Читать книгу Театральный детектив - Надежда Мотылек - Страница 7

Солнце через неплотно задёрнутые шторы попадало прямо в левый глаз, Моцарт нагло вытирал жирную после еды морду об край дивана, через распахнутые псом двери доносился запах жареной колбасы (живут же люди!) … Но ничто не могло испортить утро выходного дня! Ксюша лежала с полузакрытыми глазами, оттягивая просыпание. Ей вспомнился вчерашний вечер. Спектакль опять отменился и театральный люд высыпал из театра в восемь с чем-то. Кто-то глянул наверх и заметил, что свет в кабинете директора горит. Пусть вообще всю ночь не спит, паразит! Затем большая развесёлая орава – вернее, самая активная её часть – направилась в кафешку, затем в караоке… Затем, кажется, были у кого-то в гостях… В общем-то, план по улучшению настроения после неприятного дня был перевыполнен, не считая, конечно, посеянной Ксюшей мобилки. Она резко села в постели. Этот телефон был общим подарком на её день рождения и все тщательно следили, чтобы она пользовалась им, и, удостоверившись, довольно переглядывались. Надо было немедленно начинать поиски! «Срочно в театр!».

Этим и объясняется появление Ксюши на тёмной сцене в понедельник утром, когда все нормальные актёры видели ещё десятый сон…

Бригада полиции, вызванная охраной, прибыла удивительно быстро и обследовала, обнюхала, измерила всё, что только могла. Погибшего человека быстро идентифицировали. Им оказался не кто иной, как директор театра Ильин. Прибывший врач предварительно заключил, что смерть настала вчера, примерно в девять-десять часов вечера. Причина: проникающее ранение головы острым, длинным предметом «Вот же люди! Нет, чтобы по-человечески сказать – убило сорвавшейся сверху декорацией!».

Ксюшу, пребывающую в шоке, опросили. Потом она что-то ещё подписывала… Но понятно, что толку от неё не было никакого и к вечеру её отпустили, голодную и с полной кашей в голове. Надо ли говорить, что про мобилку, из-за которой Ксюша приобрела одно из самых неприятных воспоминаний в жизни, она даже и не вспомнила.

На следующий день театр гудел, как улей. Костюмеры устроили скандал – пропал один из мужских костюмов, висящий среди других за задником сцены (во вторник шёл тот же спектакль и заносить их в цех было бессмысленно). Потом он был найден на женской стороне и всё чудесным образом успокоилось. Ксюша нашла телефон, он преспокойно лежал на столике в гримёрке. В курилке помалкивали, перекидываясь незначительными фразами. «Галкина! Как это тебя угораздило?» – только и сказал Геша, меланхолически выпуская струйку дыма, – «У тебя талант всегда оказываться там, где не надо…". Вообще, народ был подавлен, жался друг к дружке по углам и перешёптывался. Администрация закрылась в кабинете директора, как в бункере, решая, что делать дальше. Чужаки в чёрной полицейской форме шастали по театру, опрашивая то рабочих сцены, то уборщиц, то кого-то из актёров по непонятной никому схеме. Но по интонации и по самим вопросам было видно, что им уже всё ясно, что это не их парафия и что произошедшее – несчастный случай.

Ксюша медленно шла по полутёмному коридору. Она вбила в свою неспокойную голову, что после вчерашнего потрясения она будет бояться выходить на сцену, и эта мысль требовала немедленной проверки. Очень осторожно Ксюша заглянула за тяжёлые двери. Сцена была тщательно убрана, «ёж» водружен на место, дежурка освещала подмостки мягким, тусклым светом. Ксюша медленно двинулась по сцене, с опаской поглядывая вверх. Дойдя до середины, она уже совершенно успокоилась и развернулась было обратно, как вдруг очень странный звук, наподобие бульканья или кваканья, привлёк её внимание. Он повторялся со странной периодичностью, напоминая… Да, это был телефон! На этой пустой сцене звонила чья-то мобилка! Ксюша двинулась на звук, надеясь, что звонивший проявит настойчивость и не бросит трубку. К счастью, он оказался настырным и вскоре она заметила такой же равномерный отсвет где-то в глубине оркестровки. Звук прекратился, но она уже видела его. Он лежал на полу, под одним из стульев музыкантов. Не прошло и пол минуты, как запыхавшаяся Ксюша, усевшись на стул в тёмной оркестровке, уже держала мобилку в руках. Экран был с трещиной, но она всё ещё работала. Дорогая… Чья же это? Кого-то из музыкантов? Ищет ведь, наверное, растяпа. Теперь только через шоколадку получит! Понять бы ещё, кто хозяин… И тут на заставке она увидела фото! На нём была изображена улыбающаяся женщина и два чудесных близнеца… Где-то видела она уже это фото. Да! На столе в кабинете директора! Именно к нему она тогда апеллировала, пытаясь прекратить навязчивые ухаживания (такое не забудешь!). Значит… это был телефон Ильина! И значит, судя по трещине, он был у него в руках, когда это случилось… Надо отдать родным, всё же память, каким бы он там ни был… И тут странная мысль посетила светлую Ксюшину голову. Она зачем-то открыла звонилку и посмотрела на последние звонки – такая вот блажь. И тут по спине пробежал неприятный холодок – последний отвеченный был очень знаком ей. Даже не так: это был её, Ксюшин, номер! Ксюша уставилась на светящийся в темноте квадрат, не веря глазам. Звонок был принят вчера, в восемь двадцать две! Ерунда какая-то… Она не то, что вчера, а вообще никогда ему не звонила! Он и без этого приставал при каждом удобном случае со своими сальными намёками. Слова в голове мелькали, как стёклышки калейдоскопа, складываясь в предложения то так, то эдак. Липкие от пота руки, поняв, что на мозг нет никакой надежды, самостоятельно полезли в сумку и выдрали оттуда мобилу. Так, теперь её звонки! Ну вот же, последний от Лёньчика, у которого вечно не хватало терпения дождаться, пока она переоденется и выйдет из театра! Именно в этой спешке она и забыла мобилу в гримёрке! И уже через минут десять ему был сделан звонок, которого у неё нет? Ксюше ярко представился её серебристый телефончик, лежащий на столике в безлюдной гримёрке, который, от нечего делать, самостоятельно включается и набирает номер директора… Бред какой-то! Механически сунув оба телефона в сумку (какие уж теперь родственники покойного!) Ксюша, задевая стулья и пюпитры для нот, прогремела к выходу. Непонятно…

Через час администрация таки выбралась из подполья и было созвано экстренное собрание. Вопрос был один: кого делегировать на такую важную для театра сессию вместо покойного директора. Подавляющим числом голосов был выбран Юра Матейчук. С ним на сессию шла небольшая группа от молодёжи под предводительством, естественно, Лёньчика – куда ж без его энергии! Но не могла сейчас Ксюша этому порадоваться. Думалось совсем о другом – на сегодня у неё была намечена встреча, на которую Ксюша очень надеялась!