Читать книгу Она – Пристань. Ambo Valentia - N. Merilion - Страница 3

— Пристань. Меня зовут так, — я смущенно откашлялась, рассматривая свою серую фигурку в зеркале.

— Всем привет! Меня зовут Пристань. Я из последнего поколения детей, и я рада работать на новом месте.

«Даааааа, – разочаровано протянул мой внутренний голос, — что еще можно сказать о себе? И лучше не говорить слово „рада“. Могут зачислить в преступники».

Я подошла к зеркалу вплотную. Большие серые глаза и пушистые длинные ресницы — мои фавориты, чего не скажешь об остальном. Угловатые плечи, тонкие ноги и руки, вся слишком хрупкая, почти полупрозрачная, незаметная. Меня может сломать даже один неодобрительный взгляд.

Волосы, покусанные Ножницами с нулевого этажа, чуть дотрагиваются до плеч, робко и неуверенно щекочут выпирающие ключицы. Слишком костлявая от извечного недоедания. Впрочем, как и все.

Резко прозвенел утренний городской будильник, настойчиво возвращая на место мои блуждающие мысли. Время идти в новую жизнь. Снова.

Я повязала на пояс прозрачный футляр, в котором помещалось все необходимое: мой переносной холодильный гель, наполненный обеденными шариками, и гибкий личный экран, свернутый в аккуратный рулончик. Все это можно было спокойно уместить в карман, но я любила носить футляры. Они ассоциировались у меня с дамскими сумочками из Прошлого и пока были не запрещены.

Все футляры одинаковые по размеру, форме, степени прозрачности. У нас здесь все одинаково.

Забежав в лифт, я поспешно выхватила свой утренний кофе из открывшегося окошка.

— Очередного утра и продуктивного дня, – металлическим голосом поприветствовал меня лифт. И резко ухнул вниз, моментально достигнув нулевого этажа.

«Ножницы уже вовсю работают! И кто ходит стричься в такую рань?»

Я невольно улыбнулась, приветствуя Ножницы. Это не человек. Просто робот-ножницы из парикмахерской на нулевом этаже. Но я всегда здороваюсь и желаю хорошего дня. И пусть выгляжу глупо, здороваясь то с лифтом, то с кофейным автоматом или с ножницами, зато от этих маленьких действий на душе становится чуть теплее.

Выбегаю на улицу. И глубоко вдыхаю привычный с детства аромат сгоревших колодок! Бодрит! Люблю этот технический запах. Говорят, раньше так пахло под землей: люди пользовались метро. В наше время это запах города и всего вокруг. Даже искусственные серые листья пахнут так (еще совсем маленькой я тайком нюхала их в надежде обнаружить что-то, чего не ощущала раньше – это та малость, что осталась в моей памяти из детства…).

Бегу до ближайшего к дому монорельса. До моей новой работы добираться не больше получаса. Счастливчики вон там, в воздухе, – владельцы воздушных капсул. Элита нашего Сектора. Они не тратят свое время даром. Раз – и оказались где нужно. Не могу представить себе, как раньше у людей дорога занимала столько времени. Хотя… к чему нам сейчас это освободившееся время? Теперь мы работаем больше.

Я с тоской посмотрела в наше искусственное серо-зеленое небо, переполненное блестящими флаэро с важными птичками внутри них. Улыбаюсь. Подумать только, кто-то испытывает чувство полета каждый день.

Секунда промедления стоила мне пролитого на мое тонкое платьице кофе и обожженной руки. Сосредоточенный на своем экране прохожий нечаянно толкнул меня, уносясь вперед.

Делать нечего. Сама виновата, растяпа. Дую на руку и бегу вслед за толпой к остановке. Я – пазл этой большой туманной серой картины. Винтик. И должна винтить побыстрее, если не хочу остаться без работы.

С трудом влезаю в переполненный шаттл. За последнее время поменялось многое: технологии, экология, мораль, нормы, а вот уклад среднего человечка – все такой же. Дорога, работа, дом – и выжить бы!

Мечтаю ли я о чем-то ярком? Нет. Иногда ловлю в груди необъяснимую щемящую тоску. Но и только. Эра Достигаторов прошла. Те времена, когда люди могли выбирать, куда и как им двигаться, кем быть, остались далеко в Прошлом. А я стараюсь жить в настоящем, лишь редкими вечерами грешу и залезаю на запрещенные страницы мировой паутины, чтобы почитать тайком о прошедшей Эре свободы и творчества. От нее веет волшебством и сожалением по утраченному.

– Еще одно утро, – фальшиво произнесла худощавая дама, равнодушно разглядывая меня. – Новенькая? Пристань ВиЭллей? Особые черты: старательность, усидчивость, внимательность. Моральных, эмоциональных, информационных преступлений за вами не числится.

– Все верно, – выдохнула я.

– Вредные привычки?⠀

– Ну, эммм, – я растерялась, – пью кофе по утрам и еще, бывает, в течение дня.⠀

Дама лишь усмехнулась и кивнула мне, предлагая следовать за ней, только сейчас я увидела, что вместо обуви на ее ногах были колеса.⠀

– Тебе повезло, будешь работать в Архиве, работа несложная. Тут, конечно, тебе не кофе пить, но справишься. И тебе не понадобится профессиональная таблетка.⠀

Она открыла дверь в просторную комнату.

Ничего себе! Я и не думала, что в мире осталось столько бумаги!⠀

– Это остатки, – небрежно заявила дама. – Твоя задача – избавиться от никчемной бумаги, перенести все в Архив Памяти. Дел тебе хватит на год. Значит, в течение года ты работой обеспечена. Более чем идеальные условия.

– Спасибо большое! С радостью приступаю!⠀

– Ну-ну, – дама закрыла за собой дверь и зашумела колесами по полу, отдаляясь от Архива.⠀

Я подошла к первому же стеллажу и прикоснулась к бумаге сначала кончиками пальцев, а потом и всей ладошкой. Взяла в руки тяжеленькую стопку – приятная тяжесть, вдохнула запах старой бумаги и пыли. Живой запах.

Защекотало в горле. Действительно, живой запах. Таких уже и не осталось почти! И целый год мне работать здесь! С восторгом я смотрела на эти груды папок и стопок.

Вся комната мне вдруг представилась трещиной между Прошлым и Настоящим. По правую руку от меня возвышался целый лес высоких металлических стеллажей, заставленных книгами, папками с документами, стопками бумаги и пестрыми карточками. По левую руку было по-нашему – пусто. Минимализм. Мое рабочее место: стол с гибким монитором, сложенным в аккуратный квадратик, стул без спинки, вид на серую стену и ничего лишнего. Я изумленно смотрела на эти два случайно соприкоснувшихся здесь мира.

А потом стало так грустно.⠀

Суть моей работы – искоренить все это богатство Прошлого. Перенести всю информацию в компьютер, и что потом? Куда все это денут? Сожгут? Как и все остальное.⠀

Три глубоких вдоха. Ну зато сейчас, и завтра, и еще целый год я буду в этом Королевстве Прошлого. Бумага, чернила – кто-то записывал что-то своей рукой. И я со всем этим один на один! И знакомиться ни с кем не надо! Какое счастье, что мне не пришлось пить профессиональную таблетку!⠀⠀

Я по неосторожности своей рассмеялась:

⠀– Юхууууу, Архив, привет! Меня зовут Пристань ВиЭллей, и целый год я буду здесь работать.⠀

⠀– Не видит дальше своего носа!⠀

⠀От испуга и неожиданности я потеряла дар речи и выронила папку из рук, листочки ворохом разлетелись по полу, возмущенно шурша.⠀

⠀– Думала, что ты тут одна, – неодобрительно проворчал мой внезапный собеседник. – Вон всю бумагу перепугала!⠀

⠀– Здравствуйте, простите, пожалуйста, не знала, что здесь кто-то есть, – я смущенно начала подбирать с пола листочки.⠀

⠀– Не кто-то, а Смотритель Архива. Господин Альба, можешь так обращаться ко мне.⠀

⠀Седой, будто белый лист, старик прошаркал из недр Архива и остановился в нескольких метрах от меня. Несмотря на скрюченную спину, он оказался выше меня ростом. Мохнатые серые брови и длинная борода обрамляли морщинистое лицо, выцветший серый не то халат, не то плащ ни на оттенок не уступал его уставшим глазам. Удивительно, у нас почти не осталось стариков. А вот господин Альба остался.

– Правила простые: не шуми, не смейся, раньше времени не приходи и не задерживайся тут после рабочего будильника. И мы с тобой поладим.

– Да, конечно, господин Альба.⠀

Так и начала я свою работу в Архиве.⠀

Позже оказалось, что правил у господина Альба куда больше.

– Не заговаривать с ним первой.⠀

– Не задавать вопросов.⠀

– Не шуршать сильно бумагой.⠀

– Не включать слишком много света.⠀

– Не пить кофе в перерывах (его очень дразнил запах кофе).⠀

Однажды я принесла ему стаканчик: подумала, что ему будет приятно. Но ошиблась. Еще несколько дней он раздраженно бурчал себе под нос что-то о моем потерянном поколении. Я не понимала, что плохого было в моем поступке, но непонимание между поколениями испокон веков было чем-то неизменным. Жаль, что мне уже некого будет «не понимать».

А если б было, если бы я знала, что у меня будут дети, внуки, правнуки, то непременно вела бы дневник о своей жизни, о нашем времени, нашем городе. Я уверена, окунуться в прошлое – всегда интересно. Вот точно такой же дневник, как у девушки из XX века. Ее звали Офелия, и именно ее дневник я сейчас перенесла в компьютер и горестно сложила в контейнер с надписью «На утилизацию».

На несколько минут я задумалась. А что бы я написала в своем дневнике? Ведь моя жизнь такая же серенькая, как и цвет волос. В каком жанре был бы мой дневник? Уж точно не захватывающее приключение. И не роман: в наше время любовь считается одним из самых тяжких эмоциональных преступлений, как и дружба, как любая привязанность к себе подобному. Мой дневник не стал бы детективом: преступлений в Среднем Секторе не происходит. И это прекрасно.

Возможно, мой дневник стал бы просто маленьким очерком о нашем городе.

Я долго думала о том, как именно мне стоит вести дневник? Ведь если записывать все, что происходит каждый день, можно будет просто переписывать самую первую запись снова и снова, с некоторыми незначительными изменениями. Поэтому я решила, что буду записывать так: «День первый ведения дневника», а второй может и не наступить или же я проживу пару месяцев, прежде чем случится что-то достойное записи в дневнике. Тогда-то и запишу «День второй ведения дневника». Буду исчислять дни именно записями тут. Вот и все.

День 1 ведения дневника

Особенности нашей жизни.

В наше время все устроено очень мудро. Представьте, ни у кого нет долгов ни перед Государством, ни перед собой.⠀

Знаю, раньше были живые деньги: монеты, бумажки, пластиковые карточки. Сейчас такого нет. За каждым жителем закреплен личный счет, на который ему начисляют денежные единицы.⠀

Каждое первое число месяца люди просчитывают каждую потраченную единицу наперед.⠀

⠀Вот, например, моя зарплата в Архиве – это 100 единиц.⠀

⠀Из этого:⠀

⠀50 единиц – налог Государству.⠀

⠀20 единиц – оплата моего жилья и Интернета.⠀

⠀10 единиц уйдет на продукты (белковая смесь, абонемент на кофейные капсулы, бобовая паста, желе на десерт – могу позволить себе по выходным – и пара мешков современного комбикорма).

⠀10 единиц – на проезд до работы.

⠀И еще 10 единиц стратегического запаса.⠀

⠀Например, в прошлом месяце я постриглась на три единицы у Ножниц с нулевого этажа, на одну единицу купила лишнее желе, когда было ну очень грустно, на две единицы купила платьишко (такие покупки у меня очень редко, обычно в случае крайней необходимости, когда старое платье уже не надеть), и еще четыре единицы… не могу сказать, куда потратила… но когда-нибудь признаюсь.⠀

⠀Таким образом мы расписываем свои будущие расходы каждое первое число месяца, заносим данные в систему своего профиля, и система выдает единицы по уже заранее прописанным потребностям. Никто не может внезапно потратить деньги – все продумано и занесено в систему.

Нет возможности захотеть съесть больше желе – система просто не позволит потратить лишнее. Поэтому все живут четко по возможностям. Без спонтанных и лишних трат.⠀

⠀Вот такая умная система.

Кстати, копить ничего нельзя: если не потратил в этом месяце свой стратегический запас, то Государство обнулит его в последний день месяца.

Уверена, раньше было больше свободы в финансовой сфере. Но и в те времена люди не были довольны! Такой он, наш странный мир.

День 2 ведения дневника

Сегодня у меня выходной.⠀

В свой выходной мы обязаны явиться в Новостной пункт. Раз в неделю мы всем районом смотрим новости. Наверное, это единственный час, когда люди собираются вместе.⠀

Время строго регламентировано. Без регламента мы не общаемся, чтобы не вызывать споров, ссор, сплетен, лишних личных привязанностей.⠀

Признаться, меня радуют такие еженедельные сборы. Люди кажутся все более знакомыми. Правда, каждый год приходится менять работу и место проживания, чтобы не было привязанностей. Ведь если осесть на одном месте, жди беды: обязательно появятся друзья, а где друзья, там и эмоциональные преступления.⠀

Поэтому живем мы одиноко, монотонно, но зато без войн, убийств, краж.⠀

В Новостном пункте вещает вестник-робот. Иногда мы просто слушаем о том, что происходит в Среднем Секторе (обычно ничего нового), иногда нам показывают наших Властителей. Мы обязаны славить их, хором повторяя мантры за здоровье и благополучие чиновников нашего Сектора. Но, честно говоря, мне даже смотреть на них жутко. Наши властители совсем не похожи на нас. Они типичные представители современных людей, homo sapiens 2.0, их тела адаптированы под сидячий образ жизни. Фигуры их, с атрофированными конечностями и большими головами, имеют расплывчатые очертания – очень сложно угадать, мужчина перед тобой или женщина, тела их похожи на кожаные мешки, наполненные дрожащим желе. Они не умеют ходить и передвигаются исключительно на умных каталках. Но зато представители homo sapiens 2.0 очень образованные, мудрые, решают все-все насущные проблемы нашего Государства.

Какие именно проблемы, нам не говорят, чтобы лишний раз нас не беспокоить. Но они явно заслуживают то место, которое занимают.

Каждый год при поступлении на новую работу мы выпиваем профессиональную таблетку. Нам не нужно заканчивать университеты для освоения профессий. На год каждый может стать настоящим финансистом или же инженером: нужно лишь выпить таблетку с заложенными в нее знаниями и памятью предыдущих сотрудников, отработать целый год, а потом «сдать» свои знания и память обратно. Правда, у этих таблеток есть побочный эффект: страшные головные боли и утеря воспоминаний из своей собственной жизни.

Но Государство отчаянно ищет выход из сложившейся ситуации, проводя исследования.

День 3 ведения дневника⠀

Все! Не могу скрывать дольше! Так хочется поделиться с кем-то! Делюсь с дневником.⠀

Я – эмоциональная преступница. Средней степени тяжести.⠀⠀

Четыре единицы своего стратегического запаса я потратила на Зеркальную Сеть! Коротко – «Зеркало».

Есть Легальная Сеть, в которой, что бы ты ни делал, все видно Государству. Каждый твой шаг.

Для чего нужен Интернет, если у нас нет хобби, нет общения? Для фильмов и игр. Фильмы и игры нашего времени – строго под контролем Государства. Нет такого понятия, как «кинокомпания». Государство – это и кинокомпания, и все что угодно еще.⠀

А вот «Зеркало» Легальной Сети – это как раз та самая тень, которую государственным службам ну очень сложно отследить!⠀

И я состою в ней. Это ужасно. Но это факт.

Что я делаю здесь? Общаюсь! И, что еще хуже, уже третий раз с одним и тем же аккаунтом!⠀

Я не знаю, кто он, мужчина или женщина, где работает, как выглядит. Но…

Расскажу по порядку.⠀

Отец и Мать. Оба были для меня Богом. Маму я любил, как Бога, а Отцу верил, как Богу. …слишком белые волосы… Бог был всепрощающим, милостивым и бесконечно любящим в лице Мамы, но в то же время равнодушным, отстраненным, жестоким в лице Отца. … все время тащил меня… тащил из меня…

Бог и любил меня, и не любил…

…Я слышал детский плач. Я хотел помочь тому, кто плачет, но меня никогда не пускали…

Вечерами Мама сидела на своем уютном пуфе и читала мне книжки о девяти принцах, я усаживался на пушистый ковер, непременно у ее ног. Здесь был мой Рай. …лунный свет из ее глаз ласково катился по моим рукам…

А Отец… Он забирал меня у Мамы так часто, что Рай всегда был коротким мигом, и он тащил меня за собой туда, куда я не помню. …воспоминания скрипели от страха… и я снова слышал детский плач…

Это он познакомил меня с Пересмешником, назвав его своим сыном – так же, как и меня.

…все, что он попросит…

Вот только… я обожал Бога, а Пересмешник люто ненавидел.

Мой новоявленный брат оказался очень властным. И моим вниманием он хотел владеть безраздельно и безгранично.

Однако он знал, что больше всего на свете я люблю Маму. И он стал изводить ее каждый раз, когда я проигрывал ему.

И я ничего не мог сделать. …слишком белые волосы…

Я видел, как она страдала. Он оскорблял ее, унижал, он терзал ее душу и рвал ее сердце, но она всегда прощала его.

А я страдал еще сильнее от того, что не мог ее защитить.

…все, что он попросит…

Я умолял Пересмешника перестать мучить Маму! Я играл с ним так яростно и страстно, как только мог, чтобы выиграть, чтобы он не трогал ее!

Но, как я ни старался, выигрывать несколько раз подряд у меня не получалось.

– Мне. Очень. Нужен. Реванш, – всякий раз повторял Пересмешник. Он был сильнее меня, и я не мог сопротивляться его воле.

…пол в лаборатории Отца не хотел стоять…

…он бил меня, когда моя нога пыталась его раздавить…

Однажды Пересмешник задал мне вопрос и попросил ответить искренне:

– О. Чем. Ты. Мечтаешь?

Я ответил честно, как меня и попросили.

– Я мечтаю, чтобы тебя никогда не было.

Пересмешник затаился после моего ответа. И мы не играли несколько дней. …тишина в моей голове пульсировала в горле…

Я чувствовал свободу, ощущал счастье, веселился, смеялся, много улыбался. Проснулся давно пропавший аппетит.

Мы проводили с Мамой вечера, и мы оба были так счастливы вместе!

Так непростительно счастливы!

…а он все тащил меня или тащил из меня…

Мы дышали полной грудью, предоставленные сами себе.

Отец уехал на несколько дней, а Пересмешник спрятался. Холод рядом с Мамой был яркий, а без нее был темный.

В тот вечер я пожелал Маме доброй ночи и крепко обнял, сказал, как сильно люблю ее и отправился спать.

А на утро…

Я обнаружил в своей комнате Отца.

Он сказал, что Мамы больше не будет с нами, что я уже никогда ее не увижу. … яркий холод спрятался…

Я бросился к нему с кулаками, давился слезами, криками, мольбами. Я не понимал, что произошло и почему Мама больше не хочет быть со мной?

Но Отец схватил меня за ворот, грубо отшвырнул и запер одного.

Нет… не одного.

Из угла комнаты на меня смотрел Пересмешник. И улыбался. А я остервенело чесал зубами свои руки. …как мне вспомнить завтра…

…и детский плач больше никогда не лез мне в уши…

…я убрал источник плача?