Читать книгу Небесный замысел любви. МИР ДВОИХ. Необыкновенная история любви, непознанная разумом человека. Книга четвёртая - Милена Лакузье - Страница 17

В субботний день Грант и Борис около леса тренировались на своих байках. Скорость. Виражи. Препятствия. Грант был всё время впереди. Борис отставал, его часто заносило на поворотах, он падал во время преодоления возвышенностей, сердито вставал и, как не старался, всё время отставал от друга. Грант оглядывался на него, затем остановился, улыбаясь, подъехал к другу.

Борис, глядя на него, воскликнул: «Слушай, ты в последнее время просто, как чёрт, тебя не догнать. В тебе появилась какая-то чертовская сила и мощь. Как ты не устаёшь?»

Грант снял шлем, пожал плечами и прокричал: «Смотри какое небо, солнце, воздух! Боря, дыши! Дыши всей грудью», – поднял руки вверх.

– Я хотел тебя спросить, что с тобой, ты в последнее время какой-то не такой, то весь светишься, а то смурной, никого не видишь, только рисуешь. Ты стал не похож на себя.

Грант пожал плечами: «Всё течет, всё изменяется. Что тебе не нравится?»

– Да нет, я рад, когда у тебя приподнятое настроение. Просто я хотел узнать причину этого, – улыбнулся Борис.

– Причина? – на минуту Грант задумался. – Жизнь. Пока мне нечего тебе сказать. – Встал с байка, подошел ближе к лесу. – Борь, пойдем пройдемся, подышим воздухом, поговорим, нам есть, о чём с тобой поговорить.

– Гриш, там комаров тьма.

– Что ты, как кисейная барышня. Комары… Вставай. Ты чего хандришь? Скоро лето, будет много солнца. Поедем домой. Я так скучаю по Кавказу!

– Я тоже. Мне снятся горы, наш Баку, Каспий. Как-то грустно мне на душе…

– Мне тоже грустно. Но я думаю, что всё будет хорошо. А какая причина твоей грусти? – тихо спросил Грант.

– Есть причина, – Борис встал с мотоцикла, пошел медленно вдоль леса.

Грант подошёл к нему, хлопнул по плечу: «Давай колись… Говори, станет легче».

Борис молчал, жевал сорванный стебель растения, поморщившись, плюнул: «Тьфу… горькая трава, – посмотрел на неё, – вот так и в жизни. Смотришь на девушку, ну просто ангел. Общаешься с ней и уже думаешь, ну точно ангел во плоти – скромная, очаровательная, веселая, умная, гордая. А как говорит! Тянет к ней магнитом. И она вроде не против, чувствую, что нравлюсь».

– Боря, ты всем девушкам нравишься и сколько их было у тебя, – усмехнулся Грант.

– Брось. Я серьёзно. Это совсем другое, понимаешь? Всё по—другому, никак со всеми. Вот, вот, влюблюсь по-настоящему и раз… облом! И всё померкло как-то сразу. Не могу справиться с сердечной коликой, не отпускает, – взволнованно говорил Борис.

Грант задумчиво посмотрел на друга: «Вот, вот влюблюсь… а мне, кажется, если вот, вот… то это не любовь и даже не влюблённость. Влюбляются сразу, без вот, вот», – тихо и медленно произнёс он.

– Брось! У всех это происходит по-разному.

– Ты прав, у всех происходит по-разному, – вздохнул Грант. – А в чём облом-то?

– А в том, что она вовсе и не ангел во плоти!

– Ну ты даешь! Ангелы только на небе живут. Все люди не без греха. Борь, ты чего?

– Нет, я понимаю, мы живем в 20-м веке, нравы поменялись, но не до такой же степени. Умом не могу этого постигнуть.

– Да что в ней не так-то? Говори уж.

– Ты ребятам только не говори.

– Да, – Грант напрягся.

– Узнаю, что она с 13, то ли с 14 лет жила с местным парнем несколько лет, потом он попал в колонию за драку. Она затихла без него. Повзрослела и строит теперь из себя ангела и запал мне этот греховный ангел в душу. Прямо наваждение какое-то.

Грант изменился в лице, побледнел, сглотнул слюну, закрыл глаза, потом тихо спросил: «И откуда ты всё это узнал?»

Борис молчал, потом прервал молчание: «Случайно, услышал разговор двух пацанов из местных, в парке».

– Так может они разговаривали не о ней? Ну… не о твоём ангеле… Они, что её имя называли?

– Да.

Воцарилось молчание.

Грант закрыл глаза, сжал кулаки: «Да, такое узнать больно», – чуть слышно произнёс он.

– А знаешь кто её парень? – усмехнулся Борис.

Грант пожал плечами.

– Масловский. Тот, который к нам всё время задирается. Он оказывается местный здесь авторитет. Всю молодежь держит.

– Кто? – изумлённо спросил Грант.

– Масловский, ну тот, который третье место со мной не занял.

Грант застыл, сжал скулы, лбом упёрся и обнял дерево.

Вспомнил слова Милы: «… мы с ним с детства жили в одном доме, потом его в колонию забрали, он недавно из колонии вернулся, повзрослели, а детство связывает…»

Борис сорвал растение, грустно посмотрел на него: «Вот так, на вид красивое, а чуть прикоснёшься губами, почувствуешь горечь такую, что ничем её не заглушить».

Помолчали.

Грант медленно отошёл от дерева, когда пришёл в себя, тихо произнёс: «Ничего, ты справишься. Забудь о ней, выброси её из головы, у тебя есть кем занять свою голову. Поехали».

Борис тяжело вздохнул: «Ты прав, дружище», – вяло натянул шлем. Сели на байки.

Грант, сжав скулы, устремил злой взгляд вперёд, резко взвил байк вверх, рванул на скорости, оставив позади друга.

Он мчался на большой скорости по шоссе, доехав до электростанции, развернулся и поехал в посёлок Дзержинского к Николо – Угрешскому монастырю. Там он вышел, стоял в молчании, смотря на колокольню, в голове крутился вопрос: «Неужели это правда? Этого не может быть, это не может быть правдой… только не она… Не верю, не могу в это поверить, как такое может быть? Нет.»