Читать книгу Ворон и радуга. Книга вторая - Надежда Черпинская - Страница 33

***

Эл провалился в сон довольно быстро. Сам не заметил как.

Сказалась бессонная ночь в Берфеле, похмелье, волнение. Всё-таки из-за Граю он нынче был сам не свой: увез девчушку из дома – теперь сберечь надо, позаботиться, доставить живой и невредимой в новый дом. Да и мысли о Вириян не давали покоя – как их примет вдова Давмира?

Словом, устал атаман за день, а тут у костра пригрелся, и сморило. В этом ничего страшного не было: Наир предусмотрительно обошёл их стоянку со своим волшебным порошком. Никакая опасная дрянь границу круга перейти не должна, так что можно спать спокойно. Но прежде Эливерт всё равно бдительность не терял, поглядывал вполглаза и слушал вполуха, а сегодня по-настоящему уснул.

Нет, он и сквозь сон слышал, как перешёптывались о чём-то Настя и Граю, и даже почувствовал, как малышка поднялась и отошла. Может, ей «в кустики» захотелось, маленькая же… Смутное желание спросить, а не нужна ли помощь, так и осталось смутным желанием – Ворона затянуло обратно в туманные сети сновидений.

А потом он подхватился, как будто кто-то в бок толкнул. Наир рядом мирно спал. Лошадки в сторонке переминались с ноги на ногу. А девчонки бесследно исчезли.

Нет, Эливерт не забыл, что они вроде по нужде отошли, но вдруг подумалось, что слишком долго их нет. Ох, куда их понесла нелёгкая? Лес ночной кругом! Это же не шутки!

Ворон поднялся, меч схватил, замер у кромки защитного круга, прислушиваясь к многоголосой ночной тишине, привыкая к мраку после отблесков костра. Никакого движения где-то поблизости… Провалиться в Лидонское ущелье, куда они убрели?

Липкий холодный ужас пополз по спине.

«Мать Мира, только не допусти никакой беды! Защити! Пусть я не самый лучший из твоих сынов, но девчонки в этом не виноваты!»

Он уже готов был заорать на весь лес, в надежде, что Рыжая или Воробышек отзовутся.

Но тут ночь пронзил такой истошный и долгий детский крик, что на мгновение Эл ощутил, как сердце перестало биться. Он этого жуткого, полного ужаса визга, тотчас вскочил Наир. Не дожидаясь, пока он поймет, что случилось, Эл выхватил из костра крепкое полено и рванул в беспросветную чащу с этим факелом.

Эливерт никогда в жизни не бегал так быстро. Даже в ту проклятую ночь в Эсендаре… Пронёсся по лесу, не думая о том, что вот так, в ночной тьме, пробиваясь сквозь заросли, можно и без глаз остаться.

Мысль была только одна – успеть!

Нет, вообще была ещё и вторая, что если он всё-таки успеет, и этих дурёх никто не сожрёт сейчас, то он их собственными руками пришибёт! По крайней мере, Рыжую! Как можно было так далеко в лес зайти, еще и пигалицу эту мелкую с собой утащить?!

Истошный крик Граю оборвался, и вместе с ним у Эла оборвалось сердце – неужели опоздал? Он на миг остановился, тревожно вслушиваясь в звуки ночи. Шелест совсем рядом. Ворон обернулся, но это догнал Наир. Атаман вскинул руку, чтобы тот замер и не шумел.

И тотчас, совсем рядом – треск ветвей и утробное глухое рычание. Не мешкая больше, Эливерт рванул туда вместе с лэгиарном.

Ночь снова прорезал полный ужаса детский визг. Живы!

Эл, наконец, различил во мраке какое-то движение, тёмные тени. В два прыжка оказался там, на лесной прогалинке.

Мать твою! Анафирэду! Откуда здесь взялась эта тварь?

Гигантский лесной червь, толщиной с доброе бревно, изогнувшись дугой, поднимался из густого подлеска. Его чёрная продолговатая башка, сплошь покрытая корявыми наростами, приближалась к лицу застывшей камнем Настасьи.

Рыжая от страха даже шевельнуться не могла. Замерла, растопырив в стороны руки, закрывая собой отчаянно ревущую позади неё малютку Граю. В правой был зажат обломок какой-то палки. А-а-а… Той самой палки, которую только что выплюнуло это чудовище.

Тварь приоткрыла зубастую пасть, плотоядно потянулась к бледной девчонке длинным раздвоенным языком. А Дэини даже не пыталась что-то сделать…

Да и что она могла против этой мерзкой нечисти?

Эл вклинился в последний миг между чудищем и девчонкой, рубанул молниеносно, рассёк мечом склизкую черную кожу. С анафирэду прежде Ворону встречаться не доводилось, но знал он, что череп у них крепкий, и толку с этого мощного удара будет мало, только разозлишь тварь. Но сейчас ему это и было надо – отвлечь зубастую нечисть от девчонок. Получилось великолепно!

Тварь взревела яростно. Настя, узрев сверкнувший в ночи клинок и огонь факела, вышла из оцепенения. А может, её взбодрила чёрная густая кровь, брызнувшая фонтаном в лицо.

Ворон без особых церемоний отшвырнул Рыжую в сторону. Теперь, когда за неё и Граю можно не опасаться, атаман взялся за анафирэду всерьёз. Да и Наир на помощь подоспел. Одной рукой Эл рубил, в другой – горящая головня из костра – тоже оружие что надо!

Могучая тварь, похожая на ожившее дерево, с рёвом развернулась, расшвыривая кусты и мелкие деревья, поднимая в воздух ворох прошлогодних листьев и комья земли.

Пока разбойник атаковал в лоб, лэгиарн, с трудом избегая змеиного хвоста, пытался подобраться сбоку.

– Хребет ему руби, Наир! Хребет!

Зубастая пасть клацнула у самого плеча. Эл отмахнулся горящим поленом. Залитая кровью башка чудовища вышибла факел из его рук.

В лунном свете сверкнул меч Наира. Удар! Даже сквозь шум драки было слышно, как захрустели кости могучего зверя.

Червь дёрнулся, по гигантскому телу прокатилась судорога. Но анафирэду, даже сдыхая, ещё пытался дотянуться до кого-нибудь и прихватить с собой. Эл нанёс последний удар, проломив наконец-то голову чудовищу, густая чёрная слизь прыснула в стороны. Дёрнувшись последний раз, змей затих.

У-х-х-х! Так и поседеть недолго! Эл шумно выдохнул.

Всё обошлось. Понимание докатилось запоздало, вместе с ним пришло облегчение и противная слабость. На этот раз обошлось малой кровью для всех, кроме голодного анафирэду. Пережитый страх отпускал понемногу, и Ворон чувствовал, как его начинает колотить. Чтобы как-то унять эту гадкую неуправляемую дрожь, он затоптал почти угасший факел и хмыкнул с привычной насмешливой гримасой:

– Ну что ж, девчонки, на завтрак будет мясо!

Настя в темноте казалась белее снега.

– Что это было?

Да-а-а… Голос у неё сейчас не такой завораживающий, как обычно – с трудом можно узнать.

Эл вдруг припомнил, как, пока нёсся будто олень по ночному лесу, мечтал всыпать ей хорошенько по красивой попке, чтобы впредь не повадно было на эту аппетитную часть тела приключения искать. Пережитая тревога вскипела в душе атамана, выливаясь праведным гневом.

– Тут всякой хренотени полно! Меньше надо по лесу ночью шариться! Тем более, без оружия. И ведь слиняли по-тихому, мы даже не заметили!

Он бы может на этом и остановился, но тут во тьме раздался тихий всхлип… Настораживающий такой. И не зря атаман насторожился.

Через миг лесную тишь огласил устрашающий даже не плач, а ор. Граю поняла, что осталась жива, и решила, что теперь и заплакать можно.

Эл мгновенно подхватил её на руки, прижал к плечу, поглаживая по волосам.

– Тише, тише, Воробышек! Ну, всё, всё! Эта мерзость сдохла. Нечего больше бояться. Не плачь!

Он, ясно-понятно, с детьми нянчиться не умеет. Но тут и дурак поймёт, что надо – утешить и успокоить. Горькие слёзы ребёнка вызвали в душе очередную вспышку гнева, и Эл, не сдержавшись, зашипел на Рыжую:

– Какого вы в лес попёрлись?

– Надо было… – буркнула Настя – как показалось Ворону, недостаточно покаянно.

– На-а-до! Башкой надо думать! Я тебе клинок зачем дал, для красоты таскать? Это тебе не цацка какая! Хочешь выпендриваться – серьги себе купи или бусики, а меч, чтоб себя защищать! Учишь их, учишь, а всё без толку…

Они уже двинулись все вместе обратно к оставленному костру. Наир не вмешивался и ругань Эла остановить не пытался, видно тоже струхнул порядком. Настя понуро молчала.

– Дождётесь – сожрёт кто-нибудь и не подавится!

– Это я виновата! Я попросилась… – продолжая непрестанно всхлипывать, пропищала ему в ухо Граю.

Эл мгновенно сменил гнев на милость.

– Ты, цыплёнок, помалкивай! У тебя ума-то, как у воробья. Но ты, Рыжая, чем думала? Ушла из защитного круга, оружия не взяла, никого не предупредила. Хорошо ещё у Граю голосок не хуже, чем у баньши, за десять рильинов услышишь.

– Я больше так не буду!

Кажись, он перегнуть палку с поучениями. Рыжая была готова умереть со стыда.

– Ясно-понятно, не будешь! Ты эту лесную милашку надолго запомнишь. Ну почему всегда надо до крайностей доводить, чтоб человек что-то понял? О, Светлые Небеса! Не плачь, Граю! Тише! Всё уже хорошо. Видишь, я рядом…

Эливерт мысленно пообещал себе больше ни единым словом Дэини не укорять. Её, между прочим, тоже чуть не сожрали. Чего бедная натерпелась, пока обычной палкой от этой тварины отбивалась, Воробышка собой прикрывая!

Хорошо, что тут Наир в разговор встрял, отвлекая свою подругу:

– Ты как? Не ранена?

– Всё нормально! Лучше, чем могло бы быть…

Голос девушки предательски дрожал.

– Это – анафирэду, лесной червь.

– Ничего себе червячок!

Смешок у Насти вышел не очень весёлым.

– Говорят, они обычно на людей не нападают, – продолжал объяснять «сын леса». – Так… зверьё ловят, скот, заплутавший в чаще… А может, просто некому было рассказывать, что они и людьми не брезгуют. В одиночку с таким не справиться.

– Спасибо вам!

В голосе Рыжей прозвучала такая искренняя благодарность, что последняя злость улеглась и затихла, как старый пёс у ног любимого хозяина.

Вернувшись в защитный круг, Эл уложил Граю, плащом накрыл, продолжая ласково гладить по волосам. Но она всё никак не унималась, всхлипывала, цепляясь за его руку, и атаман не удержался от очередного укола:

– Надеюсь, теперь тебе ясно, Дэини, что по ночному лесу шататься не стоит? И больше ты себе не позволишь столь глупых выходок?

– Мог бы нас и остановить! – неожиданно огрызнулась Рыжая. – То каждый шорох слышишь, а то не заметил, как мы ушли.

Вот напросится сейчас!

– Молчи уже! – устало махнул на неё рукой Эл. – Ну, успокойся же, Граю! Всё уже хорошо. И бояться нечего! Я рядом. Никто не тронет тебя. Ты у меня молодчина, очень смелая девочка! Спи…

– Я боюсь спать, – шепнула она.

Светлые Небеса, сердце разрывается, как подумаешь, что могло случиться!

– Не бойся! Никто не переступит защитный круг Наира, поверь! А если переступит, я его встречу! Я буду рядом до самого утра. Спи, Воробышек! Спи! Я с тобой…

Девочка прижалась к нему, как цыплёночек к маме-наседке, и, судорожно вздыхая, прикрыла глазки.

Настя укладывалась рядом, нервно ворочаясь и дергая плащ.

Эл вдруг подумал, что мог опоздать. Ведь всё решили какие-то мгновения. А если бы он… Атамана прошиб ледяной пот.

– Дэини… – негромко окликнул Эливерт. Так хотелось сказать, что он едва с ума не сошёл от страха за неё и малышку. – Ты-то как?

Рыжая передёрнула плечами, вздрогнула.

– Наорал сгоряча… Не обижайся! По правде сказать, мне просто не хотелось, чтобы тебя сожрала какая-нибудь мерзость ещё в самом начале нашего пути. Да и потом тоже…

– Мне бы тоже этого не хотелось. Особенно, такая отвратительная тварюга! – Настя нашла в себе силы улыбнуться. – Анафирэду! Лесной червь… Предупреждать надо, что у вас тут такие червячки водятся!

Пережитый ужас на девчат подействовал странным образом, они уснули почти мгновенно. А Эливерт снова нёс дозор до самого рассвета. Он бдительно оберегал своих девочек. И лишь когда солнце поднялось над горизонтом, позволил себе вздремнуть хоть пару часов.