Читать книгу О чём вспомнил и размышлял. Книга вторая. Военная служба - Михаил Тимофеевич Тюрин - Страница 5

Моим первым командиром взвода был лейтенант Аркадий Иванович Зубарев, окончивший с отличием наше же училище лишь год назад. Тактичный, деликатный, в меру строгий, всегда опрятно одетый, умеющий без назидания втолковать, что можно и что нельзя делать в армии. Нами он командовал два первых курса, до своего поступления на учёбу в Харьковскую академию. В 1961 году я снова встретился с ним, когда уже сам поступал в Академию. К этому времени он после окончания с золотой медалью Академии оканчивал и адъюнктуру. Потом успешно защитился и работал преподавателем там же, где мы с ним с удовольствием и встречались до конца 80-х годов во время моих служебных приездов в нашу альма-матер.

Командиром нашей 6-й роты был майор В. Б. Матвиенко, уже пожилой, участник войны, сухощавый, стройный, требовательный, говоривший с каким-то акцентом – «пиль», «миши» вместо привычных нам «пыль», «мыши». Остался в памяти сравнительно демократичным командиром, но очень твёрдым и последовательным в исполнении курсантами поставленных им задач.

Командиром 2-го батальона курсантов был подполковник Капустин, круглолицый, розовощёкий, всегда очень опрятно одетый, стройный, хотя уже и начинавший полнеть, разговаривавший спокойно, без повышения голоса и вообще производивший приятное внешнее впечатление.

Старшим адъютантом (начальником штаба) батальона был майор Лазарев, с рыжеватыми волосами, стройный, подтянутый, чистый, со звонким голосом, строевик как будто по рождению и по призванию. Как он мог «чисто выровнять носочки» при построении батальона! В строевом отношении для меня он был идеалом офицера и, по-видимому, это влияние в совокупности с моим стремлением походить на него в выправке послужило потом основанием для командиров объявить меня лучшим строевиком роты.

Заместителем командира батальона по политчасти был подполковник Никитин, невысокого роста, толстенький, постоянно испытывающий трудности с носовым дыханием, а потому говоривший часто не очень разборчиво, с каким-то прононсом. Политинформации, которые он проводил у нас, были какие-то серенькие, состоящие из проверенных дежурных фраз.

С командованием батальона встречались чаще всего на общих построениях, собраниях, политинформациях. Постоянно нас опекали командир роты и командир взвода. На командира взвода помимо его уставных обязанностей возлагались и другие, в частности, проведение занятий по строевой подготовке, изучению уставов, лыжной подготовке и др. Командир роты занимался обустройством курсантского быта, обеспечением курсантов положенным довольствием, да и многими другими вопросами обеспечения нормальной учёбы и службы подчинённых.

Важнейшей задачей наших командиров являлось воспитание у курсантов понимания необходимости неукоснительного соблюдения утверждённого распорядка дня, порядка и правил, установленных воинскими уставами, приказами командиров и начальников. Не могу сказать, что этот процесс шёл безболезненно как с одной, так и с другой стороны. Но что мне запомнилось, так это отсутствие чрезмерных строгостей со стороны командиров в насаждении законов воинской организации. Может, в этом и не было особой нужды, так как курсанты сами, как добровольно взвалившие на себя груз военной службы, были заинтересованы в соблюдении установленного в соответствии с воинскими уставами порядка и основное время отдавали учёбе.

Но то, что всякое отступление от принятых законов, послабления в их исполнении, а тем более пренебрежение ими, приводит, мягко выражаясь, к неэффективному расходованию сил и средств, убеждался не раз, даже в стенах училища.