Читать книгу Причуды чуда - Надежда Калинина - Страница 15

Глава 14 На пороге новой жизни

Оглавление

В этот вечер Юлия Павловна легла рано – перед сном она хотела ещё посидеть в интернете, поперебирать образцы тканей и досочки, что оставила ей Ирэна, но пульсирующая резкая головная боль уложила женщину в кровать, едва начались сумерки. «Саша, миленький, ну, помоги мне! – мысленно умоляла умершего мужа Юлия Павловна, лежа в постели, – не могу я ничего решить с этим ремонтом. Будуар ещё какой-то дурацкий, зачем он мне? Помоги, подскажи, я наверно чего-то не понимаю, не вижу. Хоть приснился бы ты мне, что ли». После череды «вещих снов» женщина верила – Саша непременно придёт ей на помощь.

Ночь уже в который раз выдалась не из легких. Вместо сна Юлия Павловна в полудрёме бесконечно прокручивала в голове эскизы, расставляла мебель, периодически всё же проваливаясь в забытьё, но и там постоянно что-то клеила, красила, раскладывала. Самое выматывающее, что и во сне у неё каждый раз получалось как-то глупо и неправильно. Какое-то нагромождение мебели в коридоре, не пройти. И почему-то не ошкуренные половые доски на потолке в спальне. Вместо штор на окнах раскатанные рулоны обоев, вместо кровати – коврик из соломы, вместо подушки – ящик от комода, а одеяло ей привиделось сделанным из шкуры медведя. Женщине приснилось как посредине гостиной возникла лавка из плохо обработанного бревна, а рядом вместо кресел пеньки.

Женщина то и дело просыпалась, вставала, пытаясь прогнать из головы надоедливые обрывки сна, но только касалась щекой подушки, как липкое, противное сновидение снова засасывало её в мутную головокружительную безысходность, где неприятный голос Ирэны с отдельными взвинченными интонациями, которые почему-то были точь-в-точь как у Олечки, что-то раздражённо бормотал и бормотал за кадром. А вокруг как в калейдоскопе кружились досочки с позолотой, кресла в кружевах, разноцветные диваны и большая императорская люстра, огромная как новогодняя ель на Дворцовой площади.

И только под утро Юлия Павловна смогла расслабиться и слегка отдохнуть. Ей приснился Саша. Он удобно устроился в изящном компактном офисном кресле за белоснежным письменным столом, а перед ним стоял монитор компьютера. Всё пространство вокруг Саши было таким уютным, дружественным, что Юлия Павловна невольно застонала во сне от восторга. Услышав её голос, Саша обернулся, приветливо помахал Юлии Павловне рукой, открыл было рот, но мгновенно исчез, оставив в памяти спящей женщины только образ этой на редкость приятной комнаты. Проснувшись, Юлия Павловна обнаружила, с наступлением утра этот образ никуда не исчез, а напротив, стал отчётливым как фотоснимок. Мысленно поблагодарив милого Сашу, женщина ощутила несказанное облегчение – теперь она знала, никакого будуара не будет! А будет у неё свой кабинет. И знала даже, как будет выглядеть этот новый кабинет.

Встретившись на следующий день с Ирэной Юлия Павловна была сама уверенность. Поэтому переговоры с дизайнером прошли на удивление спокойно и конструктивно. Юлия Павловна чётко стояла на своем, отсекая ненужные ей детали и не поддаваясь ни на какие провокационные идеи Ирэны. На протяжении всего разговора женщина постоянно мысленно напоминая себе о необходимости сохранять концентрацию. И – о, чудо! – Ирэна сдалась практически без боя!

Спустя всего час сидения в кабинете дизайнеров стороны пришли к соглашению, для затравки в общих чертах определив функциональное назначение и наполнение комнаты, бывшей предметом разногласий. Дизайн остальных помещений тоже большие споры не вызвал. Договорились и о том, что в согласованный проект могут вноситься изменения. На этом Ирэна настаивала особо, ведь в ходе его реализации возможны непредвиденные обстоятельства, может потребоваться дополнительное обсуждение деталей, не выявленных при первоначальном осмотре. Например, может понадобиться замена каких-то элементов или возникнет необходимость в дополнительных работах.

Наконец, удовлетворённая Юлия Павловна поставила под составленным документом подпись и согласилась уже завтра внести аванс. Ирэна тотчас потеряла интерес к заказчику, быстро сунула Юлии Павловне сухую ладошку для прощания и мгновенно ушла с головой в созерцание экрана своего монитора, выбивая что-то на клавиатуре в темпе, в каком действует бывалый радист, отправляющий сообщение морзянкой. Юлия Павловна спокойно собрала свою сумку и покинула офис, в душе она чувствовала себя победительницей.

Но уже на следующий день в её квартире появился Константин Эдуардович со своей командой, и покой надолго оставил хозяйку дома. Мешаться под ногами работающих людей было делом неблагодарным, и Юлия Павловна решила, что должна занять себя чем-то вне стен своей квартиры, которая всего за пару дней оказалась полностью разгромленной. Находиться там, где всё насквозь пропахло старой штукатуркой и тронутым тленом деревом, было для неё невыносимо.

В тот же вечер женщина с помощью поисковика в интернете погрузилась в изучение всевозможных косметических процедур в солидных, судя по оставленным в гостевых книгах отзывам, салонах красоты. До сего мига Юлия Павловна если и посещала подобные места, то очень редко и вообще обычно позволяла себе лишь минимальный уход за волосами. Теперь же, в кои-то веки совпало всё – у неё были деньги, было желание испробовать нечто новое, неизведанное, и было время, тонны свободного времени.

Даже краткое проведённое Юлией Павловной исследование показало – женщина безнадёжно отстала от жизни. Названия некоторых процедур она вообще никогда не слышала, о других имела лишь отдалённое представление, и теперь её терзало любопытство, смешанное с немалым страхом. Юлия Павловна всегда отчаянно пугалась боли и чувствовала её задолго до того, как она возникала физически. Это всегда было предметом шуточек со стороны Саши, который уверял – его супруга сознательно вызывает в себе болевые ощущения, чтобы оправдать свой страх, и начинает пищать, даже когда боли нет и в помине. Так стоит ему всего лишь предупредить во время массажа – «сейчас будет немного неприятно» – как женщина начинает корчиться как от боли, хотя он до нее еще не дотронулся.

Вспомнив о Саше, который очень любил плавать, Юлия Павловна приобрела абонемент в бассейн. А потом в какой-то горячке записалась к массажисту, к маникюрше и к парикмахеру. Теперь дни её были заняты наведением красоты, ублажением тела и души. А по вечерам она посещала театры и концерты, возвращаясь домой поздно и лишь для того, чтобы принять горизонтальное положение.

Уже в конце первой недели этой не привычной ей жизни, жизни лёгкой, свободной от обязательств, вынужденной необходимости, от всех бесконечных «надо» и «должна», Юлия Павловна твердо решила: на работу она больше не вернется.

Принятое решение приятно будоражило кровь, когда Юлия Павловна, набрав в грудь побольше воздуха, твёрдым шагом направилась в сторону кабинета своего начальника, сжимая в ладони листок с заявлением на увольнение. Она готовилась к долгим уговорам, а может и угрозам. Но, к счастью, руководство не стало чинить никакие препятствия и позволило Юлии Павловне уволиться в день подачи заявления. Видимо частые отлучки не прошли даром, и начальство догадывалось о её намерениях задолго до того, как эти намерения окончательно созрели внутри самой женщины. И было готово к такому повороту.

Получив расчёт и выйдя из дверей организации, где она проработала много лет, Юлия Павловна остановилась и прислушалась к себе. Из книг она знала – в такие минуты человек должен испытывать нравственные страдания, ещё раз вспомнить всё, что связано с этим местом, где он провел значительную часть своей жизни. Женщина даже зажмурилась, чтобы лучше сконцентрироваться, но вместо страданий ощутила облегчение и какую-то бурлящую радость. Радость от того, что вся эта работа и все что с ней связано – неустроенность, неприятные воспоминания, чувство долга – остались в прошлом, за захлопнувшейся дверью. Вместо того чтобы оглянуться, Юлия Павловна посмотрела вперед и увидела, мир будто подмигивает ей. Она ощутила желание запрыгать от радости на одной ножке, как школьнице после окончания учебного года. Не без труда подавив возникшее желание, Юлия Павловна лишь одёрнула юбку, словно бы всё же попрыгала на крылечке, и с легким сердцем покинула это место навсегда.

Первые две недели после увольнения новая, неведомая доселе жизнь, очень нравилась Юлии Павловне. Женщина летала на крыльях блаженства. Ей чудилось, она сама стала легкой, как бабочка, что ноги её не касаются земли, что она снова молода, свежа и полна сил. Из зеркала на Юлию Павловну смотрело обновленное лицо – отскрабленное, отполированное, напитанное дорогими маслами и всевозможными улучшающими цвет и текстуру кожи жидкостями. И это новое лицо очень ей нравилось.

Теперь Юлия Павловна была во всеоружии: брови и ресницы оформлены по наивысшим стандартам, новомодный цвет волос и современная стрижка полностью ликвидировали устоявшийся образ «офисного работника женского пола предпенсионного возраста», придали лицу нотку живой силы и некоторого вызова. А ведь ещё недавно женщина даже представить себе не могла, что будет подолгу смотреться в зеркало, наслаждаясь собственным обликом, поворачивая голову то так, то так в поисках лучшей точки обзора. Но сейчас Юлия Павловна более не стеснялась своего тела и чувствовала себя свободной, раскрепощённой, более уверенной в себе.

Но вместе с осознанием своего нового «я» пришло и новое понимание – дальнейшие эксперименты с внешностью пора прекращать. Потому что лучше чем есть, уже не будет. Да и вообще, вся эта косметическая суета, утратив эффект новизны, только утомляет и раздражает. В общем, нужно искать другое времяпрепровождение.

Что ж, закончив с обновлением своего «фасада», женщина решила, не помешало бы обновить и гардероб. Сказано – сделано, и Юлия Павловна начала новый захватывающий виток своей жизни, окунувшись в пучину модных магазинов одежды. Захватывающий, потому что раньше ничего подобного в её жизни просто не было.

Правда, поскольку магазины быстро утомляли Юлию Павловну, процесс приобретения новой одежды растянулся во времени. Но и эта растянутость имела свои плюсы – каждый очередной поход для женщины становился приятным необременительным событием, сродни выходу в театр или музей. Зато свежекупленные вещи – яркие, модные, удобные – не то чтобы радовали ее, в них она по-другому себя ощущала. Надев, к примеру, одну из невесомых переливчатых кофточек, которая так приятно прилегала к телу и одновременно красиво оттеняла обновлённый цвет волос, Юлия Павловна поняла – она больше не будет отводить взгляд при виде встречной эффектной красотки, как делала на протяжении всей жизни, стесняясь собственной неухоженности и вечной спешки по неотложным делам. Потому что теперь она, Юлия Павловна, с этой записной красоткой «в одной весовой категории». И поэтому тоже может идти спокойно, никуда не торопясь, не пряча взгляд, выставляя себя напоказ, имеет на это полное право.

Как сладко было чувствовать, что многие страхи, сопровождавшие Юлию Павловну с детства, будто стали тоньше, прозрачнее, что ли! Они не пропали совсем, нет, просто потеряли свою липкость, интенсивность и черноту, позволяя Юлии Павловне не бояться быть самой собой, уверенно высказывать свое мнение, без опаски спрашивать и спорить, если ей что-то не нравится. Это было так необычно и ново!

Поскольку менялась она, мир вокруг тоже стал меняться. То, что раньше могло всерьёз и надолго испортить Юлии Павловне настроение, теперь воспринималось, как легкое недоразумение. А поскольку изменилось её восприятие, напряжение вокруг тоже ослабло. Женщина отныне большую часть времени была спокойна, и люди вокруг неё тоже начали казаться ей спокойными и расслабленными. Теперь все огрехи и шероховатости, не возведенные до уровня катастрофы, устранялись легко, а если их нельзя было исправить, то принимались они Юлией Павловной такими как есть, как что-то неизбежное, но притом не фатальное.

Ведь сейчас у неё были силы, было желание, а главное – были деньги. Да, несмотря на уверения всевозможных гуманистов и философов-бессеребренников, деньги в нашем мире решают всё. Это Юлия Павловна прочувствовала на собственной шкуре. Разве могла она, живя на одну зарплату, перейти в новое качество жизни? Конечно, нет. Все её силы, всё время она вынуждена была бы тратить на то, чтобы просто выживать, а не наслаждаться каждой минутой как сейчас.

Однажды, вернувшись домой из очередного магазина засветло, Юлия Павловна застала Ирэну и Константина Эдуардовича громко ругающимися в коридоре и по этой причине не заметившими появление хозяйки квартиры. Рабочие уже разошлись по домам, а дизайнер, по-видимому, пришла принять очередной этап работ у бригады. Юлия Павловна затаилась у входной двери, вслушиваясь в перебранку. Из эмоциональных выкриков Ирэны следовало, что бригада ошиблась с количеством розеток в спальне и сделала на две меньше, чем было указано в проекте. Поэтому Ирэна требовала от Константина Эдуардовича, чтобы тот завтра, прежде чем клеить обои, сначала установил пропущенные розетки, а то проект придется менять. Да и малое количество розеток создаст неудобства хозяйке дома.

Но Константин Эдуардович с её мнением был решительно не согласен. Набычившись, он упрямо повторял одно и то же: установленных розеток вполне достаточно, а такое количество, какое она напланировала, это излишество и даже вредительство. Потому что все нормальные люди обходятся минимумом, а лишние дырки в стенах никому не нужны. И в крайнем случае всегда можно воткнуть тройник. Да и бригада все монтажные работы уже закончила, нужно было раньше смотреть. Судя по интонациям и количеству язвительных выражений, спор продолжался уже минут пять, не меньше. Очевидно, никто не хотел уступать.

Ирэна начала срываться на визг, а басок Константина Эдуардовича звучал всё грубее и громче. Юлия Павловна хотела было вмещаться и остановить спорящих, но разумно рассудила, что не стоит попадаться им под горячую руку. Она тихонько прокралась в свою комнату, оставив дверь приоткрытой, так как её разбирало любопытство, чем же закончится этот диалог на повышенных тонах. Больше всего Юлия Павловна хотела узнать, почему прораб, имея на руках утверждённый проект, стал делать по-своему. Константин Эдуардович всегда казался ей человеком разумным, пусть и немного себе на уме.

Постепенно из потока слов она смогла вычленить главное – оказывается, прораб просто обиделся! Его задело, что на этапе проектирования никто не поинтересовался лично у него, как лучше провести, расположить электрику, не спросил его мнение. Уж он-то бы точно сказал, как надо! А сейчас – что ж: «вы там намудрили с розетками, но это ваше дело. А моё дело простое, сделать всё по уму. Вот мы и сделали всё по уму. А проект ваш – так, бумажка». Эту мысль в разных вариациях Константин Эдуардович твердил прямо в разгневанные глаза Ирэны, которая к этому времени от длинных связных предложений перешла к выкрикиваемым визгливым голосом отдельным фразам и междометиям. Очевидно, уязвлённая такой непробиваемой логикой.

– Так вы будете делать розетки?! – орала дизайнерша.

– Ничего мы делать не будем, всего и так хватает, – бурчал в ответ прораб.

– Значит, не будете?!

– Конечно, не будем!

– А проект?!

– К чёрту проект!

– И как Вадим Олегович справляется с тобой? Ты же настоящий вредитель, да еще упрямый как осел. Я завтра с утра к директору пойду, пусть он вставит тебе фаустпатрон промеж ягодок, может тогда дело сдвинется! Ты ведь нормальных слов не понимаешь, тебя убедить только матом можно. Вот и получишь от Вадима Олеговича по самую осину. Дождешься – уволит он тебя. Надоел как колорадский жук со своими закидонами всем нам. Ну, сколько можно терпеть твои выходки? – наконец буквально заверещала Ирэна надломленным голосом, готовая расплакаться от бессилия.

– Ты же дизайнер, вот и думай, прежде чем проекты рисовать, – запальчиво загудел в ответ прораб,– ты же инженер у нас. Давай, шевели извилинами. А если не получится – меня спроси, я знаю. Но ты же гордая, независимая, вы все независимые, все умные – я не в счет. А одного понять не можешь, что я сэкономил и время, и усилия. Опять же, стены не покалечил до предела. И так дом старый, с ним аккуратно надо, бережно, а ты наваляла тут в своем проекте, без учета износостойкости дома, тебе же все равно, как люди дальше жить будут, как на всем доме твой ремонт отразится.

– Может и не учла чего, я же не спорю, но почему по-нормальному не сказать, заранее? Почему я узнаю все постфактум, – Ирэна явно была готова сдаться, но пока сопротивлялась.

– А меня вы спрашивали заранее? – почувствовав слабину женщины, пошёл в атаку Константин Эдуардович – Вы же с Олеговичем между собой всё перетерли и утвердили, нас не спросив. А я по шаблону не могу, мне вникнуть во все надо. И сделать правильно, с учетом всех нюансов. А орать можете сколько угодно, не поможет. И уволить меня тоже можно, только пока я здесь, всё будет по-моему.

Тут Юлия Павловна поняла, что подслушивать дальше неудобно и шумно зашелестела пакетами так, будто только что вошла. Услышав, что хозяйка зашла в дом, Ирэна и Константин Эдуардович сразу же перестали препираться и быстро покинули квартиру, на ходу попрощавшись с ней из коридора. Видимо испытывали неловкость за проявленную несдержанность.

«Да, – подумала Юлия Павловна со вздохом, – даже дорогой дизайнерский ремонт чреват вот такими сюрпризами. Люди есть люди. Все они разные. И хорошие специалисты имеют свои причуды. Ко всем нужно найти подход. Нелегко Вадиму Олеговичу приходится. Значит, не только с Марусей у него проблемы. Наверно это с Константином Эдуардовичем он тогда на тарабарском языке разговаривал, когда мы в первый раз увиделись. Ха, только всё было без толку! С упрямым прорабом гораздо гибче надо, не так прямолинейно. Иначе просто отскочит».

Как-то в один из дней ей позвонил вдруг Никита Хромов, бывший сосед Людмилы Сергеевны:

– Здравствуйте, Юлия Павловна. Это Никита, Никита Хромов. Помните меня? Я комнату вам продал в прошлом году…

– Да, Никита, здравствуйте, конечно, помню, – поспешила откликнуться Юлия Павловна.

Звонок молодого человека застал женщину врасплох. Мгновенно освежив воспоминания о тех днях, когда она появилась на пороге этого, теперь уже ставшего родным, дома.

– Вы извините меня, но я звоню который день Людмиле Сергеевне, а телефон у неё отключен, может она сменила номер? Вы не знаете? Я вообще хотел узнать, как вы там поживаете. Что-то вдруг вспомнил про вас… – мямлил в трубку застенчивый Никита смущённым тоном.

Юлия Павловна охнула про себя, подумав, что со всеми хлопотами последних недель вообще забыла про Людмилу Сергеевну. И теперь, чувствуя себя виноватой, никак не могла подобрать нужные фразы, чтобы объяснить всё молодому человеку. В двух словах не расскажешь, но всё-таки что-то надо ответить.

– Мм, даже не знаю с чего начать, – спустя полминуты, наконец смогла ответить она и смолкла.

– Что-то случилось у вас? Или просто я не вовремя? – в голосе Никиты читались тревожные интонации.

– Со временем нет никаких проблем, просто Людмила Сергеевна умерла в феврале, мне очень жаль…

– Умерла? Как?! Я не знал, надо раньше было вам позвонить… – в трубке послышалась возня, потом Никита зашмыгал носом, явно эта новость ошеломила его и расстроила.

– А от чего она умерла? – спросил он после краткой паузы.

– Рак. Вы простите меня, Никита, я должна была вам сообщить, но как-то не подумала, мне правда жаль… – Юлия Павловна поняла, что начала оправдываться и скомкала окончание начатой фразы.

Но Никита, вероятно, понял её состояние, потому что быстро ответил женщине:

– Я понимаю, это вы меня извините за звонок. До свидания.

И Никита положил трубку. После завершения этого странного разговора Юлия Павловна поспешила в спальню Людмилы Сергеевны, будто соседка ждала её там. Словно хотела обнаружить в этом месте нечто важное. Но в комнате, конечно, никого не было, да и комнаты той уже не было – одни голые стены и потолок, и следа не осталось от прошлого. Женщина задумчиво прошлась по грязному, ещё не убранному полу. Постояла у окна.

Что ж, новое убранство эта комната еще не приобрела, но от старого точно избавилась. И этот странный звонок! Как отголосок из прошлого, недавнего прошлого, которое никогда не забыть. Да и зачем забывать? Теперь это уже история.

«История – это как Рим», – подумала Юлия Павловна, вспомнив, как с Сашей ездила в турпоездку в этот город несколько лет назад, и как поразили её некоторые римские здания, построенные в буквальном смысле поверх старых, когда два нижних этажа дома принадлежали одной эпохе, а верхние – совсем иной. «Вот так новое нарастает поверх старого свежим слоем. Старое ещё можно откопать, разрушив новое, только зачем? Да, ещё можно вернуться к былым ощущениям, но только не хочется задерживаться в них долго. Жизнь продолжается. Я не стану вечно оплакивать время, проведенное с Людмилой Сергеевной. Это будет нечестно по отношению к умершей. Ведь именно она настаивала, чтобы я начала с чистого листа».

Между тем, ремонт в квартире Юлии Павловны шел своим чередом. Гостиная и кабинет были почти готовы, теперь хозяйке предстояло освободить спальню, для того чтобы ремонтная бригада смогла вплотную заняться разборкой подиума и шкафа. Все нужные Юлии Павловны вещи уже упаковали по коробкам и мешкам и перенесли в кабинет. В который, из всей заказанной туда мебели, доставили пока один диван. На этом новом диване женщине и предстояло ночевать до тех пор, пока не отремонтируют спальню.

Промаявшись на диване две ночи, Юлия Павловна, вконец уставшая от ремонта и не желавшая более жить в таких некомфортных условиях, заказала себе номер в СПА-комплексе в Нарве-Йыэсуу – городке на южном берегу Финского залива. Где есть всё, что нужно для неспешного и приятного времяпрепровождения: Балтийское море, огромный пляж и примыкающий к нему лесок, приятный для прогулок, когда устаёшь от открытого пространства. Юлия Павловна оставила свой дом на целых десять дней. Благо, погода стояла прекрасная – вторая половина мая, почти лето. Ехать от Питера недалеко, опять же море и дюны, всё то, что она так любила с детства.

Десять дней женщина вдыхала аромат сосен, смешанный с запахом балтийской влаги, слушала неумолчный рокот волн, ходила по мокрому песку босыми ногами – весна выдалась ранней и теплой, без единого дождика, хотя ветер не стихал ни на один день. В парках зацветали кустарники, на клумбах проклюнулись яркие первоцветы, привлекавшие проснувшихся насекомых, там и тут порхали разноцветные бабочки, возвещая о том, что скоро лето.

Но Юлию Павловну всё время тянуло к воде. Море ластилось к ногам как сытая кошка, терлось о щиколотки и пахло чем-то неуловимо знакомым и весенним – то ли свежесрезанными огурцами, то ли салатом из морской капусты. Мокрый песок как зеркало отражал небо. Юлия Павловна подолгу смотрела вдаль за кромку воды, и ей казалось, вот-вот на горизонте появятся цветные паруса.

Десять дней пролетели как миг, отдохнувшая и одурманенная бурной весной Юлия Павловна вернулась в свой дом. Но едва войдя в квартиру, она почувствовала настоящее дежавю – внутри опять громко спорили Ирэна и Константин Эдуардович. Правда, были и отличия – на этот раз спорщики стояли прямо у входной двери, и появление в квартире хозяйки ни на секунду не прервало их разговор. Напротив, Ирэна, увидев вошедшую Юлию Павловну, постаралась немедленно привлечь её на свою сторону. Пунцовая от гнева, она зачастила, пытаясь доказать, что неправильно установленные двери – это не промах дизайнера и не недоработка проекта, а чистое самоуправство прораба, не пожелавшего сделать так, как ею, Ирэной, было запроектировано. Константин Эдуардович молча играл желваками на сцепленных челюстях и смотрел в пол, весь вид его выражал с трудом сдерживаемую угрозу.

Юлия Павловна, несмотря на усталость с дороги, поспешила разобраться, в чём же дело. Ирэна яростно тыкала рукой в сторону двери в спальню и кричала: «нет, вы только посмотрите на ЭТО!» Юлия Павловна покорно посмотрела, но не заметила, что с дверью что-то не так – красивая дверь, стоит ровно, сделано все аккуратно.

– Да разве вы не видите, она же открывается вовнутрь, а должна наружу! Заметили теперь? – продолжала тыкать и орать Ирэна.

Наконец, Юлия Павловна, кажется, поняла в чём тут дело. Она обернулась в сторону прораба. Тот стоял чуть поодаль, ноги его были расставлены на ширину плеч, а руки скрещены на груди в тугой узел. Всем своим видом Константин Эдуардович показывал, виноватым он себя отнюдь не считает и без боя точно не сдастся.

– Все межкомнатные двери всегда делал, чтобы открывались внутрь, и в этой квартире так же сделал. Не понимаю, что тебе не нравится? – процедил он, с ненавистью глядя на беснующуюся дизайнершу.

– Ну, как ты не понимаешь! Видишь ведь, коридор здесь большой, и удобнее, когда открытые двери болтаются в коридоре. А когда наоборот, как ты сделал, то мы теряем свободное пространство в комнате. Они же там мешают, неужели ты вправду не видишь?! – Ирэна потрясла в воздухе сжатыми кулачками. Ногти на пальцах, окрашенные сегодня в ярко-оранжевый свет, полыхнули в полутьме коридора как огоньки зажигалки.

– Да какая разница, комнаты тоже большие, все нормально, – упрямо не соглашался Константин Эдуардович.

– У нас по проекту в этом углу напольный горшок с деревом в японском стиле. А теперь, если дверь будет открыта, его никто не увидит. Кому нужно дерево за дверью? Кому, я тебя спрашиваю? – взвилась Ирэна.

– Так не ставь его в угол, к окну поставь, тоже мне проблема! – хмыкнул Константин Эдуардович, пожимая плечами и приглашая взглядом Юлию Павловну разделить с ним ничтожность возникших неудобств.

– Юлия Павловна, ну согласитесь, что так, как я запроектировала удобнее, чем то, что сейчас? Скажите ему! – теперь к хозяйке дома за помощью обращалась Ирэна.

– Наверно, я соглашусь с вами, Ирэна, внутрь не очень удобно. Но ведь, наверно, это можно переделать? – наконец выдавила из себя Юлия Павловна.

Встревать в конфликт после десяти дней отдыха ей отчаянно не хотелось.

– Тогда надо другие двери покупать, это дополнительные расходы. А эти двери уже не переделать, – торжествующе глядя в сторону прораба воскликнула Ирэна.

– Да ладно тебе истерику закатывать на пустом месте, я все сделал правильно, – не сдался Константин Эдуардович, – так лучше.

– Ну, раз переделать уже нельзя, пусть остается как есть. Не надо покупать новые двери, я не хочу два раза платить, – Юлия Павловна решила, что проще закончить этот спор, чем настаивать на проектном варианте.

Не то, чтобы ей было жалко деньги на новые двери, вовсе нет. Просто прораба явно не сдвинуть – вон, стоит как изваяние. И никакие наскоки на него Ирэны делу не помогут. Вздохнув украдкой, Юлия Павловна предпочла не раздувать конфликт, а вспомнить одну восточную мудрость: «не можешь изменить обстоятельства, измени отношение к ним».

– Расскажите лучше, как у нас дела продвигаются, – обратилась Юлия Павловна к Ирэне, чтобы разрядить обстановку.

– Ну, в целом так, неплохо, – сказала дизайнерша чуть охрипшим от надрыва голосом, постепенно успокаиваясь и возвращая себе привычный деловитый тон, – со спальней почти закончили. Нас только поставщики с плиткой напольной в коридоре задерживают. Ожидаем на следующей неделе доставку новой партии мебели, и шторы уже заказали. В общем, скоро сдача.

– Да уж, хочется мне, чтобы все это поскорее закончилось! – вырвалось у Юлии Павловны.

– Совсем забыла вас спросить, как отдохнули? Понравилось? – на всякий случай дипломатично поинтересовалась Ирэна.

– Наплавалась в бассейне, нагулялась по песку, надышалась морским воздухом, все хорошо.

– Да, я вижу! Загорели даже, будто в Испании отдыхали.

– Сама не ожидала, что на Балтике можно такой загар получить. Вот, что значит теплая весна!

– Тогда не будем мешать. Вам с дороги отдохнуть надо, а мы на сегодня уже закончили. До свидания.

И Ирэна направилась к выходу. Константин Эдуардович помялся немного и со словами «не слушайте никого, я всё сделал правильно и удобно для вас. Поверьте мне» тоже удалился, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Причуды чуда

Подняться наверх