Читать книгу Чему улыбаются дети - Мирослава Садовина - Страница 4

Надзиратель вёл Гашу по коридору, второй надзиратель нёс матрас с бельём. Проходили мимо камер. Сначала камеры все попадались закрытые и с закрытыми окошками. Там было относительно тихо, только в одной ругались. Потом проходили мимо камеры с открытым окошком. Гаша мельком глянул туда, потом сразу поругал себя за это, хотя вроде ничего страшного не увидел – там просто играли в карты. Гашин сопровождающий немного его пихнул:

– Прямо перед собой смотрим! И радуйся, что тебя не к ним сажают.

– А… почему радоваться?

– Потом сам узнаешь.

– Можно, чтобы окошко открыто было?

– Нет, да и тебе не понадобится, – охранники переглянулись и явно усмехнулись. – И в карты тебе играть нельзя.

– Может, мне ещё чего-то нельзя, что другим можно?

– Заткнись. Тебе вообще повезло крупно.

– Повезло!? – Гаша проморгался.

Они подошли к открытым камерам с решётками. Теперь, только остановившись напротив них, Гаша понял, почему открытого окошка в двери ему точно не потребуется.

– А почему сюда?

Один надзиратель открыл ключом камеру, второй вручил бельё с матрасом Гаше в руки.

– А потому, что фартит тебе, парень. Занято всё, поэтому сюда пока идёшь.

«Почему фартит?» – думал Гаша, пока его впихивали в камеру.

– А я здесь один? – спросил он, рассматривая вторую койку, пустую.

Надзиратель поднял брови, закрывая камеру и словно бормоча демонстративно под нос: «Вот тупо-о-й».

Гашу оставили одного. Он повернулся к правой койке, или, как он где-то слышал, шконке. Подошёл и слабыми руками стал разворачивать матрас. Застелил и лёг.

«Как быстро… изменилось всё и на семь лет. Это чем я тут заниматься буду? Кто-то вроде книги в тюрьме пишет. Да не дадут мне тут писать. Я попал в общество зверей. Кто-то здесь бандит, а кто-то его слуга, кто-то убийца, кто-то сумасшедший доктор, ставивший эксперименты на пациентах. Здесь живут самые низкие существа нашего мира. И к ним попадаю я. Да ладно я, мне исправляться не в чем. А что на счёт тех, кому есть в чём исправиться? Как общество, их окружающее, поможет им исправиться? А я только испорчусь.

Да черт! Я здесь совсем не справедливо! А тот, кто меня подставил, спокойно гуляет прямо сейчас! Или чай пьёт. А как хорошо он всё спланировал это.. Знал, что я активно работаю, знал, что получил фингал, знал, когда у меня дома никого не будет. И кто это может быть? Как давно он следил за мной…? И если он всё это знал, то… кто мог знать, что дома я буду один? Да, не могла это Алёна Павловна подставить, – Гаша посмешил сам себя, – да вряд ли это и соседи… Так этот гад ведь ещё и работу мне портил! Я всё правильно делал! Не мог напутать! Это кто-то из коллег. Кто-то, кто так же хорошо знал, где камеры (хотя нет! не так же! Я никогда и не запоминал, где у нас камеры!)

Найду – убью. Семь лет… семь лет здесь. А если меня самого тут убьют?..»

Гаша уснул, размышляя о том, кто это мог быть…

***

Он думал всё время, пока спал. Только мысли повторялись, путались, исчезали на середине, поэтому Гаше приходилось прикладывать усилия, чтобы не потерять мысль, а от этого следовала головная боль. Проснулся он, так же продумывая одну мысль, которая шла по логической цепочке из сна, но теперь цепочка эта растворилась.

«Что я мог изменить? Если бы я не побежал тогда? Да ничего бы не изменилось от этого. Я, выходит, никакой ошибки не совершил со своей стороны. Всё прошло мимо, и я даже не подозревал… Какой же..!» – Гаша лёжа ударил рукой об стену. Ударил сильно, и что-то в руке защемило. Гаша весь немного сжался, сильно зажмурился и будь он младше сейчас, будь он ребёнок, он бы, наверное, заплакал.

– Будь здоров, – иронично пожелал мужской голос.

Гаша замер. Кто-то был с ним в камере: «неужели сосед?» Гаша повернулся.

Напротив него, на второй койке, лежал, подперев голову рукой, неизвестный человек. Лет тридцати на вид, но не как Гаша – тот был старше, это читалось по каким-то признакам. Под глазами большие мешки, но при улыбке, они становились менее заметны и придавали лицу милый вид. Морщинки проступали, но выглядели не так, как должны были бы выглядеть – их было совсем мало. Молодое-молодое лицо, не соответствующее возрасту. Недлинные русые волосы, слегка прилизанные, с чёлочкой. Немного странным, но одновременно нормальным казалось тело. Это был тонкий человек. Не худой, а тонкий, не вытянутый, высокий, а тонкий. А рост его, как ни странно, был немного ниже среднего. Причём, тонкость его рук, шеи не выглядели странно, так и должно было быть для него, он даже не казался при этом слабым. Наоборот, чувствовалась какая-то необъяснимая сила. Такой же тонкой, но ещё и длинной, была его улыбка. Физиономия, в общем.. не из приятных.

– Ты кто такой? – спросил Гаша. «Почему я спрашиваю? Он же в одной со мной камере, на соседней койке, логично, что он мой сокамерник». Спустя секунду Гаша сообразил, что не так, что смутило его: на соседе была не тюремная форма, а обычная одежда.

– Твой ангел-хранитель.

– Кто? – Гаша даже поморщился.

– Ты же не глухой. Не глухой, я знаю, и ты меня прекрасно услышал. Твой ангел-хранитель.

Гаша опрокинулся на спину, не желая больше смотреть на соседа.

«О, да… какой красивый потолок», – подумал он и, надув щёки, протяжно выдохнул.

– Ещё и с психом посадили, – прошептал совсем тихо Гаша.

– Я тоже не глухой, – сосед положения не менял, всё так же лежал и смотрел на Гашу.

– Молодец. Это хорошо. Поздравляю. Что тебе ещё сказать? – раздражаясь, отвечал Гаша.

– Да ты, Гаш, расслабься.

– Да пошёл ты к чёрту!

– Мы с ним не дружим! – Как будто серьёзно прокричал в ответ ангел, но потом засмеялся.

– Хватит ржать!

– Смех продлевает жизнь!

– Тебе сократит.

Сосед ещё смеялся, а Гаша отвернулся к стене. Закрыл уши, чтобы не слышать этого смеха, но почти сразу наступила тишина. Гаша расслабился, расслабил плечи и руки. Пришло полное спокойствие и ощущение, что Гаша вновь в комнате один, а сосед был странной его больной мыслью.

– Молодец, – раздалось так рядом, что Гаша подпрыгнул, тут же повернулся. Сосед сидел на полу рядом с кроватью Гаши.

– Что? – в растерянности спросил Гаша.

– Ты успокоился, расслабился. Молодец, – и опять улыбка.

Гаша, с какой силой мог, оттолкнул соседа, тот упал и в том же положении продолжил лежать на полу, смотреть прямо в потолок.

– Да правда, расслабься. Всё гораздо лучше, чем ты можешь себе представить.

– В каком смысле?

– Ты если бы в тюрьму не попал, мог бы умереть.

– И что? Это должно меня, по-твоему, успокоить? Откуда ты это взял? Или это мне впервые здесь угрожают?

Гаша, ещё когда ехал сюда, думал о том, что его здесь будут обижать. Особенно в начале. И ему как-то нужно будет сразу начать показывать какой-то такое поведение, чтобы его семь лет не трогали, оставили в покое. Поэтому сейчас Гаша старался немного сверх настоящих эмоций.

– Нет. Пытаюсь успокоить, – сосед повернул голову к Гаше и говорил спокойно. – Ты очень расстроился от того, что попал сюда. Вот я и пришёл успокоить. Чтобы ты не жалел о том, что попал в это место.

– В ад?

– Да, пожалуй, это можно так назвать.

– Ты давно последний раз ходил к психологу?

Сосед улыбнулся: – А ты?

Гаша задумался: рад он своему соседу или нет?..

С одной стороны этот псих не похож на человеческое отродье, огромную свинью, бугая, который придушит двумя пальцами. Если неосторожное слово или даже оскорбление кинуть, то этот парень не отреагирует – уже показал это. Но с другой стороны… это может быть человек хитрый. Его штука в том, что его не получается понять. Он пугал Гашу. Напрягал. Продолжает делать это сейчас. Так и представлялось, что если спустишь с него глаз, то он на тебя прыгнет с ножом..

– Обе-е-д! – разнеслось по коридору вместе со скрипом колёсиков и прыгающей посудой. Загрохотало что-то по соседним камерам.

– Обед несут. Пора вставать, – сосед поднялся на ноги и пересел на свою койку.

У камеры показался пухленький охранник и небольшой поднос с металлическими тарелками. Гаша сидел по-прежнему на месте.

– Ну? Принимаем, – гавкнул пухленький Гаше.

Гаша, нахмурив брови, смотрел на соседа, сообщая о том, чтобы он пошёл и взял их тарелки. Тот не шёл и совсем не собирался идти, отвечал Гаше нахальным, насмешливым взглядом.

– Принимаем! Я тут долго буду стоять, а? Сейчас уйду!

Гаша очень резко встал и подошёл к решётке. Начальник протянул ему тарелки, но тот пока не брал. Гаша придвинулся близко к решётке:

– Переселите меня.

– Парень, ты дебил?

– Или его переселите.

– Вот дурак… Есть не будешь?

– Ладно.. Так, – Гаша взял две тарелки. – За что он сидит?

– Да кто он-то?

– Сосед мой, – Гаша повернул голову, и они вместе с пухленьким камуфляжем взглянули на Гашиного соседа.

– Парень, послушай, ты так не шути тут. Тут шуток таких не любят. Сбежал твой сосед видимо или кукушка твоя улетела, – договорил почти по-дружески начальник и, отдалившись от решётки, стал удаляться за стену.

– Гаш, ну, я то, похоже, не сбежал. А как твоя кукушка поживает? Давно ей клетку чистил?

– В моей клетке полный порядок.

Гаша поставил тарелки на стол. Суп и рис – первое и второе… Что-то опять смутило Гашу. Он взглянул на соседа:

– Почему порция одна?

– А тебе сколько надо? – театрально удивился сосед. – Ты, Гаша, это кушай. Приятного аппетита.

– «Гаша» это что? Это ты меня так зовёшь? Наверное, путаешь с прошлым соседом?

– Нет. Верно первое – тебя так зову, – он опять улыбнулся. Он постоянно глупо, некрасиво улыбался.

– Не зови меня так. Меня так не зовут. Я Алексей. Хочешь, Лёша.

– Не-е-т, для меня ты Гаша. Для меня и ещё кого-то. Я буду тебя так звать.

– Послушай! у меня ужасный настрой, не доводи, пожалуйста! Голова ведь раскалывается! Не зови меня Гашей!

– А меня зовут Стефан, – очень тихо представился сосед, залез с ногами на койку и затих…

Где-то вдали коридора разговаривали двое охранников. Гаша доел и вновь лёг на койку, слушал.

– Там вот тот новый, помнишь, которого сегодня только заселили?..

– Ну?

– Он псих короче какой-то или притворяется.

– А с чего вдруг?

– Да я когда обед принёс, говорю «забирай», а он сидит и пялится в стену. Ещё про своего соседа что-то говорил. Просил переселить.

– Так, погоди… Он разве не один сидит?

– Один!

– …. Даже интересно стало. Ну, будем проходить мимо, посмотрим сейчас…

Гаша не верил в то, о чём они говорили. «Бред какой-то. Не может быть, чтобы я был психом. У меня всегда, абсолютно всегда с психическим здоровьем проблем не было. Тогда в чём дело? Почему он такой странный?» Гаша посмотрел на соседа. Отвернулся сразу и постарался успокоиться. Хотелось, чтобы прошла голова.

***

До вечера Гашу никто не трогал. Он дремал всё это время, и голове стало полегче. Зато смог хорошенько оценить комфорт местной мебели. По коридору зажгли свет.

– Степан, я понял, кто ты.

– Отлично. Только я Стефан.

– Да разница всего в две буквы. Ты лучше послушай… – Гаше было плевать на имя Стефана.

– Не в две, а в одну. Меняется только «п» на «ф» и наоборот. Буква «е» всегда остаётся собой. Зато меняется ударение, что неправильно..

– Но произносится при этой букве «е» именно как «стЭфан»?

– Конечно.

– Ну слушай тогда, СтЭ-пан, – Гаша специально выделил почёте букву «э», – тебя подсунули мне в шутку. Чтобы поиздеваться надо мной.

– Бог хранителей не в шутку и не для издевательств подсовывает, наоборот даже.

– А, ты ещё и про эту шутку помнишь. То ты ангел, то ты сокамерник.

– Ты сам придумал, что я сокамерник. Спроси у надзирателей местных, они подтвердят, что никакого сокамерника у тебя нет.

– Потому что ты заодно с ними! Это общая ваша шутка! Ты ведь и есть один из них. Сидели вы где-то, чай пили, придумали – разведём новенького, чтобы он в своём уме засомневался! Только вот я не сомневаюсь, что полностью здоров.

– А психически больные и не сомневаются в том, что здоровы.

– Всё продолжаешь, да?

– А что ты хочешь, чтобы я сейчас сделал? Я твой ангел-хранитель и уйти от тебя просто не могу. Ты меня не принимаешь, оскорбляешь и грубишь. Обзываешь надзирателем, хотя я и вправду должен хорошенько следить за тобой, и, наверное, ты хочешь, чтобы я сказал «о да, ты прав» и ушёл? Но я же не могу, ведь всё, что ты понял – не правда. Я скажу. Что ты прав, и останусь всё равное здесь.

– Ты достал, – Гаша стал оглядывать комнату и разглядывать все предметы, которые здесь были. – Вы когда с охранниками придумывали всё это, вы наверняка думали, что к спокойному зэку попадёте, к тому, который больно не сделает.

– Ты чего?..

– А я вот тут просто так сижу, не за что, ты знал?

– Эй, да ты поаккуратней.. – Стефан засуетился и стал двигаться к стенке.

– Так вот теперь я тут буду хоть по какой-то вине сидеть, – Гаша медленно вставал на ноги и двигался к койке Стефана. На самом деле Гаша не собирался ничего делать с ним, тем более причинять хоть какой-то вред. Он хотел только напугать, чтобы Стефана забрали его приятели. Чтобы Стефан сам позвал их. Расколоть его.

– Гаша, это не приведёт ни к чему хорошему, одумайся…

Гаша схватил Стефана за ворот, поднял того на ноги и прижал к стенке, замахнулся кулаком. Гаше даже было неприятно с самого себя, у него вновь тряслись руки, а голова гудела и пищала. Сила чувствовалась в Стефане, но тот не собирался её применить для освобождения. Он специально поддавался Гаше, и Гаша понял это, но не понимал, почему тот так делает… Нервно и очень быстро Стефан улыбнулся и, как и хотел Гаша, громко крикнул:

– На помощь! По-мо-ги-те!

Теперь улыбнулся уже Гаша и, услышав быстрые шаги в коридоре, отпустил и отошёл от Стефана.

– Я победил тебя, – заключил Гаша, больше мысленно, но всё-таки сказал это вслух.

– Лучше бы ты себя побеждал…

Гаша испугался вдруг, что ошибся, что Степан не из этих, не из охраны. Тогда Гаше придётся не сладко.

Стефан суетился, выглядел потерянным, разбитым и ждал, пока охранники придут к их камере.

Вот охранники и появились. Только остановились у соседней камеры.

– Ну, и кто кричал? Откуда?

Второй охранник лишь пожал плечами.

– Здесь вас зовут, – отозвался Стефан, – Алексей напал на меня.

Охранники точно определили камеру, из которой шёл звук и, пройдя несколько шагов, остановились перед нужной решёткой.

– Ну, и чего звал на помощь? – охранник, уперев руки в бока, смотрел на Гашу.

– Вы меня спрашиваете?

– А ты видишь здесь кого-то ещё?

– Да. Вот этого вашего придурка! – Гаша указал на Стефана. – Хватит надо мной издеваться, я понял всё.

Охранники стали тихо переговариваться.

– Серьёзно думаешь, что он того? – спросил один другого.

– Ну да… Ты глянь сам, как он упорно смотрит в пустую стену и видит там кого-то. Да ещё и ругался на кого-то, помнишь, мы слышали из соседнего блока.

– Да… потом, зачем-то на помощь звал.

– И обрати внимание: он ругал кого-то, потом звал на помощь, а потом сказал, что Алексей напал на него.

– И что?

– Так он сам Алексей.

О с какими глазами они поглядывали на Гашу. И как же Гашу это злило…

– Да вы что, издеваетесь!? Начальника мне своего позовите, он вам точно вашего прикола не одобрит!

– Серёж, его поколотить бы?

– Тебе, может, ещё книгу жалоб принести?! – проигнорировал Сергей напарника и обратился к Гаше. – К начальнику-то своему мы сейчас обратимся, не переживай. И не переживай, болезнь твоя излечима. Посидишь сегодня весь день в камере, без ужина. Если это не поможет – карцер вылечит! А пока, просто без ужина.

– И без него! Клянусь, что если не заберёте его, то я его прибью! – Гаша подумал, что угрожать таким образом можно, ведь он не убивает по-настоящему и срока за это не добавят, однако могут испугаться за своего приятеля и сделать так, как велит Гаша.

– Всё, пошли к Шалахину. Пусть он решает.

Увидев, что охранники собираются уходить, Стефан спрыгнул с койки и подбежал к Гаше, к его уху и старательно противно туда запел. Гаша, конечно, забыртыхался, пытался оттолкнуть и ногами и руками, вот только руки ангел крепко зафиксировал, а ноги никак не дотягивались, так как ангел находился сбоку.

Гаша кричал всё, что на ум шло. Это были и обращения к охранникам, с просьбой забрать от него Стефана, и были крики на самого Стефана. Это было всё подряд и очень громкое. Охранники быстро среагировали, открыли замок и бросились с дубинками на Гашу.. успокаивать… В этот момент Гаша уже смог оттолкнуть Стефана в сторону. Оказавшись в стороне, Стефан секунду был очень растерян. Даже напугался, погрустнел, но этого Гаша не мог сейчас увидеть.

Стефан выбежал в коридор, но не нашёл там ничего, из чего мог бы устроить ситуацию, которая отвлекла бы охрану от Гаши. Вернулся в камеру. Гаша лежал, сжавшись на полу, подставляя только один бок. Его продолжали пинать и бить.

– Да не до такой же степени… Хватит вам, люди!..

***

Били Гашу ещё не долго. Оставили его лежать на полу и ушли. Стефан лежал на своей койке и поначалу смотрел на Гашу. Хотел бы ему помочь, но ведь не мог. У него не было с собой аптечки или хотя бы просто какой-либо мази, которая могла бы избавить Гашу от боли. А ведь там, наверное, не только кожа содралась.. Зато Стефан понимал, что если сейчас оставит Гашу в покое, то хотя бы не усугубит положения.

Гаша поднялся на ноги и, не поворачиваясь к Стефану, лёг на свою койку и так до утра и лежал. Когда спал, когда просыпался. Ни разу, при этом, не замечая, что Стефан садился на пол за его спиной, и в те моменты боль от ушибов становилось меньше. Таким образом, дело шло до утра.