Читать книгу Герои. Королева Ледяных Ведьм - Надежда Смирнова - Страница 2

Запыхавшись от бессилия и долгой ходьбы, Алеша остановился перед деревянными городскими воротами. Да, а на первый взгляд город показался намного ближе.

Мальчик наклонил голову и поплелся к гостеприимно распахнутым воротам. Вдруг он споткнулся о вывернутый булыжник и едва не растянулся на пыльной дороге. Один из стражей окинул ребенка безразличным взглядом и отвернулся к миловидной девушке, смачно жующей сочное яблоко. С немым восторгом ребенок проследил за наливным фруктом, и сглотнув подкатившие слюни, настырно поплелся дальше.

Шумный и пестрый город обрушился на уставшего ребенка своей мощью и красотой. Алеша был уже во многих городах, но в таком большом оказался впервые. Купец не обманул, рассказывая об этом месте. Город был прекрасен, и утопал в буйной зелени. Мальчик остановился, и восхищенно присвистнув, обвел взглядом добротные постройки и, сытые, лоснящиеся лица горожан. Сразу было понятно – город процветал.

Все это, конечно, хорошо, но ему надо было узнать где находится дом купца, и скорее сообщить его семье о случившемся. Мальчик было развернулся в сторону стража, но увидев, как тот недовольно и сурово сдвинул брови, непроизвольно подался назад. Да, уж, этот точно не помощник. Эх…

Алеша прошел дальше, и первое, что бросилось в глаза – это большая кузница. Мальчик едва передвигая ногами вошел во двор. В глазах ребенка такие места были чем-то невероятным, ведь именно здесь рождалось и закалялось оружие. И это чудо не было подарком богов, это делали простые человеческие руки.

В стороне, у самой городской стены, стояла куполообразная плавильня. С легким трепетом мальчик подошел поближе. В ней плавилась руда, превращаясь в густую мерцающую сталь. Немного поодаль стояли всевозможные формы: от простых, знакомых с детства, до диковинных – заморских.

Ребенок перевел восхищенный взгляд на раскаленную печь, в которой лениво тлели угли. У одной из каменных стен стояло несколько заготовок для мечей. Потом его взгляд скользнул по деревянному корыту, наполненному водой, и металлической кузнице.

Мальчик подошел поближе и нежно коснулся пальчиками гладкого металла. Именно здесь закаляли и отбивали готовое полотно. Помимо всего прочего тут были мехи, что бы раздувать угли в печи, точильный камень, дубильный станок и, верстак.

Да, это была добротная кузница.

–Ты чего здесь забыл?! – подобно грому, раздался над головой мужской голос.

Алеша дернулся, и боясь получить оплеуху, шарахнулся в сторону. В нескольких метрах от него стоял высокий и широкоплечий кузнец. Его темная, загорелая кожа была похожа на запеченную корочку ржаного хлеба.

Мальчик устало прикрыл глаза. От голода свело в животе, и бросило в сторону. Тяжелая, крепкая пятерня легла на худенькое плечо, и тем самым спасла от падения. Алеша открыл глаза и громко вздохнул.

– Я тебя еще раз спрашиваю, что ты здесь забыл? – грубовато, но без злобы допытывался кузнец.

– Я ищу дом купца , – еле выдохнул ребенок.

– Да, разве же купцы живут в этой части города? – рассмеялся мужчина. – Эй, ты чего?

Мальчик устало опустился на колени. Все тело била мелкая дрожь, а перед глазами замелькали красные мухи.

– Э- не, брат, так дело не пойдет! – одной рукой он подхватил ребенка за талию и широким шагом направился в дом.

– Мать, поди сюда! – рявкнул мужчина, с тревогой поглядывая на обмякшего мальчишку.

Из соседней комнаты показалось доброе веснушчатое лицо.

– Чего ты горлопанишь? Я не глухая, иду. Что у тебя там стряслось? – донесся до Алеши приятный женский голос.

По сладкому аромату сдобы мальчик понял, что обладательница голоса стоит совсем рядом. Он попытался приподнять голову, но из этой затеи ничего не вышло, а, наоборот, все тело беспомощно обвисло в руках кузнеца.

– О боги, Волод, ты ревешь как медведь в лесу. Неровен час, так и всех соседей запугаешь до икоты.

Кузнец довольно хмыкнул и почесал затылок.

– Так, это… уже запугал.

– Ох, и попался же на мою голову такой горластый.

Волод улыбнулся и грубовато чмокнул свою супругу в пухлую щечку. Та притворно надула губы, но было заметно, что ей, на самом деле, была очень приятна мужнина ласка.

Женщина перевела взгляд на полуживого ребенка, и не медля больше ни секунды, подхватила его на руки, и понесла в теплую, уютную кухню. Молодая, сильная, не избалованная жизнью – она не побрезговала маленьким оборванцем, и быстро уложила его на скамью.

Кузнец вошел в комнату вслед за своей половинкой, и теперь, сидя на табурете, с интересом и гордостью наблюдал, как та колотится возле голодного бедолаги. Ее теплые и нежные руки то и дело гладили сбившиеся волосы и впалые щечки ребенка, пожимали хрупкие плечики, и периодически приподнимая голову, заливали в рот теплое молоко с размягченным хлебным мякишем.

Постепенно силы стали возвращаться в изголодавшееся и уставшее тело Алеши. Страшная мысль пронзила подобно молнии, и он быстро сел, уставившись васильковыми глазами на заботливую женщину. От резкого движения, теплое молоко хлюпнуло на рубаху, но он, по-видимому, этого даже и не заметил.

– Ты чего? – громко гаркнул кузнец, вскакивая со стула.

Поди, разбери этих бродяжек, вдруг бешенный.

Малец обернулся к кузнецу и беспомощно протянул к нему дрожащие руки.

– Дяденька, там купец… пропадает…

– Чего ты несешь? Как пропадает?

– Несколько дней назад на его обоз напали бандиты. Перебили всю охрану и унесли все добро в лес. Самого купца пырнули в живот, и оставили помирать.

– Чего? – не поверил в услышанное Волод.

Мальчик громко сглотнул подкатившие слезы и с досадой сжал кулачки.

– Может я и выгляжу как бродяга, но я не лжец! Быстро сообразив что к чему, я успел спрятаться в зарослях травы, – пояснил ребенок, заметив, как угрожающе сдвинулись брови кузнеца, – и видел, что вытворяли те бандиты. Когда они ушли, я что было духу, побежал к месту побоища. Подвязанный за ноги к дереву купец все еще был жив. Я его отвязал … – мальчик рассказывал, а от осознания пережитой беды, слезы градом покатились по бледным щекам.

По мере того, как Алеша рассказывал о пережитых несчастьях, выражение лица Волода из подозрительного сменилось на решительное, а в глазах Настены промелькнули восторг и сострадание.

– … когда я уходил, купец еще был жив, – закончил свой невеселый рассказ Алеша, и устало сел на скамейку.

Теплые женские руки мягко обняли его за плечи.

– Так, времени терять больше нельзя. Настена, сообрази чего поесть, а я побегу мужиков собирать, да, к купчихи сбегаю, пусть коней дает.

Уже выходя, он обернулся, и обратился к Алеши.

– А ты, малец, малость передохни, пока я бегать буду. Поедешь с нами. Надеюсь, место, где оставил купца опознаешь?

– Конечно, дяденька, опознаю, – для пущей убедительности ребенок закивал головой.

– Вот, и хорошо. Настена, я быстро.

Небольшой отряд из вооруженных людей остановился у края глубокого обрыва. Все быстро спешились и пошли к густым терновым зарослям. Впереди крепких мужчин шагали двое: худощавый мальчишка с копной белокурых волос, и большой, широкоплечий кузнец. Вдруг мальчик остановился и указал рукою в глубь зарослей. Потом быстро отошел в сторону, освобождая дорогу старшим. Мужчины решительно двинулись вперед, и через считанные минуты, достали из терновника полуголое, бессознательное тело. Очень осторожно они уложили его на примятую шелковистую траву.

Мальчик смотрел на смертельно бледное лицо купца; на кусок ткани, пропитанный сукровицей и соком чистотела; на полуобнаженную грудную клетку, под которой не было видно, как мощно колотится взрослое сильное сердце. Как во сне ребенок приблизился к мужчине и опустился рядом с ним на колени. Его маленькие белоснежные руки, подобно волшебным птицам, метнулись, и запорхали над телом обреченного человека.

Алеша и сам толком не мог объяснить, что происходит, но кожей ладоней, каждой клеточкой своего тела он чувствовал, как из купца уходят остатки жизненной силы. Его ладони легли на грудную клетку обреченного человека, и мальчик устало поник, как сорванный, и брошенный у дороги цветок. Возможно, он ощутил, как слабеют толчки, и умирает сердце несчастного.

Потом все присутствующие там мужчины клялись, что собственными глазами видели, как под ладонями странного мальчишки полыхнуло пламя, а по телу купца разлилось мягкое свечение. Естественно, Алеша все отрицал, и говорил, что на потном теле купца отражались лучи заходящего солнца.

Ребенок довольно улыбнулся, ощутив, как под пальцами вновь заколотилось сердце. Он обнял купца за плечи, и примостившись поудобнее, погрузился в крепкий сон.

Ошарашенные мужчины непонимающе уставились на купца и ребенка.

– Ну?! Долго мы будем ими любоваться? – гаркнул кузнец. – Давайте, живо их укладываем в телегу, и по домам! Там Настена таких пирогов напекла… – мечтательно протянул Волод, хитро поглядывая на своих попутчиков.

– Тебя Настена совсем разбаловала, – встрепенулись мужчины. – Повезло же медведю такую бабенку отхватить.

Дружный мужской смех разорвал степную предвечернюю тишину.

Волод ничего не ответил, лишь хитро улыбнулся в пышную бороду, и довольно потер мозолистые руки.

Он отвел внимание мужиков от странного бродяжки, но он, Волод, повидавший немало за свое боевое прошлое, знал наверняка – такой силой обладали немногие, даже можно сказать, что единицы. И этот ребенок был не так прост, как могло показаться сначала.

Страшная догадка не давала покоя. Волод попытался отвлечься, но вновь и вновь перед его мысленным взором вставали эти дивные детские васильковые глаза. Эти глаза… Прекрасные и чистые, бесстрашные и трогательные, упрямые и манящие… Эти глаза… Сколько лет уже прошло? Таких чудесных глаз он больше никогда не видел. И вот, спустя столько лет появляется этот ребенок. Бездомный, голодный, чем-то или кем-то гонимый из города в город. Случилась беда. Случилось непоправимое.

Он шел по бескрайнему полю, на встречу восходящему солнцу. Огненное око золотило сонное небо, и серебром разливалось по волнистому ковылю. Он шел, а в ладони то и дело попадали непослушные головки полевых цветов.

Она стояла у самого края, а солнечные лучи мягко касались ее хрупких плеч и изящного стана. Эту фигуру Алеша узнал бы из тысячи!

– Мама!!! – отчаянно закричал он, и со всех ног бросился к ней на встречу.

Женская фигура плавно развернулась на крик, и в таких же васильковых глазах, как и у ребенка, мелькнуло удивление.

– А что ты здесь делаешь? – спросила она, но с места не сдвинулась.

– Мама, я к тебе!

– Ко мне? Рано еще тебе ко мне. Нельзя так, Алеша. Нельзя. Ты еще не умеешь не накапливать силу, не управлять ею. Погубишь ты себя. Будут люди твой бесценный дар использовать себе в угоду, нельзя так. Силу беречь надо, и пользоваться ею с толком.

Ребенок остановился перед матерью и виновато понурил белокурую голову.

– Но я не мог допустить, чтобы купец умер. Мама, я что, неправильно поступил? – он резко вскинул глаза на мать.

– Правильно, но надо быть осторожнее. Не все приветствуют такую силу. Если честно, многие ее просто бояться, а многие, конечно, хотят обладать ею, и использовать только для своих нужд. На самом деле, это уникальный дар – дар Богов.

– Ха! – самодовольно хмыкнул ребенок. – И как же они его получат? Не отнимут же?

– Отнять – не отнимут. Такой дар боги при рождении дают, но сделать из тебя раба смогут. Не таких в золотые клетки сажали.

Услышав такое, ребенок сразу притих, и от былой бравады не осталось и следа.

– Мама, а почему я не могу остаться вместе с тобой? Я очень скучаю. Мама, я так одинок. Я везде чужой, мама, – ребенок всхлипнул, и быстро прижался к материнскому телу.

Родные с детства руки нежно обняли за плечи. Теплые, добрые воспоминания замелькали в голове, и от этого, особенно остро ощутилось чувство утраты.

Эти руки, голос, аромат – было всем тем, чего в реальности больше не было.

Ребенок плотно-плотно зажмурил глаза, пытаясь хотя бы таким способом, продлить счастливые минуты.

– Алеша, мой котенок, ты не одинок. Поверь, на твоем пути встретится очень много хороших людей, которые, в дальнейшем, станут твоими настоящими друзьями и соратниками. Они станут твоей семьей. Я не оставила тебя, и не оставлю. Я хочу, чтобы ты знал об этом, и всегда помнил. Да, мое тело стало прахом, но мой дух жив. Поверь, мой малыш, когда ты вырастешь – ты обретешь свой Дом.

– А пока я маленький у меня что, не будет своего дома? – печально спросил ребенок, поглаживая своими пальчиками материнские руки.

– Свой Дом надо строить самому. Когда вырастешь, тогда и обретешь. Запомни, куда бы ты не пришел – ты будешь чувствовать себя чужим. Но как только твоя нога ступит на ожидающую тебя землю, то ты поймешь, что нашел долгожданный приют.

– А как я пойму?

– Твоя душа отзовется на голос земли, и к тебе придет твердая уверенность того, что это место и есть твой новый Дом. Я буду вести тебя, управлять, оберегать. Я люблю тебя, мой малыш, – с этими словами молодая женщина наклонилась и расцеловала ребенка в обе щеки.

– Я тоже, мама.

– Я знаю, а сейчас, Алеша, проснись.

– Что?

– Я говорю тебе – проснись, – прозвучал над головой взволнованный голос.

Алеша нехотя приоткрыл глаза. Над ним, со встревоженным лицом, склонилась Настена. Она то и дело поглаживала его по волосам, щекам, и костлявым плечикам. Ребенок скосил глаза на чистое постельное, на чистую хозяйскую рубаху, надетую поверх его купаного тела, и страх пригвоздил его к кровати, подобно неподъемному молоту. Неловко путаясь в одежде, он попытался вскочить на ноги, но не устояв, болезненно грохнулся на пол.

Мгновенно крепкие женские руки подхватили его и обратно уложили в кровать. Настена низко склонилась над Алешей, практически, касаясь его носа своим.

– Это твоя тайна, Алеша, и мы с Володом не намерены ее раскрывать. Ты поступила так, как посчитала необходимым. Если ты хочешь, что бы тебя считали мальчиком, значит на то есть веская причина.

– И вы никому не сказали, что я девочка? – поинтересовался ребенок, доверчиво заглядывая в глаза своей покровительнице.

Настена улыбнулась, и в глазах медового оттенка мелькнула едва уловимая грусть.

– Не волнуйся, мы с Володом никому ничего не расскажем.

Алеша благодарно улыбнулся и легонько коснулся руки доброй женщины.

– Спасибо, – тихо прошептали его губы, а в груди разлилось приятное знакомое тепло.

Непроизвольно он прижал руки к сердцу и удивленно посмотрел на Настену.

– Что случилось? – всполошилась она.

– Я думал, что мое сердце умерло в тот день, когда не стало мамы.

На мгновение в комнате повисла тишина.

– Ты еще маленький, что бы думать о таких серьезных вещах. Я уверенна, на твоем пути встретится еще много хороших людей. Конечно, никто и никогда не заменит маму, но, я прошу тебя, малыш, не закрывай своего сердца.

Алеша грустно улыбнулся, второй раз услышав добрые и подбадривающие слова.

– О боги! Все молоко уже давно скисло, и пироги разбежались по углам, а они все языками чешут! – гаркнул Волод, входя в комнату.

От неожиданности Настена и Алеша подпрыгнули на месте.

С приходом Волода, и так маленькая комната, сразу стала в два раза меньше. Ни взглядом, ни поведением он не показал, что знает о тайне ребенка.

– А ну-ка, быстро подняли свои задницы, и дружно потопали к столу, – еще громче гаркнул он, видимо, получая удовольствие от того, как Настена возмущенно и смешно морщит лоб от его крика.

– Вот, медведь! Да, не в лесу же. Это от твоего крика молоко скиснет, да, каша забухтит. Чего разорался?

– Чего разорался? Ожидая вас, я только и делаю, что хожу и воду попиваю. У меня в животе скоро лягушки заквакают.

– Прям уж и заквакают, – хмыкнула Настена, помогая встать Алеши на ноги. – Уже, небось, пару пирогов свистнул и слопал.

– Как ты могла обо мне такое подумать? – в притворном возмущении он закатил глаза к потолку.

Настена заливисто рассмеялась и прошла на кухню. Волод оглянулся на шаркающего рядом Алешу, и, хитро подмигнув, извлек из рукава подрумяненный пирожок. Ребенок на мгновение оторопел, но Волод настойчиво вложил в его дрожащие ладошки ароматную сдобу.

– Каша… каша… – уминая пирожок, бубнел мужчина, – сама ешь свою кашу.

Мальчик последовал примеру Волода, и быстро засунул в рот вкусное угощенье.

– Чего ты там сказал? – переспросила Настена, выглядывая из кухни.

– Я говорю, ох, Алеша, какую знатную кашу варит моя хозяюшка.

– Да, каша у меня знатная, – без лишней скромности согласилась с мужем Настена, даже не догадываясь о хитром подвохе, – с такой кашей можно и ложку проглотить. Вкуснотища!

Мужчина и ребенок переглянулись, и с набитыми ртами обменялись довольными улыбками.

Настена не хвасталась, каша, действительно, оказалась невероятно вкусной. Рассыпчатая, в меру посоленная, и приправленная ароматным домашним маслом. Она таяла во рту, оставляя на языке приятное, сливочно-ореховое послевкусие.

Настена и Волод сначала слегка оторопели, увидев с какой скоростью и восторгом ребенок уплетает выставленные на стол угощения. Отправляя в рот очередную ложку еды, он довольно цокал и кивал головой. Вдруг что-то вспомнив, Алеша встрепенулся и посмотрел на сидящих рядом взрослых. Настена с умилением наблюдала за благодарным едоком, а Волод насупив брови, думал о чем-то своем, и лишь изредка иронично хмыкал, видя с каким завидным усердием работают детские челюсти.

– Да, малый, лопаешь ты уж точно ни как умирающий, а то тут Настена уже хоронить тебя собралась.

Алеша вопросительно посмотрел на женщину.

– Ты был весь белый, как полотно, и, практически, не дышал. Я волновалась.

– Просто, я давно не ел нормальной еды, и последние дни, практически, не спал, – пояснил мальчик.

– Угу, – буркнул кузнец, отправляя в рот очередную ложку ароматной каши, – Возможно, что я лезу не в свое дело, да, только интересно о тебе послушать. Может ты нам о себе, хотя бы немного расскажешь.

Мальчик сразу весь напрягся и быстро отложил ложку в сторону.

– Волод, не надо, – оборвала мужа Настена.

– Почему это не надо? Мне, действительно, интересно кто ты и откуда родом, – мужчина в упор посмотрел в перепуганные васильковые глаза. – Ты не пойми меня, малец, превратно, я зла тебе не желаю, и в душу лезть не стану, но… Давай, я тебе расскажу все с самого начала, а потом ты решишь сам, стоит ли нам доверится или оставить все как есть.

Это сейчас я стареющий кузнец, а когда-то я был довольно-таки хорошим воином. Много лет назад пришло на нашу землю огромное зло. Обосновалось в ущельях гор, в болотах, в густых лесах – и стало паразитировать на теле матушки-земли, да, люд честной губить. Вот, тогда и порешили собрать лучших воинов от каждого града, села, племени.

Алеша затих. Раньше, когда он был еще совсем маленьким, мама часто рассказывала о том страшном сражении, но то, что кузнец там тоже сражался, пока верилось как-то с трудом.

Мальчик упрямо поджал губы. Да, последнее время он совсем разучился верить людям.

– Мы сражались долго, упорно, отчаянно, – тем временем кузнец продолжил свой рассказ. – Мы одерживали победу за победой, но чего нам это стоило! Наши воины погибали один за другим. Они падали на земь, как срезанные наливные колосья, а мы не смотря ни на что, двигались дальше. Мы очищали землю, оставляя после себя чистые реки, горы, леса. Но силы врага были в разы больше. Сильнейшие волшебники, маги, и ведьмаки были брошены против этой силы.

– Они не выстояли, – скорее утвердительно, нежели вопросительно прошептал мальчик.

Кузнец несколько раз моргнул, словно просыпаясь от глубокого сна.

– Да, не выстояли. Их тела до сих пор покоятся среди неприступных скал. Если честно, мы были в отчаянии.

За столом повисла тишина. Алеша осторожно отложил в сторону ложку и бесстрашно встретился с Володом взглядом.

– А что было потом?

– А что было потом, я думаю, что ты слышал уже много раз. Ведь так?

Алеша склонил голову на бок, внимательно изучая взглядом лицо кузнеца.

– Ты молчишь, малец, а значит – я прав, – Волод устало опустил лицо в широкие ладони. – Она вошла в наш лагерь тихо и незаметно. Мы сидели и зализывали раны после очередного сражения, когда вдруг перед нами предстала красивая молодая женщина. Как сейчас помню, – при этом кузнец громко хмыкнул, – как мы тогда испуганно шарахнулись, и похватались за оружие. Хм! Глупцы!

Волод налил себе в кружку пенного квасу и одним махом опрокинул ее содержимое себе в глотку.

– Она несла в руках большой глиняный кувшин, но при этом ее поступь была легка, а взор чист и спокоен.

– Кто такая? – грозно окликнул один из наших вояк.

– Я поздно узнала, что собирают великое войско. До тех мест, где я живу, вести доходят поздно, а то и не доходят вовсе. Я вам тут водицы живой принесла, что бы силы восстановить, да, дух боевой поддержать, – спокойно продолжила она, и протянула нам увесистый кувшин.

– Я спрашиваю, кто такая? – не унимался вояка, практически, вплотную наступая на незваную гостью.

– Я та, кто разговаривает с Богами.

При этих словах Алеша вздрогнул, и на глазах мгновенно выступили слезы.

А Волод тем временем продолжал свой рассказ.

– Услышав это, воины испуганно отступили назад, и по лагерю прокатился вздох удивления. Никто и не надеялся, что к нам может примкнуть столь сильный союзник. Всем было известно об этом таинственном, полуреальном племени, которому сами боги нашептывали дельные советы, и осыпали мысленными и немыслимыми способностями. Ты даже не представляешь, Алеша, как нас, на самом деле, удивил и испугал визит одной из представительниц этого племени.

– Ведьма что ли? – ахнул воин, отступая от гостьи на несколько шагов.

– Для тебя, недалекого дурака, пусть буду ведьмой. Хотя, то, чем я владею не назовешь простым ведьмоством. Ну, да, ладно. Откуда тебе, мужику-лапотнику, знать чем отличается ведьма от Говорящей с Богами, – с этими словами она так грозно посмотрела на воина, что он побледнел и бегом понесся прятаться за товарищей.

– Я хочу говорить с главным. Хочу говорить с тем, кто ведет это войско; с тем, на чьей совести смерть каждого погибшего бойца; с тем, от кого зависит дальнейшая жизнь, каждого, находящегося в этом лагере человека, – пока она говорила, ее цепкий взгляд скользил по уставшим телам и осунувшимся лицам.

И вот, он остановился на одном из нас, и она высокомерно вскинула подбородок.

Он сидел рядом со мной: сильный и смелый, честный и отважный, жестокий и мощный. Мы уважали его, мы боялись его. Это был Воин выбранный богами. Неохотно он поднялся на ноги и устало подошел к тонкой женской фигурке.

– Я главный!

Она приподняла бровь и оценивающим взглядом окинула его мощное тело.

– Сейчас меня зовут – Темным Воином.

Несколько минут они стояли молча, внимательно изучая друг друга.

– Мне не интересно, как тебя величали раньше, Темный Воин. Важно только то, что произойдет здесь и сейчас. В героических песнях и легендах будут восславлять ни доброго мужа и любящего отца, а бесстрашного и сильного Темного Воина.

Я видел, как от ее слов он вздрогнул и еще крепче сжал рукоять меча.

– Тебе не стоит гневаться на меня, добрый воин, я тебе не враг.

Видимо, в ее васильковых глазах он прочитал, что она знает о его прошлом.

– Откуда ты знаешь? – прорычал он, всем корпусом наступая на молодую гостью.

– Я не знаю, боги знают, – спокойно ответила она, но с места не сдвинулась. – Вам не победить. Вы сами уже, практически, побеждены.

Вслух она произнесла то, в чем мы себе боялись признаться. Тоска и неизбежность, подобно занесенному топору, зависли над нашими головами. Но не обращая внимания на наше подавленное состояние, она бесстрашно поставила кувшин на землю, и подойдя к костру, по-хозяйски расшевелила догорающие головешки.

– Как же вы победите, славные воины, если ваши силы враг по ночам ворует? – она говорила тихо и спокойно, но ее повелительный голос мог расслышать каждый, кто был в нашем лагере. – Он пьет вашу энергию, как сладкий нектар, иссушает ваши тела, затуманивает рассудки. Вы слепы, как новорожденные котята, и не видите, что на самом деле, зло на много ближе, чем вам кажется. Оно находится не только за пределами лагеря, оно уже здесь.

Мгновенно повисла гробовая тишина, и только в костре весело разгорался, было уже угасший огонек.

– Ты правда нам поможешь? – угрюмо спросил Темный Воин, в упор глядя в ее удивительно синие глаза.

– Я уже помогаю.

Неуловимым движением она прикоснулась пальцами к горлышку кувшина, и в ту же секунду он разлетелся на мелкие черепки, а на его месте образовался небольшой родник. Чистая, прозрачная вода настырно выскакивала из под земли, и веселыми, подвижными ручейками стекала к воинам под ноги.

– Пейте! – приказала таинственная гостья и жестом пригласила всех к роднику.

Воины растерянно переглянулись, но никто и не подумал приблизиться к целительной воде.

– В тех местах, откуда я родом, – начала она, в упор глядя на Темного Воина, – мне верят безоговорочно, и доверяют самое ценное – свои жизни. Я не привыкла, что в моих словах сомневаются, и не исполняют приказов. Я пришла сюда из далеких далей не для того, что бы уговаривать вас, и убеждать в чем-то. Я пришла, что бы с вашей помощью уничтожить зло, несущее погибель всему живому.

– Ты не гневайся, гостья дорогая, но и ты пойми нас правильно. Там, откуда ты родом, тебя знают, и почитают. Для нас же ты – полуреальное создание, и мы, если честно, уже не знаем, кто, на самом деле, есть враг, а кто – друг.

Она опустила голову, видимо, размышляя над словами Темного Воина.

– А может, все потому, что вы не понимаете какой, на самом деле, враг пришел в эти земли? Вы сражаетесь с мерзкими чудищами, одержимыми, и всякими уродцами, но, поверьте, это всего лишь мясо. Настоящий враг другой.

– Ты хочешь сказать, что мы слепы? – не сдержался Темный Воин, и по его лицу пробежала тень раздражения.

С невероятной силой и молниеносной скоростью она развернула нашего предводителя лицом к лесу. Все удивленно ахнули. Сдвинуть такую детину с места могло только несколько мужиков, да, и то, не робкого десятка.

– Что ты сейчас видишь, Темный Воин?

– Лес, утопающий в ночи.

– Конечно, я и не сомневалась в этом.

– Извини, я не филин, что бы в ночи видеть.

– Что бы это увидеть, не надо быть филином! Смотрите, воины, что, на самом деле, поджидает вас в ночном мраке, и ждет, когда вы все уснете! – ее звонкий голос, подобно ветру, пронесся по всему лагерю.

Тонкая фигурка резко вскинула руки к небу, и вокруг лагеря стеной заполыхало пламя. Огненная стена кольцом отделила хрупкие людские тела от ночного ужаса!

– Смотрите, воины, смотрите! – она указала рукой на что-то, находящееся за пределами лагеря, и все головы, как одна, повернулись в указанном направлении.

Она коснулась руки Темного Воина, но он, впечатленный увиденным, даже не заметил этого прикосновения.

– Смотрите, воины! Смотрите на то, что на самом деле, скрывает ночной морок! Смотрите и слушайте! Внимайте моему голосу, внимайте голосу богов! Это Зло в чистом виде, и оно не имеет своего тела, но успешно пользуется нашими.

Все сразу сбились в кучу, а темный туман вихрем закрутился вокруг огненной стены.

– Плохо дело, – заметила она, в очередной раз вскидывая руки к удивительно чистым небесам. – Слишком близко подкрался … слишком близко… Я чувствую, что некоторых из вас уже коснулась его рука.

– Что ты такое говоришь? – прошептал Темный Воин.

– Я говорю только то, что вижу и чувствую. В лагере есть одержимые.

– Не может этого быть! Ты, проклятая ведьма, наслала на нас одурманивающий морок, а теперь хочешь сделать из нас послушных рабов! – крикнул кто-то из толпы.

– Вот, и первый, – спокойно заметила гостья. – Я на вашей стороне, и моя душа и помыслы чисты, как воды этого родника. Ты сам знаешь, Темный Воин, что боги не общаются с проклятыми ведьмами. Единственное, что мне от вас необходимо – это вера, – с этими словами она обвела взглядом перепуганных людей.

– А может ты сама и есть то зло, о котором так красиво рассказываешь?! И, действительно, ты нас не обманула, сказав, что враг уже в лагере. Ты же находишься среди нас.

– А вот, и второй. Выйдите, славные воины, и скажите мне это в глаза.

Мгновенно наступила тишина.

– Выйдите и скажите ей это в глаза, – приказал Темный Воин, сурово осматривая своих воинов.

Никто так и не вышел.

– Что же, не беда, я найду вас сама.

Она не спеша и грациозно стала лавировать между ошарашенными людьми.

– Зло сеет сомнение в наших сердцах, убивает веру, отравляет надежду. Оно выпивает из нас все то, что, на самом деле, делает нас людьми: любовь, сострадание, свободомыслие, работоспособность. Оно делает нас бесчувственными, безвольными, и ленивыми существами. Тело – единственное, что остается от нас прежних, после контакта с этим злом. И, поверьте, это уже не люди, это сосуды, в которых гнездится темная сила.

Гостья говорила мягко и ласково, успокаивая, и убаюкивая изможденных боями и страхами людей. В лагере повисла хмельная тишина, и только за огненной стеной было слышно, как не на шутку разыгралась буря. Родное и ласковое тепло коснулось каждого, заставив воинов поверить, что на эти несколько мгновений, они оказались под кровом родного дома.

Вдруг тонкая фигурка резко хлопнула в ладоши, и с ее тонких пальцев вспорхнули искры. Все резко вздрогнули, словно пробудившись от долгожданного сна, и удивленно уставились на поток искр, окутавший таинственную гостью мерцающим покрывалом.

– Враг, выйди вон! – ледяным тоном приказала она.

Тишина.

– Враг, выйди вон! – еще громче приказала она.

Пять наших могучих воинов отчаянно вскрикнули, и сделали несколько шагов по направлению к зовущей. Не сводя с них глаз, она еще раз ударила в ладоши, и из под ее пальцев вырвались языки пламени. Неистово и жадно пламя метнулось к своим жертвам, но не поглотило их, а заключило в огненные коконы.

– Их еще можно спасти? – с надеждой спросил Темный Воин.

– Это уже не твои воины, их дух поглотила тьма. Потом можешь предать их тела земле, но я бы посоветовала – сжечь. Огонь очистит их, и даст шанс быть свободными.

Не успел Темный Воин что-либо сказать на это, как пламя опало с одержимых, и жидкой горящей массой стало впитываться в землю. Перед нами предстали посиневшие истуканы. Это были трупы с остекленевшими глазами, и померли они уже несколько дней назад.

– Зло проникло в ваш лагерь и питалось вами изнутри. Где ваши колдуны, маги, и волшебники? Я не чувствую их защитных оберегов.

Наш предводитель устало провел пятерней по волосам.

– Их больше нет, все погибли при подступе к горам.

– И не смотря на это вы пошли дальше?

– Нам надо было двигаться дальше, – попытался оправдаться он.

– Нет, не надо было. Я уверенна, что в тех местах ваши маги установили четкую границу, которая смогла бы удержать врага. Вы слишком легкомысленно отнеслись к их жертве. Они пали в бою, тем самым, оросив землю своей кровью. Кровь мага или колдуна, тем более, жертвенная обладает очень могущественной силой. Вы могли остаться там и спокойно удерживать позиции даже своим небольшим количеством. Но вы пошли дальше. И что вы там нашли? Свою погибель? Это ты приказал идти дальше! – в ее голосе больше не было вопроса, только холодная уверенность.

– Да, мне больше ничего не оставалось, надо было двигаться вперед, и очищать землю от заполонившего ее зла. В отличии от тебя, я не вижу истинной личины врага, но я сражаюсь с ним, я пытаюсь помочь людям!

– Как ты можешь помочь людям, если ты не можешь помочь себе? – в ее словах сквозил колючий холод.

Непроизвольно Темный Воин попятился назад. Эта хрупкая женщина давила на нас своей мощью, сминала нашу волю, и заставляла виновато опускать глаза в землю.

– Если ты не верил в силу магов и колдунов, тогда зачем брал их с собой? Зачем? Ты понимаешь, что из-за своей узколобости обрек смелых и честных людей на страшную гибель? Я уверена, что ни один из вас не присутствовал при их сражении! Вы даже не догадываетесь, в каких ужасных муках погибали те люди! Вы не догадываетесь, а я вижу! Это было … – на мгновение она поперхнулась от слез и отвернулась в сторону.

Чувство вины легло на плечи тяжелым грузом.

– Из их живых тел вынимали кости, орошали парной кровью безмолвные скалы. Их трепещущие души поглотило зло, и теперь им никогда не обрести покоя!

От ее ужасных слов у всех по спине пробежал холодок, болью отозвалось в груди.

– Они просят меня помочь им, но … Я постараюсь, но не знаю, хватит ли у меня на это сил, – она обреченно опустилась на колени.

Несколько минут она сидела не шелохнувшись, и, вдруг ночное пространство стали наполнять далекие голоса. Они становились все громче и громче, а потом, и вовсе перешли на истошные крики, переполненные смертельным ужасом.

Мы, закаленные в боях воины, перепугались, как малые дети, и сразу сбились в кучу.

Одним махом пламя вспыхнуло в кострах и взметнулось до самых небес. Тонкая фигурка уже стояла на ногах, и из ее раскрытых ладоней сочилась парная кровь. Она просачивалась между тонкими пальцами, и тяжелыми каплями срывалась в образовавшиеся алые лужи.

– Очиститесь… очиститесь… очиститесь… – настойчиво шептала наша гостья. – Я призываю богов себе в помощь! Я призываю все свои силы во спасение этих душ!

Дальше произошло все так быстро, что мы даже не успели ахнуть. Неуловимым движением из ее рукава выскользнул кинжал, и острое мерцающее лезвие вспороло на запястьях тонкую плоть. Ее кровь смешалась с кровью погибших магов и колдунов.

– Я очищаю вас через свою кровь… Я освобождаю вас… Идите… Идите!

Гладкая поверхность на кровавой луже дрогнула, и по ней побежала легкая рябь. Мы непроизвольно шарахнулись назад. И тут… из подрагивающей лужи стали подниматься человеческие фигуры. Медленно, едва передвигая ногами, они выходили по одному, оборачивались к своей спасительнице, и упрямо шли в разгоревшиеся костры. Пламя ласково обнимало настрадавшиеся тела и дарило долгожданный покой.

Когда последняя фигура исчезла в очищающем огне, наша гостья зажмурила крепко глаза, и … все исчезло.

Над лагерем стояла тишина. Мы сбились в кучу и боялись даже шелохнуться. Наша гостья открыла глаза и обвела всех присутствующих своим пронизывающим взглядом. Если честно, мы испугались ее до икоты. Было даже страшно подумать о том, насколько велика ее сила.

– Воины! – прогремел ее голос, подобно раскату грома.

От неожиданности мы вздрогнули и подпрыгнули на месте.

– Вы думаете, что против этого врага выстоят ваши жалкие железные обрубки, которые вы называете мечами?! Против магии выстоит только магия!

Темный Воин понуро опустил голову.

– Я не какая-то колдунья, я – Главная Матушка.

При ее словах воины еще сильнее сжались в кучу. Увидеть Главную Матушку своими глазами, было равносильно тому, что увидеть кого-то из богов. Ходило много небылиц об этом существе, и все они были похожи на страшные сказки. Мол, страшная она, старая, да, и не человек вовсе, потому и прячется со своими уродливыми сородичами в дремучих лесах.

И вот, она стоит перед нами – величественная, гордая, властная, неимоверно прекрасная, и стройная как береза.

– Только через меня боги смогут победить это зло! От вас мне нужна только вера. Чем больше вы будете верить в мои силы, тем мощнее будут мои удары.

… И она не обманула. Мы одержали победу. Это была великая битва, и я горжусь, что в бой нас вела Главная Матушка. Эта женщина спасла нашу землю, наши души, наши тела. Когда ею был исцелен последний воин – она ушла, также тихо и незаметно, как и пришла в наш лагерь. Ей не нужны были почести и слава, она выполнила волю богов, и исчезла.

На мгновение за столом повисла тишина. Алеша уже много раз слышал эту историю от матери, но из уст чужого человека она звучала по-другому. Непрошенные слезы замерцали в васильковых глазах.

– Да, малец, люди, на самом деле, существа неблагодарные, и быстро забывают, о сделанном для них добре. Обладать таким даром, да, еще одному человеку, по их мнению, было кощунством. Многие видели, как она вдыхает жизнь в умирающие тела, и как своим мягким свечением исцеляет раненных.

Волод запнулся и в упор посмотрел на Алешу.

– Я только раз в жизни видел такие удивительные глаза, и они принадлежали Главной Матушке. Я только раз в жизни видел такой мощный дар, и он принадлежал Главной Матушке. Как только я увидел тебя – моя душа перевернулась. Эти глаза, эти белокурые локоны, эта гордая, величавая осанка – ты ее маленькая копия! И то, что ты начал потом вытворять с купцом, окончательно развеяло мои сомнения.

Вдруг Волод резко наклонился и сжал в своих огромных, мозолистых ладонях хрупкие детские ручонки.

– Алеша, я прошу тебя, не показывай ту силу, которой тебя одарили боги. Я не знаю, что случилось с твоей мамой, я не знаю, что вынудило тебя, волшебного ребенка, стать бродягой, но прошу – береги себя.

Многие правители, прослышав о твоей маме, как о невероятно красивой и магически сильной женщине, захотели взять ее себе в жены, но сколько они ее не разыскивали, таинственное племя словно в воду кануло. Шло время, и все немного позабыли о прекрасной и бесстрашной Главной Матушке. Страсти поутихли, и тут появляешься ты!

Алеша, будь осторожен. Не буду лукавить, но тебе, малец, скоро придется покинуть город. На человеческий язык не существует замков. Скоро тот случай с купцом обрастет небылицами, и тебя начнут преследовать, как зверя. Ты уйдешь, и все помаленьку утихнет.

От слов Волода Алеша словно окаменел.

– Мы с Настеной тебе худо не сделаем, и ты всегда можешь рассчитывать на нас. Я хочу, что бы ты знал: в этом доме, под этой крышей живут твои друзья, и всегда будут тебе рады.

Настена ласково улыбнулась и накрыла своею рукою ладонь мужа.

Некоторое время Алеша сидел молча, а потом его словно прорвало. Боль, одиночество, страх – все, что накопилось в детской душе за эти годы, выплеснулось наружу. Он плакал и рассказывал о том, что произошло с мамой, и с родным племенем. Рассказывал о том, сколько раз подвергался гибели, издевкам, и гонениям.

Он рассказывал, и рассказывал до позднего вечера, пока окончательно не вымотался, и не уснул в теплых объятиях Настены.

Когда Алешу уложили в постель, кузнец с супругой прошли в свою спальню.

– Скоро в гости обещал заглянуть Бахтияр. Он заедет навестить нас, да, забрать заказанный ранее меч. Вот, тогда я с ним и поговорю об Алешки. Когда будет уходить из города, пусть заберет его с собою, а то чувствует моя душа, что быть беде.

– Да, Волод, поговори с Бахтияром, – согласилась с мужем Настена, расплетая густую косу. – Он тебя любит, как брата, и, я думаю, что не откажет в такой просьбе. Тем более, дело касается ребенка Главной Матушки.

В окошке кузнеца еще долго горел свет, и лишь под утро, когда на горизонте забрезжил рассвет, свеча была затушена хозяйскою рукой.