Читать книгу Конец игры - Наида Алисардаровна Баширова, Наида Баширова - Страница 4

В следующий раз все вместе, вчетвером, они собрались у Амира. Тот отмечал свое сорокалетие и пригласил друзей отпраздновать юбилей вместе с ним. Других гостей, кроме них, не было. Когда Наргиз выразила удивление по этому поводу, Амир ответил, что с родственниками и коллегами будет праздновать свое сорокалетие в ближайшую субботу в одном из московских ресторанов.

Амир жил в большом красивом доме, купленном им несколько лет назад и полностью отреставрированном. Окруженный фахверками, словно опутанный паутинами, с тонкой кованой оградой, дом был легок и сиял светлыми тонами штукатурки и декоративного камня.

Планировка дома была анфиладной, и она очень нравилась Наргиз. Из арочного прохода можно было попасть во все комнаты – в малую и большую гостиную, кухню и столовую. Сам проход в лилово-бежевых тонах был построен на сочетании двух видов арок в стиле модерна. Большей частью они были прямоугольной формы, но одна из них имела форму разорванного круга с темной окантовкой. Плавные линии арок подчеркивались подсветкой, расположенной в верхней части проемов и перекликались со световыми коробами на лестнице, ведущей на второй этаж.

Друзья собрались в большой гостиной. Комната была выдержана в розовато-бежевых тонах. Особый уют ей придавали яркие вкрапления древесины, мягкая мебель, напольные светильники и угловой встроенный камин, изготовленный по собственным чертежам Амира.

Хозяин дома разжег камин, и какое-то время друзья сидели возле него, делясь последними новостями, потом юбиляр пригласил гостей к столу. Хозяйничала в этот день Наргиз. Амир хотел заказать еду из ресторана, но она не позволила, сказав, что уж на четверых едоков она как-нибудь сама приготовит. Кажется, Амир не очень доверял ее кулинарным способностям и какое-то время опасливо наблюдал за ее приготовлениями, когда она явилась рано утром и принялась колдовать на кухне. Однако стоило ему попробовать салат из нежного куриного мяса, чернослива и голландского сыра и пару других блюд, как он понял, что его опасения беспочвенны. Наргиз не только любила хорошо и вкусно поесть, но и готовила отменно.

– Как же долго ты скрывала свои таланты! – воскликнул он, пробуя азербайджанское национальное блюдо – долму из виноградных листьев. – Все, с сегодняшнего дня никаких ресторанов и кафе. Встречаемся только у тебя.

– Этого я и боялась, – засмеялась Наргиз. – Скажи вам, что я умею готовить, и придется всю жизнь простоять у плиты.

– Всю жизнь – это очень долго, но раз в месяц ты можешь вспомнить, что ты, прежде всего, женщина.

– Ты хочешь сказать, что я об этом забываю? – она удивленно приподняла бровь.

– А разве нет?

Наргиз пожала плечами. Она не то чтобы не любила вести домашнее хозяйство или ленилась – ей просто было жалко времени на готовку, стирку, уборку. Слава Богу, появились стиральные машины, которые выдавали уже высушенное белье, моющие пылесосы, которые позволяли быстро завершить уборку, посудомоечные машины, легко справляющиеся с грязной посудой. Что касается еды, то она предпочитала покупать полуфабрикаты, нежели часами торчать у плиты. Лишь изредка она заставляла себя приготовить что-нибудь самой, испечь детям сдобные булочки и пироги к чаю. Ее старшая сестра Мадина любила говорить, что в ее случае природа ошиблась, когда вместо мальчика на свет появилась девочка. Наргиз охотно соглашалась: ей действительно следовало родиться мужчиной.

Последние слова она произнесла вслух.

– Думаю, ты ошибаешься, – тут же отреагировал Амир. – Если бы ты захотела, из тебя получилась бы прекрасная хозяйка.

– В том-то и дело, что я этого не хочу, – пробормотала Наргиз.

– Это потому что рядом с тобой нет мужчины, которого бы ты любила и ради которого готова была бы часами стоять у плиты.

– Что?! – растерялась она. – Ты хочешь сказать, что я превращусь в добропорядочную домохозяйку в цветастом халатике и обвязанном вокруг талии фартучке, стоит мне выйти замуж?

– Конечно. Просто тебе сейчас не для кого стараться.

– Нет уж! – горячо возразила она. – Ни один мужчина не заставит меня превратиться в кухарку.

Амир рассмеялся.

– Что ж, скоро мы это узнаем.

– Скоро? – не поняла она. – Почему скоро?

– Не вечно же тебе быть одной. Рядом с женщиной всегда должен быть мужчина.

– Да мне вроде бы и так хорошо, – пожала она плечами равнодушно. – Без мужчины рядом.

– Вот именно «вроде». И не говори, что ты самодостаточная личность и тебе никто не нужен. Не может быть тебе хорошо одной.

– Я не одна. У меня есть дети.

– Мы сейчас говорим не о детях, а о спутнике жизни.

– Тогда и я вправе спросить, каково тебе быть одному? Разве, по аналогии, рядом с мужчиной не должна быть всегда женщина?

Наргиз заметила, как Амир изменился в лице, и мысленно обругала себя. Больше года назад его жена и дочь были убиты. В их трагической смерти Амир винил себя. За несколько лет до этого у него был роман с молодой красивой женщиной, который закончился, когда он отказался развестись с женой и жениться на ней. Анна вышла замуж за другого, но не смогла забыть Амира. Желая вернуть его, она наняла убийцу, который застрелил Марию и ее дочь Олю. Наргиз участвовала в расследовании двойного убийства, и ей удалось разоблачить Анну, но до суда дело не дошло: Анна погибла в результате автомобильной аварии и при этом едва не забрала с собой на тот свет и Наргиз.

Амир не мог смириться со смертью близких людей. Если бы не депутатская деятельность, которой он отдался всецело и которая занимала почти все его время, неизвестно чем бы все кончилось. Он наверняка впал бы в депрессию, из которой мог бы и не выйти. Он заставлял себя работать по шестнадцать-восемнадцать часов в сутки, чтобы не оставлять время для воспоминаний и невеселых раздумий и, придя домой, завалиться от усталости в постель и спать без сновидений до самого утра.

С ее стороны было жестоко напоминать Амиру, что он сейчас один. Впрочем, если он считает, что она не должна быть одна, то и ему самому пора подумать о спутнице жизни. Тем не менее, она извинилась перед ним.

– Прости, Амир, я не хотела будить в тебе невеселые воспоминания. Особенно в такой день. Прости.

Она приблизилась к нему, дотронулась до его руки. У нее было виноватое выражение лица, и он успокаивающе сжал ее пальцы.

– Ты меня тоже прости. Мне не надо было начинать этот разговор.

– Это, наверное, Чингиз тебя заразил. – Он непонимающе уставился на нее. – Не так давно он заявил мне и Максиму, что нам пора перестать валять дурака и пожениться.

– И что же ты? – не сразу спросил он.

– Я трусливо поджала хвост и сбежала.

– И Максим позволил тебе это? —он недоверчиво взглянул на нее.

– Ему не оставалось ничего другого. Он знает, что на меня нельзя давить.

– Джентльменство может дорого стоить Максиму.

– Что ты имеешь в виду?

– Что найдется кто-то понапористей и смелей и уведет тебя.

– Ты думаешь, со мной это будет так просто? Пришел, увидел, победил?

– Нет, не думаю. Тебя нужно завоевывать шаг за шагом.

Наргиз сделалось весело.

– Я не военный трофей. Меня не нужно завоевывать, – заявила она.

Амир словно не слышал ее.

– Максиму нужно изменить тактику, если он хочет продвинуться хоть немного в своем ухаживании.

– Только не смей указывать, что ему делать.

– Я и не подумаю. Он не примет от меня никаких советов. Если ты не заметила, он ревнует тебя ко мне.

Она весело засмеялась.

– Его ревность беспочвенна.

– Да, беспочвенна.

Он произнес это таким ровным и бесцветным голосом, что Наргиз удивленно взглянула на него. По его лицу ничего нельзя было прочесть, оно было непроницаемым, как темная гладь воды. Не желая углубляться в эту щекотливую тему, она вернулась к готовке – ей предстояло еще столько сделать, и тратить время на непонятные разговоры было некогда.

И сейчас, сидя за красиво сервированным столом, она выслушивала от друзей комплименты своим кулинарным способностям.

– Господи, как же давно я не ел голубцы из баклажанов! – восклицал Чингиз, заправляя баклажаны, начиненные докрасна прожаренным фаршем, чесночным соусом.

– Очень вкусно, – подтвердил Максим, делая то же самое. – Ты превзошла саму себя, Наргиз.

Максим, который не раз гостил у родных Чингиза в Баку, хорошо знал и любил кавказскую кухню и теперь с удовольствием пробовал блюда, приготовленные Наргиз.

Сама Наргиз ела мало, она успела насытиться запахами, когда готовила, и теперь с удовольствием ухаживала за мужчинами, подавая им все новые и новые блюда. Как и полагалось, было произнесено множество тостов в честь юбиляра. Чингиз с Максимом были знакомы с Амиром чуть больше года, и если в начале знакомства между ними и возникали некоторые недоразумения, то после они прониклись взаимной симпатией, и теперь их соединяла настоящая крепкая мужская дружба.

После тостов и здравниц они перешли в малую гостиную. Чингиз, не дожидаясь приглашения, сел за рояль и начал играть своего любимого Брамса. После за роялем его сменили Максим и Амир. У всех троих было начальное музыкальное образование, и по их игре можно было предположить, что посещали они музыкальную школу не из-под палки.

– Ну а теперь нам сыграет Наргиз, – сказал, вставая со стула, Амир.

Чингиз с Максимом удивленно переглянулись. Они знали, что Наргиз не умеет играть, она неоднократно сокрушалась по этому поводу и говорила, что больше всего на свете хочет научиться играть на фортепиано.

Наргиз неуверенно взглянула на друзей, но послушно села за рояль и опустила пальцы на клавиши. Она играла знаменитую мелодию Альбинони. Возможно, ей не хватало техники, но играла она с большим чувством, отдавшись во власть печальной и одновременно светлой музыки гениального итальянца. Друзья долго аплодировали ей.

– Когда ты успела научиться игре на фортепиано? – удивленно спросил Чингиз, подходя к ней.

– Брала уроки у Амира. Промучился он, конечно, здорово – я была не самой прилежной ученицей, но кое-чего все-таки добился. Правда, нот я по-прежнему не знаю, подбираю на слух, но тут уж ничего не поделаешь.

– Почему ты держала в тайне свои занятия? – спросил Максим. – Мы бы тоже могли дать тебе уроки музыки.

– Но ты ведь сам говорил, что мне медведь на ухо наступил и учить меня игре на каком бы то ни было инструменте – пустая трата времени.

– Неужели я это говорил? – пробормотал Максим.

– Говорил-говорил! – засмеялась Наргиз. – Вот я и решила доказать тебе обратное.

– У тебя это получилось. Беру свои слова обратно и готов помочь тебе одолеть нотную грамоту.

– Ловлю на слове.

Праздничный ужин продолжался. Они ели, пили, слушали музыку, говорили о пустяках, много шутили и смеялись. И никто из них не знал, что вот так вместе, вчетвером, им суждено будет собраться вновь очень и очень не скоро.