Читать книгу Собрание сочинений в 3-х томах. Том 3 - Мирра Александровна Лохвицкая - Страница 14

     Не говорю – останься в заблужденье,

     Но говорю – спаси его, Мадлен.

Покайся втайне, в сердце сокрушенном;

Всевидящий твой грех тебе простит.

Но пред судом земным не открывайся,

Молчи, Мадлен. Не называй его.

     Не называть? А! Если бы ты знала,

     Как это имя жжет мои уста.

     Вот здесь и здесь

                        оно горит так больно!

Я чувствую, оно сожжет меня!

Иссушит всю, испепелит, задушит!

Ты говоришь, что я молчать должна?

Молчать, когда хотелось бы мне крикнуть

И повторять немолчно, без конца,

Все это имя! С бешеным восторгом

Кричать его!.. А ты велишь молчать.

Ты думаешь, что у меня есть воля,

Какой никто из смертных не имел.

     Я думаю, что ты его жалеешь.

     Ты хорошо сказала это. Да!

     Любя, жалеть… что может быть прекрасней?

     Но изверга жалеть я не могу!

     Нет, не могу! Не говори мне больше

О жалости. Он ненавистен мне!

Жалел ли он меня, когда, ребенком,

Он соблазнил и погубил меня

И отравил неугасимой жаждой

Всех дьявольских мучений и блаженств?

     Но мнится мне, – прости, Мадлен, – быть может,

     Ты это все лишь видела во сне?

     Да… может быть… во сне…

                        Что я сказала?!..

Во сне?!.. Нет, это было не во сне!

Не оттого ль меня он замуравил

Навек в глухих стенах монастыря,

Чтоб вечно мне страдать, сгорать, терзаться

В немой тоске неутолимых грез?

О, если это было сном, то чтo же

Зовется правдой! Что же здесь не сон?

     Прошу тебя, утихни, успокойся.

     Пусть это было правдой, – но прости,

     Но пощади несчастного. Подумай,

     Какая участь предстоит ему.

     А мне? Застыть, увянуть в заточенье —

     Не тяжело, не безнадежно? Нет?

     Его сожгут – ты будешь ли счастливей?

     Сожгут?!

                 Конечно, если скажешь ты,

     Что он колдун. Исхода нет другого.

     Он должен быть оправдан иль сожжен.

     Все, но не смерть! Мне жизнь его дороже

     Всех жизней в мире! Пусть его томят,

     Пытают, мучат… но не убивают.

     Мне жить нельзя ни с ним, ни без него!

     Несчастная!

                 Но если промолчу я —

     Луиза скажет. Та его предаст.

     Одна Луиза, верь мне, здесь бессильна.

     Ее все ненавидят и клянут,

Как духа зла. Тебя же все жалеют.

Лишь захоти – и будет он спасен.

Спаси его!

                 О, пусть меня пытают!

     Я стисну зубы. Я теперь сильна.

     Я буду лгать, я буду бесноваться,

     Но имени не вырвут у меня!

     Так помни же – твоим единым словом

     Убьешь его. Молчанием спасешь.

     О чем вы здесь так долго толковали?

     Оставь меня. Не все ль тебе равно?

     Да, все равно. Конечно… а тем боле,

     Что все до слова слышала я. Тварь!

     Меня ты хочешь лгуньей обесславить

     И оправдать преступника? Но нет!

     Луи Гофриди осужден заране

     И вместе с ним ты будешь сожжена,

     Иль принесешь открыто покаянье.

     О, Боже мой, пошли мне смерть скорей!

     Иль, может быть, лгала ты, уверяя,

     Что страстно им любима ты была,

     Была его рабыней и царицей.

     Возлюбленной? Ты мне лгала, Мадлен?

     Ты хвастала, выдумывая сказки

     О счастье неизведанных блаженств?

     Конечно, да! И как могла я верить,

     Что он, принц магов, он тебя избрал —

     Ничтожную, трусливую, пустую

     И глупую! Ведь ты глупа, Мадлен?

     Ха-ха! Ха-ха!

                 Но все же не настолько,

     Чтоб не понять к чему ты клонишь речь.

     Оставь меня. Я не скажу ни слова.

     Его ты любишь все еще?

                             Люблю!

     Послушай, я… добра тебе желаю;

     Пойми, что нет спасения ему.

Но ты себя погубишь противленьем

И вместе с ним сожгут тебя, Мадлен!

     Что ж делать мне?

                 Покаяться, смириться…

     Назвать того, кто погубил тебя.

     Предать его?

                 Лишь подтвердить пред всеми,

     Что говорю я правду и назвать

     По имени преступника, – не боле.

     Вот все, что я желаю от тебя.

     Ты малого желаешь! Пыток, крови,

     Предательства и смерти на костре!

     Дай мне подумать.

                 Нечего тут думать.

     На очной ставке скоро нас свести

     С преступником желает Михаэлис;

     Трех капуцинов он за ним послал.

     Он будет здесь?!.. Я счастлива, Луиза!..

     О, наконец увижу я его!

     Да. Наконец и я его увижу —

     Презренного! Увижу в первый раз.

     Как будто прежде ты его ни разу

     Не видела?

                 Клянусь, что никогда.

     Не верю я; вы все смотрели в щелку,

     Когда он в келье навещал меня.

     Мы слышали подавленный ваш шепот

     И вздохи ваши. Там была и ты.

     Наверное! Вы все с ума сходили

     От ревности и от любви к нему.

     Ты можешь верить мне иль сомневаться —

     Не в этом дело. Отвечай, Мадлен.

     Ты назовешь его пред правосудьем?

     Да или нет? Подумай – и скажи.

     Не стоит думать; я давно решила, —

     Не назову.

                 Ты думаешь о том,

     Чтo говоришь?

                 Его не назову я,

     Скорей – умру!

                 А! Мерзостная тварь!

     Не бей меня!

                 Нет. Я тебя не трону…

     Тебя сожгут!

                             А

                             Мир вам всем!

                             Аминь.