Читать книгу Вначале будет тьма // Финал - Михаил Веллер - Страница 25

Михаил Веллер, Екатерина Белоусова, Сергей Вересков, Александра Сорокина, Мария Анфилофьева
Вначале будет тьма
16

Оглавление

Неловкость Королев ощущал физически: она душила его. Игорь нервничал, как в тот злополучный день, когда Вадим заставил его знакомиться с людьми. Он пересиливал себя и спрашивал незнакомых ребят: как дела, что делаете. Ребята постарше сочли его назойливым и избили.

Писать первым Королев не умел. Когда Петр-2 предложил пообщаться с братом за него, да еще и телефон одолжил, Игорь согласился, не подумав о своем имидже. Он не ожидал, что его выставят малолетним придурком. Не ожидал, что вырвет телефон и начнет строчить ответ про шрамы и попы, так что Петр-2 опрокинется на спину. Упадет на пол и начнет визжать, как самая невоспитанная свинья.

Игорь отбросил телефон, накинулся на свинью с кулаками, но Петр-1 заломил ему руки и оттащил назад. Прочел лекцию о ненасилии, харрасменте и еще фиг знает о чем. Пообещал узнать адрес Андрея. Не обманул. Запихнул Игоря в древнюю иномарку с тонированными стеклами, вручил ему черную кепку и медицинскую маску. По дороге Королев насчитал двенадцать экранов со своим лицом.

И вот теперь Игорь ходил по лестничной площадке, где брат, верно, курил по вечерам, ползал после пьянки, уговаривал случайную подружку не ломаться и делал другие пакостные вещи, до которых Игорь никогда бы не опустился.

Неразумно было мешкать в подъезде, но Королев старался оттянуть момент. Когда на лестнице послышались шаги, он испугался и метнулся к двери в квартиру брата. Принялся бить пальцем по звонку, игнорируя наличие видеосвязи.

– Иду-иду! – услышал он мягкий голос.

Про соседку Андрея контрабандисты ничего не сказали, но Игорь и не спрашивал. Вместо того чтобы репетировать встречу, он всю дорогу старательно думал о второстепенном. Например, о книгах, которые оставил в штабе. И что с ними будет?

– Ой! – воскликнула Лиза.

По доброте душевной она открывала дверь всем подряд и не могла противостоять миссионерам и продавцам, которые в середине XXI века еще ходили по домам.

– Как же удивительно, что ты здесь, – прошептала она. – Пришел великий свет.

Игорь не нашелся, что ответить. Он был обезоружен, и не только потому, что круглую бомбу оставил у Антонова.

– Что стоишь на пороге? Заходи-заходи! – Лиза спохватилась и замахала перед ним правой рукой.

Ради приличия Игорь стянул маску.

В квартире пахло уютом. На кухне было чисто, солнечно и зелено, куда ни посмотри. Кругом стояли горшки с цветами, на полках лежали разноцветные побрякушки. Сверкали диковинки и штуковины, названия которых Игорь не знал. То ли украшения, то ли приборы. Склянки с магическими зельями, древние артефакты или сувениры. Здесь явно химичат, подумал Игорь. В их убежище тоже была кухня, и тоже было чисто, и даже была женская рука, рука Мальты, но так, как здесь, у них не было никогда.

– Я это… – замялся бывший член САП.

У него неожиданно зачесалась щека. И шея, и все лицо.

– Ты садись, – Лиза указала на стул. – Салат будешь? Свежий, я утром сделала.

Игорь кивнул. Он всегда считал, что найдется ситуация, в которой уместно кивнуть, а не спорить, как он привык. И вот она, ситуация.

Он решил, что пока эта странная женщина колдует над светло-сиреневой миской, хорошо бы что-то у нее выведать. Разговорить ее хотя бы из вежливости. И Игорь спросил:

– Ты болеешь?

– Что? – Она повернулась вполоборота.

Верно, не расслышала. Игорь пояснил:

– У тебя белые полоски на лице.

– А! – Лиза догадалась, о чем он. – Нет, это макияж.

И она вернулась к салату: достала тарелку и принялась высокохудожественно раскладывать листья. Королев, в свою очередь, оценил макияж:

– Какой-то дикий.

– Кто бы говорил! – рассмеялась Лиза.

Игорь слабо улыбнулся, чтобы она не увидела. Но Лиза и так стояла к нему спиной. И у нее была очень красивая спина: прямая, ровная, наверное, гладкая. Даже спиной эта странная женщина, как назвал ее про себя Игорь, разительно отличалась от тех, с кем он имел дело прежде.

Прежде он имел дело с мамой, бабушкой, суетливыми и глупыми одноклассницами. С высокомерными блогинями, которые хотели завлечь его в коллаборацию. С сотрудницами службы психологической помощи. С несколькими женщинами из САП. И с Мальтой, которая давно состояла в партии и постоянно крутилась рядом. Не Мальта, а Орбита, думал Игорь.

Девушка на кухне его брата стояла к нему спиной и пританцовывала, а кухня была такой домашней, что, кажется, в ней жили. Игорь давно не оказывался в таких вот квартирах, как будто из детства. Он переезжал из одного штаба в другой, и все они находились в бывших производственных помещениях. А влиятельные люди, которым Игорь частенько угрожал, жили на скучных и холодных дачах. По сравнению с ними даже штаб САП смотрелся не столь мрачно.

Хотя кухня у них была мертвая: на ней не готовили, а лишь разогревали. Мальта просила воспринимать ее как товарища, коллегу, друга. На роль матери или домработницы пусть ищут другую.

А еще Мальта никогда не красилась, чтобы не подогревать неприличные фантазии окружающих. Она была собранным и смекалистым бойцом. Ненавидела «Трех Сибиряков», но умела держать лицо. Когда Игорь разговаривал с Мальтой наедине – случалось это нечасто, – речь шла о миссии и о рисках от предполагаемых шагов. В политике он разбирался гораздо лучше, чем в косметике, поэтому и спросил женщину с серебряным лицом:

– А что ты думаешь о Калаче?

Она задумалась:

– О Калаче? Дай вспомнить… Его же суд ждет, да?

– Да. Что ты об этом думаешь?

– Я? – она медлила, подбирая слова. – Я надеюсь, суд будет справедливым.

– И это все? – удивился Королев.

– Ну да. Ой, вспомнила! У меня же веганская закуска из Индии есть, сейчас достану!

Как-то слишком коротко она ответила, растерялся Игорь. Мальта бы уселась рядом, закинула ногу на ногу и давай болтать: и ногой, и просто болтать. Она бы пересказывала ему всю порочную биографию Калача до седьмого колена или варяжских князей. Мальта же происходила из семьи археологов и в таких вещах разбиралась, и с большой охотой копалась в прошлом: своем, Вадима, стажеров и членов САП. Она всем рассказывала, что родители ее познакомились во время раскопок на острове, несложно догадаться, на каком. Что они оба дышали, как один. Чередовали романтическую порывистость и рабочую практичность и мертвых любили больше, чем живых, но сами на тот свет не спешили. Когда двухлетняя Мальта выказала капризное, но закономерное отношение к их кочевому образу жизни, нестабильному и нестандартному окружению, родители отправились с ней в отпуск в Челябинск. Оставили у бабушки.

А бабушка Мальты работала бухгалтером на предприятии и постоянно жаловалась на экологию, но еще больше – на Москву.

«В Москве жизнь токсичнее, чем у нас, – начинала она вечернюю сказку, – там из людей ежедневно вытекает гниль, и разливается рекой, и впадает в Москву-реку, и по каналам заражает регионы. Вот почему, Мальта, у нас экология плохая».

Игорь все это вспомнил, наверное, вовремя, потому что решил спросить про Москву. Что-нибудь оригинальное. Например, про экологию. Он взглянул на небо за окном: ожидаемо пыльное, монохромное, скучное.

Зеленые листья на подоконнике перетянули внимание на себя.

– Что это ты там делаешь? – услышал Игорь.

– Смотрю, темные у вас времена.

Он обернулся и встретился взглядом с незнакомкой. Забыл спросить, как ее зовут. Вмиг пожалел, что заглянул ей в глаза. Что там было: сочувствие, жалость, понимание? Она смотрела так прямо и честно, как никто уже не смотрит. Как будто ей не от кого защищаться. Ей нечего скрывать и не нужно быть в боевой готовности.

Она транслирует себя без фильтров, хотя Игорь ей никто. И от силы этой невыразимой, невыносимой откровенности, которую несла в себе полностью одетая женщина, Игорю стало неуютно. Он спросил:

– Это у вас марихуана?

Вадим курить запрещал. Укуренный анархист – недееспособный анархист, предупреждал он.

– Нет. Она легальна, но мы с Андреем не одобряем вещества. Мы за духовное самосовершенствование.

– Мы с Андреем? – переспросил Игорь, подобравшись.

– Прости, я же не представилась! Я – Лиза, жена Андрея.

Игорь сглотнул. Вот его брат, циничный, холодный, капризный. Убегающий от камер, вместо того чтобы остановиться и дать комментарий. Рассказать, как он скучает, как ему больно от утраты, которую ничем не восполнить. И вот эта женщина… женщина, пустившая его на кухню, не задавшая ни одного вопроса, кроме того, хочет ли он салат. Конечно, хочет!

Эта женщина с разукрашенным лицом, она не просто дружит с Андреем, она ему не любовница, не домработница, она – его жена? У его брата вот такая вот жена?

Какого хрена Андрей завел семью?! Он же не заслужил!

Она, наверное, заботится о нем, разговаривает с ним, а на душе у нее, может, много всего интересного… дом же такой странный!

Дом Игоря был разрушен, богатый дом Вадима опустел, САП на семью не смахивала. Вадим, которого Королев мыслил чуть ли не старшим братом, легко от него отказался. Будто нарушение субординации отменяет дружбу.

Раньше, если не удавалось обратить перепалку в шутку, Вадим долго ходил надутый. Игорь, напротив, становился сентиментальным. Он вспоминал их первую встречу, и на него накатывало особое чувство: сочетание безграничной признательности, злости и жалости к ним обоим. Они познакомились при чрезвычайных обстоятельствах. Мир гремел, и Вадик перекинулся через борт мусорного бака, борт боевого зеленого корабля. Вадик свесился сверху и прошептал, нет, просвистел через щель в зубах:

– Парень, а ты слышал про срединный путь? Про Будду, женщин и постколониальный киберфишизм?

– Чего? – не понял напуганный Игорь.

Вадик встал на покореженный стул, протянул руки вперед и вытащил Игоря из мусорного бака, в котором тот прятался от возможного налета кого угодно. Двенадцатилетнему Игорю было немного стыдно, потому он соврал неправдоподобное:

– Я не прятался, я монетку искал.

– Ну и дурак, если не прятался, – нахмурился Вадик.

– Почему?

– Да потому что мой отец не прятался и ему башку оторвало.

Проговаривая это, Вадик покрутил пальцем у виска и выстрелил тем же указательным в себя. Игорь наблюдал завороженно:

– Когда это?

– Думал, часов в 9 утра, но в телеграм-канале написали, что в 9:27.

– В каком канале?

– «Ракетно-христианские мучения почетных граждан нашего города».

– Как-то длинно, – заметил Игорь. Он хотел завести телеграм-канал с объявлениями и назвать его «Ветеринар».

– Такое сейчас модно, – пояснил Вадик и сплюнул кровь на обожженную землю. – Отличаем ваших от наших. Смотрим, умеешь ли ты умно говорить, типа длинно формулировать, или все рэп.

– Я не слушаю рэп.

Кажется, где-то недалеко Игоря искала мама.

– И правильно делаешь, – одобрил Вадик.

Он лишился шанса поступить в Оксфорд, когда заказали его отца, бывшего градоначальника, который не одобрил идею с отделением и собрался бежать за границу. Подросток-сирота стал таким же отщепенцем, как и другие уличные мальчишки, но отличало его незримое. В голове у Вадима были книги, которыми он, не таясь, делился и разбрасывался.

Вадик читал бессистемно, Игорь следовал за ним и в какой-то момент даже обогнал: Карл и Маркс в двенадцать лет, Кропоткин и Бакунин в тринадцать, первый провалившийся стартап в четырнадцать. Тогда Игорек впервые осознал, что работать в интернете не его тема.

Видимо, любовь и дружба тоже не его тема. Потому что он прожил четверть века, а настоящей дружбы и любви у него, как оказалось, не было. И никакой он не важный член САП. И не герой. И красивой странной жены у него тоже нет.

А он же намного… намного лучше Андрея, он знает, что он лучше. Андрей никогда не мыслил глубоко, он всегда был про внешнее, а вот оно как сложилось. Андрей живет в домашней квартире, женат и об умершем брате не жалеет. Он, наверное, и не плакал, когда про гибель узнал. Андрей, конечно, плакса, но тут он, наверное, обрадовался. Отпраздновал.

Единственный молодой Шестаков.

Игорь зажмурился и провалился в себя, когда почувствовал, как кто-то склонился перед ним и обнял. Нежные руки обхватили его, смахнули редкие слезинки.

Игорь разлепил веки и увидел: Лиза обнимает его.

– Не бойся, – прошептала она. – У тебя есть семья.

Вначале будет тьма // Финал

Подняться наверх