Читать книгу Тайна Зеленой аллеи. Искра души - Михаил Волков - Страница 8

Тенденция нового времени делила людей на классы неравенства и категории трудоспособности, в результате чего всеобщий онанизм головного мозга привел к идейному расколу. При несоответствии нужной ячейке общества на фоне максимального эгоизма с тобой обрывались приятельские, родственные, деловые связи. Каждый стремился повысить уровень квалификации и получить новые знакомства, новое общение, новый статус в информативной базе данных под названием «Органика», что отслеживала динамику достижения и провалы в балльной системе труда «Карьерного просветления», КП, и в социальной жизни, присваивая тем самым каждому человеку соответствующий уровень профпригодности.

Конфиденциальность оставалась только на бумаге, а в реальности каждый новый пользователь «Органики» был под пристальным аналитическим наблюдением. Коренные жители Цитадели неохотно верифицировались на глобальном сервисе, но податливо принимали тотальный контроль как форму адаптации к тенденциям современности, а несогласные «сепаратисты» подвергались принудительной регистрации, но уже с особыми отметками в когнитивном досье «против». Время неустанно двигалось вперед, и получить достойный профессиональный класс в резюме с каждым годом было все сложнее.

Мединсон являлась вдовой погибшего летчика-испытателя. Пособие от государства уходило на оплату обучения сына, а зарплаты хватало лишь на бытовые и коммунальные минимумы. Допоздна она работала в кафе Бургеры Льюис, что славилось в пригороде отменными отбивными, а потом бежала на последний десятичасовой троллейбус. В тот день пьяница Дейв, привыкший к опозданиям Марины, был переведен в старое депо, а новый неосведомленный водитель проехал мимо кафе без остановки сразу напрямую в троллейбусный парк.

В густой измороси Зеленая аллея светилась оранжевым светом больших фонарей. Промозглый ветер ускорял короткие шаги девушки по широким лужам, оставленным после полуденного дождя. За ее спиной медленно крался на габаритных огнях желтый, грузный, большой автомобиль – такси частного извоза. Спустя некоторое время он поравнялся с женщиной.

– Тебе в какую сторону? – громко спросил водитель. – Я поеду по Зеленой аллее до парка Утраты, – добавил он и поправил на лбу кепку восьмиклинку. Марина ничего не ответила, но машина продолжила медленно катиться вдоль тротуара. Холодный ветер обжигал кожу рук через тонкий плащ, надетый не по погоде.

– Эй, красавица, иди к нам! – крикнул выпивший подросток из толпы на аллее, и перешел дорогу. Двое парней спрыгнули со спинки лавочки следом за ним, но толпа возле громкой магнитолы не уменьшилась. Окоченелые ступни ускорили стук каблуков по тротуарной плитке, но два тяжелых пакета с овощами, фруктами и куском свежей говядины по-предательски потянулись к асфальту на растянутых ручках экологического полиэтилена. Водитель такси прибавил газа и запрограммированно повторил:

– Тебе в какую сторону? Я поеду по Зеленой аллее до парка Утраты.

– Нет, спасибо, мне рядом, – лаконично произнесла женщина и сжала сумки окостенелыми от холода пальцами, осознавая, что до дома минимум минут сорок ходьбы.

– Малышка, что там у тебя есть? – И пальцы подростка умело заиграли на опасной бритве, появившейся из накладного кармана синтепоновой куртки.

– Может, и мелочевка водится? – выкрикнул другой жадно докуривая чибарик.

Под светом фонарного столба водитель наклонился к пассажирскому сиденью.

– Садись, не отстанут же, – сказал он низким голосом и снова поправил кепку, не успев скрыть от света последствия ветреной оспы на рябых щеках. Впереди – пустая улица, молчаливые двухэтажные кирпичные общежития с периодическими криками душевнобольных и пьяных сумасшедших из окон, а за спиной шумное сборище нетрезвых подростков, сверкающих ножами и угольками дешевых сигарет под ритм популярного кала из динамиков бумбокса. Пассажирская дверь захлопнулась. Двигатель выдохнул черный дым и измотанно загудел, а красные габариты задних фонарей судорожно заморгали от сырой электрики и исчезли за поворотом. Теплый воздух из печки приятно согревал озябшие ноги. Попутчица внимательно смотрела за ночной дорогой, чтобы не пропустить свой перекресток. Раньше парк Утраты был местом проведения праздничных мероприятий, уединения для молодежи и семейных пар, но после серии покушений на прохожих приобрел дурную славу, и теперь там собирались только группы разбойников да всяких бродяг. Дело с утопленником в ручье списали на интоксикацию от алкоголя. Хотя один стажер из Криминального бюро за чашкой утреннего кофе в закусочной рассказал, что доза алкоголя в крови скончавшегося была допустимой для жизни. Однако первая версия в бюрократическом сите процеживалось удобнее. История о школьниках, что бежали от верзилы в маскарадной маске, также переписалась в десятках отмененных постановлениях об отказе в возбуждении уголовного дельца за отсутствием перспективы в раскрытии и вынесении надзорным органом не меньше постановлений об отмене постановлений об отказе в возбуждении затянувшегося расследования. В тот день подростков спас случайный автопатруль стражей, приехавший пополнить палочную статистику административных правонарушений на бездомных. Дурные мысли были не материальной составляющей, а реальным показателем циничного, отчаянного, эгоистичного, жестокого времени.

– Я вам благодарна, вот моя остановка, – произнесла Марина, указывая рукой на приближающийся Т-образный перекресток, и потянулась к ручке двери, но автомобиль не остановился, а двигатель заработал громче. Дворники противно заскрипели по мокрому лобовому стеклу.

– Задумался я, – смиренно ответил водитель и крепко схватил пассажирку за тонкое бедро, сминая с колен промокшее платье. Попутчица вцепилась в его ладонь, на что мужчина ехидно улыбнулся от удовольствия, а потом разжал грубые пальцы. – Не бойся, не обижу. На следующем перекрестке развернемся.

Фонари мелькали вспышками света перед испуганными глазами женщины: печка сушила воздух, губы немели, сохло во рту, стало тяжело дышать, сердце забилось чаще. Марина прижала рюкзак с вещами к оледеневшей от страха груди и сразу одернула задранное платье ниже колен.

– Немедленно остановитесь! – приказала она и потянула за дверную ручку, но та бесполезно повисла бутафорией без отклика внутреннего замка. – Сейчас же остановите, пожалуйста! – закричала девушка дрожащим голосом. Тяжелый автомобиль с визгом лысой резины зашел в крутой поворот, минуя дорожный знак, обозначающий тупик, и непристегнутую пассажирку прижало к кевларовой обшивке двери, пропитанной сигаретным дымом. Свет тусклых фар уперся в разбитую стену из бурого кирпича и лениво погас под стук холодного дождя, бьющего по крыше желтого ретромобиля. На таких авто в наше время практически не ездили, но встречались антикварные умельцы да всякие там любители, что освежали лакокрасочное покрытие, перебирали ходовые части, реставрировали обшивку кресел по вкусу и выезжали на дефиле для фотосессий. В закупоренном салоне авто раздался дикий крик хрупкой женщины измотанной от неравного сопротивления. После ошеломительной пощечины она потеряла сознание и очнулась на спине с раздвинутыми бедрами, от острой, огненной боли надорванной сфинктерной мышцы. Яростный рвотный крик под белый радиошум из приемника прервал сопение убийцы. Ладони насильника сдавили шейные позвонки, и жертва предсмертно захрипела, вонзаясь ногтями в мышцы волосатого предплечья.

– Заткнись сука! – помятое платье запрокинулось на поясницу, а кружевное нижнее белье, сорванное с ног, затрещало по деликатным швам белыми нитками. В радиоприемнике за монотонными помехами запел голос известного танцевального классика. Слезы кончились, а насильник кончил в нее горячим сгустком белого яда. Двухминутная эпопея с прогулкой по вечности завершилась моральным уничтожением. Девушка жадно вдохнула спертый, тяжелый, сухой, потный воздух и в горле повис непроглатываемый острый ком. Салон осветили ксеноновые фары проезжающего на серпантине автомобиля, от чего убийца раздраженно зажмурил глаза и начищенная бляшка кожаного ремня забренчала на талии широких атласных брюк. На рыхлом лице, похожем на разбитый грунт, вспаханный чернозем или глиняную колею заблестели капли жирного пота. Жертва насилия слепо нащупала ручку, но задняя дверь была заблокирована. Тогда убийца схватил ее за волосы, и выволок из салона на мокрый асфальт. Помятую окантовку тонкого платья покрывали пятна кровоподтёков. Голос женщины одеревенел от ужаса, страха, боли и беспомощности. Водитель достал из ножен огромное лезвие блестящей стали, которое осветил дальний свет фар спустившегося с холма встречного транспорта, и женщина в агонии поползла к обочине. Впереди ехал большой внедорожник с белыми ксеноновыми лампами на крыше и «кенгурятнике». Ослепленный убийца замешкался, завел автомобиль и с визгом мокрой резины проехал мимо Марины. Такси пронесло юзом по асфальту от резкого торможения. Загорелись красные стоп-сигнальные огни, и замигала лампочка задней передачи. Коробка переключения скоростей небрежно прохрустела от недожатой педали сцепления. Утомленно загудел вал задней передачи, звонко щелкая мелкими зубьями шестерней. Громоздкий корпус автомобиля начал быстро приближаться задним ходом, но, не доехав до девушки, тяжело остановился. Из окна вылетели сумки и сочные яблоки покатились по мокрому асфальту, а желтое такси быстро скрылось в темноте за перекрестком.

Ключи от внедорожника, оставленные родителями в спальне, провернулись в замке зажигания, и юноша, не достигший совершеннолетия, неуверенно выехал из автоматического гаража, пока взрослые отмечали пятилетие своего электронного детища, «Органики», на большом банкетном светском вечере.

– Остановись, – попросила испуганно девушка, заприметив у обочины окровавленную женщину.

– Да это наркоманка, их тут знаешь сколько, – с презрением подчеркнул водитель и медленно проехал мимо Марины.

– Остановись. Может, ей нужна помощь, – крикнула на него подруга и выключила музыку в автомагнитоле.

– Нам не нужны проблемы, – замешкался парень, боясь грядущего разоблачения в угоне родительской тачки и наказания от строгого отца в виде лишения наличных средств на каждый день.

– Тоже мне герой, – девушка дернула за руль в сторону и внедорожник остановился.

Марина видела, как работает система по защите прав и интересов граждан, когда в наручниках увозили официанта за поставленные знаки одобрения мнения автора под политическим видео в социальной сети, а спустя несколько дней его нашли в наркопритоне без сознания. Она понимала, что в полицейском участке заставят детально воспроизводить обстоятельства изнасилования, а в ходе допроса, порученному молодому стажеру, стражи будут ехидно посмеиваться и задавать провокационные вопросы. Было невыносимо больно, безмерно, бесконечно стыдно, и хотелось умереть, но мысль о сыне стачивала острые раны психологического взрыва.

– Что с вами случилось?

Девушка достала влажные салфетки и наклонилась, а парень нервно огляделся по сторонам со сжатыми кулаками в карманах куртки-бомбера с логотипом хоккейной команды. Девушка поинтересовалась еще раз, протирая алую акварель под носом:

– Что с вами произошло?

– Да она пьяна, поехали, – нервно высказался юноша.

– Только после приезда скорой помощи.

– Пожалуйста, не нужно никого вызывать. Я украла еду из магазина. Сама виновата, – голос дрожал и вибрировал от вранья, пастырства и страха. – Я бывший врач. Не нужно никуда звонить.

– Хорошо. Мы вас подвезем.

Входная дверь отворилась, и ветер занес уличную прохладу в темную прихожую. Женщина протянула сыну яблоко, еле сдерживая слезы.

– Не включай свет, глаза устали. Как будет готов ужин, я позову тебя.

Вкусно перекусив в одиночестве за прочтением книги, Джек отправился в свою комнату, расположенную в мансарде, продолжать писать картину огромного мегаполиса, пытаясь не забыть изобразить каждый штрих толпы, транспорта, рекламных баннеров, животных, цветов, ярких птиц на деревьях в каменных клумбах. В городе Цитадель он был один раз с отцом и безмерно был впечатлен интенсивностью движения магистралей, многополосных улиц, плотностью толпы людей на остановках и в пешеходных переходах. Под светом настольной лампы мальчик заснул с карандашами в руках, а мать проплакала в подушку, не смыкая до утра глаз, в обнимку с семейной фотографией.