Читать книгу Семь женских судеб на войне. Героини былых времён - Михаил Сухоруков - Страница 12

Легенды о героической жизни генеральской дочери возникли ещё при её жизни. В советские времена белогвардейская тематика в нашей стране была под запретом, поэтому военная судьба баронессы Софии Николаевны де Боде общественного интереса не представляла. Однако в белоэмигрантских кругах за рубежом её имя не раз появлялось в воспоминаниях бывших аристократов и военных. Правда, в них рассказывалось, чаще всего, только о времени её офицерской службы в Добровольческой армии.

Если же обратиться к дооктябрьским страницам биографии баронессы, то возникает вопрос о том, чем она занималась в период после окончания Смольного института благородных девиц в 1914 году и до момента её записи летом 1917 года в качестве доброволицы в Московский женский батальон смерти. Когда в 1933 году в Харбине появились воспоминания известной деятельницы женского военно-патриотического движения в революционной России генеральши М. А. Рычковой, то создалось впечатление о том, что это «белое пятно» в линии жизни героической баронессы будет устранено. Ведь М. А. Рычкова была не только близко знакома с храброй представительницей древнего рода, но и, какой-то мере, способствовала её военной службе в женском батальона и учёбе в Александровском военном училище.

Тогда же, с лёгкой руки Марии Александровны, в публичном пространстве появился рассказ о героическом участии выпускницы Смольного института в сражениях Первой мировой войны.

«София де-Боде, дочь начальника дивизии, – писала М. А. Рычкова, – в 1913-ом году окончила Смольный Институт, в 1914-м году поехала на фронт к своему отцу и пробыла там, в команде разведчиков, восемь месяцев. Во время одной из поездок она упала с лошади, сломала ногу и была отправлена отцом в Москву, где находилась в то время ее семья». Впоследствии этот героический эпизод не раз повторялся в разных версиях и пересказах, несмотря на то, что эти факты ничем не были подтверждены. Более того, М. А. Рычкова писала свои воспоминания спустя почти два десятилетия по памяти, поскольку при отъезде в эмиграцию все её записи и материалы остались в России. А факты и утверждения о пребывании Софии в команде конных разведчиков и её участии в боях, по нашему мнению, могли быть приведены со слов самой баронессы либо были пересказом слухов того времени. Тем не менее, неподтверждённые документами, очевидцами и участниками, эти недостоверные сведения стали широко использоваться другими авторами из числа историков, краеведов и журналистов. И никого из них не насторожило то, что М. А. Рычкова в своих воспоминаниях честно признала, что этот текст она писала за рубежом «много лет спустя по памяти, не имея под рукой никаких свидетельств». Отсюда все эти неточности и ошибки в приведённом выше коротком фрагменте текста воспоминаний одной из лидеров женского патриотического движения в Москве. Конечно же, София завершила учёбу в Смольном институте не в 1913 году, как написала Рычкова, а в 1914 году. Фамилия баронессы включена в список 82-го выпуска в году 150-летия этого элитного женского учебного заведения. Далее ситуация ещё больше запутывается. Указано, что отец Софии был начальником дивизии и есть уточняющая сноска. Однако в ней речь не о настоящем отце баронессы – генерале Н. А. Боде. Ошибочно приводятся сведения о полковнике А. К. Боде, командовавшем 16-м стрелковым полком и погибшем от полученных ран в бою в феврале 1915 года. Эта путаница, о которой мы уже ранее писали, до сих пор появляется в разных публикациях.

Теперь попробуем разобраться в ситуации, когда София де Боде, со слов М. А. Рычковой, «в 1914 году поехала на фронт к своему отцу и пробыла там, в команде разведчиков, восемь месяцев».

Сначала напомним читателям о том, как складывалась военная служба в гвардейской пехоте генерал-майора Н. А. Боде в канун и в начальные годы Первой мировой войны. С мая 1912 года по октябрь 1914 года генерал командовал лейб-гвардии Санкт-Петербургским полком и встретил начало войны с германцами во главе своих гвардейцев. По иронии судьбы эта привилегированная воинская часть многие десятилетия носила почётное звание «короля Фридриха-Вильгельма III полк» и за боевые заслуги была причислена к старой гвардии. Барон Н. А. Боде на должности полкового командира в начальный период войны на Западном фронте пробыл примерно 3 месяца, после чего получил новое назначение. Он возглавил 1-ю бригаду в той же 3-й гвардейской дивизии. Теперь в его подчинении были лейб-гвардии Литовский и Кексгольмский полки. С октября 1914 года по май 1915 года гвардейцы под командованием генерала Н. А. Боде участвовали в боях на Северо-Западном фронте. В этой должности он пробыл примерно 7 месяцев. После до мая 1917 года барон занимал должность начальника 57-й пехотной дивизии.

В составе конной разведки – правда или вымысел?

Теперь о том, что касается мифа о пребывании Софии де Боде вместе с отцом на фронте в течение 8 месяцев. По существовавшему в военное время порядку её пребывание на передовой, даже в военной форме и под мужским именем, было бы весьма проблематично. Единственный вариант обманного пути в армейский строй мог быть в случае, определения её на службу в качестве вольноопределяющегося под мужским именем. Теоретически такое было возможно, в случае, если бы генерал готов был рисковать жизнью дочери и своей военной карьерой в условиях боевой обстановки.

По существовавшим тогда правилам, добровольцев брали в качестве вольноопределяющихся только в строевые части и выпускница Смольного института благородных девиц должна была бы жить окопной жизнью и участвовать боях вместе с малообразованными солдатами низших сословий. Аристократке пришлось бы питаться из солдатского котла, спать в полевых условиях и нести все тяготы военной службы.

Ещё большее сомнение вызывает упоминание о том, что все восемь фронтовых месяцев она провела в команде разведчиков. Такой ситуации не могло быть по определению. По военной практике тех лет, команды разведчиков были внештатными сборными формированиями в полках. Для них из каждой роты подбирались по 4—6 наиболее храбрых, опытных и находчивых солдат. Обычно во главе команды разведчиков был обер-офицер, в подчинении которого находилось от 64 до 85 нижних чинов. Как правило, среди них был старший унтер-офицер, 4 младших унтер-офицеров и до 80 рядовых. В командах могли быть пешие и конные разведчики.

Как видим, ни по каким критериям баронесса для службы в войсковой разведке не подходила. По нашему мнению, это одна из легенд, с помощью которых осуществлялась героизация и военная романтизация жизни этой необычной молодой женщины.

При этом до сих пор остаётся загадкой, где утончённая аристократка София де Боде научилась верховой езде и владению оружием. В Смольном институте дворянских девиц этому не учили. Однако позже в октябрьских боях 1917 года в Москве, а затем в сражениях в составе Добровольческой армии на Юге России она не раз проявляла удивительную храбрость и хорошую военную подготовку. К тому же лишь она одна из всех выпускниц Александровского военного училища попала служить в белогвардейскую кавалерию. Это свидетельствует о том, что командиры высоко ценили её верховую подготовку и умение воевать в конном строю. Впрочем, служила она не эскадроне, а была ординарцем у командира Отдельной конной бригады генерала от кавалерии И. Г. Эрдели. В некоторых публикациях упоминается, что она была даже офицером для связи у самого генерала Корнилова, но достоверных подтверждений этому факту не приводится.