счет улучшения медицинского и материального обеспечения материнства и младенчества. По поручению и при участии А. Коллонтай были разработаны правовые нормы об отпусках по беременности и родам. Ввели положение о денежных выплатах (пособиях) молодым матерям. Стали появляться общедоступные родильные дома. Кстати, в Российской империи даже в столицах и губернских городах акушерская помощь была доступна лишь 10—15% рожениц. Остальным приходилось рожать, порой, в самых неподходящих условиях. Это было одной из причин чрезмерно высокой детской смертности.

По инициативе Александры Михайловны и при ее личном участии были организованы курсы для работниц, пожелавших работать в детских учреждениях. Коллонтай сама читала лекции и проводила занятия с курсистками.

Декретом НКГП от января 1918 года было упразднено созданное еще в 1913 году именным указом Николая II Всероссийское попечительство по охране материнства и младенчества. Все дела, имущество, отчетность и денежные средства были переданы новому отделу по охране материнства и младенчества. Насколько серьезно обстояло дело, например, с детской беспризорностью могут свидетельствовать следующие цифры о числе детей, размещенных в детских домах РСФСР: в 1917 г. – 30 тыс. человек, в 1918 г. – уже 80 тыс., в 1919 г. – около 125 тыс., а в 1920 г. их было более 400 тыс. человек. В основном, это были дети войны, потерявшие родных и близких. А сколько их было еще не охваченных учетом в системе государственного призрения установить было невозможно.

Существовала и другая «социальная язва» – несовершеннолетние правонарушители. Таких детей и подростков в те годы было немало. Поэтому постановлением НКГП в начале 1918 года Коллонтай учредила при наркомате отдел призрения несовершеннолетних, обвиняемых в «деяниях общественно-опасного характера». При отделе создавался совет с участием представителей общественных организаций и медработников. В подчинение отдела были переданы все исправительно-воспитательные приюты и колонии, находившиеся в ведении НКГП.

Из наркомов ушла в знак протеста

В начале 1918 года была образована РСФСР, а спустя 2 месяца был подписан Брестский мир. Россия потеряла территорию, на которой проживало около 55 млн. человек. Это почти 1/3 населения бывшей империи и более 40% промышленных рабочих.

В знак протеста против заключенного Брестского мира А. М. Коллонтай вышла из состава СНК и покинула пост народного комиссара. Ее наркомовский стаж составил меньше 5 месяцев. Но, справедливости ради, необходимо отметить, что Александра Михайловна для становления дела государственного призрения сделала во много раз больше, чем примерно за тот же срок (с мая по октябрь 1917 г.) все три министра госпризрения Временного правительства, вместе взятые.

В дальнейшем она прожила долгую и насыщенную событиями жизнь. Руководила женским движением, участвовала в оппозиции, критиковала решения Ленина. В 1921 году после разрыва с П. Дыбенко попросилась на работу за границу. Первой из женщин стала советским послом. В годы репрессий потеряла всех когда-то близких ей мужчин. Сама подвергалась «профилактическим беседам». Избежала тюрьмы, но попала в западню одиночества.

Жизнь ее была яркой, полной неожиданных поворотов судьбы, потерь и успехов. Сегодня мы, не претендуя на исчерпывающую полноту и всесторонность, приоткрыли лишь некоторые странички ее наркомовского прошлого.

Переход на страховую пенсионную модель

В соответствии с «ленинской страховой программой», принятой еще в январе 1912 года на VI Пражской конференции РСДРП, советской властью стала создаваться система социальной помощи на основе классового предпочтения. Основными критериями были: 1) обеспечение рабочих во всех случаях утраты трудоспособности; 2) возмещение полностью или частично потери заработка при вынужденной безработице; 3) оказание материальной помощи и поддержки всем лицам наемного труда и их семействам. При этом ставилась задача за счет фондов социального страхования производить выплаты в пределах полного заработка. А все расходы брали на себя государство и предприниматели.

Таким образом, прежняя система соцстраха, созданная в 1912 году в интересах промышленных рабочих, была распространена на всех работающих по найму. При Наркомтруде был создан страховой совет, а на местах – страховые присутствия. Страховым случаем считалась потеря трудоспособности по любой причине (увечье, болезнь, старость и т.п.). Советская Россия стала 2-й после Великобритании страной мира, которая ввела страхование от безработицы. И эта мера соцподдержки сохранялась вплоть до окончательной ликвидации бирж трудоустройства в 1930-е годы.

Фактически со сменой руководства НКГП завершился короткий советский период построения модели государственного призрения на новых пролетарских началах. На смену ей пришла модель государственного социального обеспечения. В постановлении СНК РСФСР от 30 апреля 1918 года о создании наркомата социального обеспечения особо подчеркивалось, что прежнее наименование наркомата многими воспринималось как ведомство по оказанию благотворительности и раздачи милостыни, что никак не соответствовало социалистическому толкованию задач классовой социальной помощи.