Читать книгу Сказ о купце Като из Рыбацкой Бухты - Начётчик Вальдемар - Страница 2

Утренние редкие тучи, рваные и одинокие, растворялись в молочной белизне неба, и утихающий шум моря казался игрой слуха среди тихой пустоты степи. Ширококрылый сокол-сапсан сделал пару кругов над отрядом и, словно не поверив в реальность увиденного, улетел прочь.

–Кажется, я начинаю понимать тюремную пытку водой. – Голос Виктора, казалось, эхом разносился по всей степи. – За весь день я слышал только звуки шагов да собственное сопение, и больше ничего. Так и свихнуться недолго.

–А собственный голос вы уже и не слышите. Так, господин Лой? – С одышкой ответил ему Джани. Его раздувшийся от набранных вещей рюкзак нависал над ним и на каждом шагу прижимал его к земле так, что ему приходилось приподнимать его за выпуклые боковины, чтобы не упасть. – Я заметил, что Солнце не успевает сдвинуться на свой размер по небу, как молчание становится вам невмоготу.

–Самое интересное, что водой не пытают людей, что твёрдо стоят на ногах. Торговцев, к примеру. Нет, мой юный друг, наш брат крепок, как подпорный кол. – Виктор прервался, чтобы отдышаться. – А вот мечтателей и так называемых «просвещённых», мыслителей всяческих, в общем, людей мягкотелых, звук капающей на каменный пол воды за пару тройку ночей доводит до белого каления и «цок» – прищёлкнул языком Виктор, – голова телу рознь.

–Знаешь, Виктор, я думаю, посади тебя в тюрьму, ручей быстро повернул бы вспять, лишь бы тебя не слышать. – Усмехнулся Като, поправляя на плече конец шеста. Он уже долгое время старался дышать ртом, так как запах рыбы, развешенной для усушки на шесте становился всё нестерпимее. – Тебе как рыбный дух, не сильно надоел?

–Как хозяйский стол собаке. – Облизнулся Виктор. – Душу травит, а желудок не греет. И, к слову, Рим. Может, мы с тобой поменяемся? Я понимаю, ты бывалый солдат и голова отряда, но и у меня зрение орлиное. Като подтвердит.

–В степи далеко видеть нет нужды, господин Лой. Здесь важна наблюдательность – видеть то, что, на первый взгляд, кажется незначительным. Степняки горазды ставить ловушки даже в чистом поле.

–А я от природы наблюдательный.

–Я бы и не прочь поменяться с Вами местами – невелика разница, но при всех ваших прочих достоинствах есть у Вас и такая, которая сильно поможет отряду при нападении со спины.

–Очень любопытно. И какая же?

–Широкий торс.

Дневной привал сделали у основания небольшого холма, расположившись со стороны моря. Начинавший крепчать морской ветер доставлял неудобства, но холм надежно прикрывал от зорких глаз степняков. Скудная еда не требовала долгой готовки и, наскоро поев и размяв затекшие плечи и спину, каждый занялся своим делом.

–Каюсь, Като, кое-что взял у тебя без спросу. – Заговорил Виктор, попутно обсасывая финик. – Точнее даже, подобрал, потому как ты выронил, когда с трактира драпали.

Виктор вынул из внутреннего кармана халата берестяной свёрток и протянул Като.

–Всё в целости и неприкосновенности – я не открывал. Удовлетвори любопытство, покажи, что внутри?

–Сначала калита, а теперь и облатки нашлись. А ты случайно золотишка моего не находил? – Като улыбнулся и расковырял просмоленный край свертка. Один за другим он вытянул из бересты шёлковые отрезы всех цветов и оттенков. – Хотел порадовать князей тонкой работой да спросу не нашёл.

–Добрая ткань, хоть и без узора. – С видом знатока похвалил Виктор. – Хорошие вещи для хороших времён.

–Не будем о грустном. – Вздохнул Като и убрал отрезы обратно. – Примите, Рим. Передайте Катюше небольшой подарок – девушке в походе труднее всего.

–Спасибо, господин Като. – Ответил солдат, убрав свёрток за пояс.

–Не за что. И послушайте, Рим. Давайте договоримся отныне звать друг друга просто по имени – от этого «господина» я себя не в своей тарелке чувствую.

–Не думал, что вам это неприятно.

–О, дорогой друг. Для каждого торговца в любом деле этот самый «господин» что кость в горле. Вот, к примеру, на имперском контроле: «Господин, прошу ваши документы…», или на восточных базарах: «Не угодно ли господину проследовать в казённую палату для умилостивительного подарка местному вельможе, трижды уважаемому и не в меру щедрому». На севере и на юге не был, но, думаю, и там «господинов» хватает. – Сказал Виктор.

–На севере инаковщину отдаёшь в руки князю уже по ходу сделки. Пятая часть прибыли. – Вздохнул Като. – Уж лучше «господин».

–На юге одна часть от десяти в храм, вторая – владельцу земель, третья – вождю, четвёртая – в море. – Сказал Хуса. – Господин Рим, могу я только посмотреть коробочку с тканью?

–Как понять, в море? – Виктор подавился фиником. – Вы что же, друзья мои, деньги топите?

–До вождей корабли отплывали в дни почитания духа-направителя и всё скидывали в море. Ныне налог идёт на флот. – Ответил Хуса, сковыривая завитушки древесной коры.

–Если доведётся нам побывать на Юге, я бы охотно сплавал до заветных мест. Почтить, так сказать, духа-направителя. – Сказал Виктор.

–У нас за такие ткани в десять раз меньше денег дадут, чем за короб. – Хуса послюнявил кору. – Хороший материал, влагу держит.

–Я тебе его отдам, Хуса, если Катя разрешит. – Сказал Рим. – А насчёт «господина» – я понял, что такое обращение не уместно. Будем звать друг друга по именам. Это и тебя касается, Хуса.

–Понял, господин Рим.

Все четверо улыбнулись, как догадался Като, каждый своему, и долго сидели молча и смотрели в сторону моря. Звонкий смех Кати нарушил спокойную тишину, и невольно они прислушались к разговору молодых людей.

–Но и это ещё не всё. О нет, юная дева! – Джани заходил вперёд-назад перед сидевшей на коленях девушкой. – Когда я понял, что остался на островке один, то принялся высматривать рыбаков. Да только куда уж там. На западе – стена падающей воды, на юге виднелась только скала Одинокая Башня – а это край Залива Рыбаков, на востоке – узкая полоска пляжа, с которого меня уж точно бы не увидели, а север, как всегда, тонул в тумане.

–И что же ты? – Сквозь смех спросила Катя.

–Начал в отчаянии распинывать песок, пока не отшиб ногу вот об это. – Как заправский фокусник, Джани выудил из рюкзака оранжевый брусок длиною с локоть.

–Ух ты, а что это? Можно посмотреть?

–Пожалуйста. Только аккуратнее, он тяжёлый для своего размера. А что это такое, я и сам не знаю, понятно только, что предмет рукотворный, – в природе таких форм не сыщешь.

–Вот это да! – Восхищённо прошептала Катя, вертя в руках брусок. – Здесь сбоку застёжка какая-то.

–Замок с секретом. Я его неделю разгадывал.

–Когда на острове жил?

–Каком острове? А, нет, конечно. – Рассмеялся Джани. – Рыбаки, как протрезвели, меня хватились. В противном случае мы бы с вами не беседовали сейчас, ведь островок этот был наподобие отмели – при малейшем волнении он полностью уходил под воду.

«Видно, он тогда ещё не надоел рыбакам своей словоохотливостью. Ты пока в Перекат не приехал, от него уже много лун вся рыболовная братия шарахалась» – прошептал Виктор.

–Удивительно, но секрет до ужаса простой, по сравнению с другими артефактами древних. – Джани присел рядом с Катей. – Нужно только потянуть язычок на себя и сделать один оборот вправо и два влево. Крышку убираем в сторону, вот здесь подцепим немного.

–Ай, у тебя руки холодные. – Взвизгнула Катя.

Като поймал многозначительный взгляд Виктора и кивнул в ответ. Он заметил, что седые брови Рима слегка сдвинулись к переносице.

–Чёрное стекло! – Удивлённо воскликнула Катя. – И во всю площадь! Это же большая редкость. В наших краях бароны за меньшие вещицы землями одаривают, а за эту могут даже приблизить к дому и титул даровать.

–Я планирую представить это на защите исследований. – Гордо заявил Джани. – Уверен, комиссия оценит по достоинству мои старания. А возможно, – вполголоса добавил он, – выдадут артефакт и допустят к Знанию.

–Буду за тебя рада. – Участливо приобняла девушка колдуна. – А это что за шарик сбоку?

–Он весь песком был забит, но после очистки прекрасно крутится в своем месте. Заметь, он превосходно притёрт – никакого люфта. Не могу точно судить, но, полагаю…

–Ого! Он блестящим стал! – Воскликнула Катя. – Как красиво! Ты не говорил, что он так может.

–Нет, что-то не так. Такого не было раньше. – Джани помотал головой.

–Смотри, надписи появились. Похоже на купчий язык.

–Язык древних. – Джани зашептал что-то про себя.

–Что там, что там? – В нетерпении спросила Катя. – Читай вслух.

–«Видеодневник свободного путешественника о путешествии на Южный полюс. Прилагается к отчёту о последствиях аномальной магнитной активности и анализа возмущения Колоньи в пострадавших районах. Ар-Эн-Джи-Эй, один, девять, один, один».

–Что значит «видеодневник»?

–«Видео» – это движущееся изображение. Мне доводилось видеть подобное в Визионе корпуса Тайн.

–Наподобие северного лубка? Я читала о нём.

–Да, нечто подобное, только совсем не то.

–Господа. – Окликнул Джани сидящих.

–Здесь таких нет. – Ответил за всех Виктор.

–Товарищи. Вам стоит на это взглянуть. Даже товарищам купцам Третьей Гильдии.

–Слушай, Като. – Сказал Виктор, поднимаясь последним. – Давай сбагрим его в имперский цирк. «Неумолкающий колдун»! Публика будет в восторге.

«Анализ данных. Выявление повреждённых кластеров. Повреждение информационной составляющей – 98, 543%. Выявление остаточных данных на псевдоносителях. Подгрузка данных. Синтез данных. Повреждение информационной составляющей – 96, 11%. Поиск данных на внутренней памяти модулей. Синтез данных…»

–Забавно это всё наблюдать. – Сказал Виктор. – Рим, дружище, подвинься чуть в сторону.

–Джани, сынок, позволь старику присесть – уж очень ноги затекли. – Рим по-дружески похлопал Джани по плечу и вклинился между молодыми людьми. – Вот спасибо. Давай свою штуку волшебную, я её на колени положу, чтобы всем видно было.

–Что-то сильно повреждены твои кластеры, товарищ колдун. – Заметил Виктор.

–Удивительно, что они вообще сохранились после стольких лет. – Джани прокрутил шарик. – В Прядильном зале Академии такие артефакты вскрывают, и мастера-ремонтники извлекают нить Знаний. А затем мастера-ткачи годами плетут новые нити, чтобы восстановить информацию. Новые клубки погружаются внутрь центрального отверстия Системы в корпусе Тайн, и Визион показывает символы Древних. Их могут читать единицы – Хранители Знаний.

–Напоминает «Проявители» гранд-мастеров Железного Кольца. – Приметил Като.

–Точно. В местных мастерских эти штуки на вес золота. – Поддержал Виктор. – Я однажды продал начальнику штольни одну такую – полый цилиндр на постаменте с эмалированным орнаментом «золотого поля». Он за неё отдал два полновесных серебряных «чорана» и выкупил все долговые в придачу.

–А что это за орнамент «золотого поля»? – Спросила Катя.

–Смотри. – Джани вытянул правую руку и повернул кольцо на безымянном пальце к тыльной стороне ладони. В оправе кольца под зашлифованным колпаком из горного стекла тускло засветились на фоне зелёного основания золотые полоски.

–Маловата площадка. – Вынес вердикт Виктор. – За такое и медного колечка не дадут.

–Это знак ученика Академии. – Ответил Джани и спрятал кольцо. – Не всё в этом мире можно продать или купить.

Виктор засмеялся, и Като вслед за ним не смог подавить улыбку.

–Очень красивый узор. – Сказала Катя.

«Восстановлено 6, 333% информации. Продолжить?»

–Рим, надавите на шарик справа. Только осторожно. – Джани пододвинулся ближе к устройству и все, затаив дыхание, последовали его примеру. Раздался глухой щелчок.

–Что значит «Вы уверены, что хотите продолжить?». Конечно, мы уверены. – Громыхнул Виктор.

На экране появилось лицо человека на сером фоне. Правая сторона лица до скулы была спрятана под металлической пластиной с голубым отливом, глаза прикрывали прямоугольные очки с жёлтыми полупрозрачными линзами. На линзах полосками появлялись и исчезали надписи и рисунки. Как только губы человека зашевелились, внизу будто по волшебству появились слова.

«День одиннадцатый. Ар-Эн-Джи-Эй, один, девять, один, один. Данные обрывочны. Потеряны зонды три и восемь. Известное: аномалия динамична и неоднородна. Земля Котса – вне зоны аномалии, хребет Шеклтона – зона малого воздействия. Пик Валькирия – центр возмущения Колоньи. Земля…»

Внезапно картинка изменилась. Испещрённый бело-чёрными полосами прямоугольник выдавал только одну надпись – «Камера 1».

–Символы Древних. – Прошептал Джани. – Рим, нажмите на шар.

Надпись сменилась на «Камера 2».

–Ещё.

…

«Камера 13: диапазон ИК». На мгновение всё озарилось алым пульсирующим светом и затем снова появились полосы.

«Продолжить?» – щелчок.

Появилось знакомое лицо путешественника. На этот раз говорящий выглядел уставшим.

«День двадцать второй. Связь аномалии с экспериментом «Новое Солнце» вероятна. Обнаружены очаги возмущения Колоньи: Массив Винсон – малая активность, Ледник Росса – исходная точка активности пика Валькирия…»

Картинки менялись одна за другой: пурпурные волны и вздымающиеся бирюзовые горы, мириады цифр и каскады букв. Изредка мелькало лицо автора дневника и из раза в раз он казался всё более измождённым.

«День 56. Ар-Эн-Джи… Доказана связь с проектом… Синхронизация пульсаций… Гравитационный колодец… Прекратить…»

«Запустить заново?».

–Славный паренёк, и стёклышки что надо. Думаю, не из бедных был. Да примет земля его кости. – Вынес вердикт Виктор.

–Пора выдвигаться. – Сказал Хуса. – Небесное Колесо уже проделало шесть и две части пути. Мы слишком задержались.

–Куда теперь, дружище Като?

–До балагана Рыбьей Головы нам не дойти сегодня. Пойдём южнее и обогнём старую террасу. Ориентир пока – вон те заросли рогоза. Веди отряд, Рим.

Ночью выпал первый снег и под утро Като совершенно озяб. Чтобы хоть как-то согреться, он выбрался из оврага и немного прошёлся. С севера на восток под светом ясной зари серебрилась степь, укрытая первой порошей, а южнее одинокими башенками сиротливо чернели сопки; будто рассыпанные неверной детской рукой тянулись они к югу и вырастали в предгорья Камней Предков. Где-то там, вдали, – на юго-востоке – путников ждала Засечная черта – северный рубеж имперских земель и надежда на спасение от бушующей Степи. Като прикинул расстояние до подножья Рыбьей Головы – если идти походным темпом, без остановок, отряд доберётся до горы к ночи, и как знать, может, старый балаган7 ещё не разграблен, и они пополнят скудные запасы еды.

Захрустела сухая трава и Като, обернувшись, увидел Хусу, который последним охранял покой спящих. Южанин прятал руки в карманы изрядно потрёпанного и побуревшего жилета из лисьего меха – походного подарка Като.

–Доброе утро. Как прошёл остаток ночи? – Спросил Като, рассматривая заиндевевшие волосинки на короткой бородке южанина.

–Благого дня. – Ответил Хуса. – Поднимался дым на рассвете. С севера на юг идёт Орда.

Като посмотрел на север – белая степь тянулась до горизонта, и на морозных просторах он не увидел никаких признаков движения.

–Ты уверен? По виду, так всё спокойно.

–Охотничьи соколы кружили к краю ночи. Далеко, но точно не скажу. Мы идём вверх от моря – земля и небо сходятся высоко. В той стороне – Хуса показал на северо-восток – жгли костры. Не степняки. Два пеших перехода от нас.

–Тогда будем держаться южнее. – Като тщетно пытался разглядеть хотя бы тонкую струйку дыма, но небо светилось первородной синевой. – А может, всё же дикие соколы летали. Вчера я сам видел парочку.

–Соколы – охотники одинокие. – Возразил Хуса. – Надо спешить.

–Тогда буди остальных. Будем выдвигаться.

Холодная ночь, усилившийся ветер с моря и тревожные вести предали дневному переходу угрюмый вид. Шли молча и пообедали на ходу. Ближе к вечеру Виктор и Джани вовсю бранились между собой, а Хуса налегке ушёл на разведку. Старая терраса Кутулука завернула влево, и отряд вышел на равнину. Рыбья голова быстро приближалась и шедший впереди Като первым увидел черневший у подножия невысокой горы сруб балагана. Вернулся Хуса и рассказал об увиденном. С севера к горе приближался большой обоз: «Тринадцать малых подвод, пять средних – по четыре колеса и две крупные, гружённые с горкой» – рассказал южанин.

–Конных всего двое, лошади слабые. Сильно спешат, одну телегу оставили. – Закончил Хуса.

–Степняков не видно? – Спросил Виктор.

–Нет. – Ответил Хуса.

–Однако телегу оставили. – Отметил Като. – Какие мысли? – Обратился он к остальным.

–Можно уйти южнее и переждать. – Предложил Джани. – Если степняки заметили обоз, то им и ограничатся.

–Не известно ещё, кто в обозе. – Сказал Виктор. – Ладно будет, если рыбаки или земельный люд. А если обычные налётчики с наскока возвращаются?

–В степи вольных разбойников не сыщешь. – Возразил Като. – Да и большой пахоты севернее Засеки в прибрежных землях нет.

–С лошадьми плохо обращаются. – Отметил Хуса.

–Что думаете, Като? – Спросил Рим. – Вы ведёте отряд, Вам и решать.

Като взвесил оба варианта: с одной стороны, примкнув к обозу, можно было рассчитывать на еду и какую-никакую защиту – в теперешнем виде их безоружный отряд не имел ни единого шанса выстоять даже против пары конных лучников; с другой же, если обоз обнаружили, – а сокол видит куда лучше Хусы, – Орда успеет накрыть их до Засеки, и шансов противостоять коннице в открытом поле не было.

–Я не вижу здесь абсолютно правильного решения. – Наконец, ответил Като. – Предлагаю голосовать.

–Да к чему это, дружище? – Рассмеялся Виктор. – Все мы здесь люди бывалые, не оседлые. Все через многое прошли и ещё больше бед миновали. Выбирай мы сейчас, в какой весёлый дом заглянуть на ночь глядя – тогда спору нет, провели бы голосование. Но вот мы стоим здесь, посреди степи, и из всех шестерых только ты её пересекал от края до края. Так что ты не томи, а просто скажи, куда идти. А мы и пойдём.

Като посмотрел на отряд, и в лице каждого прочитал немой вопрос: «Что же дальше?».

–Раз на то воля отряда, – начал он, открывая калиту, – то я приму решение. По старинке, – и подбросил монету.

Вишнёвое небо на западе прощалось с солнцем, когда отряд подошёл к подножию Рыбьей головы. Балаган представлял собой деревянный сруб с немногочисленными подпорками и покатой крышей. Редкие ветки лозняка, переплетённые с вязанками сухой травы, ввиду того, что хорошее дерево в степи попадалось редко, служили неплохим укрытием от непогоды и постоянно подновлялись временными хозяевами. Чуть поодаль от балагана в неглубокой расщелине у подножия Рыбьей головы располагался загон для скота – невысокий насыпной ров был выровнен изнутри и укреплён плетенью от размыва, а единственный вход преграждал увесистый камень. Рим настоял, чтобы отряд до встречи с незнакомцами расположился внутри загона, и отправил Хусу и Джани наблюдать за движением обоза. Виктор и Като вызвались осмотреть окрестности.

–Поражаюсь я воякам. – Начал разговор Виктор, когда они отдалились от балагана. – Куда ни глянь, кругом голая степь, а всё тот же распорядок: «Двигаемся цепью, в едином ритме. Ты – в голове, ты – замыкающий, ты – на часах.» И вот сейчас: остановились бы в балагане, отдохнули бы от ветра и мороси да обсушились, так нет же, «встанем за оградой и приготовимся к встрече по всем правилам обороны». К встрече не так готовятся, если уж на то пошло. Вот набрали бы воды, приготовили кипяточку и «Добро пожаловать, гости дорогие, чем богаты, как говориться» – вот это встретить так встретить! Хусу с колдуном вообще на гору заставил лезть. – Виктор посмотрел на гладкую вершину Рыбьей Головы. – Ладно южанин, материала крепкого сделан, но колдун так и помереть может.

–А что тебе до него? – Спросил Като, поднимаясь по некрутому склону. – Вы же вроде на ножах всё время.

–Это верно, конечно, да только я об отряде думаю и об успехе предприятия: потеряем колдуна, потом девочку, потом ещё кого – так и груза не останется, а на пятки война наступает и впереди не пойми что ждёт.

–Похоже, кипяточку попить удасться. – Заключил Като, высмотрев вдали блестящую на припорошенной земле змейку ручья.

–И то неплохо. – Виктор поднялся к приятелю. – Кстати, о грузе. Между нами говоря, той медью, что у нас при себе, мы, быть может, и откупимся на кордонах, но вот дальше-то что делать? Ближайшая гильдейская контора у нас в Гидрелах, а до неё по столбовой дороге путь хоть и близкий, а всё же опасный. Долгое Ущелье, Имперская Падь… – да что я? Ты и сам знаешь.

–Рано посреди степи об этом говорить. – Посмотрел Като на друга. – Сейчас надо думать, как дойти до Засеки живыми.

–Правда твоя, конечно, но я как-то привык уже всё наперёд думать, даже сон не идёт от этих дум. – Ответил Виктор, стряхивая с шапки Като капельки воды.

–Вот тебе плата за твои переживания. – Като положил в ладонь Виктора длинный металлический отруб.

–Готов и впредь безропотно стараться. – Поклонился Виктор, приняв отруб. – Погоди-ка! – Виктор покрутил отруб, простукивая пальцами и взвешивая на ладони. – Выглядит – медь медью, а тяжелый не в меру.

–Здорово сделано, скажи. – Засмеялся Като. – Умельцы на Севере не только шкуры красят, но и такие вот слитки льют.

–Лихо сработано, даже блеск один в один. Вот так молодцы. – Рассыпался похвалами Виктор. – Это чем же так обработать надо, что и купец на глаз не отличит? – Виктор сравнил отруб с медной монетой.

–Кто бы рассказал? – Пожал плечами Като.

–Значит, под медной шкуркой червонный блеск. – Подытожил Виктор. – Ай да Като, ай да купец!

–В руках у тебя не золото, Виктор. – Подмигнул Като.

–Как?! – Виктор попробовал отруб зубами. – Мягкости и впрямь нет. Так что же тогда? Не томи!

–Белое серебро. – Като уже шёл в сторону балагана и обернулся к товарищу. – Теперь спокойно будешь спать.

Нехотя и с ворчанием Рим разрешил развести костёр на сухих ветках и натаскать воды из ручья. В глубине балагана нашли пару котелков и глиняных чаш и вскипятили воду. Вернувшиеся из дозора Джани и Хуса за согревающим кипятком рассказали о передвижениях обоза: люди спешили к балагану и шли не оглядываясь; одна крупная повозка сломалась и её разгрузили и разобрали, не делая остановки.

–Они очень спешат. И не зря. – Сказал Хуса. – Над степью кружат соколы и садятся за холмами, на северо-востоке. Конным от холмов до балагана путь недалёк – солнце сделает круг и зайдёт на второй – и Орда придёт.

–Постой, дорогой друг, ворошить угли раньше срока. Может статься, что не Орда это вовсе, а так, отколышы. – Возразил Виктор. – Ты вот лучше ещё пиалушку возьми да обогрейся, – может, и отлягут тяжёлые думы.

–Соколов, как и иных пернатых, я не видел, – сказал Джани, – но Хусе можно верить – его зрение на порядок лучше моего, а люди из обоза действительно спешат, и компания там самая разнообразная – я признал рыбаков с северного берега и нескольких почтовых людей с Неуклюжей стоянки. До нас дойдут ближе к ночи.

–Като, вам знакомы эти места. Что расположено за холмами к северо-востоку? – Спросил Рим.

–Гнилое Перемежье, если мне память не изменяет. – Ответил Като. – Худая земля, изрытая и заболоченная.

–Проехать конным там непросто. – Рим призадумался.

–Там и пешим несладко приходиться, проще взять восточнее и пройти вдоль Кутулука против течения, либо западнее – по дороге на Перекат.

–То есть, их преследуют либо кюриты, либо конница Ордата. – Рим палкой перемешал тлеющий в костре уголь.

–Ордат ушёл глубже в Степь. – Сказал Хуса. – Это кюриты.

Рим глубоко вздохнул и Като вздохнул вместе с ним. Он попытался восстановить в памяти картину Гнилого Перемежья – и вспомнилась изрытая ямами мёртвая земля с медноцветными заводями, где не росло ни травинки. В детстве он слышал много разных историй об этом проклятом месте и о странном мертвенно-голубом свечении, которое поднималось над равниной безлунными ночами. Исколесив множество стран, он ещё пару раз натыкался на подобные места, и везде они были покрыты саваном таинственного страха.

–Вот что мы сделаем. – Начал Рим, поднимаясь с места. – Хуса, возвращайся на вершину и следи за Ордой. Като, Виктор и я займёмся балаганом – всё дерево снесём к загону. Катя и Джани – ваша задача – сделать так, чтобы стенки земляного вала были покрыты снаружи льдом. Возьмите котелки побольше и заливайте вал сколько сможете, начните от входного камня. Как только обоз приблизиться – ты, Джани, сразу же предупреди меня. На этом пока всё. Поторопимся, времени очень мало.

Вечер прошёл в приготовлениях, и когда Хуса спустился к отряду, Виктор, Като и Рим отдыхали после тяжёлой работы на толстом опорном бревне – последнем разобранном «кирпиче» балагана.

–Скоро придут. – Сказал Хуса. – Кюриты переходят через холмы, обоз пустил красный дым.

–Никак, в обозе кто-то из имперской администрации едет? – Предположил Виктор.

–Очень похоже. – Сказал Като. – Ответных сигналов не было?

–Чёрный дым дали на юго-востоке. Только сейчас, на заходе солнца. – Ответил Хуса.

–Со стороны Степных Врат. – Като попытался оценить в уме расстояние. – Чёрный дым – сигнал имперской конницы. Скорее всего, приграничная стража.

–Чёрный дым и степняки пускают. – Вставил Виктор.

–Вот что, Хуса. Мы с Като выйдем встречать гостей, а вы с Джани – разожгите три костра на вершине горы, один ближе к нам, два – на одной линии к юго-востоку. Лучину найдёшь за оградой. Виктор, ты останешься с Катей. Приготовьтесь встретить гостей. – Сказал Рим.

–Каравая нет, но могу предложить финики дорогим гостям. – Виктор поднялся с бревна. – По одному на брата, зато никого не обделим.

Като и Рим зажгли два костерка на тропинке, ведущей к балагану, а сами укрылись в одной из вымоин, которые паутиной оплетали подошву горы. Като долго любовался высохшей террасой Кутулука, покрытой снегом и горевшей алой дорожкой под закатными лучами солнца. Тёмно-серые и бурые кустарники покрывали весь их путь от побережья до Рыбьей головы и в закатных лучах казались одинокими чёрными островками в безбрежном степном океане.

–Нелёгкая дорога вам с Катей выпала. – Сказал Като просто для того, чтобы прервать молчание.

–Вы правы, Като. – После небольшой паузы ответил Рим. – Но эта дорога много легче того, что выпало на её долю в баронстве.

–Расскажете? – Спросил Като без особой надежды.

–Скажу только, что увечья, которые Вы видели, она получила не во время нашего долгого путешествия. – Только и ответил Рим. – У каждого своя дорога, Като, и наша, пусть и тяжёлая, но, думается мне, верная.

–Попадись мне те люди, которые сделали это с ней, отделались бы не меньшим ущербом. Я встречал таких во время своих странствий и поверьте, у вас много союзников в борьбе с мерзавцами. Кем бы они ни были. – У Като перед глазами стояло лицо Кати, которое он запомнил в их первую встречу в трактире.

–С них уже мало что взыщешь. – Сказал Рим уставшим голосом и опустил глаза. – Баронство лежит в руинах и Дома Глицинии больше нет.

Като всмотрелся в лицо старика. Немного осунувшееся и изрезанное морщинами, оно сквозило мудростью и большими лишениями, но грустные серые глаза из-под густых бровей смотрели ясно – то было лицо опытного воина. «Представляю, что он сделал со своими врагами» – подумал Като.

–И всё же вы возвращаетесь в земли баронов. – Сказал он вслух.

–Мы идём туда с надеждой, что прошлое забылось, и мы в нём лишь тени. – Ответил Рим и выпрямился. – Что ж, Като, пришло время встречать гостей.

Вскоре Като услышал глухой перестук копыт по мёрзлой земле. Они с Римом встали чуть поодаль от костра, не прячась. Из-за нависавшего с севера отрога горы один за другим показались два всадника и, заметив их, поскакали навстречу. Като принял привычную для себя услужливую позу и скрестил руки на груди, чтобы иметь возможность тут же раскланяться по прибытии высоких гостей. Однако с приближением всадников он опускал руки всё ниже: это были обычные рыбаки из местных, которые неважно сидели в седле, а их кони, невысокого роста, воловой породы, скакали не ровным шагом, а словно подпрыгивали, боясь коснуться снега.

–Кто встал на пути? – С ходу спросил первый всадник.

–Като Моран, купец второй гильдии и мой деловой партнёр, господин Рим Тордев. – Ответил Като, отмечая неумелые потуги наездника заставить лошадь стоять на месте.

–В степи господ нет. – Ответил второй всадник, прибоченясь рядом с первым. – Откуда родом?

–Бухта Молчаливая или Рыбачья, как её просоленный наш люд зовёт. Доводилось слышать? – Ответил Като. – Теперь и сами назовитесь.

–Называться не велено. – Возразил первый всадник. – Кого знаешь из Молчаливой?

–Только тех, кто двадцать лет назад там жил, но меня там все знают. Я сын Булата Хромого.

–Того Булата, что акулу загарпунил? – С улыбкой спросил второй всадник.

–Его самого. – Като вытащил из внутреннего кармана подвеску с акульим зубом и бросил через костёр всаднику. Тот поймал и быстро осмотрел амулет. – Фамильная ценность в подтверждении слов.

–Степана Безродного знаешь? – Спросил всадник, бросая подвеску обратно.

–Знаю. Он нам лодку смолил, когда я ещё из вторых штанов не вырос. – Знакомый твой?

–Я его сын. Аксим. – Ответил всадник, спешиваясь. – Скачи и передай нашим, что всё в порядке. – Сказал он своему товарищу.

Второй всадник нервно и неумело дёрнул поводья, развернул коня, и унёсся прочь.

–Как отец поживает? – Из вежливости спросил Като, пытаясь вспомнить лицо смолильщика. Из туманной дымки воспоминаний к Като тянулись только потрескавшиеся, рано состарившиеся руки, лицо же тонуло в полутьме. – Правая рука не поджила?

–Десять зим назад схоронили. – Ответил Аксим. Пропустив поводья под локоть, он протянул руки к костерку. – Руку не долечил, хромать начал. А потом и вовсе ходить перестал. Так потихоньку и кончился.

–Жаль. Прекрасно он лодки смолил, не один сезон плавали. – Посочувствовал Като искренне.

–Что верно, то верно, его все хвалили, и до сих пор добрым словом вспоминают. – Подтвердил Аксим. Он с интересом смотрел на Рима, но, видно, стеснялся первым начать разговор, а потому обратился к Като. – А почему ваш друг такой молчаливый?

–Да я, сынок, на беседы не словоохотлив. – Ответил Рим. – Ты скажи лучше, как далеко от вас степняки?

–Эх, отец, четвёртого дня насилу оторвались на Меже. – вздохнул Аксим. – Для Орды Межа – место запретное, а среди нас проводник оказался. На болотах и имперских подобрали. Да вот снова степняки у нас за спиной, теперь и не знаю, что будет.

–А что за имперцы, Аксим. При печатях или так, от войны бегут? – Спросил Като.

–Вороновы печати – узника везут буйного. Тот с головой вообще не дружит – орал на всю Степь, пока кляп не вставили. И избавиться от него нельзя – птица важная. Да толку с имперских мало – только дым пустили, а ответа нет.

–Почему же, был ответ. – Ответил Рим. – Вон, посмотри на зарево, мы тоже костер зажгли.

–Вот это дело! – Обрадовался парень и запрыгнул на лошадь. – Поскачу, наших обрадую. Не оставили всё же своих в беде.

«Лишь бы успели» – подумал Като.

Обоз долго тянулся до балагана, и, пока подводы проходили одна за другой, Рим убедил главу каравана укрыть всё добро и лошадей в загоне, а телеги перевернуть перед оградой для отражения конной атаки. Собрали совет, и Рим держал слово: «Следующий день всё решит. Степняки в одном переходе от нас, а подмога из Засечной Черты пребудет не ранее чем через сутки. Всё, что у нас есть – это пятьдесят шесть мужских рук, не считая женщин и детей. До того, как Орда затопит поля, нам нужно укрепить вал и вооружиться. Времени мало и если есть предложения по организации обороны, обращайтесь смело.»

Первым выступил Хуса.

–От загона до подъёма на гору сорок шагов. – Начал Хуса. – Нужно занять высоту и укрепить подъём.

–Сколько человек могут разом пройти? – Спросил Рим.

–Выше есть узкое место, и трое не пройдут. – Ответил Хуса.

–Тогда загородим проход телегами. – Решил Рим. – Хуса, выбери четверых людей для охраны подъёма и займись обороной.

Следующим высказался Джани.

–Лошади степняков боятся большого огня, а потому предлагаю собрать всё масло, смолу, ткани… в общем, всё, что может гореть, и сделать метательные бомбы. Это, конечно, не очень эффективно, и больше пугает, чем разит, но в нашем случае на лучшее надеяться не приходится.

–Хорошая мысль. – Похвалил Рим. – Что ж, Джани, покажи, чем знамениты учёные мужи Академии!

–Сделаю всё, что в моих силах. – Джани зарделся. – Тогда мне нужно два… нет, три человека для всех приготовлений.

–И последнее. Отправим навстречу имперским войскам посыльного с предупреждением о нашем положении. – Закончил Рим и посмотрел на Аксима, но тот наотрез отказался покинуть обоз. Поэтому быстро собрали в дорогу и отправили с запасной лошадью второго всадника – Гоба.

Перестук копыт умолк вдали и балаган словно очнулся ото сна. Молодые юноши, всю жизнь занимавшиеся рыбной ловлей и возделыванием земли и выросшие на сказках о великих героях древности, с азартом и рвением принялись за работу: таскали воду и камни, кололи и обтёсывали доски для копий, укрепляли вал. «Багор не полетит острым концом вперёд, если не утяжелить конец», «такой сучок коня не сдержит, как не затачивай, подставь под него доску, а эту направь выше и закрепи в поперечине, чтобы целило во всадника» – наставлял Рим. Работали до самой полуночи в свете костров, и когда луна выглянула из-за туч, Като сморил сон.

Он проснулся под мерный перестук десятков молоточков. Размяв затёкшее от холода тело, он вышел из шатра, разбитого внутри их маленькой «крепости». Като с удовлетворением отметил, что за ночь стены загона стали ощутимо мощнее и выше и местами поднимались на два человеческих роста. С внутренней части стены врыли деревянные подпорки и положили дощатые помосты для передвижения обороняющихся, во многих местах вырезали бойницы и укрепили их мелких камнем. Две крупные телеги поставили на дыбы по краям ворот и протянули сплошной тент, оставив неприкрытым только вход в загон. Сшитый за одну ночь тент напоминал грязное лоскутное одеяло, так как материалом для него послужили матерчатые верха, снятые с повозок, однако, на глаз Като, тент отлично укрывал оборонявшихся от непогоды и постороннего глаза. Несколько человек, и в их числе Джани и Виктор, трудились над деревянным заслоном для защиты от стрел, и пока Като шёл к выходу из загона, он невольно отметил по-дружески непринуждённый лад трудовой беседы между его старым другом и юным волшебником, которые, казалось, раньше на дух не переносили друг друга.

Когда Като вышел из крепостцы, он увидел источник странного перестука. Вдали от линии загона мужчины и женщины долбили вымерзшую землю. В ход шли кирки и багры, палки и просто острые камни – и уже много ямок чернело на земле. Было что-то странное и непонятное в этом действе и Като, увидев Рима, отправился прямо к нему.

–Доброй работы. – Поприветствовал товарища Като.

–Доброе утро, Като. – Ответил Рим, прервавшись. – Желаете помочь на этом участке или Вам другую работу предложить?

–Честно скажу, работёнка мне не под стать. Не от лени так говорю и не из-за гордости, просто немного спину просквозил. – Сказал Като. – А чем, собственно говоря, все вы заняты?

–Трудимся на благо обороны. –Ответил Рим, размашисто вогнав клин в твёрдую землю. – Хорошего рва нашими ковырялками в мёрзлой земле не вырыть, а вот ямы-ловушки мы осилим. Для конского копыта такие ямы порой фатальны, и лошадь со всадником могут, если не опрокинуть, то хотя бы сбить коняге шаг.

–А почему тогда так далеко от стены копаете?

–Като, Вам доводилось видеть «хоровод» степняков?

–Что-то знакомое, но в памяти не осталось.

–Так вот хоровод – это когда десятка два всадников кружит вокруг костра и каждый по очереди стреляет из лука, а, как известно, луки степняков бьют на триста шагов. – Рим сделал паузу и осмотрелся. – На триста шагов нам, конечно, поле не вскопать, но уж лучше пусть они будут подальше. Согласны?

–Ещё бы! – Восхитился Като знаниям Рима. – А где ещё лишние руки нужны?

–Лишних рук сейчас нет – дела спешат. – Рим задумался. – Вот что, Като. Поднимитесь на вершину, к Хусе, передайте ему завтрак и разузнайте о передвижениях Орды и имперцев.

–А точно имперцы к нам спешат?

–На рассвете давали сигнал, и ещё один недавно, – думаю, они. – Рим резко вдохнул холодный воздух и громко выдохнул. – Спешат они или не торопятся, а кроме как на них, нам надеяться больше не на кого.

–Верно. – Согласился Като и поспешил к полевой кухне.

«К северу не копайте – разведчики должны пройти без помех» – донеслось до Като, когда он поднимался в гору.

С вершины Рыбьей Головы степь просматривалась на все четыре стороны. Хуса сидел на широком выступе южного склона и смотрел вдаль. Он заметил Като и вышел навстречу.

–Здравствуй. – Начал разговор Като, протягивая Хусе дымящийся узелок. – Как там наша конница? Успеет добраться раньше степняков?

–Орда придёт с ночными светляками. – Хуса принял узелок и посмотрел прямо на Като. Тёмные мешки под глазами на его смуглом лице блестели от слёз – с юга дул порывистый ветер. – Имперцы скачут быстро, но будут на рассвете.

–Что ж. – Като посмотрел на север. В небе кружили соколы, и по ровной степи ветер гнал от горы к холмам тонкие полоски пороши. – Значит, не зря стараемся. Верно, Хуса? Ты поешь хорошенько и не унывай раньше времени. На полдник и обед пойдёт всё мясо, так что голодными уж точно не умрём.

–Только Рим может спасти. – Ответил Хуса. – Защити его там, внизу.

–Добро.

Когда Като приближался к загону, до него донёсся непривычный для кипящей работы шум, который быстро перерос в крик. «Анна, Анна! В чём смысл такого задания, я вам что, дикарь, чтобы меня на привязи держать?» – истошно вопил кто-то. Като подошёл к Риму.

–Что за шум среди работы? – Спросил Като, пропуская паренька, который бежал к загону с катушкой, полной земли.

–Имперский пленник разбушевался. – Ответил Рим, распрямившись. – Говорят, сумел перекусить кляп и теперь зовёт какую-то Анну и ругается. Но это мелочь. Что видно с горы?

–К ночи ждём Орду, а к утру и империя подтянется.

–Эх, ещё бы денёк потерпели. – Грустно протянул Рим, опираясь на лом.

–Деньков всегда мало отсчитывают. – Като наблюдал за возвращавшимся мальчишкой, который шёл, понурив голову.

–Что не весел, сорванец? – Спросил Като, когда тот проходил мимо.

–Дядька жутко кричит. Надрывается. – Ответил мальчик, теребя волосы на затылке.

–Просто не кормили его, вот и кричит. – Пояснил Рим. – Ты, Митроша, хорошо земли нанёс – вон у нас уже какая башня получилась. А давай ещё одну сделаем?

–Давай, дядя Рим. – Обрадовался мальчик, и принялся горстями засыпать катушку.

–Просьба к тебе есть. – Тихо сказал Рим, приблизившись к Като. – Ты утихомирь этого бедолагу, а при возможности выторгуй у имперцев камеру с телегой. Она нам сгодится для обороны.

–Сделаю. – Ответил Като и пошёл к загону.

Пленника держали в камере во внутреннем дворе, придвинув телегу вплотную к отвесной стене. Имперские стражники наотрез отказались вытащить телегу и прижать решётку сверху – по их уверениям, пленника сдерживал только кованный металл и полная изоляция, и при первой возможности он найдёт способ вырваться.

Когда Като подошёл к клетке, пленник кричал гораздо реже, и только раскачивался и звал неведомую Анну. Он представлял собой жалкое зрелище: полосы запёкшейся крови на обмороженных руках тянулись от оголённых локтей до пальцев, ногти слезли, и открывшаяся нежная кожа съёжилась складками. Длинные русые волосы спутанной копной закрывали лицо, обнажая порванное ухо. Ноги пленника, укутанные подобием штанов, были изрезаны ударами, и, чтобы согреться, пленник поджимал их под себя.

–Что ж ты раскричался, мил человек? – Бодро спросил Като. – Не видишь разве, что народ делом занят?

–Анна, Анна! – Закричал пленник, не прекращая раскачиваться. – Анна! Приди, милая, в этом секторе снова сбой. – Прохрипел он, глотая слёзы.

–Тихо, тихо. – Мягко сказал Като, опираясь на прутья. – Анны здесь нет, но мы её найдём.

–Ты главный здесь? – Спросил пленник, замерев и подняв голову. Под копной волос Като увидел безумный блеск серого глаза, окаймлённого красной сеткой лопнувших сосудов, и в испуге отпрянул.

–А ты разве не видишь? – Быстро пришёл в себя Като. – Анна пока не на месте, но мы за ней послали.

–По крайней мере, ты не выглядишь, как клоун. – Просипел пленник и закашлялся. – Что за убогий настраивал сектор? – Он сплюнул. – У меня есть вопросы, ответишь?

–Спрашивай.

–Первый – почему меня держат в этой клетке, и второй – какое задание?

Като задумался. Это был не первый умалишённый на его пути, но ранее он не видел, чтобы безумцев доводили до такого состояния.

–Клетка – часть задания. – Сказал Като первое, что пришло на ум.

–Уже догадался. – Пленник принялся расчёсывать порванное ухо. – Что дальше?

–Нужно покинуть клетку и отразить атаку степняков. – Ответил Като, не задумываясь.

–Вот как. – Пленник попытался выпрямиться, но упёрся головой в потолок камеры и немного притулился. Он отбросил волосы назад и посмотрел на Като. – Я согласен, и чёрт с ней, с наградой. Но в таком состоянии я мало на что сгожусь.

–Тебя накормят и оденут. – Пообещал ему Като.

–И ещё. Я не знаю, сбоят ли вон те, – показал пленник на стражников, – но на просьбу освободить меня они всегда отвечают отказом. Заданий от них не поступало.

–С ними я договорюсь. – Сказал Като и поспешно отвернулся. – Как мне тебя звать?

–А что, ты не видишь?! – Воскликнул пленник, вцепившись в прутья решётки.

Като медленно развернулся. Лицо пленника застыло перекошенной маской отчаяния и только крылья ноздрей лихорадочно трепетали.

–Нет, а ты видишь, как звать меня? – Тихо спросил Като.

–Верно, всё верно. Сбой. – Ответил пленник. – Это худший сектор во всём сегменте. Надея-два-три-ноль-ноль-тета-шестьдесят три, сегмент «Новотэл-Юг». Так меня звать.

–Приятно познакомиться. Я Като Моран. Можно просто Като.

–А я просто Надея.

Охранники расположились под складским навесом, и после обмена любезностями Като заговорил с имперским чиновником. Начальник конвоя, который, по его словам, был «уполномоченным лицом стратига приграничных земель империи», сопротивлялся яростно, но тем меньше, чем больше вокруг собиралось людей. С приходом Рима он окончательно остыл и Като спокойно разъяснил ему все преимущества освобождения Надеи.

–Но есть прямой приказ стратига. С бумагой. – Озвучил свой последний довод имперский служащий, открывая подсумок. – В этих землях приказы стратига приравнены к слову самого Императора. – Сказал он, опасливо оглядываясь на приближающегося Рима. – Это высшая власть…

–Послушай, Филет. – Сказал Рим, перехватив руку имперца. – Ведь Филет, я правильно услышал. – Улыбнулся он. – А, Филит, но да не важно. Ты вот что, Филит. Ты поднимись сейчас на вершину этого пригорка и посмотри на Север. Там ты увидишь высшую власть, что правит здесь. И мы для неё, к сожалению, что твой пленник для императора. Понимаешь? – Рим по-дружески хлопнул имперца по плечу. – Тут вот в чём дело, господин ты мой: солнце зайдёт, и придут степняки, а у нас мало того, что людей на три стула да залавок, так ещё и защищаться нечем. А пленник твой – то видно – малый не из слабых, и нам в деле очень поможет, равно как и клетушка твоя с телегой.

–Ты не беспокойся насчёт казённого добра, – подхватил Като, взяв имперца под локоть, – мы всё возместим в полной мере, а для отчётности я и печать приложу. – Он положил в ладонь оробевшего чиновника серебряную печать. Филит лишь слепо на неё уставился. – Печать купца Второй Гильдии имеет вес даже при дворе. – Многозначительно добавил Като.

–Да и в Охранном Свитке есть пару моментов по поводу использования труда пленников на благо Империи. Верно я говорю, Филит? – Спросил Рим.

–Но это только в случае войны. – Вяло возразил Филит. – А если…

–А если мы здесь погибнем, то и выполнить приказ стратига будет некому. – Подытожил Рим.

–Ты, чинуш, отдай мальца нам на поруки. – Попросила пожилая женщина. – Мы приглядим за ним, будь спокоен, и за тебя слово замолвим.

Под одобрительные слова собравшихся людей чиновник, наконец, сдался.

–Раз того требуют обстоятельства, я согласен. – Важно начал он, возвращая Като печать. – Но мы будем постоянно находиться при арестанте, и при попытке бегства все собравшиеся обязаны оказать нам любую посильную помощь для его поимки. В случае… – откашлялся чиновник, – когда угроза жизни минует, я требую возвратить арестанта под нашу опеку для его дальнейшего сопровождения в ближайший город приграничной фемы Брахия. В противном случае…

–Вот и договорились. – Перебил его Рим. – А теперь временно освобождённому нужно поесть, а после ему найдётся работа на стене. Равно как и вам, и вашим людям, господин начальник конвоя. Верю я, что с имперским усердием и смекалкой мы уж наверняка отразим все атаки.

–Хорошо… – На мгновение смутился чиновник. – Литург, Алидий, приказываю сопровождать арестанта и оказывать необходимую помощь для организации обороны.

–Прекрасно сказано. – Сказал Рим, пожав руку чиновнику. – А теперь наведём блеск на нашу крепость.

Ко второму ужину последние работы были завершены, и Като вышел в поле, чтобы осмотреть их крепостцу перед налётом. Вытирая рукавом блестящий от пота лоб, к нему подошёл Виктор.

–Ну как, хороша наша крепость? – Спросил он, чуть отдышавшись.

–На балаган уже не похожа, но «крепость»… – это ты смело сказал.

–А чем не крепость, сам посмотри. Вон и башни есть, и ворота, да что уж там, даже своя цитадель есть с решёткой.

–И то верно. – Подтвердил Като, усмехнувшись. Он сам помогал ставить снятую с камеры решётку на вход в ущелье. Это был последний рубеж обороны, который, в случае их неудачи, выиграет время старикам, женщинам и детям до прибытия имперской конницы. Като посмотрел наверх, на вершину Рыбьей Головы, и увидел неподвижного Хусу на фоне пылающего сигнального костра. Тот долго смотрел в сторону степи, а затем медленно пошёл к южному склону, пока не скрылся из вида.

–Я уж не говорю про такие вещи, как заборол8 и прочие военные хитрости. – Задумчиво сказал Виктор и замолчал.

–Като, что думаешь, переживём мы эту ночь? – Спросил он чуть громче обычного. – Ведь бывало и хуже, и ничего. Барахтаемся пока. Да и… – Закончил он на полуслове.

Като по-дружески приобнял старого друга и быстро оттолкнул.

–Хуже, говоришь. – Сказал он со смехом. – Да чуть не каждый торговый сезон случаются со мной истории похуже этой, и ничего пока, коплю морщины.

–Ай, да и то верно. Что об этом говорить. Стоим как стояли, а войны бьются об нас, что волны о скалы. – Громко засмеялся Виктор и полушутя подставил Като подножку.

–Да тот же колдун времени зря не теряет. – Продолжил он, отсмеявшись. – Пока Рим весь в работах, они с нашей Катей уединились в расщелине и шепчутся вовсю.

–А тебя и костерок развести не позвали? – сострил Като.

–А что я им, как кость в глотке сейчас буду? – Ответил Виктор. – Вот как свадебку будут планировать, тогда и я с тарантасом пригожусь. Сдаётся мне, хорошо раскошелиться Джани, как Катюша его в оборот возьмёт. А я и тут как тут.

–Кто о чём, а купец о барышах.

–А ты как бы и не при делах, получается?

Като задумался. Разные мысли в последнее время приходили ему в голову долгими одинокими вечерами, но он гнал их, то переключаясь на еженощные заботы, то строя будущие планы, а то и грезя о безбедной счастливой старости и конце своего пути.

–Свадьба – дело для дел доброе, но недолгое. А вот как молодые о своём скромном уголке задумаются, тут и я под руку подвернусь со своей земельной конторкой. Луга на юге Империи, скажу я тебе, просто сказка. Ни одна девушка не устоит.

–Теперь узнаю старого скрягу! – Улыбнулся Виктор, щуря один глаз. – И раз уж разговор зашёл, есть у меня к тебе предложение одно. Не совсем твоего прилавка, но пары торговых рядов уж точно стоит. Интересно?

–После вернёмся к разговору. – Ответил Като. – А сейчас пора назад – Хуса спускается.

–Эх, смерть всё подождёт. – Вздохнул Виктор. – «Дело для дел». – Ещё раз усмехнулся он, когда они подходили ко входу в загон.