Читать книгу Разлом в Отражении - Мирослава Крученкова, Мира Кьярр - Страница 6

Отель четырёх звёзд, оформленный в стиле Регентства2, находился недалеко от порта Дувра почти в самом центре города. Он разместился на георгианской3 террасе, под знаменитыми Белыми скалами, в тени старинного замка и в окружении тихих ландшафтных садов.

Все свои вещи, деньги и банковские карты беглая семья Томпсон оставила в доме, но у предусмотрительного главы семейства в машине было несколько тысяч наличных и запасная карта, где лежали деньги. Так, они заказали двухместный номер с двумя отдельными кроватями.

– Ты заметила, как на нас посмотрели?! – возмущалась Даниэла, когда вся семья вошла в номер. – Как будто мы оборванцы какие-то!

Томпсоны действительно выглядели очень жалко. Швейцар и администраторы гостиницы были шокированы, увидев на пороге насквозь вымокшую семью, в грязи и в ночных одеждах, прибывшую к ним поздно ночью. Хорошо, что хоть в машине завалялось пару тёплых кофт, которые девушки накинули на плечи, чтобы согреться.

– Успокойся, Даниэла, – попросила её Маргарет.

– Не могу! – простонала Даниэла. – Мы остались без нормальной одежды! Что нам теперь делать!?

– Поблагодари бога, что мы остались живы, – сурово произнесла Маргарет. – Ваш отец сейчас разговаривает с полицией. Возможно, уже завтра мы сможем забрать свои вещи. А пока пойдите и вымойтесь.

Девушки послушно прошли в ванную и по очереди умылись.

Служащие гостиницы предоставили им несколько сухих чистых халатов, тапки, и подали в номер горячий чай с десертом.

После, Даниэла лежала на кровати и смотрела телевизор, чтобы хоть как-то избавиться от назойливых воспоминаний о пережитом. Оливия стояла возле окна, пытаясь унять дрожь в теле. Маргарет заботилась о Томе, чтобы хоть как-то его накормить, когда вернулся мистер Томпсон.

– Какие новости? – с надеждой спросила Маргарет.

– Сказали, что разберутся, – устало произнёс Джон. – Съездят, проверят. Позвонят нам, и мы сможем приехать и забрать вещи.

Маргарет улыбнулась. Здоровый оптимизм всегда помогал ей справиться с любыми проблемами, а потому даже в такой невесёлой ситуации она постаралась увидеть лишь положительные стороны.

– Значит всё хорошо, – мягко произнесла она. – Теперь мы можем лечь отдыхать.

– Надо было придерживаться сложившейся годами традиции, – не весело произнесла Даниэла. – Отдыхать нужно за границей и только.

Шёл второй час ночи. Утомлённое семейство уснуло, и лишь Оливия находилась в глубочайшем напряжении. Том с родителями лег на более широкую кровать, сёстры легли вместе. Через несколько минут послышалось сопение, и раздался храп мистера Томпсона. Но Оливия лежала с распахнутыми глазами, страшась новых неожиданностей этой мистической ночи.

Гроза закончилась. Тучи ушли, оставив сияющую луну изливать мягкий свет на мерцающую от влаги землю. Дул лёгкий свежий ветерок, лаская деревья, цветы, траву, так мягко и заботливо, будто убаюкивая мир своими трепетными порывами. Он слегка напевал сладкозвучную колыбельную, нашёптывая чувственно и проникновенно. Улицы нежно мерцали, дрожа миллионами драгоценных капель на листьях деревьев, на каждой травинке, лепестках цветов, крышах домов и машинах. Лужи на асфальте переливались серебряными бликами, играя лучами яркой луны, а её белоснежный, молочный лик безмолвно улыбался, скрывая мелодии своих вечных, как мир, тайн.

Сон не шёл к Оливии. Она тихо лежала и перекручивала в голове страшные события свалившиеся на её семью и возможно из-за неё, а также пережитый смертельный страх. В голове всплывало лицо того мужчины. Она знала его, но боялась признаться в этом самой себе. Это был тот самый человек, которого, согласно её сну, повесили в 1760 году. Кровожадный убийца, насильник, грабитель, осквернитель могил. А вместе с ним явились и его приспешники, которых повесили вместе с ним. Но как такое было возможно, понять Оливия не могла и решила, что её безумный рассудок что-то напутал. Но нет, она очень хорошо запомнила его лицо, он снился ей каждую ночь вот уже более года. И его голос… Он так же преследовал её сначала во сне, а потом и наяву с первой минуты, как они приехали в Дувр. Так что же всё-таки происходит? Где та грань между сном и явью, правдой и выдумкой? И кто та девушка, чьё имя он так самозабвенно повторял, точно заклятие? Анна… Кто она? Его жена, любимая? И не она ли так душераздирающе кричала от разрывающей сердце боли, когда Джеймса Максвелла повесили, быть может, на её глазах? Он так смотрел на неё… С глубокой нежностью и любовью, будто она была для него дороже жизни… Неужели такой жестокий человек может так любить?

Оливия вновь услышала его тяжёлый и хриплый голос. «…Анна… Анна…» – вновь это имя. И ещё: «…Не бойся меня. Я никогда не причиню тебе зла…». Это говорил он. Но по выражению его лица, с которым он преследовал её и ворвался в их дом, можно было прочитать только жестокое желание убивать.

Оливия вспомнила, какими глазами он смотрел на неё. В момент их встречи жестокость, являющаяся в его обращённом взоре, преображалась в нежность. Так он смотрел на свою Анну в день казни. Когда мертвецы преследовали их, он называл её этим проклятым именем. Возможно, он спутал Оливию со своей таинственной возлюбленной. А был ли это действительно тот самый повешенный? Это невероятно. Этого не может быть! С другой стороны, Оливия не могла ошибиться. Его лицо до боли и смертельного страха ей знакомо, каждая черточка, каждая клеточка. И его голос тоже.

В голове всё смешалось! Это самое худшее безумие, что могло приключиться с ней. Девушка со страхом сознавала, что ещё чуть-чуть, и она действительно отправится в психиатрическую лечебницу…

…Оливия резко поднялась. Она вздремнула, ибо кошмар вновь приснился ей. Девушка вытерла со лба выступившую испарину. Она тяжело дышала, и её снова лихорадило. В ушах вновь зазвучали странные пугающие голоса, пытаясь перекричать друг друга, от чего голова девушки стала ломиться от сильнейшего сдавливающего напряжения. От этой боли потемнело в глазах, перехватило дыхание, сдавило грудь, казалось, что сейчас она потеряет сознание. Оливия взяла с тумбочки часы. Время 3.15 ночи. Она поднялась с кровати и, медленно передвигая ноги и держась за стены, вышла на лоджию, тянувшуюся вдоль всего второго этажа.

Оливию обдало свежим ветерком, и ей заметно полегчало. Благодатная прохлада с лёгкостью снимала напряжение и головную боль. В глазах вновь стало проясняться. Голоса стихали, покой возвращался в её душу, и девушка облегчённо улыбнулась. Высохшие волосы вновь превратились в милые кудряшки, которые теперь танцевали в такт скользящим порывам ночного ветра.

Оливия оперлась о поручни балкона, скованные из тонкого железа в виде разнообразных узоров. Она закрыла глаза, подставляя лицо бархатному свету луны и ласкающим дуновениям бриза. Тишина. Был слышен лишь шелест листьев, да мелодичная песня накатывающих волн вдалеке. Оливия вдохнула полной грудью, наслаждаясь душистым, сладковатым ароматом близ растущих цветов, в котором она явно почувствовала необычно нежное звучание фиалки – её любимого цветка. Здесь же примешивался аромат мокрой листвы и её любимый насыщенный запах сырого асфальта. Природа после дождя была столь совершенна и гармонична, что даже в городе чувствовалась её живительная сила. Оливия наслаждалась упоительным блаженством и тем умиротворением, которое даровала ей эта сила.

Неожиданно покой девушки нарушило непонятно откуда взявшееся зловещее предчувствие. Она открыла глаза и глубоко вздохнула, пытаясь унять дрожь. Тихий спокойный вечер после прошедшей бури не мог предвещать плохого. Она в гостинице, окружённой охраной, в уютном номере со своей семьёй, все живы и спокойно спали. Однако чувство тревоги не отпускало её.

Где-то слева раздалось шлёпанье по лужам. Оливия посмотрела в сторону, откуда раздавался звук и оцепенела. По освещённой улице уверенно шёл мужчина из её кошмара в окружении своей шайки. От неожиданности Оливия опешила, однако в следующую секунду её нутро облепили мерзкие щупальца непреодолимого животного ужаса. Он здесь.

Мужчина остановился, рыща вокруг глазами и, резко вскинув голову, взглянул на Оливию. Девушка вздрогнула. Она поняла, что он искал именно её и, не понятно каким образом, ему это удалось.

Они пошли ко входу в гостиницу, а Оливия кинулась обратно в комнату.

– Вставайте быстрее! – закричала она в ужасе.

Уставшие родные не хотели подниматься, однако Даниэла, пережив самое страшное событие в своей жизни, тут же вскочила.

– Что случилось?!

– Они снова здесь! Они нашли нас! – задыхаясь, кричала Оливия.

– Кто нас нашёл? – спросонья, ничего не соображая, спросила Маргарет.

– Те преступники! Они здесь и они ищут нас!

В холле раздались крики. Родители тут же подскочили, вспомнив произошедшие недавно события.

– Как они нашли нас?! – одновременно вскричали Маргарет и Даниэла.

– Да какая разница! – взревел мистер Томпсон. – Нам нужно убираться отсюда!

Он схватил супругу за руку и потащил к входной двери, однако Оливия остановила их.

– Нет! – она закрыла дверь на дополнительный замок. – Они видели меня на лоджии и уже идут сюда.

– Что?! – вскрикнула Даниэла.

В коридоре послышались панические женские вопли, ругань мужчин, шум ломающихся дверей и выстрелы.

– Быстрее на лоджию! – крикнула Оливия, оледеневшая от охватившей её паники.

Все они кинулись к лоджии. Первыми выбежала Даниэла, за ней Маргарет держа Тома за руку, затем Оливия и замыкал процессию Джон Томпсон. В тапочках и халатах они побежали вдоль второго этажа, перепрыгивая через небольшие железные ограждения, отделявшие каждый номер. Они миновали шесть номеров, когда позади послышался шум выбитой двери. Оливия оглянулась. Через мгновение на их лоджию вышел он. Поняв, что его обхитрили, он оскалился в звериной гримасе злобы и, крикнув что-то другим разбойникам, пошёл вслед за ними.

Томпсоны преодолели ещё три заграждения, и Оливия остановила их. Прямо под ними был парадный вход.

– Нужно перелезть и спуститься! – крикнула она.

Даниэла посмотрела вниз. Лоджию подпирали тонкие железные колонны.

– Быстрее спускайтесь! – крикнула она, перемахнув железные перила.

Даниэла торопливо спустилась первой. Следом – мать семейства, потом – Джон с сыном за спиной. Едва их ноги коснулись земли, отец побежал в сторону машины, чтобы успеть её завести.

– Оливия, скорее! – крикнула Маргарет.

Но девушка стояла и смотрела на приближавшегося живого мертвеца. Она не знала почему, но в душе её возникли странные чувства доверия и тепла к нему, ведь она будто знала его всю свою жизнь. Дело было не только в её снах, но и что-то иное колыхнулось в её душе.

– Оливия! – вновь отчаянно крикнула Маргарет.

Девушка вышла из оцепенения, проворно перемахнула через перила и оказалась на земле. Вместе они кинулись за мистером Томпсоном, который уже успел завести машину и в нетерпении ждал их.

– Анна! – послышался хриплый крик зловещего незнакомца.

Оливия оглянулась, словно эта она была Анной, словно когда-то именно её он звал так же отчаянно.

Из парадного входа вышли его демонического облика дружки. Вид у всех был злой, нечестивый, порочный и беспощадный. Одновременно Маргарет и Даниэла взвизгнули от ужаса. Мертвецы двинулись на них.

– Оливия! – истошно завопила мать, призывая дочь сесть в машину.

Оливия кинулась в открытую дверь. С её стороны с грохотом стал ломиться один из этих, омерзительного вида, людей. Перепуганные женщины исступлённо завопили. Джон Томпсон заблокировал все двери и, что было мочи, нажал на педаль газа, буквально вдавив её в пол. Взвизгнув шинами, автомобиль сорвался с места. Однако, как только машина попыталась выехать за ворота, на капот свалилось тело главного из их преследователей. Мистер Томпсон от неожиданности затормозил, однако увидев в лобовом стекле лицо бандита, сильнее нажал на газ и выехал прочь с территории отеля.

– Анна! – вновь закричал разбойник, будто не зная других слов.

Он вглядывался в сторону Оливии, пытаясь сказать что-то ещё, но мистер Томпсон выворачивал руль в разные стороны, пытаясь сбросить с капота этого страшного человека. Преследователь поначалу держался крепко, однако, не выдержав резких виражей машины, отпустил руки. Его тело отбросило в сторону, и он покатился по земле. Автомобиль на скорости поехал вперёд.

Оливия оглянулась. Мужчина поднялся на ноги, его люди встали рядом. Больше они не преследовали запуганную семью Томпсон.

Светало. Призрачная завеса тумана окутала город. На востоке степенно поднималось солнце, придавая небу нежнейшие розовые, персиковые и кремовые тона. А сам его холст чарующего сапфирового цвета, постепенно светлел, окрашиваясь в мягкий цвет васильков.

Они остановились на заправке. Оливия прислонилась спиной к машине в ожидании, когда отец закончит наполнять бак. Она прислушивалась к чувству тревоги, некоего странного ликующего волнения и душевного переживания. Чувства, как и мысли, смешались и перешли в состояние гибельного безумия. Она пыталась понять, зачем этот человек ищет её, каким образом ему удалось понять где она, и почему она ощущает такие странные чувства к нему. Страх, боль, нездоровый интерес, смутное чувство притяжения. Оливия явно чувствовала необъяснимую связь между ними. Это было похоже на болезненное наваждение, вызванное пережитым страхом. Но сейчас они поедут домой, в родной Лондон, и никогда больше она не встретит таинственного преследователя. Разве что в своих снах…

– Оливия! – обеспокоенный голос отца вывел её из лихорадочных мыслей. – Садись уже в машину.

– Да, – непроизвольно ответила девушка и открыла дверцу автомобиля.

Она оглянулась по сторонам пустынной улицы со страхом и, в тоже время, с надеждой увидеть его.

Никого. Девушка села в машину и они выехали на шоссе.

– Оливия, дорогая, – начала Маргарет. – Думаю тебе пора рассказать нам, что всё-таки происходит.

Оливия повернулась в сторону матери, удивлённо вскинув брови.

– Что?

– Да ладно тебя сестрёнка! – вставила Даниэла. – Уже все поняли, что ты как-то связана с этими лихими бандитами.

– Что?! – опешив, воскликнула Оливия.

– Ты уже год сама не своя, – взглянула в зеркало заднего вида миссис Томпсон. – Приехали в Дувр – тебе стало только хуже. Ночью ты, оказывается, выходила из дома вместе с Томом, а вслед за этим приходят те мерзкие преступники и пытаются нас убить. После, ты единственная не спала, и снова те жуткие типы находят нас и преследуют. Я твоя мать, Оливия, я вижу, что с тобой что-то происходит, а ты даже не желаешь мне рассказать.

– В чём ты пытаешься меня обвинить, мама? – Оливия была шокирована и напугана.

– Никто не пытается тебя в чём-то обвинить, – снова вставила Даниэла. – Просто мы хотим знать правду.

– Какую правду? Я не знаю этих людей и видела их в первый раз, так же, как и вы.

– О, в этом я сомневаюсь, – усмехнулась Даниэла.

Миссис Томпсон повернулась в сторону дочерей.

– Оливия, детка. Ты смотрела на того странного мужчину так, будто знала его. Ты постоянно оглядывалась на него, ты медлила, – Маргарет тяжело вздохнула. – Я видела, как ты смотрела на него… Что ты скрываешь от нас?

Если родные думали, что она как-то была связана с этими преступниками, если мать заметила её явное влечение к их главарю, значит так оно и есть. И от одной мысли, что между ней и незнакомцами действительно существует связь, Оливии стало не по себе. Ужасное, скверное чувство сжало её душу.

– Мне нечего сказать вам, – она отвернулась и тяжело задышала, лёгкие сдавливало от страха и обиды.

Её волнение было очевидным, и Маргарет с тяжёлым вздохом повернулась вперёд.

– Оставьте её в покое, – спокойно сказал мистер Томпсон. – Она пережила такой же ужас, как и все мы.

– Однако это не мешает ей скрывать от нас правду, – вставила Даниэла.

Оливия промолчала. Разве могла она сказать им правду? Что эти люди являлись ей во снах, от того она знает их. И что, согласно её снам, их повесили ещё в далёком прошлом и они, быть может, являются живыми мертвецами. Разве могла она рассказать им про странные ведения и хор голосов, преследующих её с момента их прибытия в Дувр? Про подвал с длинным коридором, оказавшийся настоящей средневековой темницей с пыточной комнатой, и что именно они с Томом обнаружили этих людей там? Они либо не поверят, либо сочтут её сумасшедшей и отправят на принудительное лечение к психиатру.

– Вот только странно, почему он называл тебя Анной, если ты Оливия? – будто сама себе сказала Даниэла, на деле обращаясь к сестре. Она повернулась к ней и подозрительно посмотрела на неё. – Может, ответишь?

– Я не знаю, – срывающимся от волнения и страха голосом сказала Оливия. – Я не знаю ни его, ни почему он называет меня так! Не знаю, кто они и откуда появились! Вам ясно?!

Устав ото лжи сестры, Даниэла лишь жеманно вздохнула и закатила глаза.

– Возможно, этот преступник перепутал её с кем-то, – помог дочери мистер Томпсон. – Перестань обвинять сестру в том, чего не может быть.

– Все доказательства на лицо, – возразила Даниэла.

– Перестань. Это звучит как бред.

– То, что с нами происходит тоже похоже на бред, но тем не менее…

– Но тем не менее, держи свои выводы при себе, – прервал дочь мистер Томпсон.

Даниэла откинулась на сиденье, устроившись удобнее насколько это было возможным, и обняла Тома за плечи, чтобы брат мог отдохнуть. Оливия смотрела в окно, а слёзы продолжали стекать по её бледным щекам. Горькая обида душила её горло, сдавливая жгучими лапами, точно петля шею повешенного. Страх непонимания происходящего гулко стучал в голове, отдаваясь невыносимой болью в висках. Оливия была измучена и опустошена.