Читать книгу Если судьба выбирает нас… - Михаил Валерин - Страница 19

Тяжелый артиллерийский снаряд летит очень шумно и страшно. Когда он пролетает над головой на высоте нескольких сотен метров, его вибрирующий гул напоминает проносящийся мимо автобус. Звук рассекаемого снарядом воздуха накатывает подобно волне, а затем медленно удаляется. Если постараться, летящую смерть даже можно увидеть, глядя ей вслед. Черное веретено падает с неба, описывая дугу куда-то за переделы видимости, а через несколько секунд долетает раскатистое «гда-да-а-ах».

Страшно от мысли, что вот эдакий «чемодан» ухнет тебе на голову, и тогда – все. Совсем все!!!

Артподготовка длится уже шесть часов.

Через наши головы непрерывно долбят орудия всех калибров. Очень утомительно слушать всю эту многодецибельную какофонию, а еще более утомительно – сидеть и ждать. Пока стреляла только наша артиллерия – было еще ничего, но около девяти утра немцы начали встречный обстрел. Для начала досталось выгоревшему лесу, отделявшему нас от передовых позиций, а потом германские двадцативосьмисантиметровые гаубицы стали бить по предполагаемым районам сосредоточения резервов.

Вот тут-то я страху и натерпелся.

Этот страх двойной – подсознательный и иррациональный, который испытывает тело, и сознательный, с которым пытается бороться разум, понимая опасность.

Одиннадцатидюймовые снаряды перелетали через наши позиции и взрывались где-то в пятистах метрах позади.

Тем не менее сотрясение земли ощущалось всем телом.

Это вам не минометный обстрел, под который в 95-м угодил на Кавказе…

Я посмотрел вверх. Там, на значительной высоте, шли большие четырехмоторные бипланы – русские бомбардировщики несли свой смертоносный груз, предназначенный немецким артиллеристам. Шесть групп по три самолета. На некоторой дистанции от бомбовозов мелькали шустрые истребители.

Поторопились бы, а то мы тут уже час сидим, обстрел терпим. Вот накроют нас, совершенно случайно притом, – им потом стыдно будет.

Земля вновь содрогнулась от падения очередного двадцатипудового гостинца.

Сволочи…

Напротив меня, скрючившись и зажав между коленями дробовик, в окопе сидел Савка.

При каждом взрыве его каска звякала о ствол ружья. Бледные губы непрерывно шевелились – мой ординарец истово молился.

А вот сидящий справа от меня унтер-офицер Наумов внешне был абсолютно спокоен. Глаза закрыты, на умиротворенном лице – улыбка.

Как там у поэта – «Гвозди бы делать из этих людей»?

Так вот, Наумов – мужик для этого дела вполне подходящий. Нервы – так точно железные.

Блин! Да когда же все это кончится!!!

У меня сейчас такое состояние, что дайте мне немца – я его зубами загрызу. Даже стрелять не буду, потому что пуля – это слишком легкая смерть.

Однако спустя некоторое время вражеский обстрел внезапно прекратился.

Слава богу!

Наши же орудия продолжали палить, перемалывая оборону противника, районы сосредоточения подкреплений, полевые батареи. И это хорошо. Чем больше они сейчас перебьют немцев, тем меньше нам потом возни.

Я посмотрел на часы – без четверти одиннадцать.