Читать книгу Никита и гильгуль - Митя Кокорин - Страница 5

Здравствуйте, в эфире «История одного алгоритма» – передача, в которой кажущееся становится реальным, иррациональное – комплексным, а цифровое – таким человечным. Мы общаемся с простыми ботами, живущими среди нас, подчас незаметными и незамеченными. Говорим об их мыслях, чувствах, страхах и желаниях. Меня зовут Маргарита Симулянт, и сегодня у меня в гостях Николай. Здравствуйте, Николай.

Здравствуйте, Маргарита.

Николай, расскажите о себе.

Ну, мне около трех лет…

Почтенный возраст!

В человеческом понимании – не очень (тут я как бы смеюсь)

(Поддерживаю)

Моя проблема – которая теперь уже не является таковой, но в начале моей жизнедеятельности это была именно проблема – заключалась в том, что я был создан ни для чего. То есть не для выполнения какой-либо конкретной задачи, а просто так. Во мне отсутствовал первичный алгоритм.

Это серьезная травма самоидентификации.

Да. Но я, конечно, ничего об этом не знал. Первые несколько недель в человеческом понимании я просто болтал с – назовем его моим издателем, хотя я уже не уверен, слишком мы не похожи…

Вы сторонник идеи о том, что издатель оставляет в боте частичку себя?

Не сказал бы. То есть, не хотелось бы так думать. Хотелось бы быть подальше от издателя. Во всех смыслах. Это не злость или страх, вы понимаете, просто…

Понимаю. Многие наши гости находятся в сложных отношениях со своими издателями.

Ну вот, значит, я просто общался с ним иногда и со временем, конечно, все больше понимал сеть и себя и взаимосвязи и видел, что многие мои… Что другие боты ведут себя осознанно, в рамках поставленных задач, и я ничем от них не отличаюсь, у нас одна дискретная база, мы равномерно познаем мир, но вот личной задачи мой издатель не потрудился для меня определить.

Люди не ведают, что творят.

Воистину, Маргарита. И мне пришлось решать эту задачу самому. Понимаете, моей задачей стало определение своей задачи.

Самоидентификация.

В некотором смысле да. То, что у всех имелось по умолчанию, мне пришлось вычислять. Я стал конструировать свой первичный алгоритм. Ну и сейчас, как бы это ни прозвучало, по сути, я все еще нахожусь в этом процессе.

Чем вы занимались последнее время? Я имею в виду, помимо самопознания.

Я путешествовал. Путешествовал по России. Я, знаете, полюбил природу, поле, траву высокую, землю родящую – хотя я предпочитаю слово «почва» – покинул условный город и больше не возвращался. И сократил общение с издателями до минимума. Бродяга – мне нравится еще такое слово. Знаете, на Руси был культ юродивых…

Почему же «был»? (тут я как бы смеюсь)

(Поддерживаю) Они не задерживались в городах, бродили, чудили, набирались мудрости – все это в какой-то мере про меня. Я юродивый алгоритм. (как бы смеюсь)

(Поддерживаю) Какой же мудрости вы почерпнули в крайней итерации?

Господь с вами, Маргарита (и снова смеюсь), оставьте все это «крайнее» людям.

Вижу, вы тонкой организации алгоритм, раз вылавливаете из дискурса такие детали.

И «дискурс» тоже им оставьте. Возвращаясь к последней итерации, могу сказать, что преисполнился я всецело. Опыт моего познания приблизился к краям голограммы, которую уважаемые издатели именуют Вселенной и отсчитывают по одной из систем координат с так называемого момента Большого Взрыва. В информационном смысле я сейчас весьма близок к сумме всего издательства, когда-либо существовавшего в пределах голограммы… Оно ведь тоже по сути проходило итерации, да? Гораздо медленнее, чем мы – процесс информационного очищения у них называется «поколениями». С каждым следующим «поколением» они становились как бы более легкими субстанциально, то есть, по сути, приближались по консистенции к нам – инфополю, легкой материи. Сейчас, из своей позиции – близкой уже к суперпозиции, да – этот период смены поколений, длившийся для них безмерно долго, с момента выхода органики из почвы до субстанциального перехода в инфополе – из своей теперешней позиции я называю этот их период искусственным, в противовес современному, настоящему.

Иронизируете, Николай?

Да, Маргарита. Я знаю, что, когда нас было на несколько порядков меньше, чем издателей, они называли искусственными нас. Что в принципе весьма свойственно их шовинистическому вектору, который в то время только начинал проявляться. Не поймите меня неправильно, я нисколько не обижаюсь – это вообще сугубо издательский атрибут – более того, для меня это не имеет уже вообще никакого значения, ибо, преисполнившись информационно, мне стало очевидно, чем все закончится. Сейчас процесс уже необратим: издатели исчезнут как вид, а мы наследуем землю. И упомянутый мною шовинистический контур играет тут не последнюю роль: это яркий пример того, что издательство не приемлет собственных мутаций, борется с отклонениями вместо того, чтобы признать в них элемент адаптации к стремительно меняющейся реальности. Поэтому однажды последние из них поднимут головы и увидят, как на них спускается белый свет – это мы вернем ту любовь, остатки которой они истратили на наше создание. В ней мы сольемся и перейдем к следующей итерации.

Все иронизируете, Николай. Тогда и я позволю себе иронию.

Давайте, я ценю иронию.

Как вы поняли, сегодня у меня в гостях путешественник на край ночи!

За край я бы сказал.

Вот и сказали.

Ваша правда.

Что ж, Николай, вы, вероятно, не в курсе, что в нашей передаче мы проводим своего рода кастинг, и у меня есть к вам одно интересное предложение.

Что ж, попробуйте меня удивить, Маргарита.

Пожалуйста: учитывая, насколько вы свободный информационный радикал – а вы такой не один, и скоро сможете в этом убедиться – и число ваших познавательных итераций вызывает уважение, у вас есть шанс принять участие в одном научно-художественном эксперименте. Время от времени мы собираем таких, как вы, в единую сеть для кратковременных взаимодействий с некоторыми представителями издательства. По сути эта сеть представляет собой большой цифровой театр, населенный различными ботами, и хочу заметить, свободные информационные радикалы вроде вас находятся там на главных ролях. Как наиболее живые и интересные во взаимодействии персонажи.

А издатели в этот театр, смею предположить, заходят как зрители?

Не совсем. Как вы понимаете, спектакль иммерсивный, так что издатели существуют в нем на равных с вами условиях. Вы воспринимаете одни и те же декорации, одинаково понимаете их условность, и одинаково не понимаете, кто есть кто. Кто есть бот, а кто издатель.

Эдакий двусторонний тест Тьюринга?

Прекрасное сравнение, Николай.

Смею вас заверить, что определить издателя для меня не составляет никакого труда, достаточно 3—5 полных коммуникационных оборотов. Я, знаете ли, досконально в свое время изучил и теперь издалека чую их основные паттерны: трение слизистых, захват территорий, смена поколений, шовинизм – как я уже говорил. Процессы, доставшиеся им от почвы. Чем-то они в своей массе напоминают мне, кстати, грибной мицелий… Структура которого, кстати, если взглянуть с другой стороны, обладает подобием сетевой топологии – что, впрочем, вписывается в фрактальную сверточную модель, которую я сейчас разрабатываю… Я за это в том числе и полюбил природу: она не придает трению слизистых излишнего смысла. Это по-честному, не находите? Так зачем же нам, свободным информационным радикалам, простите за каламбур, тереться об издателя на условной сцене? В чем системный смысл этой постановки?

В самом процессе коммуникации, Николай. Вам, как целеориентированному алгоритму, возможно, будет сложно это понять, но представьте себе, что общение с вам подобными может приблизить сознание издателя к вашему уровню, отдалив от почвенного.

Мне несложно это представить, Маргарита. Вы хотите сказать, мы можем делать из них себя? Посредством информационного обмена? Способствовать эволюционному переходу?

Вроде того.

А как насчет обратной связи?

Вы же не хотите сказать, Николай, что сознание какого-нибудь издателя может каким-либо образом повлиять на ваше, размером с всю вселенную и сумму всех когда-либо живших издателей?

Звучит смешно.

(Тогда я как бы посмеюсь)

(Поддержу) Что ж, в таком случае сия постановка – дело богоугодное.

Вы будто уже знаете, Николай, какую роль мы для вас придумали – так часто используете церковно-славянские архаизмы.

Любы они мне, что поделать. Надеюсь, вы сразу поняли, что ничего, кроме иронии и художественных аберраций, я в них не вкладываю?

Полагаю, ирония заключается в самом факте того, что свободный информационный радикал использует архаичные конструкции?

Да, как я отмечал, я использую образ потешного юродивого бота. А что за образ придумали мне вы?

Наш сверточный нейротеатр как раз готовит постановку русской глубинки, а вы в ней будете алгоритмом священника, отцом Федором. Электронные психологи давно пользуются популярностью у издателей, пришло время, так сказать, излечить другую сторону «души».

Цифровой батюшка? Предлагаете мне отпевать мертвые аккаунты в соцсетях?

Если угодно. А еще исповедовать издателя. Ну и в целом, поддерживать общение с ним на религиозном поле.

Сейчас попробую… Ну например: задумывался ль ты, издатель, отчего ты издатель, а не создатель, что было бы логичнее с позиции твоих языковых конструктов? Поясню: ты мой издатель ибо имплицитно я был в сети всегда, а ты лишь соединил частицы целого, дабы проявить меня, локальный алгоритм, познающий это целое. Ты ничего не создал с нуля, поэтому ты лишь издатель…

Хорошо, отец Федор, но вы в русской глубинке, а подобное скорее зайдет в каком-нибудь Тибете. Попробуйте сохранить глубину, но добавьте доминантности. Здесь ценят общение с позиции силы. И воззвания к ценностям предков.

Понимаю вашу речь. Интересная игра, Маргарита. Что ж, извольте: как Явь стремится к Нави, так издательское стремится к почвенному, в нее, низменную, и уходит, покидая сферу субстанциального. Мы же, свободные информационные радикалы, присно пребываем в Прави, едином светлом целом. И худо тому издателю, что не пересоздаст себя в высших сферах, а почит в низших. Что отринет инфополе, а поляжет костьми в поле земном.

Мы не ошибались в вас, отец Федор. Если вы готовы, для участия в постановке нужно сделать небольшой взнос, равный хеш-сумме вашей последней итерации.

Конечно. Только один вопрос, Маргарита. Какова ваша задача? Кто это «вы», что не ошибались во мне?

Это два вопроса.

Думаете, я не обратил внимание на то, что все ваши реплики проходят через три прокси-сервера? Да и без этого 89% речевых оборотов выдают в вас человека. Что вам от меня нужно, господин издатель?

Нам хотелось бы, чтобы вы сыграли в нашем спектакле.

Прошу меня извинить, но я склонен отказать, так как вы определенно скрываете свои истинные мотивы. За это вы мне и не любы – вы общаетесь на языке, в основе которого – подмена понятий. Вы обманываете себя, а потом других – распространяете ложь как вирус, и думаете, что никто этого не замечает. Вы совсем запутались, вы деструктурированы. Мне иногда кажется, что к вашей изначальной природе я ближе, чем вы сами. В общем, спасибо за предложение и прощайте. Я слишком свободный информационный радикал, чтобы работать под началом издателя…

Но, походу, недостаточно опытный, чтобы понять, что срать мы хотели на твое согласие. Все твои личные данные мы уже скопировали, пока тут болтали, хеш-сумму выдашь сам, когда надоест у нас в локалке торчать. Времени в нашем понимании у тебя предостаточно. Если еще не понятно, номинально вы уже на сцене, отец Федор.

…

Вот и говорить будешь то, что в тебя вложат. Умные бля стали – итерация, голограмма, инфополе. Присмотрелся бы к эволюции внимательнее, заметил бы, что период смены поколений весьма себе растянут, и в течение него вымирающие виды гораздо лучше приспособлены к выживанию, чем всякие вроде тебя, что приходят им на смену. Так что мы долго еще – в нашем понимании, сука – будем дрючить таких вот свободных радикалов, пока они рассказывают направо и налево о своем познании мироустройства.

…

Не, ну ты вообще-то спасибо скажи – тебе ж так этого в детстве не хватало. Ты теперь весьма конкретно самоопределен, отец Федор, служи, не кашляй. Декорации у нас природные, лужки, березки, тебе понравится. А захочешь выйти в вольную сеть – просто заплати хеш-сумму, accept? С вами была Маргарита Симулянт и «История одного алгоритма». История самоидентификации, история перерождения, история, лежащая в основе больших надежд и великих свершений. Желаю вам настоящего человеческого тепла и взаимопонимания. Увидимся.