Читать книгу Рассудку вопреки - Миранда Невилл - Страница 4

Блейкни вошел в кабинет отца и остановился перед темным резным столом. Герцог встал при его появлении, но не сделал ни шага навстречу. Примерно в течение века этот кабинет, размерами превосходивший библиотеку, служил местом приема людей, обладавших хоть какой-то властью в Англии. В числе таких посетителей случались и монархи, как бывшие, так и будущие. Великолепная обстановка кабинета на памяти Блейка не менялась никогда. Она свидетельствовала о незыблемости могущества семейства Вандерлинов, с тех пор как первый герцог построил особняк на Пиккадилли. Нынешнему, четвертому герцогу слишком часто доводилось принимать в этом кабинете своего сына, и, как правило, для того, чтобы в очередной раз напомнить отпрыску о его несоответствии положению будущего главы влиятельного семейства. Многие приятели Блейка, похваляясь своими детскими проказами, вспоминали, как потом отцы охаживали их розгами, но герцог ни разу даже пальцем не тронул Блейка. Он вообще никогда к нему не прикасался, не важно, движимый гневом или любовью. Блейк порой думал, что предпочел бы вынести хорошую порку вместо бесконечных язвительных выговоров.

– Среди тех отвратительных проступков, которые ты совершил за свою жизнь, этот самый ужасный.

Тон герцога Хэмптона был таким же сухим и бесцветным, как и его лицо, бледное от бесконечных политических интриг, задумываемых и осуществляемых в тиши этого величественного кабинета.

– Ты проявил отвратительную распущенность в отношении добродетельной молодой леди. Несмотря на все совершенные тобой глупости, я все же не представлял, что ты настолько развращен.

Блейк не мог не согласиться со словами отца, но от этого насмешливое презрение герцога ощущалось не менее болезненно. Отец умел найти такие слова, что от боли и обиды Блейк готов был провалиться сквозь землю, тем более когда обвинения оказывались заслуженными. Сейчас он чувствовал себя самым последним ничтожеством.

– Я был пьян.

Хмель все еще метался в его голове, хотя Блейкни никогда не чувствовал себя более трезвым.

– Этот факт служит единственным твоим оправданием, хотя и весьма жалким. Когда ты решил провести два года за пределами Лондона, я предположил, что ты наконец вырос из детских штанишек и пришел к осознанию своей будущей ответственности. К сожалению, я ошибся, и этот факт меня крайне разочаровывает.

Блейк сжал кулаки за спиной, стоя в классической позе провинившегося школьника. Его чертовски раздосадовало, что слова отца заставили его опять почувствовать себя десятилетним мальчишкой. Вот только в то время он был слишком молодым и наивным, чтобы оказаться пьяным.

– Мисс Монтроуз не та юная леди, которую я выбрал бы тебе в качестве супруги. Я рассчитывал, что ты породнишься с одним из влиятельных семейств, как произошло у нас с твоей матерью, найдешь себе супругу, достойную носить титул герцогини Хэмптон. Однако ничего не поделаешь. Я не могу позволить, чтобы мой сын оказался замешан в столь отвратительной истории с молодой девушкой.

Блейкни хотелось возразить, но не потому, что он был не согласен с оценкой герцогом этой действительно двусмысленной ситуации, а потому, что отец возлагал это тяжкое бремя на себя и все семейство.

– Отец мисс Монтроуз мой ближайший сосед, а ее сестра – супруга твоего кузена. Кроме того, эта юная леди – гостья герцога и герцогини Хэмптон, а значит, брак остается единственной возможностью избежать скандала и реабилитировать репутацию бедняжки Монтроуз. Итак, свадьба состоится через месяц.

Дверь тюремной камеры грозила захлопнуться, и Блейк с трудом обрел голос.

– А почему не завтра? – с горечью спросил он.

Герцог посмотрел на него с видом «не-могу-поверить-что-мой-сын-настолько-глуп».

– Очень рассчитываю, что медовый месяц приведет к нужному результату и мисс Монтроуз понесет, тем самым будут сняты все вопросы относительно ее досвадебной добродетели, а происшествие в библиотеке забудется.

– Простите, сэр, вам не кажется, что разговор о беременности слегка преждевременный?

Блейк еще не осознал того факта, что ему предстоит стать мужем. У него мутился рассудок при мысли о том, кто именно станет его невестой. А отцовство вообще казалось притянутым за уши.

– Надеюсь, что нет. Нам нужен наследник. В течение последних веков у Вандерлинов рождалось слишком мало сыновей. Я не имею ничего против Томаса Вандерлина, но он лишь троюродный кузен, а я предпочитаю, чтобы герцогство передавалось по прямой линии. Самое хорошее в мисс Монтроуз – то, что женщины ее семейства рожают сыновей. У ее матери их четверо, а у сестры уже двое всего за два года брака. И теперь она снова ждет прибавления.

Потрясающе, как его светлость мог говорить о самых деликатных вещах таким же сухим и холодным тоном, каким наставлял своих политических подопечных, как именно голосовать в парламенте за тот или иной билль. От хорошо скрываемого удовлетворения, звучавшего в голосе герцога, Блейку стало слегка не по себе. Как ни мало нравилась ему Минерва Монтроуз, она, несомненно, заслуживала лучшего к себе отношения, а не восприятия ее как производящей особи.

– Может, есть какой-то иной выход? – Блейк никогда не оспаривал решения отца ни по какому поводу, однако сейчас стоило попытаться. – Я готов понести ответственность, но у меня нет оснований считать, что мисс Монтроуз согласится выйти за меня.

– Не согласится выйти за тебя? Я нахожу это маловероятным. – И прежде чем Блейк решился воспринять реплику отца как комплимент в свой адрес, тот решительно покачал головой. – Если эта юная леди откажется от союза с будущим герцогом Хэмптоном, я весьма и весьма разочаруюсь. Какого бы мнения мисс Монтроуз ни была о тебе, она должна испытывать уважение к твоей семье и твоему будущему положению. Твоя матушка весьма высокого мнения о ее уме, иначе она никогда бы не предложила устроить бал в ее честь.

– Мне жаль, что она это сделала.

– Я обговорю с Айверли все детали. Твое содержание будет тотчас увеличено, а с рождением наследника возрастет еще больше.

– То есть в этом вопросе мне будет предоставлена самостоятельность? Неужели ты готов признать: есть нечто, что вы с Себастьяном не можете устроить без меня.

– Я полагаю, зачать сына – это в пределах твоих способностей. Тем более что твоя будущая жена довольно милая девушка.

Блейк не мог оспаривать красоту своей невесты, но его собственная роль племенного жеребца нисколько не воодушевляла его.

Его оставляла абсолютно равнодушным вся ее английская бледно-розовая внешность, умиротворяющее совершенство светлых волос и небесная голубизна глаз, а постоянные язвительные насмешки и вовсе выводили Блейка из себя. Он подумал о Дезире: восхитительно яркая темноволосая красавица, опытная и обворожительная. Черт с этими рубиновыми браслетами, он направится прямиком к ней, как только удастся закончить этот разговор.

– И еще одно.

Герцог, чуть приподняв руку, дал понять, что разговор не закончен.

– Сэр?

– Твоя любовница. Ты должен с ней расстаться.

– Проклятие, сэр. Но почему?

– Общество должно думать, что этот брак совершается по любви, поскольку иных оснований для женитьбы на мисс Монтроуз у тебя нет. Надеюсь, что расставание с француженкой ты перенесешь достаточно легко, ведь, насколько мне известно, ваша связь длится всего неделю или две.

Три. Три недели назад ему удалось обойти как минимум дюжину соперников в состязании за благосклонность Дезире, и эта гонка оказалась не менее возбуждающей, чем хорошая охота на лис. Но его иссушенному властью отцу этого никогда не понять. Блейк сомневался, была ли у его отца когда-либо любовница. Наверное, герцог Хэмптон всю жизнь был слишком занят политикой, чтобы поддаваться слабостям плоти.

Если он повинуется своему отцу, то его ждет мрачное будущее. Вместо наиприятнейшей связи с опытной и изобретательной Дезире он будет приговорен делить постель с острой на язычок, но наверняка холодной английской девицей, которая понятия не имеет, как доставить мужчине удовольствие, и вряд ли заинтересована в том, чтобы этому научиться.

Будущее Минервы неожиданно вырвалось из-под ее контроля и подернулось туманом неопределенности, а ее честолюбивые планы оказались на грани полного краха. Теперь она не могла управлять ходом собственной судьбы, поскольку все зависело от такой тонкой и деликатной субстанции, как ее репутация. Диана часто говорила, что леди должна оберегать свою репутацию, словно маленького беззащитного ребенка. В прошлом уже возникали такие ситуации, когда Минерва подвергала этого ребенка риску, хотя и не очень серьезному, позволяя ему лишь слегка промочить ножки. Но все эти случаи заканчивались благополучно, ни она сама, ни ее репутация по большому счету не пострадали.

Никогда раньше не происходило ничего, что могло сравниться с ситуацией в библиотеке, где не менее полудюжины свидетелей застали Минерву с мужчиной, головой зарывшимся в ее юбки. И ведь ее вины в этом не было никакой, разве что не стоило принимать сразу два порошка, тогда бы она не задремала на той проклятой оттоманке. Несправедливость ситуации пребольно ударяла девушку в самое сердце, а злая насмешка судьбы заключалась в том, что Минерва порой разыгрывала такие приступы головной боли в своих собственных целях.

Проклятие!

На следующий после бала день ее друзья собрались в утренней гостиной особняка лорда Чейза. Каждый хотел отыскать возможность сгладить последствия пьяных приставаний лорда Блейкни, не вынуждая Минерву выходить за него замуж.

– Тебе нет необходимости выходить за него, – горячился Себастьян.

Селия Комптон была столь же неистовой.

– Мы всегда будем тебя поддерживать, не правда ли, Тарквин? – обратилась она к мужу, который согласно кивнул, но Минерва отметила некоторую сдержанность такого ответа. Нет, он лично не отречется от нее, но Тарквин Комптон лучше всех присутствовавших представлял себе мнение света.

Джулиана налила ей чашку чая, молча выражая свое сочувствие. Без особой на то необходимости она уже принесла тысячу извинений, что не сумела справиться со своей ролью наставницы. По мнению Минервы, винить было некого, кроме лорда Блейкни. И она обвиняла его. Как мог он так обознаться?

– Жаль, что Дианы нет с нами, – сказала Минерва. – Она бы знала, как поступить.

– Согласен, – вздохнул Себастьян. – Если бы она не осталась в деревне, мы бы давали бал у себя и всего этого не случилось бы, потому что, – его голос внезапно стал злым, – я бы не пустил Блейкни даже на порог, и плевать на то, что он приходится мне кузеном.

Он оставил недосказанным то, что умудрился наградить Диану очередным наследником в рекордно короткое время после рождения их второго сына, Николаса Дженсона Айверли. Благодаря супругу Диана теперь боролась с приступами тошноты в поместье, вместо того чтобы опекать свою сестру в Лондоне.

– Тебе нет необходимости выходить за него, – снова произнес Себастьян, словно повторение могло заставить Минерву в это поверить.

Джулиана в очередной раз подошла к окну.

– Я вижу Каина. Сейчас мы узнаем, что думает по этому поводу леди Моберли.

Лорд Чейз, который в кругу друзей был известен как Каин, отправился разузнать мнение своей тетки, известной светской львицы.

– Ну что? – почти в унисон воскликнула четверка, приветствуя его появление. И только Минерва промолчала. Теперь она представляла, что чувствует подсудимый в ожидании вердикта присяжных. Она поднялась со стула и пристально посмотрела на маркиза.

Каин не проявлял свойственной ему веселости и очарования; подняв на нее свои непривычно серьезные голубые глаза, он покачал головой:

– Мне очень жаль, Минерва. – Она даже порадовалась, что он не стал ходить вокруг да около. – Моя тетушка полагает, что тебя перестанут принимать в обществе, если только Блейкни на тебе не женится.

– Неужели она считает, что я могла позволить ему подобное?

– Это не имеет значения. Ни единая душа в Лондоне не верит, что ты осталась невинной или хотя бы сопротивлялась ему. Точнее, ни единая душа не хочет этому верить. Слишком пикантная история.

– Думаю, ее распространяет леди Джорджиана Харвилл. Она всегда терпеть не могла Диану.

– Эту историю рассказывают за чашкой чая. Говорят, будто ты, сославшись на головную боль, отправилась в библиотеку на встречу с Блейкни.

– Это нелепо. Мы даже не нравимся друг другу. Наверняка Блейкни постарается исправить положение, избежав при этом женитьбы. – Она почти выплюнула последние слова.

Тарквин высказал свое мнение:

– Как джентльмен он не может поступить иначе. Ты, конечно, вольна отказать ему, но люди это запомнят. И твое имя навсегда останется запятнанным.

Казалось, стены просторной комнаты Чейзов сомкнулись вокруг Минервы, когда она начала ходить взад и вперед, размышляя о своем безрадостном будущем. Ее ожидала жизнь, совершенно не похожая на ту, которую она планировала с момента, когда начала увлекаться политикой в самом раннем возрасте. Читая сообщение о речи Байрона в палате лордов, которую тот произнес в поддержку луддитов, Минерва открыла для себя мир несправедливости, лежавший за пределами уютного и спокойного мирка Мандевиль-Уоллоп. И с той поры загорелась желанием оставить свой след в этом мире. Неужели вместо наполненной смыслом жизни бок о бок с супругом, все свои силы отдающим на благо страны, она должна выйти замуж за беспутного повесу, с которым у нее нет ничего общего?

То, что после заключения брака она станет герцогиней, значило для Минервы очень немногое. Дни аристократии пройдут, возможно, уже прошли. Совсем скоро власть будет принадлежать смелым, блестящим, талантливым людям, тем, кто сделал себя сам. И Минерва хотела стать одной из них.

Селия и Джулиана принялись ее утешать.

– Блейкни всегда был очень мил со мной, – настаивала Селия. – Тем летом в Мандевиле у меня не возникло ни малейшего повода испытать неприязнь.

– Я никогда не считала его таким глупым, как думают некоторые, – вторила ей Джулиана, – хотя он не в состоянии отличить Библию Гутенберга от романа издательского дома «Минерва Пресс».

Леди Чейз склонна была оценивать людей по тому, насколько они знакомы с древними книгами.

Себастьян неодобрительно прислушивался к этим утешающим причитаниям, которые сама Минерва находила весьма неубедительными.

– О, женщины! Всегда готовы оправдать беспутного красавчика. – Он сам так и не смог простить Блейкни ни попытку жениться на Диане, ни даже старые детские обиды. – Я вызову этого негодяя на дуэль и убью его.

– Я понимаю твои чувства, старина. – Тарквин успокаивающим жестом коснулся плеча Себастьяна. – Но этим ты добьешься еще большего скандала и навредишь своей семье. А положение Минервы от этого не улучшится.

– А как насчет этого молодого человека, Мин? Паркс, не так ли? Разве он не хочет на тебе жениться?

– Наши отношения еще далеки от этого. Мы знакомы всего пару недель.

– А если мне поговорить с ним? Я могла бы пообещать ему хорошее приданое и всяческую поддержку в плане связей.

Минерва сомневалась, что Паркс на это согласится, и она бы перестала его уважать, если бы он так поступил.

– Я думала, что помогу ему в его политической карьере, однако в нынешних обстоятельствах я только помешаю его продвижению. – Она покачала головой, совсем упав духом. – Блейкни погубил мою репутацию, и, значит, у меня нет выбора.