Читать книгу Если судьба выбирает нас… - Михаил Валерин - Страница 20

Прошлым вечером, незадолго до ужина, нас посетили командир полка с офицерами штаба и мой знакомый любитель пения – отец Серафим, оказавшийся протоиереем!

Полковник Беренс произнес прочувствованную речь о трудном часе для Отчизны, о полковых традициях, о чести и мужестве.

Под сенью развернутого полкового знамени батюшка отслужил молебен: «Моли, Угодник Божий Николай, воинству нашему даровати на враги одоление, Отечеству во благочестии непоколебиму пребыти и сыновом Российским спастися».

По окончании обряда в сопровождении служки с иконой он прошелся вдоль строя всех четырех рот нашего батальона, окропляя шеренги святой водой. Потом солдаты повзводно подходили за благословением, целовали крест.

Я тоже приложился.

Артподготовка продолжалась.

Из ответвления хода сообщения появился Лиходеев и с заговорщическим видом вручил мне бебут в ножнах – изогнутый обоюдоострый кинжал с сорокасантиметровым клинком. Бебутами вооружали пулеметчиков и солдат с дробовиками – вместо штыка. Савка тоже обзавелся таким, когда сменил винтовку на помповое ружье.

– Это еще зачем?! – Из-за грохота артиллерийской стрельбы приходилось орать.

– Нехорошо это, вашбродь, без ножа по траншеям лазать. Тут ведь как – тонущий за соломину хватается, а гренадер – за нож.

– Да куда мне такой! Им же коня зарубить можно!

– Вот! – Лиходеев поучительно поднял палец. – Вы, вашбродь, в самую суть проникли! Без него – никак невозможно. Бебут знатный. Сам подбирал в оружейке!

– А ты-то как же?

– А у меня «братишка» при себе. – Кузьма Акимыч ловким движением достал из-за спины топор с оплетенной кожаными ремешками ручкой. – Я к нему привыкши. А вам бебут – в самую пору будет.

– Ладно, давай… – Я забрал у совершенно счастливого фельдфебеля кинжал. – Пригодится!

Разберусь как-нибудь. Скомпилирую знание ножевого боя конца ХХ века и науку Никифора Беспалого, учившего меня и брата владению шашкой в ХХ века начале!

Вздохнув, встал на одно колено и принялся цеплять ножны к правому боку. Е-мое! Ремень и так обвешан по периметру – кобура с браунингом, фляжка, лопатка, противогаз, патронная сумка, а теперь еще и это. Через плечо на ремнях – гранатная сумка, полевая сумка. На шее – бинокль, в руках – автомат в чехле и свисток в кожаном кармашке на портупее – до кучи. Сразу вспомнился анекдот: «А теперь со всей этой фигней мы попытаемся взлететь…»

Это притом, что ранец офицеру в бою не полагается и мой сухпай и четыре коробки патронов тащит Савка. Мне еще вчера при переходе нелегко пришлось, а тут – в атаку идти. Залегать, ползать, окапываться.

В общем, «Господи, спаси и сохрани…».

По окопу в сопровождении двух вестовых аккуратно пробирался Казимирский, тоже весь обвешанный амуницией. Различие состояло в отсутствии холодного оружия и наличии фонарика в кожаном футляре и нагана в кобуре. Поручик наконец-то сменил погоны с галунных на полевые, и перчатки на руках были уже не белые, а из коричневой кожи.

Все равно – пижон…

– Ну что, барон, не скучаете? – Командир роты присел рядом со мной на корточки.

– Нет, господин поручик! Немцы два часа развлекали, как могли, – сильно подняли настроение!

– Рад за вас! Напоминаю – при развертывании вы находитесь на правом фланге цепи и ведете вторую полуроту, я – на левом, с первой полуротой, фельдфебель идет в арьергарде! Связь через вестовых! Я вам, кстати, привел двоих. Распоряжайтесь!

– Слушаюсь!